Это прямое продолжение "Осенней сказки"... только начало...
Данихнов Владимир
ЗИМНЯЯ СКАЗКА
ЧАСТЬ 1. ВЕТЕР С СЕВЕРА
ПРОЛОГ
Она плакала тихо, почти беззвучно, только одна маленькая слезинка покатилась по ее щеке, и Алек даже поразился силе этой женщины, потому как он чувствовал ту боль, что переполняла ее. Ее, стоящую сейчас на коленях перед кучкой пепла, который всего пару минут назад был Угольком и ее мужем – Владимиром. Уголек и он погибли в схватке друг с другом, выплеснув огромное количество энергии и не сумев ее перебороть.
Ему тоже хотелось сейчас взвыть от тоски.
Он, именно он совершил ужасную ошибку, из-за которой и погибли большинство его друзей. Он подумал, что Володя был очарован, когда тот направил свое оружие против туманного.
Как же он ошибался. Да, они победили… но какой ценой?
Он осмотрел зал, покрытый грязью и копотью. В дальнем углу шевелились выходцы из мира Стрелка, Фокс и Алиса – они остались живы. Дмитрий и Шут покинули дворец, за пределами которого царила тишина – грязные с гибелью своего повелителя перестали оказывать всяческое сопротивление. Хохол отправился на помощь к Чилу, который остался лежать без сознания на поле недавнего боя…
Алек посмотрел вниз. На тело своей дочери. Он наклонился и осторожно поднял ее на руки. Даже мертвая Наташа продолжала сжимать в руке багрово-алый камень, который сама же и создала, будучи уже в обличье Колдуна.
- Алек… Алек… - раздался вдруг чей-то голос. Чистый недоуменно огляделся, не понимая, кто мог его позвать.
И вдруг сообразил, что голос звучит у него прямо в мозгу.
- Ал? – мысленно спросил он, узнав интонации своего друга – поэта Чистых.
- Алек… сейчас в Киросан будет проведен прямой портал… в вашем районе обнаружен большой дисбаланс энергии, вызванной битвой с Колдуном… Через полчаса, максимум час город будет уничтожен… уходите сквозь портал – он приведет вас прямо в Башню Тратона.
- Откуда у тебя столько энергии? – поинтересовался Алек. - Мы же являяемся официально признанными отступниками…
- Времена меняются, Алек, - отвечал поэт. – Марк и Святослав разоблачены как агенты Третьего Мира, можешь меня поблагодарить – это было очень опасно… Но теперь все в порядке…
- Почти… - пробормотал Алек.
В это время во дворец вернулись Хохол и Шут. Дмитрий тащил на плече Игоря, а Шут нес на руках молоденькую маленькую ведьмочку.
Огненное кольцо возникло посреди комнаты, пропаливая тяжелый красивый ковер. И осторожно ступая, победители прошли прямо сквозь него, спеша покинуть это жуткое место.
И только Яна немного задержалась, а потом все-таки прошла в портал, зажимая в кулачке маленькую горстку пепла…
… Спустя некоторое время в центре тронного зала, провонявшегося дымом и запахом горелого человеческого мяса, появилась маленькая серебристая воронка. Она висела прямо в воздухе и продолжала расширяться, одновременно увеличивая скорость вращения. Вскоре она стала такой, что стала задевать стены тронного зала, одновременно разрушая ее ближе к основанию.
А затем весь город накрыла волна серебристого света, такого яркого, что Солнце после него бы показалось черным беззвездным небом. А когда все вернулось восвояси, на месте Киросана остались только жалкие развалины.
И захламленные улицы, заполненные человеческими трупами.
Легкий ветерок тихонько шелестел над руинами. И он, казалось, говорил. Шептал что-то тихо-тихо, почти беззвучно…
Прах к праху…
ГЛАВА 1. МОРОЗНЫЕ УЗОРЫ.
г. Ростов-на-Дону
17 декабря 2007 года
Примерно полдень
login: Хохол
- Ах ты, старая дура! - заорал я, погрозив рукой из окошка своего “Шевроле” зазевавшейся старушке, которая чуть было не подскользнулась и не шлепнулась под колеса моего автомобиля.
Вообще-то по натуре я человек не злобивый, но я опаздывал. Я опаздывал не на работу, что, в принципе, мне, как шефу моей же фирмы, было простительно – я опаздывал на собрание организации, которую спонсировал уже два года. Организации нелепой во всех отношениях, но мне в чем-то привлекательной. Может, потому что только они, не считая, конечно, свидетелей тех событий, и верили мне. Верили мне, что существуют параллельные миры и что можно в них пробраться.
А я очень хотел вернуться. С той самой поры, когда Алек сказал, что навсегда запечатывает двери между мирами и что больше мы никогда не увидимся.
С тех самых пор, когда мы с Фоксом с помощью драгоценных украшений и нескольких пачек баксов, доставшихся нам во время тех невероятных событий, открыли свое дело, а вскоре наши ювелирные мастерские стали процветать по всей области.
С тех пор, как мне стали сниться другие миры, вместо обычных эротических снов.
Вся моя сущность жаждала приключений.
Вся моя сущность рвалась из скорлупки той маленькой вселенной, где я вдруг оказался.
И еще я хотел, узнать, что имел ввиду Колдун, когда сказал последнюю часть своего предсказания.
“Если твой друг убьет тебя, ты станешь богом…”
Я ухмыльнулся. Что бы это значило?
Трель звонка прорезала все вокруг, и я схватился за сотик, одной рукой продолжая вести машину по скользкой дороге – путь мой лежал по улице Стачки в западный район города.
- Алло!
- Где ты пропадаешь, урод? – раздался в трубке визгливый голос моей законной жены. – Мы тут с Андрюшкой уже изводимся, дожидаясь тебя.
Катя. Вечно устраивает шум из ничего. Как же она меня порой достает.
- Любимая, у меня важное деловое совещание. Сама понимаешь – свалилось, как снег на голову…
Кстати, о снеге. А он усиливается. Я включил дворники.
- Врешь! – торжествующе заявила Катерина. – Фокс сказал, что вы сегодня решили наведаться с инспекторским рейдом по своим магазинам.
Вот, блин. Впредь надо учесть этот момент и договариваться с Игорем заранее, чтобы наши версии сходились. А теперь прийдется приложить все свои дипломатические способности, чтобы избежать уж слишком щекотливой ситуации и расспросов об очередной любовнице.
- Да иди ты… - сказал я и отрубил связь.
Подумал и отключил звук. Вроде больше никаких важных звонков не намечалось.
Вскоре я подрулил к девятиэтажному зданию, в квартире 42 которого, и проходило совещание организации с непритязательным названием “Искатели”. Те деньги, что я на них выделял они не тратили на внешнюю атрибутику, но оборудование использовали всегда первоклассное.
Я оставил свое новенькое черное “Шевроле” у обочины, включил автосигнализацию и, проклиная проклятый снег, направился к подъезду заветного дома.
Хозяином квартиры 42 был здоровенный рыжебородый мужик, с первого взгляда больше напоминающий русского богатыря – простого мужика из деревни. На самом деле у него было два высших образования и знания, который можно было добывать из него, как из энциклопедии. Иногда я подумывал использовать Степана – так звали мужика – в виде домашней базы данных.
Стряхивая снег с ботинок и притопывая ногами от холода, от которого не спасала почему-то даже дубленка, я нажал на кнопу звонка, разглядывая красивую обивку двери, но в то же время покосившиеся цифры 42 на ней.
Дверь открыл сам Степан – в спортивном костюме и с трубкой в зубах он выглядел еще внушительней.
- Рад приветствовать Вас, Дмитрий Васильевич,. – произнес он, приобнимая меня по свойски за плечи и заводя в теплую уютную прихожую. – Все уже собрались.
Я кивнул, стягивая с себя одежду и натягивая на ноги шлепанцы, услужливо пододвинутые ко мне Степаном, который не смотря на такое вежливое обращение ко мне, был старше меня на два года.
- Все уже собрались, Дмитрий Васильевич, - произнес рыжебородый, зорко наблюдая за моими приготовлениями. – Извольте, на кухню.
Интересно, откуда он взял такой стиль общения? Книжек классиков начитался?
Я кивнул и свернул налево. Здесь, за большим кухонным столом и впрямь сидело еще четверо основных сотрудников “Искателей”. На столе стояло две бутылки “Кагора” – одна из них ополовинена, несколько плиток шоколада, который был пристрастием Степана и две пепельницы, уже изрядно наполненные окурками.
Среди всех я заметил Леночку – симпатичную блондиночку, с детства помешанную на НЛО и прочих паранормальных явлениях, Всеслава – тощего очкастого субъекта, который напостой ходил в соломенной ковбойской шляпе – причем как летом, так и зимой, Женьку Черного – улыбчивого мужичка, специалиста по тонким материям, которого года три назад выперли из какого-то НИИ за его противоречивые статьи, ну и, конечно Бузю – моего, вечно обнаруживающего на себе во время сна какие-то загадочные белые комки и пушистых домовят, бывшего одногруппника, который, узнав, что я финансирую эту группу, сам в нее вступил. Потерпев фиаско при разговоре с Катей и, убедившись, что она не верит не единому моему слову, я рассказал о событиях, происшедших четыре года назад только Бузинку Жене, и то, готовый в любой момент обратить все в шутку. А он мне поверил. И тут же предложил помощь.
- Всем привет! – поздоровался я со всеми, усаживаясь на свободный стул.
- Привет, Димочка, - кокетливо поздоровалась Леночка. Бред – все ее кокетство. Она только тарелками и бредит, причем летающими, сам проверял. Хотя попка у нее даже очень и ничего.
- Немного опоздал, Хохол, - сказал Бузя. Только он в этой компании и критиковал меня в случае необходимости. Остальные как-то стеснялись – я все-таки свою капусту отстегивал, финансируя их походы и исследования.
- Пробки, - заявил я. – И холодно…
- Да ладно, у тебя салон тачки с регулируемой температурой…
- Все равно от вина не откажусь, - ответил я, подвинул к себе чистый бокал и налил.
- Ну, Хохол, ну ты и юморист, что-нибудь такое да и выкинешь! – захохотал Бузя. Водится за ним такой грешок – смеятся в ненужные моменты. Но парень он в общем нормальный.
- Ладно, к делу, - заявил я, опустошая бокал. – Что случилось? С чего вдруг вы так экстренно собрались и позвали меня?
Они переглянулись.
- Как Вы знаете, Дмитрий Васильевич, - начал Степан, вертя в руках бокал с вином, - только неделю назад мы вернулись из экспедиции из Урала…
Я насторожился.
- Мы ничего не нашли, - заявил рыжебородый викинг, помолчав немного и бросил на меня взгляд – одновременно виноватый и насмешливый. Похоже Степан учится шутить.
Но вот мне его шутка почему-то пришлась совсем не по вкусу.
- И чтобы сообщить эту потрясающую новость вы вызвали меня? – спросил едко я.
“Искатели” заулыбались.
- Кто бы мог подумать, что удача нас ждет не в “бирюкинском треугольнике”, где, по словам очевидцев, исчезали люди, а в Ростове-на-Дону, причем совсем недалеко от нас – на Портовой, - продолжил невозмутимо Степан.
- И что там произошло? – спросил я, пригубив вина.
На стол передо мной шлепнулись фотографии очень высокого качества, обработанные видимо в “Visual Magic”. Явно работа Всеслава – он у нас программист и спец по железу со стажем. А работа с графикой – вообще его конек.
Свободной рукой я пододвинул фотки к себе и чуть не подавился. Это была обычная комната в частном доме – старые обои, ободранный диван, старинный телевизор на ножках в углу. А посередине комнаты, расплывчатое золотое пятно, в очертаниях которого легко угадывался правильной формы овал, висящий в воздухе.
Проще говоря – портал. С помощью такого мы попали в параллельный мир, с помощью такого вернулись. Но после этого Алек пообещал, что вход на Землю будет закрыт еще на двести лет. Я, конечно, не очень-то доверился словам Чистого и оказался прав! Чистые тайно продолжали посещать Землю.
- Откуда это? – спросил я, разглядывая остальные фотографии, на которых был изображен тот же портал, только в разных ракурсах. По некоторым признакам я сообразил, что снимок был сделан через окно.
- Я с-случайно п-прогуливался по П-Портовой вчера вечером со своей цифровой к-камерой, - немного заикаясь, произнес Черный. Я кивнул, не удивляясь этому странному поступку – прогулке вечером по двадцатиградусному морозу. Просто Женька был еще заядлым фотохудожником. Я однажды был на его выставке – особенно мне понравились фотографии обнаженных женщин, в различных позах обнимающиеся с кошечками, собаками и прочей живностью.
- И?..
- Я з-заметил странное свечение из ок-кна одного из домов. Оно не походило на свет лампы – ск-корее… д-даже не знаю как это объяснить… эт-тот свет б-был живым что ли… Так или иначе, но я подобрался к забору, направил объектив в-в сторону окна и сделал н-несколько снимков…
- А затем он притащил их ко мне, - перебил приятеля Всеслав. – Почти в полночь. Я хотел кастрировать этого придурка, но потом передумал, взял у него диск с фотками и начал их обрабатывать. А работа оказалась каторжной – Жека фотографировал сквозь занавески, да еще и в почти полной темноте.
- Пленка хорошо хоть ок-казалась к-классной, - буркнул Черный, отхлебнув из бокала.
- Вот такой вот прикол, Димон, - подытожил Бузя, - ребята позвонили всем нам, а я тебе. Похоже, мы наконец-то обнаружили следы твоих приятелей из будущего. Вот умора будет, если там всем заправляет этот твой Алек.
Я пожал плечами:
- Кто знает… а людей ты там не видел, Женя?
- Н-нет, - покачал головой Черный. – Я б-бегом к С-Славе…
- Адрес записал?
Жека кивнул, протягивая мне измятый листок бумаги. Я пробежался по нему глазами. Недалеко отсюда.
- Что теперь делать будем, Дмитрий Васильевич? – поинтересовался Степан, прислонившись к холодильнику и потягивая свое вино с таким видом, будто это “бургундское” столетней выдержки.
Я пожал плечами. Не будем же мы врываться в дом с криками “Где портал???” Или… или будем?
- Для начала давайте допьем вино, а то я до сих пор не отогрелся после улицы…
К вечеру опустели обе бутылки вина, а кроме того опустели три бутылки водки и две бутылки Шампанского, который я покупал для Лены, но пили его почему-то все. А потом после того как Лена станцевала на столе танец живота, нам вдруг всем разом пришло в голову, что немедленно посетить странный дом – наша прямая обязанность. И мы, оставив под столом посапывать Черного, кинулись по лестнице вниз, на ходу застегивая на себе одежду. А потом всей толпой забились в “Шевроле” и распевая песню Гражданской Обороны “На границе ключ переломлен пополам…” вырулили на дорогу.
Хорошо, что ехать нам надо было от силы минут десять и по дороге нам не встретилось ни одного мента. Вскоре мы затормозили около захолустного домика на улице Портовой.
- Тссс! – прошипел я так громко, что, наверное, было слышно за километр вокруг. Стараясь не шуметь, что, впрочем, у них плохо получалось, “Искатели” вывалились из машины и собрались в кучку передо мной.
- План такой… - начал я, но вдруг моя шапка начала перевешивать меня, и я чуть было не шлепнулся в снег, но Бузя вовремя поддержал меня.
- Ну вот, нажрался, как зюзик, - укоризненно покачал головой он.
Я отмахнулся. Не понять Бузе великих людей.
Сейчас бы поблевать.
- Стучимся в калитку, будто ошиблись домом. Я смотрю на лица тех, кто открыл. Есть возражения?
Возражений против лиц тех, кто открыл не было. Мы всей толпой ринулись к калитке. Степан аккуратно нажал звонок. Мы прождали минут пять, но окна в доме остались темными и, похоже, никто не спешил отворять нам дверь.
- Может быть, у них звонок не работает? – предположила Леночка.
Степан пожал своими богатырскими плечами и громко постучал. Потом еще раз и еще раз. А потом он, наверное, неудачно ударил по калитке, потому что она провалилась вовнутрь, открывая проход во внутренний двор. К двери дома в снегу была протоптана свежая тропинка, что придало нам уверенности в обжитости этих мест, и мы смело, застревая в узкой калитке, кинулись к двери. Дверь была старой, обшарпанной, с нацарапанной на ней надписью из трех букв, что немного поостудило наши надежды.
- Стучусь, - зачем-то сообщил Степан и стукнул в дверь один раз.
Которая тут же со скрипам открылась – она вовсе и не была заперта.
Все замолчали. Бузя достал фонарик, освещая прихожую, захламленную старой обувью и всевозможными банками. Всеслав нащупал выключатель и зажег в коридоре свет. Мы прошли в комнату.
Именно в ней, Черный, ныне преспокойно храпящий под столом, там, где мы его оставили, и сфотографировал портал.
Комната выглядела точно так же, как и на фотке, если не считать того, что никакого светящегося овала мы не обнаружили.
- Здесь, наверное, никто не живет, - сказал Бузя, обходя комнату и зачем-то заглядывая под диван.
- Холодно, аж жуть! – подтвердила Леночка. – Почти как на улице…
Мы на всякий случай обследовали еще и кухню и вторую маленькую комнатку, которая была совершенно пуста, но, как и следовало ожидать, ничего не нашли. Наконец, все снова собрались в зале.
- Сейчас – все по домам, а завтра надо будет узнать, кто является официальным хозяином этой хаты, - сказал я. – А потом вернемся сюда, но уже с оборудованием и еще раз все тщательно прочешем.
Все снова согласились с моим гениальным планом.
А потом снова забились в мою тачку, и мы вернулись в нашу штаб-квартиру.
Чтобы вырубиться и проспать спокойно до следующего утра, а уже тогда и приняться за серьезную работу.
В пять утра мой нежный слух потревожил звонок сотового, который я снова включил. Я обнаружил себя спящим в одежде на раскладушке, а телефон нашелся, как и ожидалось, в заднем кармане брюк.
- Алло… - пьяным голосом пробормотал я, пытаясь говорить тихо, чтобы никого не разбудить – в комнате, еще темной, стоял богатырский храп.
- Ах ты, засранец маленький, где же ты про…
- Пока, Катя, - пробормотал я и отрубил трубку.
А потом перевернулся на другой бок и мгновенно уснул.
Секунды на три.
Звонил телефон.
- Бузя, ты рядом с телефоном лежишь? – хриплым голосом просипел я. В голове, будто бомба взорвалась. И продолжала взрываться время от времени.
В ответ – раскатистый бузин храп.
И тут я сообразил, что звонит сотовый.
Тот самый, который я только что отключил.
- Что за чертовщина… - пробормотал я, поднося трубку к уху.
- Алло…
- Хочешь стать богом? – спросил голос. Далекий-далекий, будто мой собеседник находился за тысячи километров отсюда.
- Нет…- на автомате ответил я, свешивая ноги с раскладушки, а левой пытаясь нащупать свой пиджак.
В кармане которого находился мой пистолет. “Фиалка” – очень романтическое название для автоматического двадцатипятизарядного пистолета новой модели с лазерным прицелом и повышенной убойностью. Эта игрушка стоила чуть дешевле, чем мой “Шевроле”. С каких-то пор я без подобного оружия перестал себя ощущать… в прямом смысле этого слова.
Пауза. Мой собеседник замолчал, будто задумался.
- А я хочу… - наконец, сказал он после продолжительной заминки.
Я, наконец, отыскал “фиалку” и спрыгнул, а скорее даже упал на пол.
Воздух над моей головой прочертили несколько огненных линий, одновременно раздался звук разбиваемого стекла и шум осыпающейся штукатурки. Наверняка, у парня была винтовка с прицелом, реагирующим на тепло – он бил прямо сквозь стены.
- Вставайте! – заорал я. Все, кто находился сейчас в квартире находились в прямой опасности.
Я не могу допустить, чтобы кто-нибудь из моих друзей погиб!
Новая очередь прошила стену, со стороны раздался чей-то вскрик – кажется, Леночки, которой выделили софу в спальне.
Я вскочил, и не останавливаясь ни на миг, выскочил на балкон и, забывая, что нахожусь на втором этаже, перемахнул через перила и шлепнулся прямо в сугроб.
Резкий морозный ветер в миг протрезвил меня и вышиб из моей головы всякие мысли, кроме одной – надо выжить.
Я полз, утопая в снегу, сжимая пистолет так сильно, что побелели костяшки пальцев. Я смотрел перед собой, вглядываясь в темную улицу, пытаясь обнаружить своего противника, но не видел никого.
Вдруг какая-то сила, приподняла меня за шиворот, встряхнула и повернула к себе лицом. Темно, слишком темно. Голос этого типа сначала показался мне знакомым, но сейчас я видел только темный силуэт, с трудно уловимыми чертами лица. От него как будто исходила тьма.
Одной рукой он держал меня за шиворот и рассматривал. Ну и сильный же, черт…
В другой руке парень зажимал винтовку. “ММ-22” или “Иволга”. Оружие с интеллектуальным прицелом. Прошибает любую броню. То, что он не попал в меня с первого раза, было редкостной удачей, если… если он действительно хотел в меня попасть.
“Фиалка” все еще была у меня в руке.
Я поднял ее. Ствол уперся парню в живот.
- Отпусти меня… - сказал я. Черт, кажется, прыгая с балкона я себе зуб сломал. – Или я в тебе дырок понаделаю…
Он продолжал держать меня за шиворот. Мои глаза привыкали к темноте, и мне все больше и больше казалось, что я знаю этого человека. Темный или темно-русый, знакомые черты лица…
- Давай, - прошептал он. – Или я сломаю тебе шею.
Черт! Серьезно, он что ли?
И звук выстрела сломал тишину.
Я упал в снег, а темный человек отлетел вперед. Я успел выстрелить всего один раз, но в упор – этого должно было хватить. Дрожа от холода, я на негнущихся ногах пошел к дому. С балкона кто-то крикнул, кажется, Всеслав. Везде стал зажигаться свет, раздались взволнованные голоса. Дом просыпался, как встревоженный улей.
- Дима… - позвал кто-то.
Тихо-тихо.
- Кто ты? – спросил я, не оборачиваясь.
- Я твой друг…
“Если твой друг убьет тебя, ты станешь богом…”
- Не хочу! – закричал я, кидаясь вперед, прыгая в снег.
Огонь прошил меня насквозь, вызвав адскую боль в мозгу, лишив меня способности думать. Только я и огонь. Только я и боль. Я забыл о холоде, мне стало слишком жарко. Я попытался забраться в снег, царапая его непослушными скрюченными пальцами, я хотел хоть чуть-чуть заглушить тот огонь, что сейчас бушевал по всему моему телу. Я кричал, пытаясь заглушить ту адскую боль, что скрутила мне руки и ноги. Я кричал, чувствуя, как выворачивает наружу суставы, как хлещет кровь, как сгорает мое тело.
Обрывочной моей мыслью было, что в меня никогда не попадали из винтовки “ММ-22”, но я был уверен, что эффект был бы совсем другой.
Боль не утихала. Но я все же разглядел на фоне звездного неба склонившееся над собой лицо. Знакомое до жути лицо…
- Ах ты… - просипел я, начиная узнавать.
Он не ответил.
Он просто протянул руку и опустил мне веки.
ГЛАВА 2. ОТКРОЙ КНИГУ.
Тратон
Четвертая четверть 696 цикла после прихода
Восход
login: Шут
Снег накрыл плотным одеялом весь город. Снег обелил фонарные столбы, снег покрыл крыши домов, которые, казалось, должны были проломиться от той тяжести, что создавали сугробы. Жители Тратона, конечно, каждый день старались убрать его, но проходила ночь, а снег все сыпал и сыпал и к Восходу крыши вновь были полностью засыпаны снегом. В течение сорока восходов ситуация не менялась, и некоторые стали уже задумываться не являются ли причуды природы делом какого-нибудь грязного колдуна, одного из тех, кто выжил после гибели Киросана четыре года назад. И потянулись процессии, которые каждый восход собирались на центральной площади, а затем шли по Тенистому спуску к окраине города, по пути собирая толпы. Затем неочищенные пересекали маленький мостик и окружали хрустальную Башню Чистых, размахивая факелами и прося Чистых о помощи. Однако Чистые, которые выходили навстречу горожанам раз за разом говорили, что снег – это лишь капризы природы и надо подождать еще десять-пятнадцать восходов. Толпа бушевала, но на Чистых никто напасть не решался – воевать с богами можно, только если ты сам бог. И все поворачивали назад и возвращались в центр, к городской ратуше, вызывая мэра Тратона и закидывая здание камнями и палками. Мэр разумно отсиживался в Ратуше, к заходу азарт толпы гас, и они расходились по домам. Оставались только самые рьяные, а вот тут-то мэр выпускал полицию и их сажали на несколько закатов в тюрьму, где бедолагам по крайней мере было тепло и их кое-как кормили.
Торговый город веселился как мог.
А снег все шел.
Здание публичной библиотеки Тратона, хранившее в себе мудрость сотен поколений Туманных, чернокожих и болотников, находилось невдалеке от Центральной площади, надо было всего лишь пройти два квартала по улице Ворона, а если добираться до нее от Рынка, надо было нанять двуколку или шагать через снежные наносы четверть восхода почти через весь город. Библиотека состояла из двух этажей, заполненных книжными полками, первый этаж был доступен для посетителей, второй занимали редкий и архивные издания, которые можно было использовать либо в читальном зале, либо внеся большой залог. Многие из книг, находящихся здесь больше нигде нельзя было найти по всему Континенту. Большую часть этой грандиозной коллекции подарил библиотеке еще около ста циклов назад известный меценат и собиратель редкостей Алаан Книголюб. Остальные книги по экземплярам собирались по всему Континенту в течение трехсот или даже более циклов. Именно здесь и работал юный туманный, который называл себя Теник, имя, что на диалекте туманных с Запада означало “Видевший”. Пареньку было на вид около двадцати циклов. Когда главный Хранитель библиотеки Нуташ Хмурый принимал его на работу, его главным образом поразили глаза парнишки – темные, почти черные, проницательные и не по годам мудрые. Будто Теник и правда многое повидал в жизни.
Но естественно Нуташ, вообще-то по жизни недоверчивый, взял туманного к себе не из-за его взгляда, а из-за странной, доселе невиданной врожденной способности парня. Теник мог читать на умерших языках, а если быть точнее - вообще на любых языках! Причем он не знал их до того, как прикасался к той или иной книге, Нуташ проверил это лично.
Теперь главной обязанностью Теника стал перевод старинных книг и книг неизвестного происхождения.
Чем Теник уже и занимался полцикла.
Он сидел за маленьким столом в небольшом закутке на втором этаже здания библиотеки, держа в руках перо и записывая мысли и чувства давно забытых мастеров слова. Иногда он смотрел в маленькое окошко, из которого виднелись крыши Тратона, и взгляд его становился задумчивым и немного грустным. Потом Теник возвращался к работе. Парень отличался особым трудолюбием – он отвлекался от своей работы лишь для того чтобы поесть, поспать или достать с полки новую книгу или свиток. А когда настала зима и рано темнело, туманный зажигал большую восковую свечу и при ее свете продолжал трудиться, постигая мертвые и редкие языки, на которых были написаны книги.
В тот вечер на улице поднялась метель и через свое окошко Теник видел лишь белесую снежную пыль, заполнившую улицы Тратона, да огоньки, с трудом пробивающиеся сквозь вьюгу, огоньки в окнах горожан. На этот раз парень трудился над книгой какого-то поэта с неблагозвучным именем Карранма Одел, который писал стихи о природе, причем в описании оной угадывалось Южное побережье Континента, где обитали чернокожие. Стихи были возможно и красивые, но у Теника получалось работать только с прозой, поэтому стихи в его переводе теряли свою красоту и величие, которые безусловно были в оригинале. Туманный изрядно намучиёлся с этой книгой, но теперь, наконец, работа подошла к концу и парень захлопнул ее. Подчиняясь уже давно заведенному собственному ритуалу Теник прикоснулся пальцами левой руки к талисману, который всегда висел на его шее – простому позолоченному кругляшу, отчего-то почерневшему, может быть из-за магического воздействия. Затем париншка взял книгу и отнес ее на то место, где она лежала. Было уже довольно поздно, и Теник в нерешительности остановился перед полкой, размышляя, что делать дальше. Несмотря на поздний час, спать ему не хотелось совершенно, и Теник решил поработать еще немного. Он взял с полки следующую книгу – небольшой томик в черном кожаном переплете.
Теник снова уселся на свое место, приготовил новую стопку бумаг и раскрыл книгу.
Этот алфавит он видел впервые, но такая мелочь, конечно, не остановила парня. На пожелтевшей вводной странице была всего одна строчка, написанная заглавными буквами – очевидно, название книги. Теник на миг напрягся и незнакомые буквы перед его мысленным взором выстроились в новой последовательности уже знакомых туманному букв его родного диалекта.
“НАШ С ТОБОЙ МИР”
Парнишка пожал плечами. Книги надо называть не так. Книги надо называть так, чтобы читатель сразу видел о чем книга и следует ли ему вообще за нее браться. А из этого названия понять ничего нельзя.
Теник записал название и перелистнул страницу.
“…Как и всегда не придешь,
Дверь не откроешь, я вижу –
Ты от меня далеко,
Но я твой голос услышу…”
Туманный пожал плечами. Наверняка писала какая-нибудь романтически настроенная дамочка, потерявшая своего возлюбленного. Теник несколько раз видел таких, они приходили к Нуташу со своими опусами и просили его помощи в опубликовании своих стихов или рассказов.
Теник уже было хотел отложить книгу в сторону, но вдруг что-то его насторожило. И вдруг он сообразил, что! В стихах осталась рифма, несмотря на то, что он переводил дословно. Теник напрягся, перенося стихи на бумагу уже на языке чернокожего поэта Одела и прочел то, что получилось.
“…Как и всегда не придешь,
Дверь не откроешь, я вижу –
Ты от меня далеко,
Но я твой голос услышу…”
Сердце у Теника бешено заколотилось. Рифма сохранилась и в этом случае. Почему? Войдя в азарт, туманный перебрал строчки на всех доступных ему на данный момент языках. В любом случае стихотворение оставалось стихотворением.
Теник взволнованно склонился над книгой. Грязь ее возьми, почему так выходит? Неужели он нашел что-то типа универсального стихотворения, строки которого рифмуются на всех языках?
Туманный перелистнул еще одну страницу.
“ НАЧАЛО
Я потеряла тебя давно.
Наверное, я потеряла тебя по своей вине, и осознание этого терзает мое сердце, заставляет болеть мою душу.
Я знаю, что ты мертв, я знаю, что давно уже могла завести себе новую семью, я знаю, что нашей дочери нужен отец.
Я слышу то, что мне говорят твои и мои друзья, я слышу, что мне говорят родители, я слышу ото всех, что пора забыть о прошлом, что пора подумать о будущем – своем и нашего ребенка.
Но еще громче я слышу твой голос. Он врывается в мое сознание, он просит, чтобы я не забывала тебя, он обещает мне, что ты вернешься, может быть скоро, может быть нет, но он очень просит дождаться.
Я иду на работу, и ты тихо шепчешь мне, что ты далеко, но скоро будешь рядом.
Я сплю, и ты являешься мне во сне, навевая прекрасные, но в то же время страшные сны – потому что я слышу твой голос, который беседует со мной, но я не вижу тебя.
Я пою колыбельную своей дочери, а ты подпеваешь мне тихо-тихо.
И я чувствую твою грусть.
Потому что ты не видишь, как она растет.
Может быть, я сохожу с ума?
Может, мне и правда не хватает мужчины, который должен быть рядом?
Иногда, когда твой голос ненадолго затихает, мне начинает казаться, что все это глупости, и мне просто пора немного подумать и о себе.
Ведь ты мертв, а я жива.
Но потом мне становится нестерпимо больно и страшно всего лишь от мысли, что я могу забыть тебя.
Я не хочу этого!
И я пишу эту книгу.
Пускай тебе нет в нашем мире, пускай тебя нет в мире, в котором ты погиб.
Мне все равно.
Я создам новый мир, наш с тобой мир, в котором мы будем счастливы.
Это будет только наш мир.
Слышишь?
Эта книга – для тебя одного и пускай от тебя осталась только горстка пепла, которую я, как глупая фетишистка, храню в медальоне, но она – ни для кого иного. Никто все равно не поймет из того, что в ней написано.
Она – только для нас.
Она – это мир, в которм мы встречали рассветы и закаты, это мир, в котором мы впервые поцеловались, это мир, в котором мы вместе растим нашу дочь.
Она – это мир, который только ты имеешь право разрушить.
И хотя бы ради этого ты вернешься, ведь так?..”
Теник задрожал, захлопывая книгу. Он знал, кто написал эту книгу. Он знал эту женщину лично, он знал ее еще в той жизни, когда его звали Шутом, когда валяясь на полу после атаки Колдуна он нащупал маленький черный волшебный кубик, который позволил ему не только разговаривать на любом диалекте, но и читать. Эту женщину звали Яна, она была из мира Чистых.
Она была женой Чистого, который пожертвовал своей жизнью, чтобы уничтожить Колдуна.
Но как ее книга могла оказаться здесь, ведь ее мир был запечатан Чистыми Тер-Неола на сотню или больше циклов? А ведь по виду самой книге уж никак не менее пятидесяти циклов, а то и больше. А ведь тогда эта женщина еще и не родилась? Может быть, это не о ней, а о другой, похожей? Надо поподробнее выспросить Хмурого о ее происхождении. А пока…
И Теник вновь открыл книгу. Наугад.
“…Пустыни, огромные безжизненные пустыни покрывают этот мир.
Посмотри на них.
Разве тебе нравится вид этих песков, тянущихся к самому горизонту? Разве ты думаешь, что в этом месте, где нет ни капли воды и все тот же безжизненный пейзаж повсюду, сможем жить мы – ты, я и наша дочь?
Взгляни на этот мир новым взглядом.
Сделай так, чтобы пески расступились. Сделай так, чтобы эти земли были покрыты зеленью, чтобы здесь зажурчали ручейки, чтобы поднялись леса.
Засели этот мир животными. Сделай так, как говорится в песне.
Насели этот мир сказочными животными, сделай это ради нашей дочери.
Насели этот мир сказочными королевствами, которыми управляют добрые короли. Сделай так, чтобы в этом мире царила любовь.
Сделай справедливой пословицу “Все люди - братья”. Ведь ты так хотел?
Сделай этот мир нашим.
Сделай так, чтобы мы сидели на берегу озера и любовались восходами и закатами.
Сделай так, чтобы люди в этом мире могли летать.
Сделай так, чтобы мы всегда были вместе…”
- Теник! – раздался вдруг чей-то выкрик и зачарованный туманный отпрянул от книги, узнавая голос старого библиотекаря.
Со свечой в руке к его столу прошаркал Нуташ в ночной рубахе, с накинутым на нее теплым плащом.
- Что ты здесь делаешь? – проговорил Хмурый, обегая рабочее место Теника маленькими глазками.
- Я работаю, хозяин, - вежливо ответил туманный. Плохое предчувствие охватило его. Нуташ был заспанный, едва ворочал языком – наверняка кто-то или что-то неожиданно подняло его с постели.
- Что ты натворил, малыш? – вдруг спросил Нуташ, помолчав немного.
- Ничего… - удивленно проговорил Теник.
- Только что в двери библиотеки постучались. Несмотря на поздний час, Алану пришлось открыть.
- Почему? – спросил туманный.
Зеленокожий библиотекарь замолчал.
- К нам пришли двое из охранки Мэра. У них есть бумага, приказывающая немедленно арестовать тебя, малыш. Лично подписанная Мэром.
- Но я ничего не сделал! – воскликнул Теник.
Хмурый пожал плечами.
- Извини, малыш, но это не мое дело. Одевайся и пойдем вниз.
Подумав, Нуташ добавил:
- Надеюсь, что это все-таки недоразумение и ты вернешься. Над чем ты сейчас работал?
Теник кивнул на открытую книгу.
- Возьми ее с собой, - приказал библиотекарь.
- Зачем?
- Люди Мэра сказали, чтобы ты обязательно захватил с собой книгу, над которой работаешь в данный момент.
Туманный пожал плечами. В этом деле становилось все больше и больше странного. Какая разница охранке над чем он работает? Если бы они пришли чуть-чуть раньше, ему бы пришлось брать с собой совсем другую книгу. Впрочем, Теник думал все-таки, что это какая-то ошибка и не очень боялся. Он захватил книгу, одел меховые штаны и свою драную, но теплую куртку и пошел следом за Хмурым. Они спустились на первый этаж вместе по скрипучей лестнице и оказались в холле. Здесь, при свете свечей, Теник увидел младшего библиотекаря Эника и толстого огромного охранника Алана. Лица у них были недоуменные и немного испуганные. Похоже они восприняли все гораздо серьезнее, чем сам туманный.
Потом Теник увидел полицейских из охранки Мэра. Оба были в теплых черных плащах и в черных шапках, натянутых почти на глаза. Первый был повыше и помоложе. Второй – усатый, толстый, с пронзительным взглядом, показался Тенику чем-то знакомым. На плаще, в районе груди у каждого была вышита четырехконечная серебрянная звезда, символизирующая то, что они действительно агенты Мэра. От полицеских исходила угроза, Теник даже сам не смог бы объяснить, почему он это почувствовал.
И еще, по крайней мере один из них был магом и неслабым. Туманный почувствовал, как его прощупывают, словно ледяным, взглядом.
- Теник? – спросил тот, что помоложе.
- Это мое имя, - подтвердил туманный.
- Шут? – спросил второй.
У туманного подкосились колени. Это имя он мечтал забыть. Как же так? Ведь Чистый Алек обещал, что о его прошлом ничего не будет известно.
- Шут? – повторил свой вопрос усатый.
- Да, - кивнул головой парень.
- Ты пойдешь с нами, - без тени сомнения проговорил усатый, протягивая вперед руку. Как учтивый мужчина, помогающий своей даме выбраться из двуколки.
“Беги!” – вдруг закричало что-то внутри Теника.
“Беги!!!” – вдруг закричала вся его сущность.
Шут отступил на шаг.
- Ты пойдешь с нами, - с нажимом повторил усатый, вперив взгляд в парня.
- Нет… - ответил туманный, сам поражаясь своей смелости.
И вдруг развернулся и кинулся бежать между шкафов, направляясь к черному входу. Сзади раздался какой-то треск и шум удара.
- Без магии! У него Книга! – закричал кто-то, кажется усатый.
Дорогу парню преградил Эник, но Шут сшиб его с ног и кинулся дальше – сзади раздался вопль и звук падающего тела, кажется Нуташ споткнулся о тело своего помощника.
Сзади раздался топот – Шута настигали.
Остановившись у запасного входа, парень оглянулся – к нему подбегал молодой полицейский. Шут откинул засов и выбежал на улицу.
Вьюга тут же чуть было не ослепила его, но парень продолжал двигаться, пытаясь бороться с ветром. Он перемахнул через небольшой заборчик, окружавший библиотеку и, утопая по колено в снегу, кинулся в какой-то темный переулок, который должен был по расчетам привести его к центральной площади.
В узкой улочке снега было поменьше, и Шут снова смог бежать. Он уже не оглядывался, хотя и слышал крики и шум у себя за спиной.
Парень свернул в первый попавшийся поворот, потом еще раз и еще. Одежда у него была более приспособлена для бега, чем длинные плащи полицеских и вскоре шум за его спиной затих.
Наконец, Теник остановился, чтобы отдышаться и огляделся. Вместо того, чтобы бежать в сторону Центральной площади, он сильно отклонился от своего пути и теперь оказался в бедняцком районе Тратона. Здесь в темном переулке совсем не ощущалась бушующая вьюга, только редкие снежинки попадали между, нависающими друг над другом ветхими домами с бесчисленными надстройками и навесами. Где-то залаял лог, ему вторил другой. Шут с трудом соображал, где он находится, поэтому он решил никуда больше не сворачивать и, продолжая сжимать за пазухой книгу, пошел вперед. Однако почти сразу же натолкнулся на высокий забор, преграждаюищ ему дорогу. Туманный остановился, пытаясь сообразить в какую часть города он попал. В Тратоне он знал несколько мест, где можно было переждать ночь. На крайний случай надо было найти какой-нибудь кабак – в карманах у парня было немного мелочи, чтобы протянуть ночь за кружкой-другой пива.
Неожиданно слева от него со скрипом отворилась дверь и на пороге показался старичок со свечкой в руке. Свет осветил его хижину, обстановку которой сотсавляла одна деревянная кровать, небольшой столик и шкаф, заполненный посудой. Шут узнал этого старика. Еще когда он только появился в Тратоне, этот старик часто появлялся на Центральной площади и выкрикивал что-то несуразное, развлекая тем публику и собирая в свою шляпу медяки, а порой даже и золотые монеты. Поговаривали, что несколько циклов назад старик потерял обоих своих сыновей, которые устроились наемниками в один из отрядов Стражи Тратона и погибли во время одного из налетов банды Амалия Бездушного. С тех пор старик сошел с ума. Амалия казнили цикл назад, а старик все продолжал ходить и требовать, чтобы нашли убийц его сыновей.
- Шартан? – спросил старик, слепо вращая глазами.
- Меня зовут Теник… - начал было Шут.
- Заходи, сынок, - проговорил старик, - я знал, я знал… Ты вернулся, я знал, я не верил им…
Старик посторонился, и Шуту ничего не оставалось – он прошел в его хижину. Конечно, он чувствовал себя нечестным, заставляя старика думать о себе, как о своем сыне, но в любом случае ему надо было где-нибудь провести ночь.
Старик суетился, подсовывая парню какие-то вещи, игрушки, еще что-то. И беспрерывно говорил и говорил, вспоминая что и где они делали с Шартаном давным давно. Иногда старик путался и начинал называть Шута Перном, так, верно, звали своего второго сына.
Теник молча слушал старика, пока тот не выговорился. Затем тот лег на свою дряхлую деревянную кровать и заплакал. А через некоторое время раздался храп старика.
Шут же остался сидеть за столиком, размышляя о том, в какую же передрягу он попал. И почему люди Мэра охотились за ним и за Книгой.
Усатый показался Тенику чем-то знакомым. Где-то Шут его видел, но где? Вся эта история уходила корнями в недалекое прошлое… Этак на цикла четыре назад. В то время, когда он перестал быть шутом Колдуна и стал одним из тех, кто его уничтожил. Тогда он видел этого усатого…
Шут перебрал в уме все лица, которые тогда увидел. Ни один из них не походил на усатого. Тем не менее туманный был почему-то уверен, что именно тогда он впервые увидел этого полицейского, быть может мельком…
Так не додумавшись ни до чего, Теник достал книгу, за которой охотились полицейские и раскрыл ее.
“…Пускай в этом мире будет все хорошее, что ты знаешь. Вложи в него все доброе, что есть в твоем сердце. Не допусти боли в него. Сделай наш мир идеальным. И пускай он будет идеальным только для нас – мне все равно. Ведь так захотели мы.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
Мне снятся сны.
Мне снится яма.
У этой ямы нет дна.
И она расширяется, она поглощает в себя наш мир, она разрушает то, что мы с тобой создали.
Эта яма – в твоем сердце.
Ты связан с ней как-то, и я не знаю как. Но ты должен освободиться от нее, потому что она поглощает все, что создал ты.
Мне снится твой голос, кричащий от боли.
Освободись, милый, спаси себя и нас.
Спаси наш с тобой мир…
Ты сможешь, потому что я верю в тебя…”
Все-таки, какая странная книга. Что-то есть в ней такое, отчего замирало сердце, а потом начинало стучать, как бешеное.
Зачем она нужна охранке?
Охранке…
Усатый толстый маг…
Реат!
Шут вздрогнул. Да, он знал этого полицейского. Давным-давно тот был охранником в замке Колдуна, именно он некоторое время дежурил в западном крыле, где жил Шут. Так вот, где он его видел!
Но тогда становится удивительным, как грязный смог стать полицейским в мэрской охранке. Плохо дело. Наверняка, теперь будут расклеены объявления по всему городу с его изображением. Надо срочно покидать Тратон, ведь в конце концов он не сможет все время жить у сумасшедшего старика, ему надо есть, а затаившись он долго не протянет. Конечно, Шут знал, что в городе есть и подпольные власти, принадлежащие к гильдии висельников, но среди нее у паренька знакомых не было. Да, надо покидать город.
Или…
Шут достал из-за пазухи черный кубик, позволявший ему говорить на всех языках мира.
Или отправиться в Башню Чистых и попросить аудиенции у Алека, а он, глядишь, и поможет.
“Завтра решу”, - подумал Шут.
Голова Шута склонилась над столом. А потом он положил ее на руки и заснул.
Спал Шут беспокойно, что, впрочем, было совсем не странно в его ситуации.
ГЛАВА 3.
г. Ростов-на-Дону
18 декабря 2007 года
Раннее утро
login: ROMASHKA
За окном было темно – до восхода солнца оставалось еще часа два. Однако свет лампочки в парадном, отраженный от снега, позволял Яне разглядеть и черный, полузасыпанный остов “Запорожца”, который находился в их дворе уже черти сколько времени и никто не потрудился его убрать. Впрочем, несильно уж он всем и мешал. А летом с ним любили играть малыши, представляя себя шоферами, а в случае, если фантазия заводила их слишком далеко, и капитанами корабля. Один выдумщик даже намалевал краской на машине “Титаник”.
Яна не знала почему она проснулась в такой ранний час. Только, чтобы разглядывать в окно бесполезную груду металла? Часто, когда ее посещала какая-нибудь идея, она вскакивала с кровати и тянулась к клавиатуре, чтобы побыстрее занести ход своих мыслей в память компьютера, но сейчас подобного желания у нее не возникало. Ее подняла тревога. Какое-то странное неосознанное чувство… потери?
Яна покачала головой. Что за глупости, просто дурной сон разбудил ее, заставил встать с теплой кровати, накинуть на себя теплый халат и зачем-то подойти к окну.
Что-то вдруг стрельнуло в ее сердце, и страх стал липкой паутиной обволакивать ее мозг. Яна резко обернулась и взглянула на кровать, где лежало самое дорогое для нее существо на свете.
Все было в порядке – Саша мирно посапывала под одеялом, Яна видела ее маленькую головку и ручку, высвободившуюся из-под одеяла. Однако страх не покидал Яну.
Может быть потому, что впервые за много дней она не слышала никаких голосов в своей голове?
Из-за этих голосов, а вернее из-за одного, постоянно что-то ей шепчущих, Яна иногда считала себя сумасшедшей. Она даже начала писать книгу, которой явно никогда не было суждено быть опубликованной – в которой описывала мир, в котором были бы они счастливы – она, Саша и Володя.
Ее погибший четыре года назад муж.
А может все из-за того, что вчера вечером она поставила в книге последнюю точку, почему-то посчитав ее завершенной?
Неожиданно на столике перед ней замигала красным светом лампочка коммуникатора, предупреждая, что сейчас раздастся трель звонка. Яна нажала на кнопку приема и подняла трубку, одновременно включая терминал. Однако ей звонили с обычного телефона без возможности передачи видеоизображения.
- Яна, это ты? – без всяких предисловий начал Бузя – Яна сразу узнала его.
- Да, Женя, привет, - поздоровалась она, вся напрягаясь, словно перед прыжком с вышки в воду. Яна была уверена – вот оно! То, из-за чего она вдруг проснулась, пытаясь унять сердце, которое билось, словно бешеное, пытаясь вырваться наружу.
- Дима умер… - произнес вдруг Бузя тихим-тихим голосом, что было на него совсем не похоже.
- Как? – выдохнула Яна.
- Черт его знает… У нас тут какая-то перестрелка случилась… Хохла подстрелили. Его скорая забрала, он был еще жив, я его довез до больницы… Только что врач из кабинета вышел и сказал, что он скончался.
- Боже… - прошептала Яна.
- Будь осторожна, - проговорил Женя, - сейчас мы со Степкой к тебе едем. Дело, наверняка, связано с тем, что произошло с вами четыре года назад.
- Почему?
- Просто мы обнаружили портал…
Лучистый правильной формы круг. Странное ощущение испытываешь, когда входишь в него – будто тебя засасывает какая-то чудовищная морская воронка. Сладостные и в то же время ужасные чувства…
- Где? Как?
- Подробности, когда приедем. Запритесь с Сашей и никому, кроме нас, не открывайте. Да, и закройте на всякий случай все окна. У парня, который убил Диму была винтовка. Все, пока.
- Пока… - машинально ответила Яна и повесила трубку.
Потом она взглянула на свои руки – бледные при свете Луны – и заставила разгореться на кончике указательного пальца маленькую искорку. Четыре года она не пользовалась своим умением. С тех пор как убила Колдуна.
Искорка становилась все ярче, а потом разошлась по ладони женщины голубоватым сиянием и превратилась в черный матовый пистолет без мушки и прицела – просто стальная прямоугольная рукоятка и прямоугольный же длинный ствол.
И курок, на котором теперь подрагивал палец Яны.
Это оружие досталось ей в наследство. В страшное наследство, после гибели ее мужа.
Яна заставила пистолет исчезнуть из руки, а потом лихорадочно, но в то же время бесшумно заметалась по квартире – заперла входную дверь на все замки, задернула на всех окнах занавески. Чуть отдышавшись, она опять вернулась в спальню, размышляя не забыла ли чего.
Рядом с кроватью, на которой лежала и мирно спала ее дочь, стоял черный человек. От него так и исходила тьма – черными-черными волнами. Будто видишь сплошной силуэт без намеков на хоть какие-то цвета и оттенки. По положению его головы Яна поняла, что он смотрит на ее спящую малютку.
- Кто вы? – спросила Яна, обмирая от страха. Она чувствовала, что надо кидаться на помощь к дочери, но не могла сделать и шага, потому что боялась, что черный человек сделает с ней что-нибудь ужасное – уж слишком близко тот стоял к кровати. В руке у него женщина разглядела что-то похожее на палку.
Или на винтовку.
Черный человек обратил взор на нее. Яне вдруг показалось, что его черты вдруг начали обретать ясность – нестарый мужчина среднего роста с короткой прической.
- Привет… - поздоровался тихо он.
Яне вдруг показалось, что она снова бредит. Тот же самый шепот, что последние несколько лет бередил ей душу, те же интонации, все то же.
Голос Вовки.
- Привет, - автоматически ответила она.
- Я давно тебя не видел, - грустно произнес черный человек.
Яна поспешно кивнула. Нет, не мог этот человек быть ее Володенькой. Вова умер… А этот… этот человек совсем недавно убил Диму… И убьет и ее дочь, если ему это вдруг взбредет в голову.
- А ее я не видел вообще… - вдруг ласково произнес черный человек, слегка наклоняясь к постели и как бы вглядываясь в милое личико.
- Как ты ее назвала? – спросил он.
- Саша… - прошептала Яна, одной рукой заставляя ладонь вновь почувствовать холод металла.
- Как я скучал… - прошептал черный человек, продолжая смотреть на девочку.
- Отойди от нее, - вдруг жестко произнесла Яна, направляя на него пистолет, вырванный ею только что из иной реальности.
Черный человек взглянул на женщину.
- Не делай этого, Яна, - после некоторой паузы сказал он. – Прежде всего ради самой себя. Ту боль, что ты возьмешь у меня, ты не сможешь пережить.
- Я готова рискнуть. Отойди от кровати!
Черный человек пожал плечами и сделал шаг в сторону.
- Ты так долго ждала меня, а теперь так встречаешь? – спросил черный человек грустно.
- Ты – не мой Вова, - произнесла Яна, хотя ее и обуревали сомнения, - ты убил Диму!
- Да, я не твой Вова, - вдруг произнес черный человек. – Я – всего лишь трус, который продался силам Хаоса за ничтожную цену… Для них ничтожную. Я захотел увидеть тебя и нашу дочку.
- Я не верю тебе, - произнесла Яна, не опуская свое оружие. – Зачем ты убил Хохла?
Черный человек замер.
- Я не убил его…
- Лжешь! – крикнула Яна. – Мне только что звонил Женя и все рассказал!
- Но то, что я с ним сделал, гораздо хуже… - продолжил черный человек, не обращая внимания на слова Яны.
- Что ты с ним сделал? – спросила Яна.
- Он заменит меня в аду… на некоторое время… пока жив я. Когда я почувствую, что попрощался со всем этим, я выстрелю себе в висок, и он вернется.
- Яна, - продолжил черный человек, - зайка, я понимаю, что это все гнусно, но мне не хватило воли. Мне не хватило воли не видеть вас столько лет. Хохол претерпит ужасные муки, но он вернется, я обещаю.
- Почему именно он, а не кто-то другой?
- Условия сделки… это должен был быть кто-либо из моих друзей.
- Вова, это правда ты? – прошептала Яна, немного опуская ствол.
Черный человек оставался неподвижен.
- Солнышко, это я… Мне было очень плохо без тебя.
Слезы вдруг стали душить Яну. Она забыла о гибели Хохла, об опасности, обо всем на свете. Пистолет пропал из ее руки, и она кинулась на шею черному человеку, обливаясь слезами. Она чувствовала рядом с собой тело, такое родное, она впитывала запахи, полузабытые, но такие приятные… воспоминания кружили ей голову.
- Вовка, я верила, я знала… все считали меня полной дурой, а я знала, я надеялась… я даже книгу начала писать… про мир, в котором мы были бы счастливы, представляешь? – шептала она.
- Книгу? – вдруг заинтересовался черный человек, легким движением отстраняясь от женщины. – Можешь мне ее показать?
- Она пока только в электронном виде… - ответила Яна, указывая рукой на компьютер.
- Больше никаких копий? – спросил черный человек, вперив свой темный взгляд в монитор персоналки.
- Нет… А почему ты спрашиваешь?
Неожиданно грубым движением черный человек отодвинул Яну в сторону и вскинул винтовку. Женщина была готова поклясться, что его глаза в этот момент стали рубиновыми, светящимися дьявольским светом.
- Что ты делаешь? – закричала женщина, отталкивая руку черного человека в сторону. Одновременно раздался выстрел и сиреневая молния прошила воздух рядом с компьютером, разбивая вдребезги окно. Тут же в комнату ворвался морозный воздух и удивленно закричала проснувшаяся Саша. Яна тут же подхватила дочку на руки и отошла в угол. Черный человек посмотрел на нее, дуло стало разворачиваться в их сторону.
- Вовка, что ты делаешь? – спросила дрожащим голосом Яна. Она даже не пыталась достать свое оружие.
Ведь черный человек когда-то был ее мужем.
- Книга должна быть уничтожена, - прошипел Владимир.
- Но почему?
В это время раздался звонок в дверь. Черный человек на миг отвлекся и посмотрел в коридор.
А когда он вновь повернулся к замершей от страха Яне, начался рассвет.
Рассвет – это время, когда свет начинает свою войну с тьмой, чтобы в очередной раз ее победить.
Рассвет – это время, когда двое влюбленных сидят на берегу озера и любуются, как восходящее солнце окрашивает яркими красками водную гладь.
Рассвет – это время сбывшихся желаний.
Вместе с рассветом в комнату проник луч света, который настиг черного человека, готового сделать выстрел. И черный человек стал пропадать, стал расс еиваться маленьким туманным облачком, превратился в размытую неподвижную тень, а затем и вовсе исчез.
- Папа… - вдруг прошептала Саша, протягивая к черному человеку свою маленькую ручку. Она, похоже, ничуть не испугалась.
Почти ничего не соображая, Яна вместе со своей девочкой на руках прошла в прихожую и отворила входную дверь, в которую уже начали стучать руками, даже не спрашивая, кто это. В квартиру ворвались мокрые от возбуждения, а может быть и от быстрого бега, Бузя и Степан, которого Яна часто в шутку называла дядя Степа-великан.
- Что у тебя тут случилось? – прогремел обычно вежливый и рассудительный Степан. – Мы с Жекой слышали выстрел.
- Вовка воскрес… - тихо произнесла Яна, отпуская вырывающуюся из рук девочку. Саша тут же повисла на шее у Бузи.
- Я видела папку! – заявила она.
Бузя удивленно взглянул на Яну.
- Это правда? – спросил он.
В ответ она пожала плечами. Может, да, а может быть и нет.
- Разувайтесь, раздевайтесь и пойдем на кухню, чая с дороги хоть попьете. И расскажем друг другу, что произошло… - скзала Яна.
- А можно я с вами? – спросила Саша.
- Даже нужно. Ты не на шаг не должна отходить от взрослых, зайка.
Все, раздевшись, последовали за Яной на кухню, где расселись за небольшим столиком. Все молчали, никто не знал с чего начать. Последние события выбили всех из колеи. Яна же казалась на удивление спокойной, хлопоча на кухне. Через минуту на столе уже стояла ваза с конфетами и печеньем и открытая банка с малиновым вареньем. Пока закипал чайник одна мысль вдруг пришла Яне в голову.
- Я сейчас, - пробормотала она и кинулась из кухни в комнату, которой когда-то предстояло стать детской.
Сейчас в этой комнате не было ничего кроме круглого стола, накрытого цветастой скатертью, и стульев вокруг него. На столе стояло несколько рюмок с водкой, накрытой кусочками зачерствевшего хлеба – в память о погибших друзьях и малознакомых личностях. Яна оборудовала эту комнату таким образом в первый месяц после гибели мужа – тогда ей это казалось вполне логичным, хотя даже друзья намекали ей на некоторое безумие этой идеи. Через пару лет Яна тоже пришла к этому выводу, но оставила все как есть – уж очень она привыкла к обстановке в этой комнате.
Посередине стола стояла самая большая рюмка, не накрытая куском хлеба. Яна заглянула в нее.
Рюмка была полна.
- Никакой ты не мой Вовка, - произнесла Яна, сжав кулачки, - мой бы в первую очередь, воскреснув, опустошил эту стопку.
И с этой твердой уверенностью она вернулась на кухню.
- Ребята, - сказала она, вдруг чувствуя, как поднимается в ней какая-то злая решимость, - у меня такое ощущение, что этот кошмар еще не окончен. Черный человек исчез с рассветом, но я почему-то уверена, что с закатом он вернется. Нам надо как-то уничтожить его.
- Кто он такой? – произнес Степан, потирая свою бычью шею.
- Ну уж не мой Володя, я в этом уверена точно… Какое-то дьявольское отродье, которое воспользовалось его мыслями и чувствами.
- Неправда, я видела папку! – повторила упрямо Саша, подпрыгивая на стуле и норовя разлить чай.
- Тише, зайка, - одернула ее Яна.
- Голова идет кругом, - признался Бузя, - откуда он мог взяться?
Яна присела тоже за стол и налила себе чаю.
- Я не знаю. Наверное, из Третьего мира.
- Что такое Третий мир? – спросил Степан, с задумчивым видом помешивая сахар в кружке с чаем. К нему вновь возвращалось философское настроение.
- Хохол же рассказывал, - сказал Женя.
- Дмитрий Васильевич, царство ему небесное, скзал только, что это некая планета, напоминающая по своим совйствам ад, - возразил Степан.
- В принципе большего он и рассказать-то не мог, - вмешалась Яна, - Чистые об этом как-то несильно распространялись. Еще я помню из рассказов Алека, что эта некая планета, питающаяся жизнью других миров и что на данный момент ее целью является Тер-Неол и Земля.
- Тер-Неол? – переспросил Степан.
- Планета Туманных, - пояснил Бузя.
- Когда Вовка погиб вместе с Колдуном, тот пообещал, что они вернутся, - сказала Яна.
- Из Третьего мира? Туда попадают души грешников после смерти? – заинтересовался Степан.
- Не все так просто. Третий мир не является загробным миром в традиционном представлении… По-моему, он забирает к себе души… избранных грешников что ли…
- И может их время от времени возвращать, наделяя могущественными сверхъестественными силами?
Яна пожала плечами.
- Похоже на то. А иногда ад прибирает себе души живых, как случилсоь с Колдуном – он был Чистым, занимался проведением каких-то особых опытов, а затем продал душу…
- Дьяволу? – подсказал Бузя.
- Я не уверена, что Третьим миром управляет дьявол… - покачала головой Яна.
- Что же особенного в Владимире Борисовиче, почему Третий мир воскресил его? – спросил Степан.
Яна отметила про себя, что у него феноменальная память на имена и отчества.
- Он сам Чистый. Причем какой-то особенный, Чистые проводили эксперимент, в ходе которого получили возможность вырастить расу суперволшебников, которые…
Внезапно ее слова перебила телефонная трель. Яна схватила трубку и тут же чуть было не выронила ее от испуга.
- Алло, Янка, это ты? Черт, прикинь меня тут чуть было не похоронили, просыпаюсь, а вокруг – каталки с трупами, ну в морге, понимаешь…
- Это Хохол… - произнесла гробовым голосом Яна. Степан и Бузя тут же чуть было не свалились со стульев. Одна Саша оставалась спокойной, дожевывая кусок печенья – какое ей было дело до игр, в которые играют глупые взрослые.
- Ну да это, я, а что – нельзя? – весело поинтересоваля Дима. – Может, вы заедете за мной в больницу, а то тут уже все при моем виде чуть ли в обморок не падают, а медсестры – те вообще только ошалело глазами хлопают и за углами прячутся. Я даже ни одну за задницу ухватить не смог!
- Мы сейчас приедем, Дима, - тихо сказала Яна. – Пока…
- Ага, только не сильно задерживайтесь, а то как бы меня по новой не похоронили…
В полной тишине все четверо оделись, спустились по лестнице вниз, сели в старый “Москвич” Степана и рванули с места. Каждый боялся, что если заговорит, то немедленно сойдет с ума. И, может быть, не зря.
Только Саша не молчала, а, пригревшись на руках у мамы, тихонько напевала веселую песенку.
Ведь она ничего не боялась.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...