Ты пробовал танцевать в метро, читатель? Нет? Я скажу тебе – это очень сложно. Но тем не менее, она танцевала. Нет нужды говорить, что она ходила, словно танцует. Но сегодня просто был её день. Она танцевала в буквальном смысле слова.
…Она вошла в вагон, танцуя. Ехать ей было ровно двадцать остановок, до дома добираться ещё добрых полтора часа вместе с трамваем и автобусом. А потому она танцевала прямо здесь и сейчас. Все смотрели на неё, какая она ладная и красивая, как она хорошо танцует, и думали: «Нельзя молодым девушкам пить. Даже шампанское. А то получается, как сейчас. Очень глупо получается». И были, конечно же, совершенно не правы. Не правы потому, что она была трезва, как стекло, и не правы потому, что она танцевала для них.
А она всё танцевала и танцевала. Толпы пассажиров то вваливались в вагон, то покидали его, недовольно урча, словно зелёные океанские волны. А она…
Мало – помалу все стали смотреть только на неё. А она всё двигалась под беззвучную музыку своего настроения…
Готов поклясться, ты никогда не видел и не увидишь, читатель, чтобы кто-то ТАК танцевал. Так не танцевали уже сотни лет: она была одержима танцем, словно в неё вселился какой-то сумасшедший бог, принявший женское обличье. И она была, конечно, безумно красива. Как она выглядела? Нет, я не буду описывать тебе этого, читатель – вспомни девушку своей мечты! Да-да, это она! Какая грация, какая нежность, какая… в такую влюбляются раз и навсегда!
И потому, когда поезд качнуло и её лёгкую, словно пёрышко, фигуру неумолимое тяготение бросило ему на колени, он лишился дара речи. Причём отнюдь не фигурально. Он только неотрывно смотрел ей в глаза, пытаясь запомнить их до последней реснички. Он ощущал её присутствие всем телом. Он смотрел и не мог оторваться. И весь вагон смотрел на него. Бедняга! У него была девушка, они встречались довольно долго, но теперь, теперь… ОНА лишила его всего, что у него было. Он сам отдал ей всё. Всего себя. Всё, что имел. А она… сидела у него на коленях!
…Поезд остановился – ей пора было выходить. Безликий шепелявый голос произнёс роковые слова. ОНА смотрела на него. Шепнула – «прощай»… и исчезла. Навсегда. А он не смог сказать «Постой!» Она ушла, танцуя. А ОНИ, ОНИ смотрели ей вслед, пока край тоннеля не скрыл из виду её лёгкую фигуру. А музыка всё звучала у них в ушах. Беззвучная музыка праздника.
(Москва, ноябрь 2001)