ПОЦАРАПАННЫЕ ЗВЕЗДЫ
ПредИстория
Все истории и приключения начинаются с чего-либо. Эта история началась с котенка. С котенка, прыгнувшего на компьютер. Он вспрыгнул на стол, заставив меня отшатнуться от монитора, посмотрел на меня, мяукнул и перебрался на клавиатуру, сел на нее и стал смотреть на меня своими большими, вечно удивленными, как это бывает у котят, глазами. Я встал, отошел от стола, посмотрел него. Он смотрелся на фоне монитора как темно-рыжий силуэт, а его глаза казались двумя бездонными колодцами. Потом он встал, потянулся и спрыгнул со стола, подошел ко мне и требовательно замяукал. Я погладил его, и он довольно заурчал, перевернулся на спину, схватил лапами мою руку. Легонько куснул ее, встал на лапы и ушел в другую комнату спать и видеть свои кошачьи сны.
История первая.
Вначале…
Все неприятности начались возле пятой, от звезды, планеты. Забарахлил двигатель на быстрых морах, потом он отвалился. Я проводил его взглядом в смотровой экран заднего вида, потом перевел взгляд на приборы. Мда! Падать было довольно долго, но хоть было куда. Третья планета со спутником явно искусственного происхождения пересекала траекторию моего кораблика, отнюдь не предназначенного для внутренних перелетов. Что поделать, видно, судьба такая. Времени у меня было много, поэтому я вначале позволил себе попаниковать, потом включил сигнал о помощи, потом дал машине задачу – собрать всю имеющуюся информацию о планете, на которую собирался упасть. Ее было немного, в основном, о неразумности существ, населяющих ее. Расы поделили социальную пирамиду довольно странно, но не настолько, чтобы наши ученые заинтересовались этим фактом. Были, как обычно, герои пространства – пара экспедиций, пропавших без вести на этом участке. Средненькая планетка. И характеристики меня устраивали. Я поежился, представив себе, как падаю на четвертую планету. Ужас, причем красного цвета. А аборигены были там грубые и невежливые.
Пока я предавался игре воображения, пришло время падать. Я залез в антиперегрузочную капсулу и погрузился в навеянный машиной сон. Об огромном спутнике, состоящем из гигантского хрустящего плавника, с одновременным изучением всех языков аборигенов, населяющих эту планету, - то ли Почва, то ли Грязь. Нет, точно, – Земля.
Включились тормозные системы. Корабль вышел на высоту принятия решения. Пока машина, не предназначенная для межпланетных полетов, включив аварийную систему спасения, искала путь на поверхность планеты, ее бортовые системы засекли быстро приближающийся объект. Но сделать ничего не могли, поскольку не умели. В 12:42 спутник, фотографирующий очередной завод по производству пуленепробиваемых носок, в результате столкновения с «метеоритом» был потерян.
Я очнулся. Мне было больно, но не очень, вокруг меня валялись обломки антиперегрузочной камеры. Я встал. Лапы пошатывало, и меня с ними. Я постоял чуть-чуть, потом, когда лапы утихомирились, решил умыться. Сел и начал умываться. И настолько увлекся, что не замечал ничего, пока надо мной не раздался громкий вопль:
- Мама, гляди – котенок! Какой красивый!
Первая моя заранее заготовленная реплика была - «Мы пришли с миром!», но почему-то я попытался сказать другое – «Я не котенок!». Но именно попытался.
- Мммяяяуууу! – хрипло вылетело из меня.
- Какой симпатичный! Давай заберем его себе! – сказало большое существо, наклоняясь ко мне.
- Мяяя…! – попытался я еще раз и оборвал себя. Какой позор. Ужас, какой позор. Наверное, лингвистический блок сломался, успев дать понимание языка, а вот речь не успел. Это означало, что я вообще не мог говорить ничего разумного. О, Великий, какой позор! Для меня, – далеко незаурядного представителя своей расы, - ТАКОЕ! Теперь не избежать шуточек коллег, издевательских рисунков на стенах и прочем. От растерянности лапы опять отнялись, и я упал на довольно гладкое покрытие, состоявшее из странно одинаковых маленьких камней.
- Мя! – выскочило из меня коротко. Я взглянул наверх.
Надо мной возвышались две фигуры, большая и очень большая, заслоняя голубое небо и зеленую (надо же, цвет какой непривычный) растительность.
- Он, наверно, больной, – сказала очень большая фигура.
- Мяяаааа! – гневно возразил я.
- Вылечим! – твердо сказала просто фигура и начала повторять жалобным голосом. – Ну давай возьмем, ну давай.
- Ох, ладно. Все-таки у тебя сегодня день рождения! Только будешь ухаживать за ним сам.
- Хорошо, мама! – согласилась фигура и подняла меня верхними лапами.
Существо прижало меня к себе одной лапой, а второй провело у меня под подбородком. И тут я сдался. Слишком много событий на сегодня. Я расчувствовался и расслабился. Мне стало приятно, что обо мне заботятся. По крайней мере, пока.
- Послушай, мурлычет! – сказало это существо большому.
- Ты ему понравился. – ответило другое.
И они понесли меня к себе в жилище.
История вторая. Экзамен
Приятно восседать на подоконнике и погружаться в раздумья, глядя из окна многоэтажки на проносящиеся по дороге машины, на спешащих куда-то людей. А солнышко пригревает, и ты потихоньку уходишь в сладкое состояние – дремоту.
- Не мешай, не видишь, я к экзамену готовлюсь!
Я подпрыгнул. Никак не могу привыкнуть к ее голосу. Хотя понимаю, что это не ко мне. Обидно потерять речь, да еще и на чужой планете.
Итак, они меня взяли к себе. Обычная семья, Мама, Папа, Дима и Надя. Она в девятом классе. Поэтому сейчас нервная. У нее экзамен. По алгебре. Эти земляне разделили науку о числах на несколько разделов. К сожалению, они до сих пор не поняли, что для постижения науки нужно постичь ее философию. А делать это нужно целиком, а не по частям. Но я им этого не скажу. Я ведь считаюсь их котенком. Брр! Какая гадость быть котенком. А робкая фраза главы семейства, – «А может, кастрируем?», вызвавшая негодование остального семейства и заглохшая после моей демонстрации освоения санитарных норм в квартире – до сих пор преследует меня в кошмарах.
- Я же просила! – повысила голос Надя, повернув голову в сторону Димы, который в очередной раз рассыпал свои безделушки.
- В чем дело, дети? – спросила Мама, появившись в комнате и принеся с собой из кухни запах… О, Великий!
- Этот … - ответила возмущенно Надя. – Это! Не дает мне готовиться. Я его убью.
- А я тихо! – начал оправдываться Дима, начиная возводить башню из игрушек.
- Ладно, дети, тихо. Ты веди себя тихо, а ты, - она ткнула половником в сторону Нади, – спокойней. А то даже Тигра довели.
Сказав это, она сняла меня с пианино и опустила на пол. Да, Тигр – это я. Смешно! Великий и могучий представитель расы кортов, освоивших моры, теперь получил кличку. Как последний отступник. Хорошо, хоть мышей не требуют ловить.
Человечки успокоились, Мама ушла на кухню. А Надя продолжила готовиться. Я прыгнул на стол и потерся об ее левую руку.
- Хоть ты меня жалеешь, - сказала она, – остальным все до лампочки. Вот не сдам, оставят меня на второй год, будет им новость…
Пока она говорила, я заглянул в книгу перед ней. Великий, ну и уровень. Ни тебе уравнений десятой степени, ни бригских уравнений. Сущая ерунда. Но что поделать, даже с такой «алгеброй» у Надежды плохо. Но высшие расы всегда помогают отсталым. И пока она меня гладила, у меня зародился план.
На следующее утро я вскочил на ноги раньше всех, пробрался в коридор, аккуратно зубами расстегнул молнию на ранце Нади и влез в него. «Маловато места!» - подумал я, сворачиваясь, чтобы было поудобней, на корешках книг. И стал ждать. И дождался.
Я не могу понять, как люди могу ходить и не получать сотрясение мозга. Я, например, получил в этой сумке сотрясение всего своего организма. Хуже всего было, когда меня вдруг сдавило и перекрутило, как при свертке пространства. Мне потом объяснили, что это событие называется «троллейбус». Потом стало немного полегче. Я аж вырубился.
- Как ты здесь оказался? – заслоняя отверстие, спросила Надя.
- Мяяуу. – как можно невинней ответил я.
Это было что-то! Когда она меня вытащила, я очутился в большой комнате. Там стояло много столов и стульев, по два на стол, которые были расставлены в строгом порядке. Мне это понравилось. Но это я заметил потом. Вначале я увидел около двадцати маленьких людей, которые смотрели на меня. Наступила полная тишина.
- Мя? – робко сказал я и успел подумать: «Вот и все!». Потом я пошел по рукам.
Спустя полчаса вдруг чьи-то руки бережно схватили меня и аккуратно положили на большой стол. Опять наступила тишина. Я открыл глаза. На меня смотрел большой человек. На глазах у него были странные стекла, окантованные металлом. А в самих глазах, смотрящих очень строго, появились и расцвели странные теплые искорки. И я успокоился.
- Чей? – спросил он.
- Мой! – сказала Надя, выступив вперед. – В. Ю., я даже не знаю, как он залез в мою сумку. Честное слово!
- Верю! Он может вести себя тихо?
- Да, может. – радостно сказала Надя. – А мне ничего не будет?
- Будет! – ответил В.Ю. и добавил, – Экзамен. Итак, мальчики и девочки, сели. Сейчас придет комиссия, и мы начнем экзамен. А пока я еще раз расскажу вам о порядке проведения письменного экзамена по алгебре…
Спустя два часа я покорил сердце В. Ю., у которого на столе уже выросла гора листиков. Нюх у В. Ю. на эти «шпаргалки» был лучше, чем у меня на котлеты. Я уже мог свободно перемещаться по комнате, которую они называли «кабинетом». И я приступил. Прошел к третьему ряду столов, подошел к первому и запрыгнул на него. За этим столом сидела Надя. Я заглянул в ее тетрадь. Ого! Дело было дрянь. Все было ничего – и почерк, и оформление, и даже умение пользоваться формулами. Только не теми, что нужны. «Вперед!» - скомандовал я себе и спрыгнул со стола. И направился к В. Ю. Подойдя, я тронул лапой его ногу.
- Тебе чего, животное? – спросил он, посмотрев.
Я молча проглотил оскорбление, лишь еще раз тронув его лапой. В. Ю. протянул руку ко мне. Я выгнулся дугой и стукнул лапой, на этот раз по руке.
- А, играть хочешь! – протянул он.
Я в ответ коротко пискнул и прыгнул на стол. Скажу скромно, прыжок заслуживал того «ВАУ», которое пронеслось по классу. Подцепил когтями пару заранее отмеченных мною бумажек и начал подбрасывать их лапами.
- Понимаю! – сказал этот кошачий психолог и, скомкав в шарик бумажки, бросил их на пол. – Играй, зверь.
В глубине души рыкнув, я бросился за ними, изображая радость. Десять минут я их гонял по кабинету, потом присел, посидел немного, потом свернулся в клубок и сделал вид, что сплю.
- Набегался! – удовлетворенно заметил В. Ю.
Через некоторое время про меня забыли. Я тихо-тихо встал. Взял бумажки в зубы и пошел к Наде. Осторожно забрался к ней на колени, приподнял голову и положил бумажки на стол. Надя тихо ойкнула, посмотрела на бумажки. Потом на меня. Медленно расправила их и уткнулась в них. Потом, прошептав «Идиотка!», начала решать. Я посмотрел, убедился, что все правильно, и пошел на колени к В. Ю. - отвлекать. Получилось как надо. Все его внимание я забрал на себя и под конец аж сам разнежился до безобразия.
Дома вся семья слушала историю со шпаргалками и диким везеньем. Меня накормили, и не один раз. Еле передвигаясь, я направился к креслу, чтобы лечь.
Сквозь дремоту пробился голос Нади.
- А ведь он дома никогда не играл с бумажками.
Спустя два дня Надя вернулась из школы, куда ходила, на консультацию по следующему экзамену и чтоб узнать оценку. У меня была депрессия. Вернувшись, она схватила меня и, обнимая, сказала:
- Четверка! Спасибо тебе, Тигр! Если тебе хоть что-нибудь надо – скажи.
Я попытался сказать «Я хочу домой», но как всегда получилось «МЯЯЯУУУ!».
История третья. Поездка
Пятый круг. Плохо, время плохое. Теряю форму. Седьмой, восьмой, девятый. Последний, десятый. Уууф. Теперь взгляд на настенные часы. А что, неплохой результат. Теперь пройти еще два круга по комнате, постепенно успокаивая дыхание. Ну вот и все, можно на подоконник.
- Что Тигр, набегался? Скучно, наверно, тебе. Без детей.
Мама, сказав это, перевела взгляд на часы, спохватилась и, развернувшись, ушла на кухню. А Тигр – это я. Вернее, меня так называют. На самом деле я инопланетянин для них, только они и не подозреваю об этом. Они – это семья, которая нашла меня и взяла к себе жить. И вот я здесь. На втором этаже многоэтажного здания, полного людей со своими устремлениями, чувствами и переживаниями. И для меня здесь нашлось место, только чувство у меня чаще всего только одно. Тоска. Я хочу домой, к себе домой. Но пока это невозможно, и я продолжаю жить с Мамой, Папой, Димой и Надей. И мне тут неплохо, я даже время от времени пытаюсь им в чем-нибудь помочь. Но чем может помочь потерявшийся во Вселенной корт без умения внешней речи? Хотя иногда получается. Семья, правда, хорошая. Мама – очень хорошо управляется с котлетами, Папа – изобретатель, Дима и Надя учатся в школе. Сейчас у них каникулы, но они все равно оттуда не вылезают, говорят, что помогают делать ремонт. На самом деле они скучают по школе. И я их понимаю.
Тут в квартиру ворвались дети.
- Привет, Тигр! – сказала Надя. – А где мама?
Я вытянул лапу в сторону кухни. Дима решил сократить процесс поиска Мамы и заорал – «Мама!»
- Привет, ребятки, что случилось? – спросила она, появившись.
- Мам, ты знаешь, тут наш класс за город едет. – ответила Надя.
- И?
- Ну, в общем, мне можно поехать? И Диме?
- А классный руководитель разрешает брать младших? – спросила Мама.
- Да! – радостно заорал Дима. – Там еще многие возьмут младших. И Оксана поедет, и Анжела, и Сергей тоже.
- Хорошо, хорошо, только не кричи, дорогой. – согласилась Мама. – Только я вечерком позвоню вашему руководителю, кое-что уточню.
А восторгов сколько-то. Каждую четверть ездили, пора бы привыкнуть, подумалось мне. Бедный их классный руководитель. У меня от двоих голова болит, а у него их больше двадцати. Кошмар.
Вечером пришел с работы Папа. Дети радостно кинулись рассказывать о предстоящей поездке, а он лишь грустно кивал им и молчал. Вся семья поужинала, меня кормить выпало Наде, потом Мама пошла звонить.
- Пап, так как твоя штука, работает? – спросил Дима.
- Нет, и не будет! – мрачно отрезал Папа, потом, смягчившись, добавил. – Не хочет и все. Не могу понять, в чем дело. Такая идея была - и на тебе.
Тут в комнату вошла Мама и сказала:
- Дети, у меня плохая новость!
Дети приготовились к обороне. Сьежились, переглянулись и напряглись.
- Я позвонила вашему руководителю, - продолжила Мама, - он сказал, что форма одежды – рабочая, но не легкая. А у вас на данный момент ничего такого надеть нет.
Дальше было - ой-ой-ой! Слезы, вопли, уговоры. Но Мама стойко держала свое направление. Не в чем, и баста. И обуви тоже нужной не было. Через некоторое время дети смирились и, обидевшись, пошли спать. Мама пошла к ним утешать, а Папа, не принимавший участия в обсуждении столь важного вопроса, развернул на столе свои бумаги. Я решил взглянуть на них, вылез из-за шкафа, где прятался от шума, и залез к нему на стол. Папа посмотрел на меня.
- Видишь ли, Тигр, - начал он изливать душу. – Я же не могу им сказать, что у нас просто сейчас нет денег на то, чтобы их собрать. Пока я не закончу эту работу – я ничего не получу. А работа не хочет заканчиваться…
Он говорил еще долго, но я его почти не слушал. Я изучал его бумаги. Довольно быстро разобравшись в схемотехнике, правила ведь одни и те же во всей вселенной, я понял, что это устройство служило для перенаправления различных информационных сигналов. Но сделано оно было жутко сложно. Чересчур громоздко и неудобно. Еще бы оно работало. Люди, о, Великий! Все через эллипс делают. До атомарного монтажа им еще далеко.
Глава семейства работал долго, я аж испугался, что он не уснет. Но природа взяла свое, и он задремал прямо за столом, положив руку на меня. Я аккуратно выбрался из-под руки и направился к схеме. Обмакнув когти в чернила, я начал кое-что исправлять. Неудобно работать без преобразовательных устройств, только лапами. Напоследок, внизу, справа, я добавил отдельный блок перекодировки сигналов, что позволяло уплотнить их и увеличить пропускную способность Папиного аппарата. Закончив, я тихо спрыгнул на пол и направился на кухню, может, котлеты остались. Они действительно остались. Наевшись, я вернулся в комнату, залез на подоконник и уснул.
- Ты что, дорогой, всю ночь работал?
Я приоткрыл глаза. Мама стояла над Папой, который явно только проснулся и изумленно рассматривал свою схему.
- Я …- начал он неуверенно. – не знаю. Ого!
“Ого” относилось к его бумагам. Еще бы, получить новое направление всегда приятно. Я довольно мявкнул. А зря. Папа встал и посмотрел на меня. У меня зашевелилось внутри нехорошее предчувствие.
- Не верю, – медленно проговорил он и пошел на меня. Я сжался в маленький клубок и прикрыл глаза. Потом открыл. Папа стоял с открытым ртом и смотрел на подоконник.
- Мать моих детей, ты бы не подошла? – сказал он тихо. Мама не ответила, она была в другой комнате. Папа оглянулся по сторонам и пошел за ней, а я решил посмотреть, чем его заинтересовал подоконник. И нашел. Рядом со мной был отпечаток моей лапы. Выполненный в лучших традициях чернилами. “ААААААА!” – подумал я и начал принимать меры.
- Ты не поверишь, но что я тебе покажу… - говорил Папа, подводя Маму к окну. И замолчал.
- И что ты увидел на подоконнике? – спросила Мама, глядя на чистую поверхность. Без единого пятнышка.
Папа помотал головой, опустошенно пробормотал – “ничего”- и присел. Я его понимаю, галлюцинации – вещь обидная.
Через два дня в доме был праздник. Оказывается, аппарат заработал, а заявку на отдельный блок патентная комиссия одобрила. Еще через два дня дети уехали за город. До вечера. Я наслаждался тишиной и спокойствием.
А все-таки, хоть эти чернила и смываются водой, но на вкус такая гадость, особенно, когда слизываешь их с подоконника.
История четвертая. Пропавшая экспедиция
На этот раз я отправился погулять в сторону группы многоэтажек, расположенных рядом со школой, где Надя и Дима, который с Мамой и подобрал меня, получали то, что называлось знаниями. Странные существа эти люди. Полжизни тратят на собственное обучение, а остальное на обучение других. Мда. Ну и ладно. Ведь это же их планета. Но если рассмотреть причины возникновения…
Жуткий визг резины по асфальту заставил меня остолбенеть.
- Глядите, кошка! Чуть под машину не попала! – раздался чей-то вопль.
Мысленно огрызнувшись “Я не кошка!” и оглядевшись, я понял, что причиной шума был действительно я. Задумавшись, выскочил на дорогу на красный свет светофора. Хорошо, хоть водитель сердечный попался. Но тут водила вышел из своей машины. То, что он сказал, было абсолютно неправильно с биологической точки зрения. “Может, он Дарвиновское “Происхождение видов” не читал? Да вроде оно входит в стандартную программу любой школы” – думал я, машинально унося лапы в какой-то переулок. Наконец, я остановился и отдышался. Место мне было незнакомо.
- Ладно, пора домой! – сказал я себе мысленно. – На сегодня хватит!
- Подожди! – прозвучало у меня в голове.
Я остолбенел. Две вещи меня сразили наповал. Первая, что язык внутреннего общения не пропал, а вторая, что кто-то заговорил со мной на нем. На языке нашей расы. Оглянувшись, я увидел, что на меня смотрит большая, взрослая кошка (ой!), представительница моей расы.
- Вы за мной? – продолжил я радостно общение.
- Нет! – презрительно послала она. – Я сама здесь нахожусь. Правда, дольше, чем ты.
Я присмотрелся и узнал ее. Ее изображение висело в нашем отделе у меня на планете. Она была героем. Участником пропавшей экспедиции. Их было много, экспедиций, но ее я запомнил. Да ее даже обычный земной кот запомнил бы. Или бы в марте инфаркт получил.
- Вы из Пропавшей Экспедиции? – решил уточнить я.
- Нет, я Алиса Селезнева. – фыркнула она.
- Кто? – переспросил я.
- Неважно. А что ты тут делаешь?
Я быстро описал ей события, произошедшие со мной. Она вздохнула, но свою историю рассказывать не стала.
- Неважно, как я оказалась здесь. А ты что, послал сигнал?
- Ага. – подтвердил я горестно. – Только пока никто не прилетел.
- И не прилетит. – отрезала она. – Но я не жалею. Мне и здесь неплохо. Кормят, заботятся. Живешь в свое удовольствие и не думаешь о завтрашнем дне. Это же земляне! Сиди у них на шее, - и все. Большего не нужно. Разве что изредка мурлыкай.
Я не узнавал ее. Я никогда не видел в глазах своих соотечественников столько самодовольства и пустоты.
- Так что вот так! – сказала она и заторопилась. – Ладно, давай. Увидимся, наверное.
- До свидания. – ответил я автоматически.
И она ушла. А я смотрел ей вслед, и думать мне не хотелось. Наконец, вздохнув, я пошел в свой новый дом. Мне почему-то было стыдно. Я так и не мог понять, почему.
Дома я сразу побрел к окну и запрыгнул на подоконник.
- Нагулялся? – спросила меня Мама.
- Мяу! – грустно ответил я.
История пятая. Кукла
- А теперь, Тигритта, пора баиньки! – сказала Женя и заорала мне в ухо. – БАЮ БАЮШКИ-БАЮ, СПИ…
- МЯАААУ! – орал я в ответ, пытаясь вырваться из тряпок, в которые это маленькое чудовище меня завернуло.
Тигритта, бред, какой. Тигр, на худой конец котенок, но Тигритта? О, Великий! Это меня так называют. Меня, потерпевшего аварию и застрявшего на этой планете. А началось все с того, что Диму, мальчика, семья которого приютила меня, соседка попросила присмотреть за дочкой, пока они не вернутся. Нашла, кого просить. Он взял меня, принес к ней и сказал – “Можешь, Женя, поиграть с ним”. А сам ушуршал на улицу, изредка покрикивая в окно: “Все в порядке?”. И мы начали играть в куклы. Точнее, она. Вам не приходилось быть куклой? Вам очень повезло. Я понял, почему так мало кукол с целыми руками, ногами, головами и прочим. Хорошо, что Женя хоть и ночует у нас, но спит в комнате Нади. Я сам предпочитал кресло или подоконник в гостиной.
- Так, - сказала Женя. – А где веревка?
Я почувствовал неладное. Пора было линять. Пока Женя искала веревку, я располосовал когтями “пеленки” и рванул в коридор. Дверь была закрыта. “Ну вот, не повезло!” – подумал я и услышал Женю.
- А-а-а! – говорила она. – В прятки? Хорошо, только я тебя искать не буду. Давай я спрячусь, а ты меня ищи.
В комнате что-то прогрохотало, потом наступила тишина. Ага, спряталась. И в этой тишине вдруг громко щелкнул замок. “Кто бы это мог быть?” – подумал я, на всякий случай залезая в обувницу. Дверь открылась, и вошли двое. Лица закрывали странные черные повязки. И мысли их плохо пахли.
“Ой!” – сообразил я – “Сейчас что-то будет.”
Эти двое действовали быстро, тихо и решительно. Они начали обход квартиры, методично обшаривая каждый закуток и собирая разные вещи. Женя спряталась в шкафу с вещами в самой дальней комнате, я это чувствовал. Что же будет, когда они до нее доберутся? В этот момент в квартиру вбежал Дима.
- Ой! – успел сказать он.
Через три минуты его спеленали похлеще меня.
- Что с щенком делать будем? – спросил один.
- Свяжем и бросим! – ответил второй, и мне стало холодно, ведь я знал, что взрослые вернутся не ранее завтрашнего вечера.
Мысли панически рассеивались, а лапы вдруг оказались, как у кукол, – несгибаемыми и непослушными. Эх, Дима, угораздило же тебя, а!
Я заставил себя успокоиться. Надо было действовать! Один из плохих ковырялся в шкафу. Я подкрался к нему. Конечно, это нечестно, связывать шнурки, но выхода не было. А когтями управлять я умею. Плохой попытался переступить, но не смог. Раздался жуткий грохот. Пока внимание второго было отвлечено, я рванулся на шкаф. “Ну, вот такой я неуклюжий.” - подумал я, опрокидывая вазу на голову второго, наклонившегося над собратом. Хорошая была ваза, а вот голова, встретившая ее, - не очень. Второй вырубился. Первый выбрался из-под него и нашел меня взглядом. В руке он сжимал плейер, прихваченный им ранее.
- А-ах ты, …! – крикнул он и швырнул в меня плейером.
- Неправда, я не такой. – мысленно ответил я ему, уворачиваясь от плейера. Я надеялся, что он меткий, сильный, и что я правильно рассчитал.
Плейер ударился об стену и отскочил от нее в основание люстры. Люстры должны висеть на колечках, а не на крючках! Иначе они падают, причем очень громко. И на головы, но в данном случае на голову. Первый, погребенный люстрой, дернулся, тихо простонал и затих.
Я подбежал к Диме и начал процарапывать ему тряпку на запястьях. Она порвалась, и испуганный, но невредимый Дима продолжил выпутываться сам. Только он встал на ноги, как в комнату с криком “Мама, это не я!” с веревкой в руках вбежала Женя. Одновременно в квартиру ворвались соседи.
Я удовлетворенно смотрел на результат. В квартире творился жуткий бедлам, двое плохих лежали без сознания, над ними стоял Дима, а рядом Женя с веревкой в руках.
Веревка пригодилась. Через два часа люди в форме уволокли очнувшихся неудавшихся воришек, расспросив детей. Дима стал героем, а срочно вызванная родственница Жени рыдала и не отпускала ее от себя. Наконец, та вывернулась из ее рук и подошла ко мне.
- А теперь в куклы! – сказала она.
- МАААУ! – орал я спустя тридцать секунд, находясь в игрушечной коляске, явно сделанной в Испании.
Вечером Дима рассказал все дома. Мама и Папа долго смотрели на меня, потом подошли и погладили. Знаете, мне это понравилось.
В последнее время я даже стал откликаться на “кис-кис”.
История шестая. Рыбки
- Ну прямо голодом тебя морят! Тигр, помедленней, а то подавишься.
Не морят, просто эти маленькие копченые рыбки в масле вызывают во мне что-то первобытное. Люди их называют «шпротами». Судя по той информации, которую мне удалось получить, эти шпроты размножаются исключительно банками – «консервный» способ. А люблю есть их я, Тигр. Так меня называют в семье, которая взяла меня к себе. Взяли они меня потому, что считают котенком. Но я не котенок. Я корт. Пусть даже растем мы медленно. Все равно мы высшая раса. Только сказать об этом я не могу.
- Еще дать? А не много для тебя? – спросила Мама.
- Мяяяууууу! – возразил я.
Вот так, пытаешься что-либо сказать, а получается одно «Мяу». Не повезло. Ну и ладно, все равно неплохо. Вот только рыбок больше не осталось, да больше не поместилось бы у меня внутри. Похоже, в этот раз я их переел. Медленно, осторожно я пошел в комнату. Странноватые ощущения, и в сон клонит. Я полез на подоконник, но сил не хватило. Пришлось задремать в кресле.
Сильная боль в животе прогнала надвигающийся сон.
- Ма! – вякнул я от неожиданности, новый приступ боли заставил меня согнуться пополам. Это не трудно, но я привык сворачиваться в клубок, а не складываться. Больно же, о , Великий! А-а-а! Кошмар.
- МяяяяяяяааааааАААААууу! – завыл я. На мой дикий вопль из кухни прибежала Мама.
- Что? Что? Что с тобой Тигр? – запричитала она. Меня тут же скрутил новый приступ. Я хотел мяукнуть ей что-нибудь успокаивающее, но не мог. Все мышцы напряглись, и я начал извиваться в кресле, потом упал с него на пол. О контроле над собой речи даже не было.
- Ребятки! Тигру плохо! – закричала Мама.
- Что с ним? – спросила Надя, первой подбежавшая ко мне и Маме.
- Судороги, не пойму, от чего. И орет, и пена выступает!
- Может, бешенство? – спросил появившийся Папа.
Семейство, уже в полном сборе, отвергло эту идею. А мне стало полегче. Я валялся на боку, смотрел на них и пытался отдышаться. Я видел в их глазах жалость и страх. Причем страх за меня. Я решил их успокоить.
- Аяу! – тоненько вырвалось у меня. Это я сказал зря. «Он умирает!» - закричал Дима и заплакал, Надя ринулась звонить в скорую, Папа схватил меня и начал трясти и кричать – «Заткнитесь все и бегите в аптеку за кислородной подушкой!», а Мама потеряла способность говорить и двигаться. Тут мне стало плохо. И от боли, и от тряски.
- Мя я я я я а а а у у у у! – пытался я сказать сквозь эту тряску. Папа понял и опустил меня. Вовремя, потому, что меня тут же стошнило. «Мда, а рыбок я съел действительно много» - подумал я, автоматически посчитав хвостики, и отполз подальше от содеянного.
- Так он просто переел! – констатировала факт очнувшаяся Мама.
- Тогда сейчас полегчает, – утешил всех Папа и пошел за тряпкой.
- А где Дима? – спросила вдруг Надя. Мама нервно огляделась и явно хотела запаниковать, но не успела.
- Я здесь! – появился в комнате запыхавшийся Дима с грелкой в руках. – В аптеке кислородных подушек не было, но я взял грелку. Мы ее можем накачать кислородом, тогда получится то, что надо. Она резиновая, значит растянется.
Папа уронил тряпку и пробормотал что-то вроде – «Молодо, зелено». Мама заметила что-то насчет кислородной подушки для котят вообще и поделилась наблюдением естественного для меня факта о том, что плоды дерева падают рядом с деревом. Потом все обратили свои взоры на меня. Дышать стало легче, боль прошла, но пошевелиться я не мог – слишком слабым я себя почувствовал. Раздался звонок в дверь, и в квартиру ворвались два человека в белом.
- «Скорую» вызывали?
Когда Мама и Папа избавились от посторонних, они меня завернули в кусок теплой материи и положили на кресло. Потом гладили по голове, утешали, успокаивали. Потом все занялись своими делами. Кроме Нади. Она положила меня к себе на колени и посмотрела прямо в глаза.
- Ты, пожалуйста, не умирай. Хорошо? – попросила она меня. – Как ты появился, мне дома стало приятно находиться. Мама и папа больше не ругаются, Дима начал помогать мне и маме. И веселей стало. Ты нужен, Тигр. Нужен мне, маме, папе, Диме. Всем. Нам нужен был кто-то, и этим оказался ты. Так что ты нас не бросай, пожалуйста.
- Мяу! – решительно ответил я. Это означало: «я буду заботиться о вас». Я хотел добавить, что они так просто от меня не отделаются, но передумал. Все равно не поймут.
Ту ночь я спал на резиновой кислородной подушке, накачанной теплой водой.
История седьмая. Первая пропавшая экспедиция
Утреннее солнце удлиняло мою тень, которая дотягивалась от подоконника аж до стены. А если я еще и вытягивался, то получался теневой слон. Без хобота. Слона я видел и в одной передаче по телевизору и в книжке Димы. Который сейчас вместе с Надей закатывал Маме и Папе хоровую истерику.
- Я не надену эту рубашку! Она царапает, и воротник у нее узкий. – визжал Дима.
- Я не могу в этом в школу идти, мне будет жарко! – поддерживала его Надя.
Первое сентября по земному календарю, начало занятий в школах и прочих учебных заведений. День, когда в миллионах семей утро превращается в один большой каприз. А тем более, когда Дима переходит из начальной школы в среднюю, а Надя в старшую. Первый раз в очередной класс. Прямо культ образования.
- И Тигр эту рубашку тоже не любит! – продолжал Дима.
- При чем тут Тигр? – не выдержал Папа.
Тигром называют меня, а Мама, Папа, Дима и Надя – семья, которая взяла меня к себе, когда я потерпел аварию на этой планете. Весело у них. Вот и сейчас вся семья собиралась в школу. Дима протестовал против накрахмаленной рубашки, Наде не нравился пиджак к ее черному костюму. И оба были против похода в образовательное учреждение вместе родителями. Мама и Папа явно думали, что идея завести детей была неудачной. Спустя десять минут игра закончилась вничью. Рубашка и пиджак были надеты, а родители остались дома. Дети ушли, и взрослые опустились без сил на кресла в противоположных углах комнаты.
- И что с ними происходит? – спросил Маму Папа.
- Переходный возраст? Одному мало, другой уже много. – предположила Мама.
_____________ вырезано _________
Видимо, тут до него дошел юмор ситуации, и он замолчал, погладил меня и ушел вместе с Мамой.
А я стал смотреть телевизор. Не сравнить, конечно, с информационным крампом, но хоть что-то. Вначале я посмотрел новости, потом придремал. Из сна меня выдернула фраза – “Я? Я кошка, которая гуляет сама по себе!”. Я открыл один глаз, потом второй, потом распахнул их пошире и подпрыгнул в кресле.
Нас, кортов, учили, что если хотите узнать расу, узнайте их мифы и легенды. И я узнал. В истории по телевизору рассказывалось о зарождении и социальной самоорганизации рас, населяющих Землю. Но это я понял потом. Вначале я увидел КОРТА. Не узнать ее было невозможно. Большое существо, разговаривающее (лингвистический блок не сломался), обладающее сверхчувством независимости и повышенным уровнем интеллектуального развития.
Пока я смотрел эту историю, я мысленно восстановил ход событий, происшедших очень давно.
Первая экспедиция в затерянные миры, получившая впоследствие название Первая пропавшая экспедиция, потеряла свой корабль на небольшой, третьей по счету от светила, планете одной звезды. Попытки починить корабль или вызвать помощь оказались бесплодными. Путешественники знали, что это билет в один конец. Смирившись со своим положением, они начали устанавливать контакт с расой, выходивший на позиции главенствующей. И поскольку вмешиваться в процесс прогресса нельзя, то они выбрали способ общения, который в утрированной форме дошел до настоящего времени в виде сказки. Но сохранились даже внешние признаки сходства, которые и позволили определить дальнейшую судьбу экспедиции с момента ее исчезновения.
Мне стало жалко моих собратьев, но и чувство гордости за них переполнило меня. Не имея права вмешательства, оставшись на чужой планете, они не сдались и продолжили дело Великого.
Когда все вернулись, я гордо сидел на подоконнике.
История восьмая. Поцарапанные звезды
- А когда учитель раздал нам тетради, то в обложке у меня была звезда. – рассказывал Дима. Родители слушали с большим интересом, Надя скептически улыбалась, поскольку она часто наблюдает, как делаются такие чудеса. – И сказал, что три звезды подряд означают пятерку в дневник. И я решил тоже сделать звезду. Большую.
- Ты сам у нас звезда. Большая. – мрачно заметил Папа, чем заработал яростный взгляд от Мамы. Наверно он вспомнил Димин опыт под кодовым названием “Человек-Ракета”.
А что, он прав. Каждое живое существо – звезда. Только в своей вселенной. Не зря Великий создал все и всех. Я тоже звезда. Кстати, Дима, Надя, Мама и Папа – это семья, причем не простая. Ведь не каждая может похвастаться наличием в своем доме пришельца. И они не могут, потому что не знают. Пришелец – это я, Тигр. По крайней мере, они меня так называют, а я не возражаю.
- Люди, кота покормили? – спросила Мама.
- Да! – хором ответили люди. Мама, заинтересовавшись хоровым ответом, выяснила, что покормил каждый.
- Тигр, что это значит? – грозно спросил Папа, повернувшись ко мне. Я постарался изобразить недоумение.
- Ох, обжора. Ему видать, мало. – вздохнула Мама и начала, вместе с Димой и Надей, убирать со стола.
Мне не много. Может, я расту, или моему молодому организму витамины нужны. В основном “котлетные”.
Чуть позже я бродил по комнате, тыкаясь в углы. Ничего не хотелось, кроме как куда-нибудь приткнуться и ничего не воспринимать. Люди это состояние называют “хандра”. Хотелось умереть, хотелось оказаться на родной планете, пообщаться с кортами. Или залезть в кораблик на быстрых морах и погонять наперегонки, по галактикам.
Тут ко мне подкатился маленький теннисный шарик. Я пнул его лапой. Он отлетел, крутясь. “Нет, так не пойдет” – подумал я, подошел к нему и двинул его еще раз, на этот раз сильно и с загибом. Шарик полетел по комнате, стукнулся о батарею и отскочил назад. Ах так? Я подпрыгнул на месте и рванул к нему. Уже занеся лапу над ним, я вдруг остановился. Великий, что я делаю? Оглянувшись, заметил Надю, которая смотрела на меня. Интересно, сколько она наблюдала? Мне стало неловко, и под этим странным взглядом я влез на подоконник, свернулся в клубок и спрятал голову.
Дима, радостно громыхая, втащил в комнату несколько ящиков и вывалил их содержимое в центре комнаты целой горой. Потом обступил на шаг, посмотрел, примериваясь, и с воплем нырнул в нее. В мою сторону начали отлетать странные предметы. После того, как маленькая лампочка, что называется, засвистела мне по спине, я стал смотреть внимательно, с возрастающим интересом. Этот ребенок что-то задумал. Среди отобранных предметов были: маленький преобразователь в кинетическую энергию, лампочки, проводки, фольга и многое другое. Отобрав все нужное для него, Дима собрал все кучу поменьше и стал работать над ней. Через несколько минут я понял, что он задумал. Дима решил сделать звезду. О, ужас, что делает с человечком пятерка по домашнему заданию! Я перебрался поближе, сел и продолжил наблюдение. Так, в ход пошла мелочь, типа болтиков. Люди, как я заметил, питают странную привязанность к таким предметам малого размера – болтики, шарики, в основном металлические, пуговицы. Дима же был полноправным представителем своей расы. А сейчас он прилаживал преобразователь к штуке, называемой батарейкой.
- Ой, не работает. – огорченно сказал Дима и сделал шаг назад.
- МЯЯЯЯЯ! – заорал я, пытаясь вытащить хвост из под его ноги.
- Что случилось? – спросила Мама, заходя в комнату.
- Двигатель не работает, - пожаловался Дима, - и я на Тигра наступил.
Я вытащил хвост и облизал его. Помятый, хвост немного потерял свою привлекательность, но, к счастью, остался целым.
………………………………………………………………………………
- Посмотрите, у нас не просто звезда, а поцарапанная звезда! – выдохнул Дима, наконец оторвав от нее взгляд. Все посмотрели. Верно, на одном лучике звезды фольга была стерта так, как будто ее поцарапал космический ветер.
- Ой, Дима, скажешь, - хоть стой, хоть падай. – засмеялась Надя. – Поцарапанная звезда.
Весь вечер звезда была предметом разговоров. Когда все более ли менее утихомирились, Надя позвала меня. Я подошел.
- Тигр, даже если звезды бывают поцарапанные, это не значит, что они не нужны. Сообразил?
- Мяу? – не понял я.
- Сейчас поймешь. – сказала Надя. – Не стесняйся крутиться, если есть желание. И светить.
Она выкрикнула – “ЛОВИ!” и кинула теннисный шарик через всю комнату. Долю секунды я помедлил, вглядываясь в ее глаза. Я ведь “спасибо” говорить не умею. Потом поймал глазами шарик, он несся к стенке. “Ну, я тебе задам”.
И рванул со всех лап к шарику.
«Это так просто – рисовать звезды…»
История девятая
Вы замечали, как затейливо кристаллизуется вода на стекле? Закрывая обзор и не давая возможности наблюдать за людьми и машинами. А ледяной ветерок, дующий из маленькой щелки, не бодрит, а заставляет сжиматься в комочек. Или искать другую точку наблюдения. Изредка выходит замерзшее солнце, и узоры на окне временно пропадают, но сквозняк остается.
- Совсем Тигр заскучал! Не нравится ему зима. – сказал Папа, когда я, спрыгнув с подоконника, отправился на теплое кресло.
- Ничего, скоро Новый год. Глядишь, подарок получит, отойдет. – ответила ему Мама, отложив в сторону почти правильный шар, сделанный из толстой нитки.
- Хоть и холодно, зато красиво. И куча праздников. – авторитетно заявил Дима. – И можно весело проводить время.
- Ага! И мылить всех подряд тоже можно. – мрачно прервала его Надя.
Странное у этой расы, точнее, у ее молодежи, стремление к чистоте в зимний период, меня очень удивляло. Возникало ощущение, что все свободное время абсолютно все дети выходили на улицы и начинали намыливать друг друга. У нас, кортов, вообще зимы не было. И то, что я оказался тут – стечение роковых обстоятельств. Я – корт, которого называют Тигром, а Надя, Дима, Мама и Папа – это семья, которая решила, что жить я должен у них. Что я и делаю, причем делаю неплохо.
- Какая песня! – выкрикнул Дима и сделал громче звук у телевизора. «Началось» - подумал я. Тихий день в домашней обстановке. Телевизор в ответ на манипуляции Димы начал орать:
Снова один, в этой глупой бетонной пустыне,
Жаром холодным пульсирует что-то в висках,
Пот на губах пишет мохом поросшее имя,
Звуки словами легли на иссохших губах
Я этого не выдержу. И так меланхолия, а теперь еще и песня, в исполнении крупного бородача добавляет радости в жизни.
Поле людей поросло запорошенным лесом,
Пепел лежит на укрытых зимой городах,
И в одиночестве тонет и гибнет повеса,
Нету удачи в его огрубевших руках
Я не выдержал, пошел в коридор. Мама открыла мне дверь, и я ушел погулять. На лестнице я постоял, привыкая к пониженной температуре, набрался смелости и выглянул на улицу. Ух-ты! Яркий белый свет заставил зажмуриться. Вокруг почти все было белого цвета, огромные кучи замерзшей водяной пыли лежали на всех плоских поверхностях. Растительность, покрытая этим же снегом, как бы светилась изнутри, переливаясь в ярких лучах солнца цветными переливами. Глядя на эту холодную, ледяную, но от этого притягательную красоту, я пошел вперед, дошел до дороги и побрел по ней. «Вот это да!» - единственная мысль царапала мне голову. Тут большая машина, обогнавшая меня, резко вильнула к обочине и остановилась. Когда я добрел до нее, дверь открылась.
- В такую погоду бродить лучше не своими ногами, – заявил водитель и добавил. – Запрыгивай, зверь, веселее будет.
Я последовал совету, домой не хотелось. Когда я сел на переднее сиденье, водитель улыбнулся и объявил куда-то назад:
- Сейчас поедем, я только напарника подобрал.
- Хорош, ничего не скажешь. На тебя похож! – раздались сзади голоса. И мы поехали. Это было ого-го как. Менялись пейзажи, дома. Люди то входили в боковую дверь, то выходили, но все улыбались. Их раскрасневшиеся от холода лица освещались изнутри каким-то счастливым светом. Водитель наклонился ко мне, погладил и сказал:
- Новый год скоро, все радуются. Да и красиво вокруг.
Этого он мог не добавлять. Я понял значение выражения «как в сказке». Какое-то умиротворение нашло на меня. Я сел ровнее, смотря вперед. И даже песня, звучавшая в машине, - опять этого бородача, - абсолютно неверная с точки зрения погодных условий, не портила настроения, а только делала прогулку веселее:
Дорога злится под колесами машины,
Из под капота долетает странный стук,
Летят за окнами плантации малины,
За город с песней дикой мамонты идут.
Водитель болтал без умолку. Я узнал много нового. Оказывается, модель его автомобиля - «РАФ-Маршрутка», - служит для транспортировки людей. Причем этот водитель был настоящим специалистом по правилам движения. Он комментировал действия машин, оказавшихся рядом, - казалось, что их беспрерывные нарушения правил ставили целью задержать наше транспортное средство. Но он не унывал, ему нравилась его работа. А люди – «пассажиры», глядя на него, становились еще веселее и радостней. Снова пошел редкий, но очень пушистый снег. Пушинки кружились и кидались нам на встречу, чтобы над передним стеклом сделать затейливый разворот и исчезнуть. Справа или слева. Водила сделал очередную паузу, а я вдруг начал воспринимать слова очередной песни бородача.
В звенящем безмолвии пасмурных звезд,
Забытый бродяга Вселенной,
Хвостом утирает царапины грез,
На льдах полыхающей пены.
В ответ на молчанье ни слова в ответ,
Лишь звуки созвездия Лиры,
И одиночно звучащий сонет,
На стенах обычной квартиры.
Забытые звуки забытой земли,
Витают в уснувшем пространстве,
Счастливые песни несчастной судьбы
Вращаются в медленном танце.
- Ты чего? – спросил водитель. Я, свернувшийся на переднем сидении в теплой «маршрутке», посмотрел на него.
- Мяу! – ответил я. Что я еще мог сказать? Он все равно не поймет.
Он вздохнул, и некоторое время мы катались молча. Люди в машине после этой песни сидели с грустными лицами, но я понимал, что это хорошая грусть. Я задремал. «РАФ-Маршрутка» опять остановился.
- Ну, друг, пора. Твоя остановка. – дотронулся до меня водитель и распахнул дверь. Я огляделся и увидел подъезд своего дома. «Дима, Надя» - подумалось мне, и стало стыдно. Уже было темно. Наверное, беспокоятся.
Я выпрыгнул из машины и рванулся к подъезду.
- Здесь мой маршрут, я здесь всегда проезжаю. Приходи! – прокричал мне вслед водитель. – А дома у меня кошка живет, познакомлю.
На мое «МЯУ» дверь открыл Папа.
- Я же говорил, что он вернется! – громко объявил он, входя в комнату со мной на руках.
- Мы так ждали, так ждали! – заговорила Надя, выхватывая меня.
- У нас для тебя сюрприз. – добавила Мама и подвела Надю со мной к подоконнику.
Щель была заклеена, но вначале я увидел очень пушистый, красивый и, на взгляд, очень теплый коврик. «Тигр» - говорила надпись на этом вязаном творчестве Маминых рук.
Коврик действительно оказался теплым. Я свернулся на нем и почувствовал, как я устал за день, а семья собралась вокруг и смотрела на меня умильными глазами.
Приятно, когда тебя ждут. И когда у тебя есть свое место.
История десятая. Возвращение домой
- Тигр, опять гулять идешь? – спросила Надя.
- Мя! – коротко ответил я.
Надя открыла дверь, и я пошел гулять. Как вы уже догадались, Тигр – это я. Вообще-то меня зовут по-другому, но что поделать. Мой корабль разбился, и я оказался на этой планете. А семья Нади меня подобрала. И назвала Тигром. Когда это было? О, Великий, порядком времени прошло…
В общем, так я и жил, даже привык немного. И чего только не происходило, аж вспоминать страшно. А когда припекала тоска, я приходил на то место, где приземлилась, а точнее, упала моя антиперегрузочная камера.
Вот и сейчас лапы привели меня сюда. Я огляделся. Разбитую капсулу убрали, как мусор, только повышенный уровень безопасного для здоровья излучения моров выдавал это место. Я сильно цеплялся когтями души за него. Это было самое последнее напоминание о моей прежней жизни. Погруженный в мрачные мысли, я начал умываться. Закончив это деликатное дело, я посмотрел на небо. И, как всегда со мной бывает, остолбенел.
Сверху, прямо на меня, опускался космический корабль. Когда он почти приземлился, я пришел в себя и отбежал в сторону. Корабль сел, двигатели на быстрых морах затихали. Люк распахнулся, и из него выбежала целая команда кортов. МОИХ! Я пытался что-то сказать, но тут ко мне подбежал старший и внутренней речью, к счастью, доступной мне, отрапортовал:
- Служба поиска и спасения прибыла! Ответственный – корбиг ЭГ!
Я аж растерялся. Обычный рядовой - это одно, а чтобы за мной корбига посылали? Да еще самого ЭГа, известного поисковика и спасателя. Слезы покатились у меня из глаз.
Это была встреча на высшем уровне. Мы общались внутренней речью, говорили, перебивая друг друга. Выяснилось, что сигнал до них дошел не прямой, а отраженный. Это и задержало поисковиков.
Наконец наступил торжественный момент отбытия. По традиции поисковиков все, кроме меня, зашли в корабль. Я оглянулся, посмотрел еще раз вокруг и вошел внутрь.
- Сорок диков до отлета! – пропел переговорник. Двигатели начали разогреваться. Я посмотрел в экран обзора, потом медленно повернулся. ЭГ стоял рядом.
- Десять диков до отлета! Приготовиться к старту.
- Стойте! – сказал я. – Я не могу улететь.
ЭГ недоуменно поднял лапу. Что я мог ему сказать? Про землю, про Диму, про Надю и других? А он бы понял?
- Отложить старт! – приказал ЭГ. Двигатели затихли, люк открылся. ЭГ проводил меня на выход и напоследок сказал: - Больше половины, застрявших на планетах, остаются на них навсегда. Когда захочешь вернуться, – мы прилетим. Обязательно.
- Спасибо! – поблагодарил я его и ушел. Я даже не обернулся на звук отлета.
Я мяукнул, и дверь открылась.
- Тигр домой пришел! – завопил Дима. – Моя очередь его кормить.
Это было приятно. Перекусив в обществе Димы, - остальные уже поели, - я отправился на подоконник. Там, глядя в небо, полное звезд, я больше не чувствовал тоску. Ведь я уже не был заперт и всегда мог уйти. А одиночество я очень давно перестал ощущать. У меня была Семья.
- Тигр! – тихо позвал Дима.
Я повернул голову и посмотрел на него. Он остановился у двери в свою комнату.
- Спокойной ночи! – сказал он.
- Мяу! – ответил я.
- И тебе тоже приятных снов, – добавил он.
И зачем мне речь? Уж они-то меня понимают.