Эта сказка родилась осенними вечерами, когда один добрый дядя пытался усыпить маленькую девочку. Маленькая девочка была уже давно взрослой, но для него она всегда оставалась маленькой девочкой.
Моему другу МиШке посвящается.
Где-то в одной далёкой стране, а может быть и очень близкой, жила-была Алёнушка. Дом, в котором она жила ничем не отличался от других. Ну, разве только тем, что стаял возле самого леса, а потому по ночам принимал весьма таинственный вид. Алёнушка была душевной и радостной, и потому двери её дома никогда не закрывались на замок. Они были всегда открыты для тех, кому нужна была её помощь, тепло и ласка. Люди, живущие рядом, не всегда понимали этого.
- А как же добро, накопленное годами? – думали они. – А вдруг в дом заберётся вор и утащит дорогие для них вещи?
Но всё добро Алёнушки состояло из читаемых книг, кистей и красок, которыми она рисовала на холсте свой дивный мир, клубочки разноцветных ниток и спицы, которыми она вязала тёплые веши для дорогих сердцу людей. А всё остальное... А всё остальное было всего лишь вещами, которыми редко удавалось сотворить добро.
Частенько к Алёнушке в гости захаживал её друг медвежонок. Очень удобно прямо из-за лесных деревьев, миновав калитку, влетать в открытую дверь, в дом, где тебя всегда ласково встретят, напоят душистым липовым чаем и накормят сладким мёдом. Медвежонку нравилось после того, как он попьёт чаю с медком ложиться у Алёнушкиных ног и смотреть, как она размывает красками белое полотно, и из-под кисти начинают проглядывать различные контуры. Это напоминало какое-то волшебство. Вот ничего не было - и вот уже есть. А ещё ему нравилось, когда серебряные спицы мелькали в её руках, и из-под них выплывало ажурное полотно, которое потом сшивалось в различные вещи. Она говорила, что это для тепла и защиты людей.
- Странно, - думал медвежонок, - а вот мне и так тепло.
Но иногда ему казалось, что уж лучше б ему было холодно. Может быть тогда она и ему связала бы такую же тёплую вещь. Наверное, в них так уютно и безопасно, на что Алёнушка весело смеялась. Она всегда слышала, какие мысли бродят в мишкиной голове, говоря при этом, что он слишком громко думает. А после откладывала спицы в сторону и обнимала его за лохматую шею.
- Я тебя так люблю, мой пушистик! – шептала она ему на ухо. – И этой любви так много, что тебе не будет холодно и без всякого свитера.
Медвежонок, довольно урча, тёрся мохнатой головой об её коленки.
Вообще в Алёнушкином доме было много таинственного и секретного. Медвежонок в меру своего природного любопытства, совал везде свой влажный нос. Алёнушка всегда смеялась, когда заставала его за этим занятием. То всего в краске, то запутанного в разноцветных нитках. Это доставляла ей конечно немало хлопот, но через некоторое время в доме опять царил порядок.
- Странно, - думал медвежонок, - в этом доме всегда так чисто и все вещи лежат на своих места, но всегда находится место, куда можно сунуть свой нос и обнаружить что-то до селе невиданное.
Время текло быстро. Приближалась зима.
Медвежонок всё так же прибегал в гости к Алёнушке, чтобы попить чаю с медком и наводить временные беспорядки, ведь ему это позволялось. Казалось, что он уже знал всё, – где лежит какая вещь, и храниться какая тайна. Но была ещё в доме одна комната за закрытыми дверями, которые медвежонку не позволялось открывать. Алёнушка говорила, что там хранятся таинственные сны. И когда на землю опускается ночь, то она выпускает их. Тогда они летят, чтобы проникнуть в сознание тех, кому всего нужней. А ещё она говорила, что эти самые сны позволяют тем, к кому они приходят, раскрывать для себя различные тайны и посещать доселе не узнанные пространства. Но медвежонкам этого знать не положено, поэтому им сны и не снятся.
Однажды, когда Алёнушка гремела посудой на кухне, готовя медвежонку его любимый чай, он всё-таки проскользнул незаметно мимо, и осторожно подкрался к таинственной комнате. Ткнув носом в дверь, он просунул свою морду в образовавшееся шель и осторожно оглядел пространство. В комнате стояла кровать, устланная цветным пушистым покрывалом, тумбочки с различными баночками и коробочками стоящими на них, книжные полки и огромный шкаф с зеркалами.
- Ничего странного, - подумал медвежонок. – И чем она так таинственна – эта комната снов?
И правда - ничего не обычного. Только лёгкий, едва уловимый, доселе ему неизвестный аромат. Медвежонок потянул носом. Запах проник внутрь него, вызывая странные далёкие воспоминания. Медвежонок протиснулся в комнату словно пытаясь найти то, что его так странно тянуло. И вдруг неожиданного увидел, как в глади мерцающего зеркала промелькнула женская фигура, уносящая за собой тонкий шлейф осенних листьев. Медвежонок от неожиданности присел, прижал уши и закрыл глаза лапами. Ему вдруг показалось, что его сердце стало биться быстрее и громко тарахтит, как испорченный будильник, готовое вот-вот вырваться наружу. Через несколько минут он приоткрыл один глаз - ничего. Тогда он убрал лапы со своей морды и подошёл поближе к зеркалу. Ничего не было. Вернее там за прозрачной плёнкой была такая же комната, а напротив стоял такой же лохматый с удивлёнными глазами, но ни какой незнакомки.
- Ну, этот лохматый скорей всего я, а вот куда делась та, с золотистым шлейфом? – Подумал медвежонок. – Да, права была Алёнушка. Медвежонкам этого не понять.
Тут на кухне вновь загремела посуда. Медвежонок тихонечко выскользнул из комнаты, на сколько это было возможно, и аккуратно прикрыл за собой дверь. А потом вернулся в комнату. Он старался сделать всё, как можно незаметней. Но медвежонки не могут быть тихими и потому Алёнушка конечно же всё заметила, но промолчала, только как-то таинственно улыбалась и мечтательно смотрела в даль, когда они пили чай. Медвежонку было пора возвращаться в лес. Он на прощание потёрся об её коленки, а она потрепала его за мохнатую шею. Медвежонок выбежал из дому и скрылся в опускающейся темноте.
Он, как можно чаще старался бывать с Алёнушкой, и потому совсем забыл, что медведи к зиме обычно готовят себе берлоги. Но это было совсем не важно. Ему вдруг так захотелось спать, что он улёгся под первым же попавшимся кустом, зарываясь в ворох шуршащих листьев.
Медвежонок сладко посапывал под кустом. Мягкий снег ложился на его шерстку и застывал мягким пухом, таким же, как пришедший к нему сон.
Медвежонок с Алёнушкой шли по полю. Алёнушка собирала цветы и плела из них венок, а он смотрел на неё ласковыми глазами. Она щебетала ему, словно не о чём. О чистом небе, пенье птиц, лучах солнца. А потом вдруг сама начинала петь и радостно прыгать. Звон её смеха летел над полем, заставляя сердце медвежонка клокотать всё сильнее и сильнее. А потом она распахивала руки подобно крыльям и начинала кружиться, кружиться, становясь похожей на раскрытый цветок, готовый вот-вот сорваться с места и полететь в потоке ветра. Медвежонок же сидел и восхищённо смотрел на этот дивный танец, напоминающий о чём-то таинственном из давнего прошлого. Алёнушка, накружившись, падала в душистую траву, устремив свой взгляд на небо, а медвежонок ложился рядом, уткнувшись своим мокрым носом в её плечё, а после поднимал глаза туда, куда был устремлён её взор. И только им двоим было известно, что скрывается за теми вратами, которые светились в небесах. Люди, которые иногда видели их вдвоём, никак не могли понять, что за странная дружба между девочкой и медвежонком. Она плетёт венки и надевает на его голову как драгоценный венец, Он охраняет её покой, когда она устав засыпала на его мягкой лапе, бережно подложенной под её голову. И этот восхищённый взгляд, направленный друг на друга. Людям было не понять. Просто они не знали того, что знала она. Однажды, когда настанет срок, она притянет его мохнатую морду и поцелует прямо в мокрый нос. И он... Да-да и он превратиться в принца. И тогда всем станет понятен тот восхищённый взгляд. А пока. А пока Алёнушка засыпает, кутаясь в мохнатой шёрстке медвежонка.
- И зачем ей принц ? - подумал медвежонок. - Я такой мягкий, пушистый, а превращусь в принца - кто знает, к чему приведут эти метаморфозы ?
- Нет, все-таки медвежонкам думать вредно, - подытожил он свою мысль и снова взглянул на небо, а потом на Аленушку, мирно дремавшую на его лапе. И вновь вспомнил, как она порхала над цветами ярко-голубым облачком.
- И как ей это удается?
Новый шальной вопрос заглянул медвежонку под лохматый чуб. Медвежонок решил его пощупать, но... ничего не обнаружил, а вопрос куда-то исчез.
А в то время, когда медвежонок пытался поймать очередной вопрос, посетивший его мохнатую голову, Алёнушке снился сон.
__________________
Он лежал на кровати, уставившись в стену, будто чего-то ожидая. День был не из лёгких, и усталость брала своё. Не было даже сил, чтобы раздеться, только упасть на колючую плоскость пледа и, раскинув руки в стороны, подобно распятому, ожидать чуда. Сквозь тонкую грань стекла в комнату проникал свет луны, рассеивая в своих лучах полумрак, но от этого контуры окружающих его вещей не становились более видимы, а наоборот - их вид становился всё более нереальным. Его глаза стали медленно закрываться, под тяжестью навалившихся на веки сновидений. Вдруг плоскость стекла завибрировала, как гладь воды от удара капли слетевшей ниоткуда, открывая светящееся пространство, в котором медленно проявлялся контур женской фигуры. Она вошла, остановившись посреди комнаты. Её нежная кожа серебрилась, казалось, что она вся была соткана из лунных нитей. Волосы тонкими струйками стекали вниз, не скрывая тонкость линий гибкого тела.
- Лилена. - Тихо прошептал он, не открывая глаз.
Женская фигура бесшумно проскользнула к кровати и опустилась рядом с его распластанным телом.
- Лилена. - вновь прошептал он.
Она протянула свою ладонь и провела её по его лицу.
- Я здесь, милый, - беззвучно прошептали её губы.
Его веки вздрогнули, и он раскрыл глаза. Она улыбнулась, а потом, наклонившись, прислонилась своими устами к его губам. Шёлковые волосы, соскользнув с её тела, коснулись лёгким шорохом его лица.
- Это всего лишь сон, - проговорил он, вновь закрывая глаза.
Но потом, словно опомнившись, открыл их вновь. Протянув к ней ладони, ощутил лёгкое тепло и нежность кожи.
- Лилена. - прошептал с замиранием в голосе он.
Её тонкие пальцы скользили по его лицу, словно пытаясь запомнить каждую линию. Они сбегали лёгкими струйками желанной влаги, касаясь глаз, губ, шеи... Стекали медленно и плавно, собравшись в едины поток, остановились на уровне сердца. После её руки резким движением откинули одежду, как ненужную преграду, обнажая его грудь, на которой ярко обозначился знак принадлежность к стихиям воздуха. Она рассматривала его внимательно будто изучая и видя то, что доселе ему было неизвестно. Её взгляд был направлен куда-то в глубь, туда, где хранилась его душа. Она приложила руки к обозначенному центру, и он ощутил как лёгкий поток нежности, граничащей со страстью проник внутрь его, заставляя тело растворяться лёгкой вибраций. И вот он уже не чувствовал ничего – ни себя, ни её, ни всего того, что его окружало. Он как будто бы встал всей вселенной, утонув в океане вечности.
- Лилена. – затихая прошептал он.
Тут лёгкая дрожь пробежала по лёгкой глади сна, и картина стала таять.
______________
В это время медвежонок, пытаясь поймать очередную мысль возникшую в своей голове, неумело махнул лапой, чем потревожил сон Алёнушки.
- Ну вот, - подумал медвежонок. – Хотел, как лучше, а получилось, как всегда.
Алёнушка открыла глаза и с удовольствием потёрлась щекой о, слегка колючую шёрстку, медвежонка, не забыв при этом почесать ему брюшко. Медвежонок от удовольствия заурчал. Нравилось ему, когда она это делала. Алёнушке было тепло в объятьях медвежонка и очень даже уютно.
-А может мне и ненужно, чтобы медвежонок превращался в принца? – подумала Алёнушка, прижавшись к мягкой шёрстке. – Нам ведь и так хорошо.
- Нелегко быть медвежонком,- думал лохматый, - Впрочем, не быть им, наверное, еще труднее.
За этими мыслями и застало его приятное поглаживание по брюшку.
- Но, хорошо, и это, несомненно, когда рядом с тобой такая веселая девчушка, - продолжал рассуждать медвежонок.
В сладкой неге он обнял Аленушку и прижал к груди ее теплый носик. Под мерное дыхание он прикрыл глаза, и причудливые стаи облаков перед его взором стали разыгрывать какой-то спектакль. Сначала он даже этого не осознал и только вдыхал запах переливов, и какой-то тонкий, едва уловимый, но до боли знакомый аромат. А потом вдруг в одном из облачков узнал такой знакомый образ Аленушки. Но пожалуй, она была всё-таки несколько другой, хотя озорные искорки продолжали скользить в ее глазах. На минуту они как бы замирали, и ее взгляд приобретал незнакомое ему доселе выражение, проникающее внутрь и наполняющее светом каждую клеточку.
- Медвежонок! Медвежонок, - донеслось откуда-то извне. – Просыпайся, лохматый соня.
Медвежонок недовольно проурчал. Картина летнего поля стала тихонько таять .
- Ну, ставай же, лохматый соня!
Кто-то настойчиво тормошил его за уши. Медвежонок, недовольный тем, что его оторвали от такого важного дела, открыл глаза и увидел перед собой лицо наклонившейся Алёнушки. Заметив, что медвежонок проснулся, она весело рассмеялась. Медвежонок смотрел с нескрываемым восхищением на перемены произошедшие вокруг. Пока он спал, снег покрыл всю землю белым пушистым покрывалом, которое сверкало под лучами солнца. И деревья стояли как зачарованные одетые в белые одежды. А на фоне всего этого стояла она – его Алёнушка. На ней была зелёная шубка, так странно смотрящаяся среди белой заснежености. Но на фоне этой шубки цвет её глаз становился ещё зеленей, как бы напоминая, что всё это всего лишь метаморфозы повторяющиеся из года в год, согласно временам года.
- Проснулся, полярный медведь? – проговорила Алёнушка и засмеялась ещё звонче.
- Чего это я полярный? – опять очень громко подумал медвежонок. – Я здешний, бурый.
- Да ты на себя посмотри повнимательней, – проговорила Алёнушка.
Медвежонок повернул голову и увидел, что вся его шкурка была покрыта плотным слоем снега, и потому светилась белизной, согласно всему окружающему.
- Ой, по-моему я действительно стал белым? – подумал медвежонок и весело засмеялся
Правда, его смех не был таким звонким как у неё. Скорее прерывистым и низким, но очень искренним и весёлым.
- Пойдём ко мне домой, – проговорила Алёнушка. – Я заварила для тебя душистый липовый чай и положила целую миску мёду. Всё как ты любишь.
Медвежонок кивнул головой в знак согласия, потом встал на лапы, отряхнулся, разбрызгивая по сторонам со своей шкуры светящуюся снежную пыль, и пошёл за Алёнушкой.
Они шли по заснеженному лесу. Она весело щебетала, рассказывая о том, что произошло в период его отсутствия. А он смотрел на неё ласковыми глазами и думал об ароматном чае, домашнем тепле и сладком мёде. И как всё-таки здорово, что у него есть она, та, которая любит его и рада каждой их встрече. А ещё он думал о таинственной комнате и снах хранящихся в ней и о том, что может быть когда-нибудь он поймает один из этих снов и постарается запомнить, даже если медвежонком и не положено их видеть.