СЕРЕДИНА БУДДЫ.
Ехал он рейсовом автобусе и наметил встать в каком-нибудь маленьком городке, почти селе, снять там квартиру и затаиться. Всем представляться столичным художни-ком, приехавшем на природу отдохнуть и набраться пейзажных видов. Для правдопо-добности купил мольберт, красок и берет. Чтобы тебя не заметили, стой под фонарём. Никому не придёт в голову, что скрывающийся человек будет так себя афишировать. На что и надеялся. В бегах он был, потому что поставил на выборах не на тех. Победи-ли они и не забыли его злобных статеек, изобрели дело об изнасиловании, откопали школьницу с лицом шлюхи и пришлось рвать когти. Надеялся в провинции уйти на дно, пережить первое время, а там уж решать, что дальше делать. Пока же смотрел в грязноватые окна автобуса и внимательно читал таблички с названиями населённых пунктов. И вдруг увидел это: Середина-Будды. Протер стекло, потом глаза, переспро-сил у попутчика. Оказалось, что прочитал правильно.
-А что за город?
-Райцентр.
И он уже знал, где выйдет. Кому не хочется очутиться в середине Будды, да ещё и в центре рая одновременно. Водитель помог достать багаж и автобус задымил дальше, а он остался на пыльной площади около облупленного автовокзала. Осмотрелся. Обыч-ное захолустье, без всяких признаков чуда. Принюхался, тривиальная смесь коровьего дерьма и раскалённого асфальта. Коровы паслись невдалеке. Уже начал жалеть, что вышел в столь явном селе, здесь можно и квартиры отдельной не найти. Куда идти, если во все стороны столбычили одноэтажные развалюхи, без всяких намёков на нор-мальные дома с удобствами. Он то в глушь хотел, но чтоб с горячей водой, электриче-ством и телевидением. Тут вполне могло всего этого и не оказаться, что уж говорить об Интернете. Вздохнул, отошел к скамейке ждать следующего автобуса. Слишком уж глухое место. Может здесь и дешево жить, но скучно.
-Ты не местный?
Мужичок неизвестно откуда явился. В майке с пятнами и спортивных брюках с рас-порихами. Лет за пятьдесят мужику, смалит самокрутку, улыбается, зубы удивляют белизной и сплоченностью, стена прямо.
-А что?
-Я так сразу и подумал. Очень уж глаза у тебя суетные. Значит к спокойствию здешне-му приобщиться приехал?
-Спокойствию?
-Или бога ищешь? Так тебе не сюда надо, а через три остановки.
Сумасшедший. Потому и такой счастливый вид. В говне по уши, а вид счастливый.
-Вот туда и поеду.
-Зря.
-Что?
-Зря ищешь.
-Почему?
-Суетное дело.
-Откуда знаешь?
-Сам тридцать лет искал.
-И как?
-Сюда попал и понял, что не нужно.
-Так ты тоже не местный?
-По настоящему местных здесь нет, все сюда приходят. А когда успокоятся, то стано-вятся местными.
-Что значит успокоятся?
-То и значит. От тяжести избавятся, к блаженству придут.
-Какая ещё тяжесть?
-Бытийная.
-Чем же тебе бытие тяжело?
-Оно всем тяжело, потому что действительно.
-Ну.
-Баранки гну. Здесь же от бытия избавляются.
-Вешаются?
-Дурак. Самоубийцы от жизни избавляются, а здесь от бытия.
Посмотрел ещё на мужика. Конечно сумасшедший, глаза по краям желтые. Но автобуса ждать ещё долго, дурак не кусается, можно и поговорить.
-Ты тоже от бытия избавленный?
-Обязательно! Иначе чего бы я такой счастливый ходил!
-А дорого избавление стоит?
-У тебя много богатств?
-Совсем нет.
-Тогда дешево.
-Плата то есть дифференцированная.
-Мил человек, не уродуй местную благодать такими тяжестями, ясней выражайся.
-Для богатых одна цена, для бедных другая?
-Для всех одинаковая.
-Не понял?
-Это потому что ты ещё в бытии, отуплён им.
-Одинаковая значит цена?
-Одинаковая. Хочешь освободиться от бытия, отдай всё что имеешь.
-Ничего себе одинаковая!
-А почему нет? Каждый отдаёт всё.
Хотел объяснить ошибку человеку, привести аргументы, но вовремя вспомнил, что сумасшедший. Какой тут спор!
-Ну да, ты прав.
-Скорее лев.
-В смысле?
-Я родился в год кота, поэтому скорее лев.
-А я дракон.
-Глупое животное, голов много, а мудрости нет.
-Тут ты не прав. Дракон очень умён и рационален. Чему ты смеёшься?
-Кто сказал тебе такую глупость?
-Вычитал в гороскопе.
-Порви его. Дракон придурковат, у него же минимум три головы, каждая гнёт своё и в результате пшик.
-Ты не прав, конечно бывают разные драконы, но я рациональный.
-Нет.
-Я отличный математик!
-Вот именно! Наука основанная на невнятности, что может быть более иррациональ-ным!
-Какой невнятности?
-Основополагающей. Вроде точки или числа. Никто толком не знает что это такое, но многие горазды выводить из них весь мир.
-Пустые рассуждения невежи!
-Хочешь практический пример?
-Хочу!
-Зачем ты ждёшь автобуса?
-Чтобы уехать.
-Но ведь ты не уедешь.
-Почему?
-Ты уже почувствовал здешнюю благодать, в тебе ожило желание свободы.
-Глупости!
-Давай лучше помолчим несколько минут, покопайся в своих мыслях.
Замолчали. А ведь действительно здесь как-то по другому. Сначала это не бросается в глаза, но стоит присмотреться и замечаешь. Он задумался. Может это усталость от нескольких дней страха и тревожного ожидания? Нервная система истощилась и мере-щится теперь бог знает что.
-Вряд ли.
-Что вряд ли?
-Что бог знает что. Я думаю бог и есть что, вполне возможно не осознающее себя что. Когда осознаёшь себя, то раскалываешься, а бог един, целен. Чтобы быть цельным, нужно не уметь смотреть на себя. Смотришь лишь наружу и тогда ты один. Стоит взглянуть внутрь и уже много. Смотрящий, тот на кого смотрят и целая череда между ними.
-Поэтому тупые обычно очень цельны?
-Да. Они четко разделяют ""Я"" и не""Я"" и смотрят только на последнее. Они близки к животным. Когда я был ещё в бытии, то много размышлял над историей человека и нащупал некоторые закономерности. Если помните школьную историю, то очень важ-ным этапом становления человека являлось выделение его из природы. Животные слиты с природой, а человек чувствует свою отличность. Думаю это чувство произош-ло от огня. Пока ночью человек прятался в кустах, он не был обособлен от природы, наоборот её часть. Но вот появился огонь. Племя, скорее ещё стадо, собралось у костра. Небольшой круг света и напирающая со всех сторон тьма. Человек выделился из при-роды и почувствовал, что она стала чужой. Ведь во тьме может скрываться хищник или враг. Зло может подобраться незаметно и напасть. Пока была темнота, были и равные шансы, но на свету человек слабей. Как всякий слабый он боится и ненавидит. Природа стала чужой и враждебной. Это моё видение происшедшего, ученые могут думать по-другому, но что у них, что у меня доказательств примерно одинаково, к тому же моя теория красивей, а это уже много. Не утомил вас?
-Ничуть, только пить хочется.
-Идёмте, покажу вам колодец.
-А преодоление желаний не входит в программу освобождения от бытия?
-Что вы, здешний метод куда более действенен.
Подошли к красивому колодцу с раскрашенной птицей на крыше. Человек бросил ведро в глубину и долго ждал, пока разматывалась цепь. Вдруг из глубины раздался звон и следом крик.
-Бедный Джомо, опять ему досталось.
-Там что кто-то есть?
-Пейте воду и закончим с предыдущей темой. Главная опасность жизни бытийной состоит в распылении.
-Вкусная вода.
-С вершины великой горы.
-В смысле?
-Продолжим. Итак человек выделился из природы. Марксисты утверждали, что именно в это время появилась религия, во всяком случае религиозные представления. Вполне резонная мысль. Человек стал один и чужой в окружающем его мире. Одному тяжело, одного слишком много для человека и чтобы облегчить тяжесть появляется бог. Мар-ксисты правда утверждают, что бог создается. Они категорически настаивают на этом, кричат с пеной у рта, но сами не замечают, что глубинно правы. Бог создаёт ся, создаёт себя. Пусть людьми, но не бога создают, а бог создаёт ся. Дурики-коммунисты так этого и не поняли. Они много чего не додумали, после Маркса там были одни маньяки и голубые. Ни те, ни другие к философии не способны. Одни могут думать о крови, другие о сильной руке, часто случалось всё сразу. Поэтому они и не заметили, что человечество идет не строем, а группами. И выделение из природы случилось не со всеми. До сих пор есть люди, которым не нужен ни бог, ни свет. Они остались скотами, а скотам нужна лишь пища да чтоб били не до смерти. Это кажется заносчивостью, но переберите ваших знакомых и вы найдете таких людей, людей лишь по названию. Эти тормоза обычно очень крепки, потому что не осознают себя, не смотрят на себя, а лишь реагируют на внешние раздражители. Для них их нет. Но это всё факты, а они имеют сомнительную ценность, поскольку банальны. Куда важней мысли, которые происте-кают из вышеизложенных фактов. Марксизм был очень убедителен, диалектически смотря в прошлое, показывая закономерности и факторы развития, точнее движения человека. Но как только дело касалось будущего, сразу появлялась какая-то блажь. Финальный аккорд в виде коммунизма, но ведь финала быть не может. У круга нет конца и за коммунизмом последует нечто другое, которое уничтожит своего предшест-венника. Они думали, что история будет до коммунизма, а потом от каждого по спо-собностям и каждому по потребностям, рай людской на земле. Кстати заметьте, чтобы поднять толпу нужно пообещать ей несбыточное. Кому охота умирать за сытость, а вот за счастье согласны очень даже многие.
-Если сытость несбыточна, то и за сытость.
-Верно. Для русских мужиков сытость была несбыточна, поэтому и разгорелась рево-люция только здесь. Но вернёмся к нашим баранам. Не умея смотреть вперед, марксис-ты не смогли продлить цепь размышлений дальше. Остановились на полушаге, человек выделился из природы. Закономерный вопрос, а что дальше? Дебильный ответ, что коммунизм. Я не дебил. Я мыслитель. Так что дальше? Куда пойдёт человек, выделив-шийся из природы, каков следующий шаг? Знаете?
-Нет. Может он вернётся к природе?
-Глупости, в одну и туже реку не войти дважды.
-Тогда что?
-Основное состояние материи это дробление. Дробятся горы, науки, дробится и чело-век. Природа пройдена, дальше следует нечто более мелкое и это общество. Следую-щий шаг человек это выделение из общества и шаг этот уже начинается. Уже многие почувствовали себя чужими в обществе, одинокими и ненужными. Пока большинство ещё в нём. Большинство чувствует себя нормально, дома, как рыба в воде. Для них общество есть среда обитания, как природа для животных. Лось не жалуется на лес, когда недостаёт кормов, он голодает, страдает, но только лишь от голода. Так же и человек слитый с обществом может страдать, что нет работы, или не платят денег, но только от этого. Он не переживает, что всё общество устроено неправильно, что дерьмо вокруг. Для него это дерьмо вполне нормально. Плохо, но так есть. А что бывает по-другому, он не знает. Человек, выделившийся из общества, видит его несовершенство, мучается и от самого несовершенства и от его осознания. Что повлечет за собой выде-ление из общества? Когда человек выделился из природы, то появилась религия, позво-ляющая преодолеть одиночество и страх. Что появится сейчас? Может быть компью-тер? Всемирная сеть? Не знаю, тут я буксую, зато вполне точно могу предсказать сле-дующий шаг. В будущем человек выделится из себя! Да, да! Звучит крайне странно, но так будет! Дробление. Сначала природа, потом общество и наконец человек. Как это будет я не знаю. Человек выделится из себя самого. Может оставит свою телесную оболочку. Может как-нибудь иначе. Не знаю также, что это повлечёт за собой. Я не гений, чтобы обмыслить будущее в деталях. Но общий контур, думаю, верен. Я ещё не надоел вам своими разглагольствованиями?
-Нет, очень даже интересно.
-Просто на эти мысли я положил много времени, а здесь они оказались не нужны. Ду-маю, хоть вам расскажу.
-А почему здесь не нужны?
-Зачем они блаженным?
-Здесь все блаженные?
-До одного.
-А что вы понимаете под словом блаженство?
-Свобода от бытия.
-И здесь она достигнута?
-Вполне.
-А пример можно?
-Из какой сферы?
Он не хотел излишне светиться. Человек не похож на гэбиста, но мало ли. Назвал самую для себя далёкую.
-Например из сельского хозяйства.
-Отлично. Блаженство здешнего существования заключается не в отсутствии бед или падании колбасы с неба, а в отношении. Например посадят в иных краях ранние поми-доры. А их заморозок побьёт. Бабы сразу в плачь пускаются, мужики в матерщину, вилами небу грозят и прочие безобразие. Одним днём всё не обойдется, растянется на неделю и потом ещё не раз всплывёт. Они то и правы, сколько труда пропало, горюют. А здесь иначе. Морозы то есть и рассаду пришибают ничуть не хуже, но люди не тер-заются. Выйдут по утру, а помидоры все лежат примёрзшие. Местный посмотрит и улыбнётся.
-Чему же улыбаться, если беда?
-Какая беда?
-Ну помидоры вымерзли.
-Это вопрос спорный.
-Как же спорный, если вы сказали, что лежит рассада мертвая?
-Лежат, то она лежит, но у нас к ней доверия нету, видимость одна, а не рассада.
-Ну когда померзла, то видимость, но до этого, вчера, ещё нормальная была.
-Не прав ты. И вчера она видимость, и сегодня видимость и само вчера видимость.
-Как же видимость, если я сам вижу?
-А ты сам тоже видимость.
-Какая же я видимость, я самая что ни на есть сущность. И документы имеются.
-Видишь, вон гора?
Старик указал рукой на восток. Там действительно была гора и что всего удивитель-ней, с белой вершиной. Никаких гор здесь быть не должно было, а есть. И с белой вершиной. Он удивился, протёр глаза, щипнул себя.
-Видишь?
-Вижу.
-Гора эта зовётся Джомолунгма.
-Не может такого быть!
-Может, мы же в Середине Будды. Знаешь почему гора так называется?
-Нет, не по нашему ведь.
-Называется по Ихнему и значит: гора, обманувшая Джомо и оказавшаяся колодцем.
-Это ещё как?
-Слушай. Однажды храбрец Джомо хотел взобраться на эту гору. Запасся продовольст-вием, навьючил лам, поцеловал любимую жену и двинулся в поход. Девятнадцать ночей и сорок три дня длилось это восхождение, после чего оказался Джомо на самой вершине. Как водится, решил дело обмыть, открыл банку кильки, распечатал бутылку горькой, накромсал саблей хлеба, преломил огурцы и вдруг услышал свист сверху. Решил, что это духи облаков просят приношения. Положил на куски хлеба по кильке, из огурцов сделал рюмки и вознёс свои дары к небу. Там увидел всё нарастающее чер-ное око. Ждал его с радостью и готовностью поделиться припасами, даже табачком угостить. Но вместо этого око ударило бедного Джомо и он провалился в темноту безсознания. Другой бы добрался и до темноты смерти, но Джомо был из рода героев, он почти сразу вскочил и увидел, что око вверху стало белым, а вокруг стены и сыро. И пустое ведро на цепи. Он оказался в колодце.
-Так это он кричал, когда набирали воду?
-Он.
-Но как он оказался в колодце?
-Он там и был.
-А гора?
-Он был и на горе.
-Сразу?
-Сразу. Человек всюду и человек нигде, потому что всё видимость и человек также.
-Человек особенно –прошамкала появившаяся из-за спины старушка и захромала куда-то.
-Эту старушку зовут Фикция, верь ей.
-Не могу.
-Ты болен.
-Да вроде бы ничего не болит.
-Ты сам весь болишь, тебе тяжело и твои улыбки плесневеют в уголках губ!
-А чему радоваться?
-То тоже. Тебе нечему радоваться, потому что ты в оковах.
-А вы нет?
-Я исцелился!
-Вылечи и меня.
-Лечат врачи. Я могу лишь исправить отношение и убрать фундамент из-под твоей болезни.
-Отношение?
-Да. Твоё бытие тяжело потому, что ты считаешь будто оно есть.
-К сожалению это так.
-Хоть один аргумент.
-Солнце! Ты видишь солнце, я вижу солнце, оно есть, следовательно есть и всё осталь-ное!
-Видишь вон сидит сопливый мальчуган на куче песка?
-Вижу, у него в руках увеличительное стекло.
-Он и есть солнце.
-Вздор!
-Видишь соплю на кончике его носа? Она вот-вот оборвётся на стекло. Упала, посмот-ри на солнце.
-Его закрыла туча.
-Соотнеси, как ползет сопля и как двигается туча.
-Не может быть! Они двигаются синхронно, сопля упала и туча ушла. Значит этот обосравшийся карапуз наше солнце?
-Да.
-Но что будет, если он ляжет спать?
-Ночь.
-А если мать отберёт у него стекло?
-Разве мало других малышей, играющих с увеличительными стёклами?
-Но если он сам солнце, то чей свет в его стекле?
-Его же и другого солнца. Бесконечный ряд солнц, карапузов и увеличительных стекол. Так же как и самая высокая скала переходит в самый глубокий колодец. ВСЁ круг, а в середине его Будда.
-Я думал он вне круга.
-Он круг кругов.
-Но он есть.
-Он и есть и нет и то, что между ними.
-Не понимаю.
-Я поясню. Сейчас я ударю камешками. Ты видел искру?
-Не знаю, кажется да.
-Теперь посмотри на костёр вдали, его ты видишь?
-Вполне, серьёзный костёр.
-Так вот, искра – это жизнь человеческая, мигнёт и не заметишь. Поэтому насчет её возникают большие сомнения. Не поймешь, есть ли она, нет ли. И неважно. Что в ней толку? Какая разница, есть она или нет? Зачем тебе полусуществующая искра, если пламя есть. Жарчайшее пламя.
-Пламя - это много искр.
-Нет. Пламя это искра, искры, искры и так до бесконечности. Будда первичное пламя, искра от него есть пламенем для самых великих, искра от их пламени, пламя для более низких и так далее. Бесконечное число ступенек, искра с верхней служит пламенем для нижней. Снова круг костров и искр, а в центре Будда.
-Но ведь даже самая малая искра это часть первичного огня?
-Да. Начальный огонь осуществляется в каждой искре, Будда живёт в каждом из нас, но мы столь ничтожны, что он нас не замечает.
-Как скорый поезд маленький полустанок?
-Так. Оттого и не важны мы, малые искры в бушующем огне, оттого и видимость, игра нашего же воображения.
-Но если есть воображения, то есть и мы!
-Воображение это игра, в игре необязательно быть.
-Подожди. Так всё не по настоящему или мы просто так решили?
-Если мы можем решать, значит мы существуем. Но это очевидная глупость, следова-тельно мы ничего не решаем и так оно и есть.
-Я не могу этого принять.
-Ты ещё сильно в болоте реальности.
-Но как же быть с тезисом, что мыслю, значит существую?
-Улыбнуться и пройти мимо. Отношение не доказуемо, ты должен просто считать окружающее иллюзией и тогда освободишься. А если будешь искать доказательства, то завязнешь ещё глубже. Бреду не нужны аргументы, улыбайся и ускользай. Мир ловил меня и не поймал, так было написано на могиле одного мудреца. Мир стремиться реа-лизоваться, он осознаёт свою ничтожность и, как заправская ничтожность, тщится добиться славы. Я есть, я важен, я истина в последней инстанции, как престарелая шлюха он лезет к тебе, стремясь заставить тебя принять его всерьёз. Брось ему копееч-ку размышлений и пусть отстанет. Освободись от его смрадного дыхания и успокойся.
-А как же наука? Неужели тысячи, даже миллионы умных людей занимаются глупо-стями?
-Они думают, что нет.
-А вы, что да?
-Мы, что да.
-Чем вы лучше их?
-Мы счастливей и спокойней, это уже немало. Да ты не сопи, трудно измениться сразу, поживёшь здесь, привыкнешь и взглянешь на свет иными глазами. Большая ошибка человека в том, что он не смотрит на основы. Он восхищается большими и красивыми зданиями без единой трещины, но даже подумать не может, что в их основе бездонная пропасть. Наука уверовала в себя и стала считать себя единственно правой. Без малей-шего на то основания. Во-первых путь к истине не единичен и двое говорящих разное могут быть одинаково правы. Во-вторых в основе любой науки лежит миф, ничем не доказанное утверждение, принимаемое на веру. Есть исходные неделимые частицы, параллельные прямые не пресекутся, абсолютный ноль температур. Скажите любому ученному о равенстве этих утверждений с утверждениями о существовании ковра-самолета или приведения, и можете собирать щедро распрыскиваемую слюну. Они возопят, они станут рвать волосы и кричать об объективной реальности. Кстати чело-век рассуждающей об объективной реакции напоминает мне слепого, рассуждающего об цветах и оттенках. Так вот, ученые мужи будут доказывать, что атом реальнее анге-ла. Пригласите на футбольное поле хоккеистов в обмундировании и они проиграют, обязательно проиграют футболистам. На поле науки ученые победят, но дело в том, что полей много. Они этого понять не хотят!
-У вас зуб на ученых?
-Это остатки меня прежнего. Сейчас я освободился и мне всё равно.
-А чем вы тут живёте?
-Счастьем.
-А кушаете что?
-Что вырастим.
-На огородах пашете?
-Да.
-Тогда тут счастья быть не может, один мой друг правильно сказал, что в местах, где выращивают картошку счастье невозможно.
-Лентяй и глуп?
-Ну не совсем …
-Совсем. Работать на огороде трудно, пока ты относишься к этому серьёзно, пока ты по уши в бытии. Но как только ты посмеёшься над этим, перестанешь воспринимать серь-ёзно, так сразу и полегчает. Пока для тебе существует солнце, жара, пыль, сорняки и площадь огорода, тебе тяжело. А когда ты улыбаешься, тебе легко.
-Но всё равно сапаешь.
-Я же сказал, что человек всюду и нигде, счастливый человек. Может я на берегу большого океана, может в тенистом лесу или возле прохладного ручья. Мне хорошо и я счастлив. Главное – будь свободен и не придавай значения. Мне почти семьдесят, но я здоров, улыбчив и лёгок. Я избавился от двух самых тяжелых цепей: обладания и уве-ренности. Я ничем не обладаю и ни в чём не уверен. Счастлив.
-Чем докажешь?
-А зачем? Не хочу я ничего доказывать, хочешь - приобщайся, хочешь – езжай дальше.
У него было светлое лицо. Он никогда не видел счастливых людей и таких лиц. Видимо счастье.
-Как тут с женщинами обстоит?
-Так же как и с остальным.
-То есть?
-Не нужно утяжелятся.
-Но есть?
-А как же без них.
И он остался. Не хотел в тюрьму, а счастья хотел. Решил пожить здесь, если получится приобщится, а нет, так составить описание здешних краёв. Края то не простые. Остано-вился в у человека с остановки, тот имел хибару, весьма неустойчивую и тонкостен-ную.
-А зимой как же?
-Зимой я на юга уезжаю, даже жарко бывает.
-Здесь?
-А где же. Здесь. Можно тут устроить любое место, одно место – все места.
-Хорошо.
-Счастье.
Первым делом стал выискивать здешние нравы и обычаи, к своему удивлению их не обнаружил. Отсутствовали, как здравый смысл в политике. О каких нравах можно говорить, если муж улыбается с лопатой на огороде, а жена в тени яблок с кем-то бла-годушествует. Наш герой к мужу подошел и поинтересовался, как это.
-Что?
-Ну, жена вон твоя того.
-Ну и что?
-Как что, жена ведь.
-Где?
-Вон.
-Кто?
-Жена.
-Её нет.
-Как же нет?
-А какая жена может быть у мезозоя?
-Кого?
-Мезозоя, это геологическая эпоха такая. А у нас обет безбрачия.
-А штампик в паспорте?
-Кто поверит бумажке?
-Бумаге нужно верить.
-Если я напишу на бумаге слово «солнце», ты поверишь в него больше, чем в тот обман на небе?
-Нет.
-Так и иди себе, не пытайся разрушить чужое счастье напрасными рассуждениями. Стань пуст, слейся с миром и будешь поглощён всеобщим счастьем.
Насчет обычаев тоже вышла неудача, потому как живут счастливо и только счастье соблюдают. Он тоже пытался, по дамам здешним бегал, но освободиться не смог. Как не бился, а желал, мучался и счастье сквозь пальцы уходило. Когда в родном городе жил, так там все несчастливые и его несчастье вроде как и не замечалось. Здесь же все с улыбками ходят, а он, как дурак, калечный или злонамеренный, никак не может цепей лишиться и нырнуть в безмятежность. Уж как не пытался, но не было счастья. Поэтому собирался покидать сии благословенные места, оказавшиеся ему не по силе, точнее не по воле. Надеялся через время вернуться и тогда уж в счастье укрепиться. До того рассчитывал с женщинами наобщаться, водки напиться, ругательства переругать, про-чие желание переудовлетворить и тогда освободиться. Просто уезжать из Середины Будды было стыдно, искал повода и нашел. Как говорится на ловца и зверь бежит. Шел раз пыльными улочками, по доброму завидовал чужому счастью, когда вдруг резкие движения заметил. Местные двигались плавно, красиво, будто в танце, а тут дёрганья такие, что за километр понятно – куски рвут. Как так, счастье и куски? Заинтересовал-ся, подошел. Стоит тачка большая, а несколько мужиков в неё помидоры грузят. Круп-ные такие мужики, мордатые, в дорогих костюмах и с чубами. Хозяин помидоров под кустиком смородиновым спит. Интересный мужик, в помидоры не верит, но выращива-ет.
-Зачем, их же нет?
-И меня нет.
-Так зачем?
-Не важно это.
И улыбается, что значит счастливец. Теперь спит, а мордовороты в тишине помидоры грузят.
-Вы кто такие?
-Президенты мы.
-А зачем чужое берёте?
-Мы не по настоящему. И помидоры лишь видимые.
-Так и не трогайте чужое!
-Так мы же президенты, нам по чину положено.
Герой был человек крепкий, видимостью обуянный, вместо улыбки, схватил иродов за чубы и давай морды чистить. Побил изрядно за воровство, визгу было по колено. Когда через месячишко встречает одного из воров, а он, гад, ещё волосатей прежнего.
-Как это тебе удалось?
-Всё здесь не по настоящему, так ты и волосы рвал.
-Врёшь, я рвал сильно и вполне действительно. Как же так?
-Да так –и улыбается, на черта Кузьму похожий.
-Ничего, вот будут выборы, тебя и пихнут под зад ногой.
-А выборы разве по настоящему.
Ухмыльнулся и побежал, виляя задом. Бросился вдогонку, но не догнал, больно уж прыгучие эти воры. Стал расспрашивать у местных о президентах, оказалось, что они здесь, как проститутки.
-Почему проститутки, если они вас трахают?
-Так и деньги они получают за это, поэтому проститутки.
Хозяин такое сказал.
-Им сказали, что они пупы земли, поверили и гордятся. А на самом деле то сфинктеры.
Он обрадовался столь резким заявлением, стал с жаром ругать, но люди расходиться стали.
-Эй, вы куда?
-А что?
-Бороться нужно! Чтоб эти гады с нас кровь не пили!
-Какие гады, какая кровь?
-Сами же говорили, что проститутки и сфинктеры!
-Ну и что? Слушай, человече, не можешь быть счастливым, так иди себе, другим не мешай. Не прогоняем, но советуем.
Он посмотрел на их незамутнённые глаза, светлые лица и счастливые улыбки, извинил-ся, сложил вещи в чемодан и пошёл на остановку.
-Даст бог вернусь.
-Бог ничего тебе не даст, всё уже в тебе.
-Видимо мало.
-Видимо слабый. Счастье удел сильных. Прощай.
-Что и не надеетесь на возвращение моё?
-Я счастлив, мне не нужны надежды.
Подъехал отчаянно дымящий автобус с многострадальными окнами. Погрузили багаж и поехали дальше. На выезде увидел табличку «Середина Будды», перечеркнутую табличку, закрыл глаза и заплакал от обиды. Тяжело быть слабым. Успокоился через время и стал есть помидоры, данные в дорогу счастливыми серединобуддцами. Хоро-шие помидоры, несмотря на всю свою несерьезность очень вкусные и без гнили.
3.02.2000г.