"...это только присказка, сказка впереди..."
Вовочка рос обычным ребенком, не умнее, но и не глупее других. Основной "школой" жизни для него был двор. Обычный Питерский двор, как и сто других дворов в сотне других городов.
И если девчонки в основном играли в ненастоящие дочки-матери и лепили ненастоящие пирожки-куличики, которые потом продавали в своих ненастоящих магазинах и кормили ими по-настоящему своих кукол, то ему приходилось по-настоящему отстаивать свою мужскую честь и силу в кругу сверстников-мальчишек.
Он не был особо силен, и по сравнению с другими пацанами выглядел довольно хило. Но не в этом дело, была бы смекалка... Совсем не обязательно вести борьбу по правилам и с достойными противниками, для достижения авторитета. Иногда для достижения цели приходилось дать какой-нибудь девчонке по "балде", иногда отобрать велосипед у какого-нибудь шкета. Но зато, никто не мог назвать его нюней или слабохарактерной размазней.
И так как везде, где он появлялся, раздавался плач, или сверкали пятки улепетывающих малышей, кое-какой авторитет все же привился к его образу. Появились друзья, неотступно сопровождавшие его повсюду. Ну, друзьями их конечно назвать было трудно, скорее почитателями, прилипалами и шестерками. Но все же это не было похоже на одиночество отвергнутого индивидуума.
Незаметно взрослея и не получая достойного отпора, его уверенность в себе росла и развивалась. Но постепенно его "шалости" перешли допустимые границы и стали мозолить глаза взрослому окружению. Теперь часто его "подвиги" уже имели другое название - хулиганство.
Но так как Вовочку дураком назвать было нельзя, он понял, что такие выходки в конце концов приведут его в милицию, а оттуда и в колонию. Он перестал выделяться на общем фоне тусовки. Если хотелось "пошалить" он просто подначивал одного или несколько "дурачков" из своей компании, и они благополучно исполняли все по его сценарию.
И так как все проходило гладко, в повзрослевшем юноше развилась мания величия, о которой он сам, конечно же, и не догадывался.
Он считал себя самым умным, ушлым, смекалистым хитрецом. А всем остальным до него было, как до неба.
Теперь он уже совсем взрослый мальчик. Он знает, что такое деньги, он знает, как их заработать или добыть, он знает, что такое секс, он даже однажды чуть не познал, что такое любовь...
Но вот беда! Нет ему равных! Нет ему достойных! Нет для него подходящих! И он злится на весь мир, за то, что тот не создал ему подобных. И он делает гадости, пусть мелкие, но способные облегчить его одиночество хоть на миг.
Ведь потому что, когда он просыхает от выпитого, отходит после очередного "запоя", ему хочется выть, разрывая сухожилия на крепкой шее от одиночества и непонимания...
Он изгой, но изгнан не обществом, он изгнал сам себя из этой жизни.
Он мертв... Он живой труп... среди нас...
А самое страшное, что его слепая уверенность в своей правоте и своей индивидуальности никогда не даст расслышать ему тихие слова, сказанные нежным голосом едва дыша:
"...я люблю тебя очень, очень... И тебя не отдам никому..."