Сидели мы как-то, раз с Пашей у него дома и выпивали. Водка шла плохо, не хватало третьего. Для классического сочетания – «на троих», пришлось включить телевизор. Пощелкав по каналам, в поисках виртуального собутыльника, мы остановились на Наталье Дарьяловой. Вернее, не остановились, а замерли, когда она возникла на экране. В голову просто не могла придти мысль о том, чтобы сменить программу.
Жемчужнозубая улыбка, чувственные губы и невероятно живые искрящиеся глаза заставили нас даже немного приосаниться. Общение стало более манерным, как будто она здесь с нами присутствовала.
– Вот кого надо было в жены брать, – мечтательно зажмурился после очередной рюмки Паша, задавленный тещей и женой подкаблучник.
– По-моему, она разведена, так что у тебя есть все шансы.
– Блин, – почти заорал Паша, – надо срочно разводиться, а то эти фифы меня просто достали: то одно им сделай, то другое принеси, а то вообще, недовольны тем, сколько я зарабатываю.
– Дарьялова, думаю, тоже не будет этим довольна, – засомневался я.
– Да с ее связями, она меня на какое-нибудь денежное место пристроит.
Мне почему-то стало скучно поддерживать этот никчемный разговор. Я стал думать о чем-то своем, еще более никчемном. Правда, иногда мои мысли прерывались Пашиными вопросами:
– Ты, что не согласен, что она офигительно красива?
Или:
– А знаешь, чего мы еще купим?
И даже:
– А кто все по дому будет делать? Стирать там, готовить, ходить в магазин… Я? Фигушки! Там домработниц навалом!
Я тоже стал думать о несбыточном. Но не так прицельно, как Паша. Мне почему-то не хотелось стремиться к богатой и выгодной женитьбе. Бог знает, чем это может все окончиться. Мне был нужен совсем иной мир, иное измерение. Представить себе жизнь на чужой планете, в ином социуме, я мог, пожалуй, только на уровне низкопробных научно-фантастических рассказов. И мысль моя вернулась на Землю.
Пожалуй, лучше всего быть котенком. Мягким и пушистым. Тебя все любят, гладят, кормят, если где нагадишь, убирают за тобой, приговаривая: «Гаврюша, больше так не делай».
Но, в конце концов, котенок вырастает. За то, что нагадишь, можно и тапком по носу схлопотать. А то, что может начаться в марте, все прелести жизни домашнего кота перечеркивает напрочь. Весна, кругом аппетитные молоденькие кошечки. Хочется променять этот надоедливый материальный достаток на свободу, на любовь. Останавливает та мысль, что осенью станет холодно, захочется есть, прибежишь к хозяевам, и вместо: «Ой, Гаврюша, где ты столько пропадал?», не услышишь ничего, кроме писка другого котенка, которого взяли взамен удравшего тебя. А могут и вообще – стерилизовать, чтоб за кисками не волочился. Эх, такие перспективы меня не устраивают.
Судьба собаки, наверное, еще менее привлекательная. Надо преданно смотреть в глаза хозяину, каким бы он ни был ничтожеством, и всячески ему угождать. Но, раз даже жизнь кошки, которая гуляет сама по себе, так трудна и неспокойна, значит, надо искать совсем другую оболочку.
И тут, мне захотелось стать комнатным растением. Каким-нибудь причудливым цветком. Не дай Бог, алоэ. Это было бы грустно. Все листья оборвали бы на лекарства. Да тот же самый кот сгрыз бы, от нехватки витаминов.
Наверное, самым удачным вариантом был бы кактус, и не только благодаря его внешней защищенности. Во-первых, из-за его нетребовательности к себе. Его достаточно поливать раз в месяц. Это всем очень удобно. Например: уехали твои хозяева в отпуск: остальным цветам – кирдык, а тебе – хоть бы что.
Во-вторых, опять же, поближе к компьютеру. Некоторые считают, что кактус, стоящий перед монитором, забирает на себя все его вредное излучение. Огромная армия кактусов живет в офисах солидных компаний, благодаря этому заблуждению. Вот и сидел бы я в тепле перед компьютером…
– Гаврил, а как, по-твоему, она в постели…? – прервал Паша ход моих мыслей.
– Кто?
– Дарьялова.
– А, Дарьялова? Не знаю, - пришлось честно сознаться мне.
Паша сидел неприлично близко к телевизору, он опять что-то забубнил, а я вернулся к своим думам. Благодаря Паше их течение немного сменилось.
Кактус – растение однополое, значит, снимается вопрос с половым партнером. Это, – в-третьих. Никакой тебе сублимации, мастурбации – все мысли только о высоком. Ничего низменного. Ты даже не обременен такой малоэстетичной необходимостью, как отправление естественных нужд. Природа все так продумала, что обмен веществ в организме кактуса ни у кого не вызывает брезгливости. Опять же, его не надо выгуливать, что ценно в ненастную погоду. И это, – в-четвертых.
В-пятых, на кактусах иногда вырастают очень симпатичные цветочки. В такие дни кактус становится, чуть ли не самым главным событием в доме. Его выставляют на хорошо освещенное место, демонстрируя всем, кто приходит в этот дом, обильно поливают, и даже могут внести в почву какое-нибудь вкусненькое удобрение. Типа, как у людей: «Мой день настал, трубите в трубы»!
Внезапный звон горлышка бутылки о край рюмки заставил меня вернуться в реальность. Паша равномерно распределял по нашим рюмкам остатки водки. Вместо Дарьяловой телевизор уже показывал какой-то сериал, и мы его сразу же выключили.
В наступившей тишине назревал последний тост. Нетрудно было догадаться, что Паша сейчас провозгласит: «Дай Бог, чтоб не последняя!», и осушит рюмку. Я почти выкрикнул:
– Паша, давай выпьем за то, чтоб у каждого из нас сбылась его самая заветная мечта. Пускай она даже несуразная и кажется неисполнимой, несбыточной...
Пашу как током ударило. Взгляд просветлел, сутулая спина распрямилась, плечи расправились. Просто орел, теща не узнает.
– Благодарю за хороший тост, Гаврил, – почти по-военному отчеканил он и мы выпили.
По телу побежала очередная порция тепла, покалывая кожу, и становясь моей частью. Стало жарко и тесно внутри одежды. Я покрывался колючками.