Какой же это, однако, поганый город! – подумалось Георгию Митюшину, когда он выходил из вагона на заплеванный перрон, заполненный хаотично снующими таджиками, бабками-пирожочницами, вороватого вида парнями, бомжами, вокзальными шлюхами и прочим сбродом подобного толка. Въезжая в Город, Георгий долго пялился в окно на бесконечную вереницу гаражей, куцо обструганных тополей, серых домов и неизменный трубно-дымный пейзаж на горизонте. Да уж, это не Москва! Третий по численности город в стране на первый взгляд оказался последней помойкой - грязным и серым гигаполисом, переполненным озлобленными людишками с опущенными глазами. Серость домов, серость лиц и как следствие - серость душ... два миллиона мерзких душонок... - только такие мысли мог навеять осенний Город. С привокзальной площади улица с диким названием Вокзальная Магистраль несла бесконечные потоки машин куда-то вглубь муравейника. Георгий остановился, осматриваясь, и не без радости обнаружил большую букву М, которая символизировала московскую гордость – метрополитен имени В.И.Ленина. Над входом огромными буквами было выложено Площадь Гарина-Михайловского, интересно кто это такие? У местного метрополитена не было даже имени, на стене под загаженным стеклом висела карта метрополитена, называвшаяся почему-то План Метро. На плане убого красовались две куцые ветки, чем-то напоминающие оболваненные тополя, на одной из них было две станции, на второй немногим больше, безумно воняло мочой, стройные ряды глаз попрошаек по обеим сторонам сверлили Георгия, дальше он не пошел.
Снова оказавшись на улице, Георгий увидел серую громадину гостиницы с одноименным Городу названием. Неприветливая толстая женщина за стеклом лениво листала его паспорт, дойдя до страницы с фиолетовыми штампами былых прописок глумливо хмыкнула...
- Чё, с Москвы чтоль?
- Да, из Москвы, - осторожно ответил Георгий.
- А где справка?
- Какая справка?
- Какая справка... Какая надо справка – о регистрации в Городе. Без справки не селим...
Оплатив в милиции каждый день пребывания в Городе, Георгий вернулся и получил ключ от номера 1707, хотелось снять ботинки и растянуться на кровати. В номере было сыро и холодно. Зазвонил телефон, интересно кто бы это мог быть? Низкий голос неприветливой толстой женщины за стеклом спросил, не желает ли одинокий мужчина плотских утех. За окном заморосил дождь, и любому одинокому мужчине просто нечего было желать, кроме плотских утех в холодном гостиничном номере дождливого и чужого Города.
- А в какую цену эти ваши утехи?
- Пятьсот за час.
- Нихрена себе! За пятьсот-то долларов я и сам как-нибудь утешусь.
- Рублей.
- ... Хорошо... что-нибудь помоложе и поприличнее на пару часов, - нехотя согласился Георгий, первый и последний раз подумав о Городе что-то хорошее, точнее об его ценах на продаждную любовь.
Проститутка оказалась крашеной блондинкой, изрядно потасканой с мрачной гримасой на лице. Молча пройдя в номер, лениво жуя жвачку, она села на кровать и стащила с себя короткую юбку. Георгий удивленно уставился на поношенное белье, по всей видимости, не первой свежести. Проститутка стянула трусы, оголив лохматый лобок, раскинула ноги и устало поглядела на одинокого мужчину.
- Давай, - сказала она и, зевая, откинулась на спину.
- В каком смысле? – спросил опешивший Митюшин.
- ... В прямом, в каком еще смысле, давай - трахай.
- ...Я... Я не могу так, давай поговорим, выпьем чего-нибудь сначала. Мне надо настроиться.
- Не стоит что-ли? Могу пососать, но только за дополнительную плату...
- Скажи хоть как тебя зовут?
- Надя меня зовут. Будешь трахать или нет, быстрей соображай...
- Надя, подожди, я хочу сначала поговорить.
- А мне плевать что ты хочешь. Мне не за разговоры платят. Да или нет?
- Надя, ...
- Блять, импотент сраный!
***** встала и, натянув трусы и юбку, направилась к выходу. Георгий, поразившись нравам местной проституции, преградил выход из комнаты.
- Я заплатил за два часа!
- Мне срать, за что ты заплатил, пусти я ухожу.
- Никуда ты не пойдешь, сука!
- А ты позови другую ****ь, может она согласится возиться с импотентом, с меня хватит, - проститутка ловко ткнула Митюшина кулаком в живот и попыталась пролезть в коридор.
Георгий схватил ее и одним движением повалил на кровать, *** у него стоял...
Уже стемнело, Георгий лежал в кровати и задумчиво курил. Простыни были влажными, спать не хотелось, телевизора не было, шел дождь... Докурив, он спустился в фойе, кивнул охраннику, который сообщил, что после двенадцати никого не пускают и оказался на привокзальной площади. Большие часы на нелепом постаменте показывали поочередно то время, то температуру, то еще что-то. Георгий вышел на перрон и запрыгнул в отходящий поезд. Стоя в тамбуре, он смотрел, как за окном движется мимо Город. Где-то вдали таяли грязь и серость, вокзальные часы, куцые ветки безымянного метро, неприветливая толстая женщина за стеклом и мертвая проститутка Надя под кроватью гостиничного номера 1707. Глядя на проплывающие огни, Георгий думал, что никогда больше он не вернется в этот Город, даже не догадываясь о том, что снова и снова будет возвращаться сюда... в осенний Город... с одной и той же единственной целью...