Снег выпал как-то неуловимо. Не то чтобы его не ждали – нет, просто зима в этом году наступила по ее, ей только ведомому расписанию. Все-таки август – это рановато. Она-Которая-Не-Отправляет-Своих-Писем выглянула в окно:
- Почему это снег так похож на мертвых бабочек? Откуда в Лондоне столько бабочек? А кто их убил? И зачем?
Мигнул и включился телевизор, неожиданно заорав на всю квартиру:
- THAT’S BBC NEWS…
Би-би-си показывало бессовестно голодающих руандийских негров и упругих бронзовокожих ооновцев, позирующих на фоне табельного “ландровера”. О бабочках не слова. Это успокоило.
- Значит показалось, - подумала Она-Которая-Не-Читает-Своих-Писем и вновь покосилась на окно – снег продолжал идти. Игнорировать это становилось все сложнее и сложнее. Она побрела на кухню и жадно выпила большую кружку воды из-под крана. В воде ощущался стойкий бабочковый привкус. Это начинало нервировать.
Несмотря на озорную крещенскую поземку, так и норовившую забраться под каракулевые воротники теплолюбивых лондонских индусов, жара стояла совсем летняя. Престарелая королева, в одиночестве гулявшая по залам Букенгемского Дворца, то и дело порывалась скинуть пастельных тонов костюм и остаться в легкомысленном бикини, однако всякий раз что-то ее останавливало. Все-таки нет зверя гаже лондонских сквозняков. Ученая в детстве ремнем по мягкому месту, королева предпочитала перестраховаться. Она-Которая-Не-Верит-Своим-Письмам, ремня в силу привычки не боявшаяся, шлепала по холодному полу едва прикрытыми шелковым халатиком ножками. И все равно было жарко. А еще этот снег, так похожий на бабочек…
Дабы не изводить себя понапрасну Она-Которая-Печатает-Почти-Вслепую набрала номер посольства. Взяли с 31-ого раза:
- Скажите, дипломат, снег, похожий на бабочек, есть?
- Есть и много.
- И что делать?
- По возможности не выезжайте из дома - на дорогах сильный хитиновый накат, так и до беды не далеко. А вообще-то, лучше спрятаться…во избежание. Можно даже два раза. Досвидания.
Трубка нервно застучала электрическим сердцем, будто от волнения. Она-Которая-Не-Может-Забыть положила на телефонный столик монетку и прилегла на тахту. Спокойнее ей не стало… На стене по-русски тикали часы…Взгрустнулось. В голову лезли мысли о любви, о том, что надо приклеить оторвавшуюся потолочную плитку и о том, что жирный африканский кокроуч (явный нелегал) скорее всего, видит ее вверх…К чему все-таки эти мертвые бабочки?
На этот раз телефон зазвонил сам. Брать его было лениво, взяла после 32-ого звонка. Это был Тамерлан, тот который предпоследний, с закосом на следующего:
- Как твои дела?
- У нас, как и у вас, дикая жара.
- А снега нет?
- А должен?
- Нет... в общем.
- Точно…
- Ну, пока.
- Звони…
Тамерлан как-то странно закряхтел, и стало понятно, что кто-то вклинился:
- Алло, Алло…Дарья? Даша? Дусик?
- Илья, я не могу щас говорить…
- БЭМ-БЭМ-БЭМ-БЭМ-БЭМ…
Оборвалось. Странно все это. Наверное, из-за снега…
С улицы звучала бранная английская речь. Дворники с метлами и лопатами боролись со стихией, но мертвые насекомые все падали и падали. Откуда только брались они в таком слегка пасмурном лондонском небе.
Явственно представился Трафальгар. Очумевшие от изобилия голуби на лету хватали еще не успевшие остыть белые тушки и с хищными криками дрались за добычу на голове лорда Нельсона. Нельсона сансара не беспокоила вообще, так что кровавый пир продолжался к обоюдному удовлетворению сторон…
Опять включился телевизор, вновь представился и пояснил, что лондонский корреспондент Би-би-си в панике – обещалось повышение температуры в среднем на 2 градуса, в день, вплоть до конца недели. Про снег вновь ничего…
Она-Которая-Не-Меняет-Кодировок оделась и вышла на улицу – в комнате на Оксфорд-стрит решительно нечем было заняться.
Гулять по Лондону в такой снегопад ей еще не приходилось. Новизна притягивала. Так притягивает нервное пламя сечи в темным-темной комнате. В Гайд-парке дети лепили снеговика, звали какую-то SNOW-GIRL и играли в снежки. Самые отчаянные тайком от родителей ели снег и только запрет делал его слаще воздушных пузырьков от Caddberry…
Хотелось пить. Мучительно хотелось пить, даже больше, чем чтобы прекратился этот снег, уже наконец! В палатке в конце аллеи «Нарзана» не оказалось, пиво обещали подвести к вечеру и Она-Которая-Не-Видит-Что-Потом вынужденно выпила два стакана теплой абрикосовой, которая давала обильную пену и распространяла на милю вокруг запах мужской парикмахерской…
Икалось сладко и с оттягом. Ближе ко второму часу икоты в красивых глазах Той-Которая-Не-Умеет-Расстоваться шевельнулась догадка. Из кармана, вслед за белой сигаретной пачкой выкарабкался телефон. Пальцы отбарабанили знакомый номер – занято.
В Москве было занято.
Еще раз.
Занято.
Тем временем, икота отступила. Хотя Его сотовый все еще не отвечал.
Она-Которая-Ненавидит-Пенки дошла до ближайшего «Кафе». Там подавали самый вкусный в Лондоне Net, а еще какао или шоколад – разница меньше байта весом…Письмо лежало в ее ящике на обычном месте.
Он писал, что жара скоро сведет его с ума, что скучает и смертельно устал от галстука и тд. А еще в конверте был поцелуй, который с мышиной ловкостью вскарабкался по ее руке и принес ей вкус московской гари, “Кент-восьмерки” и “Детского Орбита”. Он был любопытен. Докурив очередную сигарету, Она-Которая-Не-Знала-Счастья выглянула в окно. Бабочки падали, но сугробы уже не грозили засыпать своими рыхлыми телами Тауэрский мост…
…а потом она нажала SEND и вышла на улицу. Прямо у нее из-под ног взлетело две или три бабочки. Тротуар был по-августовски сер. Только мстительный лондонский дворник грозил кулаком улетавшим на восток насекомым. Из переулка выглянул красный двухэтажный автобус и удивленно посмотрел на Нее:
- Домой, - она по-детски улыбнулась и взобралась внутрь.
- OK, - сказал автобус и подмигнул ей косым бирманским глазом…
22.11.01