1.Дождь
Дождь шел уже вторую неделю. Конечно же, жутко надоело. А кому не надоест? Когда просыпаешься утром, всегда хочется, чтобы весна, чтобы солнышко, да чтоб понежиться немного в кровати… Хотя, это кому как. Все равно, дождь две недели это слишком.
Просыпаясь в полумраке даже днем, Вадим снова закрывал глаза и некоторое время лежал так, словно подготавливая себя к тому, что вот он сейчас еще разок проснется, и все уже будет хорошо. Потом, убедившись, что ничего не изменилось, вставал, вяло одевался и подолгу курил, сидя в кресле в самом темном углу комнаты.
Совсем недавно пришло осознание того, что если вокруг темно, то вовсе не стоит выходить на светлое место, а надо спрятаться в угол потемнее. Так он и делал. Сидел в этом кресле, курил, размышлял… а потом вставал и уходил. Неважно – куда, только бы уйти подальше от этого дома, не видеть этой полупустой комнаты, не слышать унылого тиканья допотопных часов на стене, не ловить себя постоянно на том, что рука сама тянется к фотографии на столе.
Зонт Вадим забыл в автобусе, а купить новый, не было денег. Одежда уже не успевала просыхать после очередной прогулки.
Пробовал писать стихи, укрываясь от дождя в парадных или в опустевших торговых лотках, но скоро все попытки были оставлены. Сам себе он объяснил это так: «Не дано…»
Однажды зашел к старому другу. У того что-то праздновалось. Изрядно выпив, Вадим решил приударить за молодой, симпатичной гостьей, однако, дело кончилось дракой с, оказавшимся поблизости, женихом, испорченными отношениями с хозяином и отвращением к себе на утро.
Писал бывшей жене, ответа не было. Тогда он позвонил ей. Ответ был: «Обратись к врачу…»
Когда стало совсем худо, решил съездить к родителям, но и там ничего, кроме ссоры, не вышло.
Так он бродил по городу, отрешенным взглядом скользя по лицам прохожих, бессмысленно разглядывая вывески магазинов. Денег оставалось ничтожно мало. Работы не было. Был только этот дождь, который просто сводил Вадима с ума. Вот тогда-то и пришел к нему этот, мягко говоря, странный человек.
Человек постучал в дверь. Вадим так давно не слышал такого стука, что успел отвыкнуть, и в первые секунды не обратил на него никакого внимания. Однако, стук повторился, на этот раз громче и напористей. Вадим кинулся к двери, опрокидывая на ходу стулья, вспоминая слова, которые должен сказать, которые повторял про себя сотни раз… Но у порога стоял совсем не тот, кого он ожидал увидеть. Дорогое черное пальто, шляпа, сверкающие лаком черные туфли, и какой-то шутник упаковал во все это маленького щуплого человечка с трясущимися руками.
Несколько секунд Вадим недоуменно разглядывал непрошеного гостя, но потом, спохватившись пригласил его войти. Человечек переступил порог, протянул Вадиму руку и произнес:
- Сильной.
Вадим пожал руку, но ничего не ответил, только приподнял левую бровь. Тогда человечек, заметив, что его неправильно поняли, поспешно исправился:
- Андрей Германович Сильной…
2.Самоубийца
Андрей Германович Сильной доживал свои последние дни. Он прекрасно знал об этом, вернее, догадывался, и иллюзий никаких на этот счет не питал. Как ни странно, Андрей Германович был весел, не редко по поводу своей близящейся кончины шутил и обещал жене писать «с того света» письма, причем свято верил, что «тот свет» есть ни что иное, как огромная библиотека, где он, наконец, сможет «спокойно почитать» Толстого и других классиков, о которых он до сих пор только слышал. Был ли Андрей Германович настолько стар, что уже пора было умирать? Нет. Был ли он неизлечимо болен? Возможно. Просто он был сумасшедшим…
Еще учась в институте, Андрей Сильной задумался о том, как он удачлив, и с той поры не упускал случая свою догадку проверить. Из-за этого он несколько раз лежал в больнице. Врачи говорили: «Легко отделался, парень. Повезло!» и Андрей самодовольно ухмылялся. «Мистика какая-то!» - изумлялись институтские приятели. «Стечение обстоятельств» - отмахивались коллеги. «Божья воля!» - восклицала богобоязненная жена. И все б ничего, если бы сознание собственной удачливости не породило, в конечном счете, в Андрее дикого страха, что фортуна от него отвернется.
Считая, что, если полоса везения кончится, ему незачем будет больше жить на белом свете, Сильной, просыпаясь утром, первым делом доставал из ящика письменного стола, оставшийся ему в наследство от отца, старый револьвер с одним патроном в барабане, подносил ствол к виску и нажимал курок. Поначалу это доставляло ему массу острых ощущений, но потом превратилось в обыкновенную утреннюю процедуру, наподобие умывания. Вскоре прошел и страх. Осталась только формула: «Нет везения – не стоит жить».
И наконец, пришло время, которого Андрей Германович ожидал уже с некоторым нетерпением. Фортуна плюнула ему под ноги и собиралась уже повернуться спиной. В последние дни у него стали случаться разные мелкие неудачи. Единственное, чего еще не произошло – не выстрелил отцовский револьвер. Это очень веселило Андрея Германовича и в то же время настораживало.
- Ты посмотри, - с нервным смешком говорил он жене. – Еще и издевается.
А потом вдруг вскакивал и начинал бегать по дому, бормоча что-то. Однажды он признался Нине Петровне Сильной:
- Ты думаешь, я боюсь умереть? Нисколько! Напротив, я боюсь, что платой за мою долгую удачную молодость будет, столь же мучительно долгая, неудачная старость…
Однако, как я уже сказал, Андрей Германович доживал свои последние дни…
3. Весна
- Вы, я вижу, мне не верите, молодой человек. Хорошо, смотрите.
Сильной извлек из тощего портфеля небольшой сверток и развернул бумагу. Взгляду Вадима предстал внушительного вида револьвер с гравировкой на стволе: «Живи вечно». Андрей Германович дал Вадиму удостовериться, что в барабане один патрон, приставил дуло револьвера к виску и, прежде чем Вадим успел понять, что сейчас случится, нажал на курок. Раздался щелчок.
- Вы с ума сошли! – заорал Вадим. Он попытался отобрать у Сильного пистолет, но Сильной вывернулся и отбежал в другую часть комнаты.
- Нет уж, вы досмотрите эту комедию до конца.
Револьвер часто защелкал. Барабан уже сделал полный круг, но выстрела так и не прозвучало. Сильной с победной улыбкой развалился в кресле.
Вадим подозрительно прищурился.
- Дайте-ка пистолетик взглянуть, - Сильной протянул ему оружие. - Э-э… Да у вас боек сточен…
Улыбка медленно покинула лицо Андрея Германовича.
- Вы маньяк, - продолжал Вадим. – Что вам от меня-то нужно?
- Я устал повторять. Подпишите контракт, по которому все мое везение переходит к вам, а ваше невезение ко мне… Вы ведь хронический неудачник. Можете мне не верить, только подпишите. Никакого подвоха там нет, уверяю вас.
- Бред какой-то, - пробормотал Вадим. – Ну, хорошо. А зачем вам это нужно?
- Я устал, - вздохнул Сильной, – Так вы подпишите или нет?
- Сумасшедший… Давайте сюда свои бумажки. Только учтите, если это будет мне в ущерб, самоубийство вам не потребуется.
Андрей Германович суетливо извлек из портфеля потрепанную папку, приговаривая: «Сейчас, сейчас… Минуточку… Сейчас все будет», и протянул Вадиму бумаги.
- Читайте.
- К черту вас, - отмахнулся Вадим. – Давайте ручку.
- Нет уж, давайте по правилам, чтобы потом претензий не было, - возмутился Сильной.
Вадим рассеянно пробежал взглядом по бумаге, читать всю эту чушь ему совсем не хотелось. Наконец, Андрей Германович протянул ему ручку, указал, где подписать, потом поставил свою подпись и стал трясти его руку, бормоча слова благодарности.
- Постойте, - встрепенулся Вадим. – А как же… А нотариус? Должен же быть нотариус.
- Молодой человек, - улыбнулся Андрей Германович. – Таким сделкам свидетель сама Фортуна. Ну, прощайте!
Сильной убрал в портфель револьвер, еще раз пожал Вадиму руку и ушел.
Тут же раздался телефонный звонок. Вадим вздрогнул от неожиданности и поднял трубку.
- Алло! Вадька! – заорали на другом конце провода. – Крючков беспокоит. Забыл меня уже?
- Костя?
- А то кто же? Ликуй, старик, все, как я и обещал.
- Не ори, пожалуйста, а то я оглохну. Ты о чем?
- Я им говорил, - продолжал Крючков, игнорируя, заданный ему, вопрос. – «Вадик Денисов всех утрет! Это величайший драматург всех времен и народов!»
- Погоди…
- Некогда ждать, старик. Я тебе адрес моего родственника давал?
- Которого?
- Режиссера, балда, – еще громче заорал Крючков. – Дуй к нему. Он тебя ждет не дождется. Мне контрамарку на премьеру. Все, пока.
Минуту Вадим ошеломленный таким стремительным разговором слушал короткие гудки в трубке. Он, казалось, заснул. Разбудил его стук в дверь. На этот раз Вадим шел в прихожую неторопливо, открывал осторожно. За дверью стояла она…
- Привет. Скучал без меня?..
- Погоди! – Вадим бросился к окну. На другой стороне улицы стоял Андрей Германович Сильной. Заметив в окне Вадима он помахал ему рукой. Проезжавший мимо, автомобиль въехал в глубокую лужу и Андрея Германовича с ног до головы забрызгало грязью. Было видно, что он смеется. Потом в руке его что-то блеснуло. Вадим отвернулся, но уши зажать не успел. За окном грянул выстрел, словно фраза: «Живи вечно». И сразу же перестал идти дождь, а комнату залил яркий солнечный свет…