Тёща моя Лидия Петровна не придавала своим воспоминаниям особой важности, не говорила: вот ведь, мол, какая любопытная история. Просто вспоминала вслух эпизоды из своей жизни.
«Когда я работала на комбинате, — рассказывала она, — нас часто отправляли на картошку. Лет десять уже как война кончилась. Тогда не только студентов посылали, всех подряд. Молодёжи было много — кто откуда. И вот познакомилась я там с пареньком. Мне было двадцать восемь, а ему меньше двадцати. Молоденький совсем. Особо близких отношений между нами не было, но целоваться, правда, целовались. Парнишка маленький такой, оборванный. Я не столько любила его, сколько жалела. Носки ему, помню, подарила. А он, видать, и впрямь влюблён в меня был. Мне ребята наши уже в Москве рассказывали, как наблюдали раз за ним. Он подаренные мной носки стирал — прополоскал, выжал, поцеловал и только потом повесил.
Разъезжались, я и адрес-то ему не дала. Ни к чему. Да, видать, обмолвилась, что живу на Марксистской улице.
Так он, представляете, все дворы подряд на нашей улице обходил и в каждом спрашивал, не живёт ли там Лида Тёсова. Дворы тогда, понятное дело, другие были. Все друг про друга всё знали. Не то что теперь. Дошёл он, наконец, и до нашего двора. Моя мать как раз бельё вешала. Подходит к ней мальчик и спрашивает: “Скажите, Лида Тёсова не здесь, случайно, живёт?”
— Лида Тёсова — это моя дочка, — отвечает ему мать, идёт в дом и говорит мне: “Тебя там мальчик спрашивает, м-о-о-лоденький!”
Я удивилась. Думаю, кто бы это мог быть? Вышла к нему. Идём. Молчит. Потом, видать, мужества набрался и с первой фразы выдаёт: “Выходи за меня!” А я, если честно, и думать-то о нём забыла. Молчу. Он, видимо, всё понял, закатал рукав и говорит: “Вот если бы попросила: отруби за меня руку, так, не задумываясь, отрубил бы”. Потом приходил ещё попрощаться. Попросил у меня фотографию. Написал на обратной стороне мой адрес и ушёл».
История эта не показалась мне необычной, и я не стал бы её записывать, если бы не достаточно неожиданное продолжение.
«Парень ушёл, — продолжала свой рассказ Лидия Петровна, — и больше я его никогда не видела. И вот года два прошло, не меньше, получаю я по почте письмо. И не откуда-нибудь, а из мест заключения! От совершенно незнакомого мужчины. И в письмо вложена та самая фотография.
Сообщал осуждённый, что встал он на путь исправления и хотел бы переписываться с женщиной, которая сможет ему поверить. Объяснял, что написал по этому адресу, так как никакого другого не имеет. И самое ценное, что у него было, — фотографию с адресом — в том же письме отсылает. А фотографию он не отнял, не украл, а честно выиграл у своего соседа по камере. И потому надеется на ответ и дальнейшую переписку».