РАК 22. О блудном сыне и о Новом Мире

22. О БЛУДНОМ СЫНЕ И О НОВОМ МИРЕ

На этом логично было бы поставить точку в моем повествовании… но теперь о самом главном.
Пройдя определенный этап биографии невозможно не делать какие-то выводы. Человеку свойственно через язык "пропускать" окружающую действительность. Иногда такое перелопачивание высоколобо называется осмыслением, поскольку якобы установлено, что мысль обязательно одета в словесную оболочку. Тем более, что выводы производились как бы сами по себе, независимо от меня. Они выплывали неожиданно, как пейзажные картины при путешествии по незнакомым местам.
Анализ прошлого и открывание абсолютно нового были моими главными состояниями после болезни. Хотя некоторые умозаключения уже были сделаны мной раньше, в процессе болезни. Но теперь выводы стали исключительно другими. Неожиданными и непривычными. Чувство реальности происшедшего суда не покидало меня. Может это был бред, но это правдивый бред: даже алкоголики в белой горячке кроме кошмаров могут иметь видения, связанные с реальной действительностью или даже с предсказанием будущего.
Признаюсь сразу, что я стал задумываться о «высоких материях». Рассуждал про себя о вещах, с которыми сталкивался мимолетно, которые для меня никогда не были важными и интересными, например, об искусстве и религии. Если бы старые знакомые заглянули в мою душу, они бы удивились. Неужели этот философствующий тип есть их верный собутыльник Бельмондо? У Бельмонды, верно, «крыша поехала». Рак, наверное, и на мозги действует.

* * *
Я не мог сразу объяснить, что со мной происходило вообще, и, особенно, в ту ночь. У любой причины, в том числе и причины моей болезни, есть несколько разрезов. Существует, оказывается, целая причинная иерархия. И начинать следует издалека.
Снисходя до внешней обыденности, можно сказать, что я просто заболел, как и все люди. В больничной карточке было написано, что у меня действительно имелось онкологическое образование, но видимо во время первой операции попала инфекция, и образовался гнойный нарыв.
В бытовом разрезе произошла буквально орфографическая медицинская ошибка: новенькая медсестра Люся написала номер семь в листочке анализов, а другая, не зная особенности Люсиного письма, приняла семерку за единицу. Причем, дважды я проходил исследование, и дважды семерка сходила за единицу. Халатность и наслоение болезней - онкологического образования и образовавшегося после операции нарыва - все сложилось в данном случае в единый недуг.
Великодушно простив Люсю, можно посмотреть шире и сказать еще, например, что все болезни от нервов. Вредные привычки, конечно, вызывают сбои в организме и усугубляют положение нашего здоровья.
Можно высунуться в еще более неопределенные области и согласиться с одной оригинальной для нас, но древней для Востока точкой зрения. Как учат восточные мудрецы, человек имеет несколько тел. И от состояния одного тела зависит состояние другого. Я был болен душевно, и это сказалось на моем физическом состоянии. А пережив болезнь в (ох!) морально-ментально-астральной сфере, я исцелился “вдруг” в физическом теле.
Но это все наружные, технические, предположения. Ошибки, нервы и курение являются поверхностью причины, вершиной айсберга, подводную часть которой составляют наши пороки, поступки, поступки наших предков, вплоть до обезьяны, впервые осознавшей себя и этим самым, говорят, якобы отделившейся от природы. Я исцелился, и пришло знание и понимание некоторых вещей, о которых раньше и не подозревал. Я увидел глубинные истоки своей болезни, берущие начало из других сфер, нежели видимые изначально. И здоровье в данном случае, с учетом пережитого мной, подразумевало под собой нечто большее, чем просто отсутствие болезни в моем теле. Хотя вряд ли смогу внятно все объяснить, даже если начну издалека. Поскольку анализировать любовь, поверять алгеброй гармонию - задача неблагодарная.
Мне, пережившему нечто фантастическое, ощутившему живое присутствие высшего мира, во всей глубине, насколько это для меня было возможным, приходило понимание того, почему я умирал, и вот теперь я живой.

* * *
Глубина относительна, как и высота. Я не знаю начальной причины и окончательной цели нашего движения. Но можно взять какое-нибудь понятие и попытаться о ней порассуждать. Например, можно взять бессмертие за конечную цель, условный смысл нашей жизни, и относительно него объяснять наше существование.
Бессмертие - довольно фундаментальное желание. Оно сквозит со всех концов света и через века. Пространственно и временно пересекая мир, знакомясь с известными персонажами мифологии и истории, начиная от олимпийских богов Древней Греции (часто выросших из смертных людей) и до восьми бессмертных Китая (почему-то на многомиллионную Поднебесную больше не нашлось известных для меня бессмертных), мы увидим право на существование «бессмертной» точки отсчета. Глядя на пирамиды Древнего Египта и просматривая мультфильмы Уолта Диснея, мы можем отметить заветное чаяние, что люди всегда хотят жить долго. И не только с религиозно-философской, но и с научной точки зрения желание бессмертия может иметь место. Доминирующее направление действий всех животных, в том числе и млекопитающих, к которым относится человек, - это продолжение рода, которое является замаскированным желанием личной долгой жизни. Главный инстинкт жизни - инстинкт выживания, продолжение рода, совместная жизнь самка и самца - также по сути направлен к бессмертию. Желание жить, и, причем, подольше, а в абсолюте желание бессмертия - вот что двигает нормального человека. И он тем или иным способом стремится достигнуть этого. Человек прямо продолжается в своих детях или, косвенно, в трудах и деяниях, которые сохраняются и приумножаются.
И я, сам того не зная, в первую очередь преследовал задачу собственного выживания и, наверное, выживания своего рода.

* * *
Но желая личного, биологического бессмертия, нельзя не учитывать реакцию внешнего на твои действия, нельзя презреть общественное мнение. Оно очень важно для каждого из нас. Зачастую это есть краеугольный камень формы наших действий. Если уж не уважение, то соблюдение общественных законов имеет прямое отношение к жизни человека. Потому что только учитывая пожелания окружающей среды возможно пробиться если уж не в сверкающий сонм бессмертных, то хотя бы в чахлые ряды долгожителей нашей планеты. Человеку с древних времен было выгодно держаться коллективом ради собственной безопасности. В иных случаях это называется жить в гармонии с природой и окружающей средой.
Наши успехи, наша награда, наши неудачи, наше наказание определяются общественным мнением. Награда от народа и проклятие народное - большие стимулы общественной жизни. Все почести и наказания от народа. Мы очень боимся опозориться. Позор есть общественное наказание. Когда все смотрят на тебя, когда ты в самом неприглядном виде. Не зря основной символ жертвы - позорная смерть на кресте Иисуса Христа. Как и смерть - красная на людях. Публичность страшит более всего, и в одиночку или в сговоре с немногими людьми мы часто делаем то, что никогда не позволим сделать при людях, и, наверное, многие мерзости и самые страшные преступления еще неизвестны исторической науке. И нам, наверное, также не известна самая выдающаяся беззаветная доблесть.

* * *
Нельзя презреть коллектив. И человек старается жить в ладу с обществом. Человек живет больше для себя, но его внешность посвящена окружающим. Доказательством этого служит хотя бы то, что уходя в отпуск чистоплотная на работе девица нередко перестает мыть голову, причесываться, а мужики из-за лени отпускают бороды.
Независимость от общества мы часто путаем с неуважением общества; также самоуважение, бывает, путаем с эгоизмом. Я поверю что человек действительно независим, если укладываясь на ночь, он помыл свою голову, причесался, погладил свою ночную пижаму, утюгом навел стрелки на кальсонах и лег рядом с собственной женой, такой же намытой и накрученной. А утром, собираясь на работу, сделал то же самое. Этим он уважает общество, и независим от него. Он живет для себя. Человеку, который даже спит красиво, я поверю что он коллективно независимый, но уважающий коллектив. Это, можно сказать, идеальный человек. Но, как известно, живых идеальных людей нет, и, следовательно, нет среди живущих людей независимых от общества.

* * *
Мы защищаемся вместе и выживаем вместе. Но общество требует свое, оно навязывает нам ритуалы, оно пишет законы, многотомные уголовные и процессуальные кодексы, создает различные институты, чтобы как-то упорядочить свое содержимое, то есть тех, кого он определил как граждане. Общество заменяет каждому гражданина Бога.
И с точки зрения общественных правил нормально, если человек родился красивым, вырос прекрасно воспитанным, воспитал детей и умер своей смертью в глубокой старости, окруженный почитающими его домочадцами и друзьями. К этому стремятся все. Это принято за нормальную человеческую жизнь.

* * *
Но с чего начинается желаемое долголетие, коль мы уж взяли бессмертие за исходную точку нашего суждения? Все начинается с брака, это только в сказках этим заканчивается. Свадебный ритуал заставляет размалеванных африканских аборигенов из племени «ням-ням» с матриархатским укладом целый день прыгать на экваторе. Чем выше и дольше попрыгаешь под жарким солнцем, тем больше шансов, что тебя возьмет в свое бунгало и предложит постель из тростника чернокожая красотка с более-менее пропорциональной фигурой. При этом еще надо скалить зубы и не щурясь смотреть на родное африканское солнце, стоящее в зените. И еще на твоем мускулистом теле должна быть самая красивая татуировка. Этими демонстрациями ты доказываешь, что у тебя самые длинные ноги и руки - ты лучше всех сможешь догнать страуса и поймать его, у тебя большие глаза - ты сможешь высмотреть самую толстую змею среди лиан, у тебя большие зубы - что свидетельствует о крепости твоих костей и о том, что ты можешь справиться в единоборстве со львом, а если с товарищем, то сладить и со слоном. Ритуальный флер является очень важным для мудрой природы, он служит для продолжения здорового рода. Даже глупые фазаны исполняют перед совокуплением ритуальный танец. Поскольку это демонстрация своих преимуществ, своих возможностей, того, что каждый брачующийся имеет. У всех племен и народов во все времена имеются такие показы своей жизнеспособности. Хотя, по мере развития цивилизации, длинные догоняющие ноги косвенно сменились лошадиными копытами, а потом автомобильными колесами. Подобное для нас сохранилось в форме актуальных атавизмов, когда мужчины обращают внимание на длинноногих красавиц, а девушки любят высоких парней. Длина конечностей помогает выживать. Даже до сих пор. Например, дотошные американцы подсчитали, что каждый сантиметр американского роста дает в среднем 240 долларов прибавки к зарплате.

* * *
Такова идиллистическая картина общественно-семейного мироустройства: мы живем в обществе, что-то с этого имеем в плане долгожительства, и, в свою очередь, исполняем общественные законы, правда, до конца никем не понятые и трактуемые согласно личным интересам.
Но сейчас хочется обратить большее внимание на болезненный ритуал раскрашивания тела узорами. Татуировка чаще всего имеют какой-то смысл. Она подсказывает красотке насколько ты разбираешься в категориях эстетики (ужасное, безобразное, комическое, трагическое, прекрасное...), у тебя, возможно, недурный вкус и с тобой, наверное, нескучно будет проводить время под общей крышей из пальмовых листьев. Наиболее вероятно что ты, такой стройный, терпеливый, упорный, выносливый, высоко прыгающий, сильный и ловкий, будешь своей милой приятно нашептывать в загорелое ушко, что она самая красивая, дорогая, прелестная, ласковая, в общем, самая офигенная на свете мадам.
Но татуировку, атрибут брачного ритуала, можно относить также к разряду искусства. И поэтому с ритуала зарождается искусство - осмелюсь сказать, явление еще более болезненное, нежели ритуал, и которое, несмотря на свою, так сказать, возвышенность, тем не менее преследует ту же практическую задачу продолжения жизни и, в неопределенном грядущем, достижения бессмертия.
Ибо однажды, в результате происков Сатаны, которая, как известно, есть обезьяна Бога, или, может, в результате радиоактивной деятельности (науке будущего еще предстоит определиться с этими вариантами) появился урод, мутант, с которым нормальная уважающая себя самка не захотела жить под одной крышей. У него такие непонятные татуировки, что отвергнуть его обойдется самой дешевле. А может нормальному самцу попалась очень гордая, вся из себя, капризная самочка, которая не бралась привычными любными ритуалами, там, попрыгать до вечера на солнцепеке, побороться со львом или что-нибудь другое. И ненормальной обезьяне, или его далекому потомку, мне, допустим, приходится искать другие пути ее завоевывания.

* * *
Моя личная версия происхождения блудного сына основана на бытовой почве и на том, что человек существо полярное - в нем есть добро и зло. Имея двуполярную сущность и балансируя свои начала, редкие люди могут оставаться ровно приветливыми в коллективе и такими же вежливым и положительным при общении со своей «второй половиной» и детьми. И если он хочет жить не ругаясь с коллегами по работе и с близкими дома, ему следует посвящать свое существование какой-то трудной цели, штурмовать Эверест, на плоту преодолевать Тихий океан, ставить рекорды в производстве, сублимировать свою агрессию и пороки в творчество. Иначе он будет уголовным преступником и отверженным.
Причем, блудный сын - явление не редкое. С «балансом» в той или иной мере у многих не в порядке. Только святые или окончательно раздавленные люди, наверное, могут равно относиться к разным существам. Потому что они уже вышли за человеческие пределы. И то, имея в виду святых подвижников, могу выразиться пророческой благоглупостью, что самая страшная мировая война разразится тогда, когда войдут в силу два человека, претендующие на святость и которые с абсолютной бескомпромиссностью станут бороться за мир во всем мире.

* * *
Так или иначе, начинается повесть о блудном сыне, имеющем нестандартные символы самовыражения и выпадающем из законного добропорядочного мироустройства. Блудные дети не исполняют заветов общества, их поведение не умещается в многотомные нравственно- педагогически- психиатрически- уголовные кодексы. Дедушка Дарвин, не мудрствуя лукаво, таких сразу же выкидывает в корзину мастерской природы.
И повесть о блудном сыне входит в разряд искусства. Искусство рождается от глубокого несогласования в любовной прелюдии. Искусство вторгается в другие планы бытия, за тридевять земель, так как, возможно, там скрываются причинные нити данного несогласования.

* * *
Невеста ускользает от него: обычно ее крадут Кощей Бессмертный или Змей Горыныч, или добровольно, а то в силу каких-то иных сказочных правил, она исчезает, улетает или испаряется. А он, безутешный, обувает лапти, летучие сандалии, тапочки “спи спокойно” или две пары железных сапог, садится на коня или в автобус и отправляется в дорогу на поиски пропавшей (убежавшей, украденной) невесты и, не теряя времени, по пути набраться ума, познать какие-нибудь истины, себя показать, на других посмотреть или хотя бы просто развеяться. Он становится бродягой, отщепенцем, иногда его называют более благозвучно – странником. Бесконечно рисующий тайные бессмысленные знаки на песке самоуглубленный созерцатель, по сути, такой же путешественник.

* * *
Блудный сын по сути преступник. Но он, все-таки, является частью природы. А природа, в отличие от ученого Дарвина, гораздо мудрее. Она не теряет бесценный генофонд, она старается вернуть оступившегося человека в нормальную жизнь. В природе вообще ничего не теряется, и уж тем более мировые войны и стройки века. У абсолютной жизни нет мусорной корзины. Недоделки и мусорные корзины - это изобретения человеческие. В Библии про нечто подобное ничего не говорится. Бог все делал на совесть, Он после каждого акта Своего творения только видел, что “это хорошо” - “И увидел Бог, все, что Он создал, и вот, хорошо весьма”.
И, поэтому, - учитывая также народную мудрость, что свадьба, наряду с рождением и смертью, является одним из основных моментов человеческой жизни - верный все-таки заветам дедушки Дарвина, заявляю – искусство это романтический флер для преодоления барьеров между самкой и самцом до их сближения. Флер очень полезный, особенно для полных неудачников.

* * *
Жизнь нормального, успешно прошедшего ритуальные испытания человека неинтересна для искусства. Искусство – это прелюдия к настоящей жизни, это наказание, это ад, это мучительный путь к нормальной жизни, уход и возвращение блудного сына домой. И поскольку искусство интересуется в основном людьми грешными, то оно само по себе кажется грешным, а не только оттого, что искусство “искушает” и заменяет сатанинской подделкой божье Творчество мира. Поэтому церковники враждуют с театралами. Хотя священники с этой точки зрения также должны считаться грешными, как и искусственники, поскольку также общаются с грешниками и преступниками, занимаются их воспитанием. И мне кажется, что настоящая причина церковной неприязни к театралам больше в том, что вторые претендуют на то, чем официально положено обладать только первым; Дарвин говорил, что самая активная борьба идет между ближайшими эволюционными нишами.
Но, может, я не прав, может на самом деле искусство есть сатанинское творчество. Жизнь - театр, но театр не совсем жизнь. Как обезьяна вроде бы человек, а не человек (хотя человек иногда и бывает обезьяной). То есть шекспировская формула «Вся жизнь – театр» не всегда имеет обратную силу).
Театр – это не вся жизнь. Естество не терпит театра. Праведнику-труженнику нечего оправдываться и молиться. Праведник и так праведен. В самом деле, почти все значимые произведения - плоды искусства - отражающие жизнь, обличают порок, невежество, хамство, в общем, качества, которые должны быть присущи блудному сыну, и нет произведений о простой жизни, который бы начинался с того, как человек нормально родился, с нормальным весом, без препон и медицинских отклонений рос и развивался, учился достаточно хорошо или не очень плохо, женился без сложностей и легко умер. Кому это интересно? В самом деле, есть “Повесть о настоящем человеке”, но я никогда не встречал “Повести о хорошем человеке”. И если уже есть или когда-нибудь возникнет произведение с таким названием, то это будет, скорее всего, сборник юмористических зарисовок. И недаром самая прекрасная “Мелодия любви” звучит для Крестного отца, дона Корлеоне, - блудного сына и героя нашего времени.

* * *
Блудный сын испытывает муки творчества, но так или иначе, по законам природы, он должен прийти в дом своего отца и зажить по человечески. Он должен закончить свою повесть. Он уходит чтобы восстановить свой «баланс», обрести гармонию, чтобы понять, что нет ничего лучшего на свете, чем отцовский дом, это настоящий дом. И, так или иначе, придется жениться и размножаться, утверждать незыблемость дедовских традиций.

* * *
Аналогичное танцу “влюбленного фазана” я и исполнял перед Мариной, демонстрировал, что я могу, на что способен. Мои боевые шрамы это и есть по сути своеобразная татуировка дикаря. И, так или иначе, мои чаяния сублимировались в искусство.
Да, я до сих пор не мог понять, почему свой путь я связал с искусством. Вроде бы не служил музам, артистом не играл на сцене, не считался театральным работником, не был даже вахтером в нашей филармонии. Да потому, что я полжизни - тринадцать из своих двадцати шести лет - создавал необходимые условия для возвращения в отцовский дом - демонстрировал свои достоинства, кипел в студеном аду, выставлял себя на позорище! То есть, по большому счету, занимался искусством. Ибо искусство есть демонстрация, есть ад, есть позор и наказание.

* * *
Люди - дрова ада (это я услышал от бабки с поросячьим лицом, торговавшей в церковной лавке свечками, составляющей заказы на сорокоуст и списки молитв за здравие и упокой; старая кикимора при этом по блату пропускала в заупокойную очередь вперед своих знакомых). В классическом аду есть огонь, есть котлы, там высокая температура, там тепло. Я горел, но мой ад был стужей. Я жил бесчувственно, как замороженный. “Отморозок” - вернейшее определение людей моего пошиба. Если рука долго мерзнет, то она перестает затем чувствовать. Я не знал, что творил. Нервная система настолько была забита ужасами, что уже перестала реагировать на происходящее, привыкла. Она стала шокированным.
Бабка права. Все люди пылают адским пламенем, так как идеальных людей нет. Нам неинтересна “Повесть о хорошем человеке”, поскольку наша душа не резонирует с беспроблемным существованием. Ей не по душе жить не мучаясь. Мирное и безоблачное для нас часто бывает скучным. Нам больше нравится читать книги про войну и смотреть фильмы про приключения-мучения.
А это значит, что все мы того... - люди искусства.

* * *
Невзаимная любовь разбила мое сердце, и оно страдало (и часто страдание я дарил другим). Но в процессе этого косная материя мучимого блудного сына начинает одухотворяться. Избиваемый, страдающий, тоскующий, усталый человек в конце концов призывает к милосердию. Терзаемое тело начинает чувствовать в себе наличие души. Душа проступает через татуировки и другие произведения искусства, рождаемые муками. Душа от трения с твердыми душами других граждан, начинает оттаивать, она начинает болеть, она начинает чувствовать. (Значит моя твердое сердце тоже смягчало чьи-то сердца? Вот в чем смысл существования твердых сердец, поскольку в них сила желающая зла делает добро).
Трения не избежать – человек всегда связан с окружающей средой. Даже живя в приличных условиях, ему придется ограничиваться во многом. Рано или поздно, сознательно или нет, но ему придется соблюдать пост, ограждаться от мирских удовольствий, бодрствовать по ночам, молиться, оказывать благотворительность, терзаться, «избавляться» от искусства.
Обезьяна в ходе своей эволюции стала сублимировать свою агрессивную половую энергию в любовь другого порядка. И так возникла религиозность, вера. Душа, следующее, более высокое, тело человека, в свою очередь, также через терзания, познает, что имеется более истинное и высшее существование, имеются иные миры.
Пройдя жизненные и больничные терзания, я вынужден Его признать. Я принимаю “гипотезу” существования Бога. Это вторая, но главная, наибольшая причина всего, в том числе и моей болезни и моего здоровья. Хотя я также и, обеими руками, за дарвинизм.

* * *
Свежей памятью помня себя, знаю, что слово «Бог» у кого-то может вызвать раздражение, образы грозового дедушки, вероломного батюшки, темной старушки или промасленной книжки. Поэтому прошу вместо Бога на время поставить тех, кто нам нравится, кого мы любим. Если же заменить Бога нечем, то это случай более тяжелый и печальный - значит упорный читатель до этого места не дошел. Мы обращаемся к Нему лишь когда приспичит. На гулянках обычно обходимся без Него. В местах наподобие рая, на гулянке, например, мы чувствуем себя как бы у Него за пазухой. Он с нами и не надо Его звать. И отдаляясь от Него, снова стремимся к Нему. Привлекаем Его внимание к себе только на похоронах, в онкологическом отделении или в камере смертников. Поэтому Он такой печальный. И скучный.

* * *
Да, я увидел иные причины нашего раскола с Мариной, и собственного раскола. Да, все болезни от нервов. Да, от душевного настроя зависит телесное состояние. И только пережив душевное исцеление можно получить исцеление телесное. Но есть еще грехи и есть расплата. Но есть Бог, а все остальное - пути к Нему. Это уже точка зрения религиозная. Религия - это новая ступень человеческого развития.

* * *
Религия, в свою очередь, также преодолевает исторические ступени. Вера язычника по сравнению с религиями более поздними считается менее священной. Язычник только стоит на постижении абсолютного бога. Он поклоняется тотему, камню или дереву, непосредственно тому, что он видит и от чего зависит. Для него внутренняя причина сливается с внешним проявлением. Ранние боги - это камни, деревья, истуканы, животные, полу- и сверхлюди. Они часто бывали злы, коварны, жестоки, и, кроме цветочного нектара, часто были не прочь полакомиться соседом жертвоприносителя. Старые языческие боги для нас недобры, их святилища нечисты, их жрецы лживы. Недаром прошедшее для нас становится тьмой и адом. Недаром ужасный для нас Аид для древних греков был просто подземным потусторонним миром. Но постепенно человек приходит к пониманию единства мира. И последнее открытие человеческого духа провозглашает, что Бог - есть Любовь. И Он вместо жертвы требует милосердия. А если уж настолько хочешь угодить и принести жертву - то самого себя. У нас, кроме ада - мрачной обители душ, появился рай.

* * *
Бог есть Любовь. Легко любить только человечество, но тяжело любить плохого человека и невозможно любить абстрактного бога. Поэтому следует начинать с малого - любить красивого хорошего человека, желательно противоположного пола. Это легче всего. Организм молодого человека предрасполагает к этому. И моя религия начиналась со страсти. Пороки, комплексы были топливом моего движения - благосклонности от своего объекта поклонения я добивался страстно. Если буквально следовать христианскому завету “оторвать от себя член, соблазняющий тебя”, я бы вообще остался безо всего. Страсть - самая колоссальная энергия человеческого движения. У меня нечаянно сформулировалась парадоксальная глупость - всему лучшему во мне я обязан своим порокам.
Красота нравится всем. Красивые люди нас привлекают, мы к ним стремимся. И тем более, любить красивого человека закономерно, так как красивый человек любовь других снискает заслуженно. В самом деле, красивый мужчина, полноценный, потому что ведет здоровый образ жизни и занимается спортом, чтобы выглядеть достойно, влюбляется в красивую женщину, также не распущенную. Он прилагает много труда, чтобы завоевывать ее, красиво ухаживает за ней, дарит ей самые красивые и дорогие цветы, и у них, в результате всего, появляются красивые дети. Но родиться от красивых родителей еще не значит, что останешься на всю жизнь красивым. Образ жизни накладывает свои отпечатки на лицо человека, пусть даже и родившегося красивым. И человеку, родившемуся от красивых родителей, чтобы оставаться красивым, надо как и его предкам также вести здоровый образ жизни. Надо регулярно для бодрости бегать трусцой по прохладным утрам, поднимать тяжелые гантели, не злоупотреблять земными удовольствиями, не курить, не выпивать чрезмерно, чистить каждый день зубы, гладить брюки, вовремя ложиться спать и рано вставать, не слишком распускать язык и руки, чтобы фингал под глазом или отсутствие передних зубов во рту не портили красивое лицо. Ему надо даже думать красиво. Ведь он, как человек начитанный, хорошо знает Чехова, который говорил “что в человеке все должно быть прекрасно”. А туда, в чеховские условия красоты, включены и “красивые мысли”. И чтобы продолжить красивый род, молодому человеку опять приходится ухаживать за красивой девушкой. А этой девушке, невесте второго поколения, опять-таки надо изучать правила гигиены, умывать с мылом лицо, чтобы кожа была мягкой и шелковистой, надо знать косметику, надо научиться правильно делать макияж, ухаживать за прической, заниматься аэробикой, вовремя подбирать длинные полы платья или пальто, пробираясь по придорожным лужам или садясь на сиденье роскошного автомобиля.
Так что человеческая красота заслуженна в любом случае. Человеку красота или достается по наследству, что никем не порицается, или он сам делает себя красивым. Отсюда, из всего утрированно сказанного мной, понятно, что красота - это огромный труд, труд поколений. А труд имеет свойство оплачиваться. Поэтому мы так часто делаем добро красивым людям, казалось бы бесплатно, что называется, только за красивые глазки, и часто делаем обратное людям малосимпатичным и унылым (уныние один из больших грехов).

* * *
Красота ведет к вере. Я верил в красивую Марину, я, оказывается, был религиозен, поскольку религия зиждется на вере. Как язычник я поклонялся Марине, она была моей личной богиней. Для меня стимулом была прежде всего она, героем хотел выглядеть прежде всего перед ней. Я менее всего стеснялся Бога (часто я призывал стать соучастником воровства Господа Бога), а более всего - Марину. Я больше всего среди всех представителей человечества боялся позора перед ее глазами.
Но Всевышний хитер, он за мной надзирал и руководил через Марину. Поэтому она и была странной, когда встречалась со мной. Космовская Марина не понимала своей космической функции.
И мое поклонение переросло в монотеизм. А Марина, сначала олицетворение языческой богини, оказалась мостом, связывающим меня с высшим, она была объединяющим звеном между Ним и мной, медиатором между высшим и земным. Марина была послана для меня от Бога.
Моя губа тоже оказалась не дура. Марина меня не обманула. Она действительно была роковой фигурой в моем существовании. Марина, Маринушка, Море-морское, Айсберг и Девятый вал, Марина Космовская, космическая великая Марина скрывала за собой столько, что я даже никогда и близко не представлял. За крепостью “Марина” скрывались и Богатство, и Слава, и Власть, и Бог-Любовь. Вот он - расчет Любви, ее зрячесть! Последовательность ценностей не деньги, а потом любовь, - а любовь, и уже потом открываются все богатства Мира. Только с любовью открываются новые невидимые доселе горизонты. Поэтому я всегда чувствовал, что как только покорю Марину, то у меня будет все. И она своим отказом вела меня к этому, к тому, что она за собой скрывала: на самом деле, глупо останавливаться на мосту. Трепет перед Мариной был трепетом перед всем миром. А ведь она действительно символизировала идеальное. Она имела для меня мессианское значение. В ней было мое спасение, поэтому, сам не зная этого, я так настойчиво добивался ее благосклонности. И когда настал самый решительный момент - она пришла. Ее приход на страшном мини-суде разрешил баланс положительного и отрицательного в мою пользу. Этим самым она спасла меня, вытащила из могилы, куда я загонял себя; вроде из-за нее, но истинная причина было во мне самом, в моем «балансе».
Да, как ни странно, если бы не ее непреклонный отказ, я бы погиб. Только, оказывается, всего-то требовалось от меня, как лежать на смертном одре, чтобы Марина сама пришла ко мне, чтобы увидеть космические связи между нами, нашего бытия, разгадать Причину, обусловившую наши отношения. Но ложиться на койку, не совершив отмеренных судьбой невольных глупостей и ошибок, не пройдя предназначенного пути было бесполезно.
Конечно же, благотворно действующими лицами в моей истории были еще другие люди, те, которые стояли на моей стороне во время суда. Они в моей жизни сыграли не меньшую роль. Но они заслуживают отдельной повести.

* * *
Таков сокращенный лабиринт моих измышлений - бессмертие - общество - ритуал - блудный сын - искусство - красота - вера - Бог-Любовь. Лабиринт ведущий к Богу и связывающий между собой в моих темных закоулках многие понятия. И конечно же, моим проводником через этот лабиринт оказалась Марина. Как дантовская Беатриче, она провела меня по кругам моего ада, показала потусторонний мир, показала рай.
С помощью Марины мне было подарено то, что я хотел в самой-самой глубине души. Все было послано мне самым милосердным, которого я только недавно считал самым жестоким, холодной бессмысленной стихией, слепо творившей тягостный мир на основе теории вероятности. Все дороги ведут в Рим, все поиски к Богу. И Бог оказался в финале моей истории связанной с Мариной. Именно Он сквозил через нее. Поэтому она и была для меня божественной. Я смотрел, но не видел, что она олицетворяет Бога, считал это только на словах. А если видел, то не знал и не верил.
И моя болезнь была частью моего пути. Рак, схватив клешней за горло, не вытряхивал из меня душу. На самом деле он меня приводил в чувство. Я был бесчувственным, как в состоянии анабиоза - самый настоящий отморозок. А в результате я стал более чувствительным и внимательным к миру. Страдание связало меня с бесконечностью звезд и мимолетностью мотылька. Рак был не только моим наказанием, но и наградой. Он поворачивал меня домой, по настоящему исцелял и возвращал к настоящей жизни.
Выводы поразили меня. Любовь красной нитью проходила через всю мою жизнь и привела к потрясающим открытиям.

* * *
Такого доверия и вселенского внимания, которое ощутил, такого милосердия к себе, как равно и к каждому, к мельчайшей песчинке вселенной, я никогда и не мыслил.
“Прости, прости, прости, прости, прости...” - каждую ночь просил у всех прощения, и сам готов был простить всех своих обидчиков. Я молился и беседовал, беседовал, постигал открывающееся предо мной.
На поверхность сознания то и дело всплывали какие-то мысли, короткие рассуждения, интересные умозаключения. И вдруг накатило облачком, мягко ударило изнутри в сердце “мир идеален”. Облачко, чувство-мысль, вырастало в груди. Я замер, новым взглядом осматривая привычные картины...
Я боялся, что это чувство исчезнет, восторг открытия нового мира потеряет свою остроту. Мне приходится теперь запоздало описывать это состояние. Чувства стынут от объяснений. Это когда и мыслям и словам тесно, и приходится описываемые чувства размазывать по времени. Может кто-то умудрится вместить это. Не знаю, не знаю. Пока я никого не встречал, или, может, мало читал.
Я стал знать, просто знать. Как бы воспринял всю жизнь в одно мгновенье, приобрел способность объять сразу всю Вселенную. И все находило объяснение в моей жизни. Все объяснялось так, как ни один учитель мне не объяснял. Объяснялись, также, жизни других. Я понимал, почему многие события произошли так или иначе.

* * *
Свою жизнь я считал искусственной еще потому, что моя старая жизнь по сравнению с тем миром, который открылся после болезни, оказалась ненастоящей...
Я узнал о другой жизни. О другой своей жизни и жизни других. Я узнал о существовании другого мира. Более высокого, более настоящего, более истинного. Между государственным гимном и пошлой шансонеткой, между божественной ораторией и зэковской “муркой” меньше разницы, чем между моими старым и новым, горним и дольним мирами.
Я увидел блистательный мир. У меня появились как бы новые зрительные рецепторы, или расширился оптический диапазон зрения. Из-за ослепительного света нам трудно описать предметы, кроме, собственно, самого сияния. Но, в то же время, это было связано с мышлением, поскольку здесь сливаются свет и знание, - это одно и то же.

* * *
Мир идеален. Идеален во всех смыслах. И в смысле совершенства, и в смысле красоты, и одухотворенности.
Бледным аналогом величины и красоты открытого мной мира может послужить момент когда мы выглядываем через окно из тесной темной комнатушки. “Вдруг” распахивается огромный мир, несравненно огромный по сравнению с земным привычным для нас комнатным миром. Щурясь от ослепительного света, мы видим бездонное синее небо над головой, вместо двух семидесяти комнатной высоты, мы видим огромные просторы на тысячи километров, вместо тесноты тюремной камеры, в которой томились всю свою жизнь и не догадывались о существовании этих невообразимых просторов.

* * *
Тончайшие, стремительные пируэты и неожиданные повороты моей жизни, были предсказуемы с абсолютной точностью. Даже то, что в самый острый роковой момент Марина оказалась со мной, было уже заранее предписано высшими силами. И все на свете важно. Мир идеален и все в ней оправданно. Даже то, что мы однажды спотыкнулись на ровном месте, имеет глубинный смысл. Есть вселенская гармония, есть вселенская справедливость, есть преступление и есть наказание. Я ничего не имею против удач, но я благословлял и свои неудачи. Теперь во мне жило самое глубинное удовлетворение. Я соглашался со всем, что есть в верхнем мире. Я жил в согласии и гармонии. Внешне хотя в жизни ничего не изменилось. Но я получил все, что хотел! Все, начиная с самых первых детских грез и до последнего момента своих желаний. Несмотря на то, что мечты иногда казались противоречивыми. Даже маленькой чернильной перекладинке была предусмотрена особая, судьбоносная, роль в моей биографии. Судьба знает, куда вести.

* * *
Прежде всего были эмоции. Слова еще не было. Слово появилось потом. Была логика вещей. Я не против эмоций, потому что только ими могу доказывать свою правоту. Эмоции - это язык сердца, появившийся раньше логических связей, и стоящее ближе к причине, выражение неосознаваемого, уже нами утерянного, того, что не всегда может быть передано на словах. Поэтому “логикам” я только представляю свои выводы, но не призываю принять это.
Логика это хорошо, логика железна. Но ничто не является более убедительным, чем испытанное на собственной шкуре. Есть, оказывается, логика высшего порядка, чем человеческая. Мне трудно взять аналогию и адекватно объяснить это. Здесь мне опять на помощь приходит только статья из газеты “На грани невозможного”. Мне не хочется быть скучным, но злоупотребление неизбежно, и приходится призвать на помощь физическое воображение (хотя ни школьный учитель физики с иссиня-черными, как у японца, волосами Геннадий Афанасьевич, ни в техникуме преподаватель той же физики рыжий, как американец скандинавского происхождения, Василий Михайлович никогда мне не ставили оценку выше тройки). Есть законы Ньютона, которые считались неизменными на несколько столетий подряд. А потом появилась теория относительности Альберта Эйнштейна, в которую законы Ньютона входят как частное. Вот примерно такое же раскрытие произошло с моей логикой. И с этой логикой не соглашаться невозможно. Она “логичней” многих логик. Это не придуманная вещь, это логика вещей. Мне остается только преклонить свою голову. Она связала все моменты моей жизни. Я обнаружил новую логику, которой оперирует новое, измененное сознание, сверхсознание. Калашный ряд и свиное рыло - это вещи логически несовместимые в нашем мире. Но между ними существует непротиворечивая связь. Весь главный фокус в том, чтобы понять это. Свиному рылу по величайшей милости иногда дозволяется одним глазком заглянуть в калашный ряд. Тем более, что рыло в другом свете часто оказывается очень даже порядочным лицом.

* * *
Больше всего возмущался мировой несправедливостью и несовершенством тот, кто больше всего безобразничал в этом мире. Кто-то сказал, что каждый думает в меру своей испорченности. Значит и видит мир безобразным в той же мере. Колоссальная глубина умещалась в религиозном анекдоте, который я где-то случайно вычитал. Однажды положительная девочка возвращалась с воскресной школы и улыбалась. Ее догнал дяденька и сказал: “Девочка, я отдам тебе вот это яблоко, если ты скажешь, где живет Бог”. “Мой папа даст вам целую корзину яблок, если вы найдете место, где нет Бога” - ответила умная девочка. Мой глаз раньше видел только нехорошее, безобразное, как этот яблочный дяденька. А сейчас я только удивлялся, как только это я не видел, что нахожусь в храме?

* * *
Религиозные категории, которыми описывал я Марину, стали применимы ко всему миру. Мне хотелось кричать: ”Я люблю вас, люди!”
Меня удивляло, как я пришел к такому результату? С какой стати я стал любить людей? Моя прежняя жизнь вроде бы не располагала к этому. Если человек живет в более-менее благополучной среде, то его духовная составляющая не всегда прямо пропорциональна благополучию его жизни. И, казалось бы, в плохих условиях человек должен стать хуже. А если учитывать мою последнюю стадию, то я вообще должен был бы впасть в отчаяние и пессимизм. Хотя может быть это и произошло, если бы не пришла Марина и не было бы спасения. Для меня таким окошком в большой мир являлась святая Марина, всегда через нее струился неземной свет. Но я не видел конкретных потусторонних вещей. Я был слеп, мои глаза не были привычны к этому свету. Они имели другой частотный диапазон восприятия.
У меня прошли этапы детского очарования миром, юношеской обиды на весь свет, цинизм зреющего возраста, и вот здесь пришел к миру совершенному. А ведь условия были обратно пропорциональны моему состоянию. Чем больше избалован судьбой человек, тем он может быть более жестоким, ибо он не почувствовал по отношению к себе настоящую жестокость, и не ведает, что творит. И наоборот, испытавший пытки навряд ли пожелает другому то же самое. Душа смягчается, от тех, кто вечно желая зла делают добро. Душа это не руки каратиста, у которого конечности, наоборот, твердеют от ударов. Как и все живое, душа воспринимает все что приходит извне, и растет изнутри.

* * *
Я превзошел грань невозможного, грань между старой и новой жизнью, старого и нового мира. Я превзошел самого себя, у меня, наверное, изменился “кислотно-щелочной баланс”. И за гранью невозможного открыл то, о чем даже и не мечтал всерьез. Логика, слово, вещи, именуемые этими словами, по сути есть одно и то же, в них одни и те же законы. Только сейчас я понял, почему так убеждены верующие. И теперь читая с превеликим удовольствием труды, оставленные православным немцем Альбертом Зигмундовичем, я бы расписался за подтверждение каждого слова великих произведений. Потому что я знаю то, о чем они говорят, потому что испытал, выстрадал, и это так. Это давало удивительное единство этих людей. Они не были мертвыми. Я даже понял, что существует относительность живого. Как ни странно, есть люди более “живые” и более “мертвые”. Степень “живости” каждого из нас зависит от степени его сознания, осознания всего мира. Я сам по сравнению с нынешним был мертвым.

* * *
Я извинялся перед Иисусом Христом, за то что в спорах оскорблял его - какой же из него господь-бог, если не имеет гордости?
Вытирать другим ноги легко, если знаешь, что ты - сам господь-бог. Всегда можешь поставить все на свои места. Можно не корчить из себя нечто значительное, если знаешь истинное собственное положение. Ты естественен в данном случае. Гораздо трудней стоять у власти тому, кто в душе остается рабом. Это похоже на то, что ты спокоен, если у тебя имеется полный гардероб, и другое дело, если ты ходишь в своем единственном пиджаке. Можно изображать из себя бедняка, если имеешь внушительный счет в швейцарском банке. Хорошо быть милосердным, если знаешь, что ты рожден от бога и все в твоей власти. И совсем другое дело, если ты ублюдок, зачатый вроде бы, по слухам, от иностранца Пандиры. (Согласно одному апокрифу Иисус Христос был зачат от римского легионера по имени Пандира). Моление о чаше в Гифсиманском саду говорит о том, что еще бабка надвое сказала, что ты будешь прославлен. Иисус Христос есть бог, и он был настоящим, мужественным, знающим себе своему знанию цену, самым живым человеком. Бог является самым живым.
Я раньше не воспринимал и не понимал христианства. Я воображал, что лучше разбираюсь в буддизме. Но временами возникают проблески христианской идеи, и я могу чуть-чуть рассуждать о нем. Человек рождается никем по вере. Я хотя и считался христианином с рождения, и считал себя таковым, но только чисто формально. Бывает, что после такого потрясения человек якобы меняет веру. Как у нас в Полевом Дарья стала баптисткой. На самом деле человек не меняет веру. Он ее приобретает, так как вообще ее не имел. Сам Иисус Христос крестился сознательно в зрелом возрасте. То, что крестят детей - понятно, требование церковной экономики, пропаганда, политика, массовость, всеохватность и угроза поповской безработицы.
Если человек, как говорил мой друг Егор, - это человечество в миниатюре, то у него должен быть и свой мини-Страшный Суд. И если уж мы исполняем обряды христианства, купаемся при крещении, несем свой крест, то надо быть добрым и повисеть на нем. Причем безвозмездно. Распятие и Воскресение есть фазы развития человека, его обновления и обновления всего человечества. Оказывается можно не возвращаться обратно. Можно просто возродиться. Об этом говорит также мудрость буддийской философии.

* * *
Я полагал, что в данной лекции не будет никакой морали. Моральную сторону я ставил в один ряд с дарвиновской мусорной корзиной. Но мораль, оказывается, имеет также глубокое происхождение. Она изобретение не только человека. Я понял, что совесть - также необходимый атрибут красивого человека - по сути является независимым контролером, пусть даже и сидящим в самом грешнике. Совесть человека, решившего однажды стать просто человеком порядочным - дело больше добровольное, воспитанное. Она не может быть подвергнута серьезному наказанию самим хорошим человеком. Он может лишь себя пожурить. Бог же заставляет отвечать за тот или иной выбор. Просто хороший человек может делать что угодно, он боится лишь наказания извне. Но он не знает, что он сам может себя наказать, через Бога, сидящего в нем, и Который проявляется через «кислотно-щелочной» баланс. Атеисты в отношении духовности менее материалистичны, чем тот, знает о глубокой связи всех мировых проявлений.
Жить в страхе Божьем не совсем значит что, совершив грех, следует ожидать наказания. Жить в страхе Божьем без ощущения дамоклова меча божественного возмездия значит жить по совести.
Пострадавшие, наказанные, становятся мыслящими. Я становился человекам мыслящим. Я задумывался о смысле жизни. Но не хватало еще одного. Конечно же вежливости! Вежливость и ведать – слова одного корня. Вежливый, знающий человек, не обижает других. И тем более не будет никого убивать. Это только невежды, злы, грубы, они не ведают, что творят. Они люди своего мира. Человек не в силах нарушить мировую справедливость. Мир сам по себе совершенен и независим от человека. Человек совершенствуясь только открывает это мировое совершенство. По настоящему совестливый человек всегда вежлив. Вежливость есть приятие и законность. Соблюдение законов. Быть вежливым - это законно, и невежливый человек поступает незаконно. Совесть и вежливость, нравственность, мораль и этика связаны с глубинными свойствами природы вселенной. Есть еще слово “сознание” - жить и знать. Но совесть не только знает, но и еще свидетельствует о высоком мире, существование которой я заподозрил и устремлен передать что-то об этом мире. Закон существует везде. А Бог в нас - есть закон. И это независимо от нашего мнения. Хотим мы того признавать или нет.
Жить надо законно. Никто же из психически нормальных людей не испытывает гнетущего ужаса от того, что, например, существует гравитационное притяжение и все тела падают на землю. Это даже хорошо, что так. Может быть этот закон не нравится только тем, у кого в данный момент случайно падают и разбиваются вещи или кто сам недобровольно летит в пропасть.
Человек с чистой совестью - это тот самый независимый, намытый, наглаженный, тот, кто спит красиво.

* * *
Мой негативный опыт со славой, властью, деньгами, моя страсть, мои неудачи и все-все в моей жизни были вызваны всеобщей вселенской Любовью. Любовь - абсолютная, совершенная сила, которой подчиняется все. Все, любая частичка вселенной омывается любовью. Исчезни она - весь мир сразу же рухнет, в один миг.
С самого начала имел основное - любовь. Остальное - деньги, власть, слава - не от бога. Любовь выпадает из этого ряда. И она дает все это, но в их настоящем смысле. Она дает Власть, Богатство и Славу.
Частная любовь каждого человека является каплей океана вселенской любви. И через эту каплю можно испытать вкус всего океана. Капля отражает в себе этот океан. Все было связано со мной. Все нити проходили через меня и я понимая только то, что во мне самом, понимал все. Нет ничего снаружи, что не было бы внутри. Все имеет мириады лиц и ипостасей. Как наверху, так и внизу – кажется, формула Гермеса Триждымудрого.

* * *
Я зря возмущался и был недоволен своей участью. Открытое мной стоит этой цены. Некоторые искатели философского камня, в котором замурованы некие мировые тайны добивались своего. Все в мире драгоценно. И эти драгоценности, оказывается, лежат открыты, они разлиты везде, как свет солнца ясным днем. Надо только уметь их читать, были бы только глаза. Но человек устроен так, что наибольшую ценность для него представляет некая субстанция или устройство, способные все на свете превращать в кусок колбасы. А в древних знаниях обычно стремятся найти технологию, способ бесплатного превращения всего на свете в колбасные обрезки. Вопрос пропитания, конечно, очень актуален, и ради поддержки нормального пищеварения возникает большинство общественных проблем. Но интересоваться только кулинарными рецептами и ничем более, если, конечно, ты не повар по профессии, это уже застой в развитии.
Сокровища, богатства ищут все - и авантюристы и святые, одни на земле, другие на небе. Мы не верим в небесные богатства. Ценности большой Вселенная для нас не представляет. И если однажды поймаем золотую рыбку, то попросим у нее, конечно же, весь мир и еще обязательно три рубля впридачу.
Стяжающие истину и славу ученые и поэты, философы и священники, люди стяжающие дух, оказывается, самый расчетливый народ. Они ищут максимальную выгоду, хотя и кажутся крайними авантюристами, поскольку предпочитают журавля в небе, а не синицу в руках. Они на самом деле рациональней самого ярого ученого атеиста. Они ищут более глубокий смысл во всем, и сосредотачиваются на том, что стоит внимания. Их рассеянность и житейская непрактичность внешне обманчивы. Их стремления, их выживание на самом деле сильнее среди всех остальных. А когда они находят, то призывают всех посмотреть на то, что они видят. Но их часто не понимают, ибо ухо не внемлет, глаз нейдет.
Наука и философия преследуют практические цели. Но и искусство стоит в этом же ряду. Нарисованное животное, вокруг изображения которого танцуют дикари и прокалывают его, надеясь что и реально исполнится то же самое, также имеет практическую цель. Сейчас же, когда проблемы питания в какой-то степени разрешены, искусство преследует те же высокие цели - поиск Царства Небесного и открытие смысла жизни. А там и исполнение вечной хорошей, райской, жизни.

* * *
Теперь я уже не мог роптать на судьбу. Все в моей жизни произошло так, как должно было быть. Раньше некоторые неудобные моменты жизни хотелось раскрутить как ролик обратно и пережить по новому, по другому. Но теперь я не хотел ничего изменять. Без этих неловких моментов не было бы такого финала. Все они легли в мою победу.
Действительно, я чувствовал себя победителем. Марина была моей союзницей. Я воевал с чем-то более страшным, могучим, чудовищем, драконом. Даже не так. Все они были моими и врагами и союзниками одновременно. Это долго объяснять. Юнг в мифологии хорошо объясняет это.
Чудовище всегда скрывает за собой драгоценности. И победив дракона мы обретаем эти драгоценности. Дракон или змей также символизируют мудрость. Мы обретаем и мудрость. И мы совершаем один из подвигов Геракла, который, как известно, стал бессмертным.

* * *
Великолепие, Великолепие, Великолепие - это, наверное, единственное слово, которое могло бы наиболее близко передать картину, возникающую передо мной.
Объяснять трудно, но я открыл, что язык абсолютен. Слово в абсолютном мире само по себе есть вещь. Язык выражает всегда больше, чем мы слышим. В языке нет переносного или двойного смысла. Язык, слово были созданы с первоначальной истиной. Язык мудр и ему можно верить “на слово”. Язык пророчествует. Язык сам по себе был глубок и полон, все слова наполнены высочайшим смыслом.
Я вспоминал наши нелепые разговоры с Мариной и удивлялся, как же я этого раньше не понимал их смысла? Хотя и предчувствовал их большое значение. Ее слова, ее ответы были наполнены высшим смыслом, через нее говорил сам Бог, а я не постигал Его языка. Марина тоже сама не понимала, что хотела сказать.
Только теперь дошло, почему иногда казались правыми спорящие со мной. Противоборство существовало так как спорили мы по звучанию слова, а не по его пониманию. Спорили наши убеждения, но не воспринимали полноты слов, которые мы применяли. Мы наряжали свои мысли, одевали нужную в тот или иной момент определенную словесную маску. Каждый держал ладошку перед глазами и, поэтому, не видел солнца. Прочитавший и едва удерживающий в памяти отдельные словосочетания, как попугай повторял за авторитетами, и воображал, что теперь он знает. Я тоже часто брал готовенькие выводы авторитетов, но не переживал вместе с ними тот путь, по которому они прошли.
Пережитые общие слова, испытанные на твоей конкретности, на твоем личном примере, дают потрясающий эффект. Они, если ложатся в подготовленную вспаханную почву сердца, дают изумительные всходы. Слова-мысли нанизываются и связывают все предметы-узлы как жемчужины в единую основную ткань, ткань, по красоте не сравнимую ни с чем.
Язык различает тончайшие нюансы, в словах скрывается бездонный смысл, и каждая фраза несет колоссальное значение. Глубина смысла зависит от нашей глубины. Каждое слово говорит о блистательном мире. Теперь я читал и видел гораздо больше, чем мог себе представить. Слова стали яркими и до осязаемости выпуклыми. Отзывались в моей душе. Я понимал, что хотел сказать автор. Иногда сам автор того не сознает, но славит Бога, оставаясь невежественным, говорит о Нем. Бедные несчастные сочинители детективов и жалкие фантасты с убогими измышлениями, как и у подсудимого Галушкина! Простой школьный учитель преподающий в сельской глубинке природоведение, вызывал у меня больше уважения, нежели все они вместе взятые. Многие певцы, поющие о любви, даже и не догадываются о том, о чем они поют.
Все славит Бога.

* * *
Я увидел, что такое слава. Слава - это, оказывается, ореол, светлое вещество того мира, состоящее из поющих ангелов, и при этом ангелы и песни неотделимы друг от друга. Такое изображено на иконе “Христос во славе”. Если убрать оттуда Христа, то все остальное, - радуга, чудесные животные, старцы, ангелы, и будет Его славой. Сама существующая Вселенная есть слава.
Все славит Бога.

* * *
Получилась грандиозная картина, краше которой мне не приходилось видеть. Картина моей жизни, которая создана не мной. Я, оказывается, был лишь марионеткой в руках могущественного режиссера. И этот режиссер есть сам Бог. И, восхищаясь открывшейся передо мной картиной собственной жизни, я завидовал Ему, что, по-моему, делал один из ближайших Его архангельских сподвижников. Если бы я очутился в детстве, в исходном положении своей жизни, но с выбором своей судьбы, я бы выбрал именно ее, мою судьбу. Что, впрочем, и сделал. На самом деле таким образом реализовывались мои вселенские мечты, которые поставил когда-то на заре своего детства и о которых уже давным-давно забыл.

* * *
Освященность одного человека освящала и все остальное. Поэтому и все остальное становилось не менее прекрасным. Раньше я видел колючки, шероховатости войлочного материала, зацеплялся за случайные петли, но не постигал великого узора, вышитого на ковре жизни, по которому я полз, как слабая слепая букашка.
Нет ничего красивее, чем собственная жизнь, но которая определена по великому Промыслу, недосягаемой для человека мудростью. Я хочу сказать близкое тому, что говорят астрологи: «Или человек следует судьбе или судьба волочит его». Зная про это или не зная, но каждый исполняет свое предназначение. Нет ничего краше для человека, чем его собственная жизнь, какая она бы ни была (ведь это же его жизнь, это же он! он! он! он!... В проявлении такой искренности и состоит польза человеческого эго). Но я знаю, стези других людей не менее прекрасны. В них нет стыда, позора, страдания и мучений. Все это наши предрассудки, измышления несчастных ограниченных людей, которым следует сострадать.

* * *
Между прочем, человек не может говорить про себя «я». «Я» может про себя говорить только единый Бог. Внешний привычный человек, то, что он про себя представляет в своем образе - это только шелуха настоящего «я», только платоновская пещерная тень. Человек не должен говорить «Я» подобно тому, как, например, мои ботинки не могут считать себя Константином Галушкиным, выступать при публике и подписывать любые документы от моего имени.

* * *
Теперь моими постоянным чувством стало Благоговение перед всем миром. И благодарность, благодарность всем и всему, с чем мне когда-либо приходилось соприкасаться. Я понял почему Дарья благодарила судьбу за все, даже за то, что, казалось, следует проклинать и ненавидеть.
И я, снова и снова, благодарил Бога за все, за Марину и за то, что попал сюда, я благодарил родителей, Марину, сестру Светлану, Егора, всех людей, знакомых и незнакомых, добрых и злых. Я благодарил свою страшную болезнь, я благодарил господина Рака, кинг-конга, столб, в который врезался мой двоюродный братан Анатолий. Я благодарил холод и равнодушие. По моему, Лермонтов кого-то также благодарил примерно за это же самое. Своим отвержением, сама того не зная, через Марину, и остальных я получил то, о чем даже не смел просить, о чем даже и не мечтал. Подобное лишь смутно промелькнуло у меня давным-давно, когда то в самом раннем детстве, еще на заре детских мечтаний.
Это объясняет мой страх и “отречения” от нее, перед самим собой, перед другими и перед ней. Мои противоречивое стремление к ней и “отречения” от нее. На самом деле я требовал от нее того, что сейчас приобрел. Куда также входит и она.

* * *
Я стал смотреть на вещи необычайным образом. Я стал как надвуобратный человек, который плачет на свадьбе и смеется на похоронах. Заметил, что почти все люди ходят на голове, телеги катятся впереди лошади, почти все солдаты маршируют не в ногу, а безграничный океан вливается в маленькую каплю. То, что казалось хаотическим и бессмысленным стало упорядочиваться, а былая “порядочность” часто приобретала хаотичность бессмыслицы.

* * *
Душа, как и все живое, должна расти, и поэтому она ломает свои прежние пределы. Поэтому сердце должно терзаться, должно быть разбиваемо. Это не жестокость. Растениям солнце тоже кажется жестоким. Но если ты знаешь, что человек бессмертен, то похоронная процессия во главе со стройным гробом выглядит пародией на дальнейшее человеческое существование. В этом плане гораздо мудрее, с пониманием данного момента выглядят у некоторых народностей веселые похороны - человек освобождается от бренного земного существования и надолго переселяется в счастливый небесный мир. И тем более радостны погребальные хлопоты наследников, если отправился на тот свет богатый дядюшка, наказавший им свое достояние.
Отталкиваясь от христианских притч, каждый человек есть попытка, вероятность, надежда прорыва в царство небесное. Как зерно, зарываемое землепашцем, человеческая душа может взойти до высших небес, а может нет. Землепашец доверяет зерну, Бог доверяет человеку. И человек должен обладать самосознанием, частичкой Бога, как и зерно должно оправдывать доверие землепашца. Зерно набухает, лопается и дает росток новой жизни. И в любви разбивается не сердце, ломается его скорлупа и открывается новый мир. И это бывает только раз в жизни. Мне было жаль набоковского Г. Гумберта, умершего в тюрьме от закупорки коронарного сосуда. Профессор, а таких простых вещей не смог понять. Но, наверное, постиг бы, если бы Лолита ему не далась. И если бы он не так скоропостижно скончался.

* * *
На самом деле, трудно разобраться в хаосе, царящем во вне и внутри человека. Жизнь первоначально казалась даже не лабиринтом. Это было беспросветное болото, по которому человеку почему-то должно тащиться, пока он не сдохнет в каком-нибудь омуте.
Но душа в самый ответственный терзающий момент выхватывает из пестроты самое важное, то, что нужно для него. В кипящем, перенасыщенном растворе человеческих страстей, когда достигается предел насыщения и человек готов впасть в отчаяние, вдруг образуется точка, центр, вокруг которого начинает расти прозрачный, упорядоченный кристалл, град Новый Иерусалим.
На самом деле, оказывается, хаоса никогда и не было. Хаос бушует только в нас. В полной жизни исключены случайности.
Как опытный глаз среди ярких безделушек определяет ценное сокровище, так и душа чувствует то, что определяется как вечная ценность. Это сокровище я увидел, видимо, еще в детстве, когда появилась Марина. Я не сгинул. Через свое существо, через твою собственную плоть, через примеры собственной жизни ты начинаешь понимать эти вещи, приходишь к общему. Жизненный хаос, автобиографическая каша сменяются вселенским порядком.

* * *
Хотя, по сути, открытый мной мир - это тот же самый мой прежний мир. Часто считается, что действительное - это то, что находится в нашей комнате, а мистическое - в соседней. На самом же деле, с некоторой точки зрения, нет потусторонних вещей. Действительное - горшок испачканный сажей, в котором варят бульон, а мистическое - тот же сосуд, но очищенный от копоти, который на самом деле оказывается золотым и стоящем уже на алтаре. Превращение земной грязи в Золото Небесного Царства - вот алхимия Истины. А мистическим средством превращения является очищение, только и всего.
Но очищение не внешнего, а самого себя. В природе нет грязи, коль нет мусорниц. Нас загрязняет дисгармония, которая образуется от совмещения неподходящих друг другу вещей. Например, чтобы получить грязную соль, достаточно к очень чистой соли добавить не менее чистый сахар.
Незнание порождает страх, нечистота определяет невежество. Влияние внешнего корежило, замутняло ум и чувства, и чтобы найти бесконечную чистую истину надо было уйти в самую сокровенную глубь души. Правда, мечтал про необитаемый остров с молоденькой Пятницей, но про уход в монастырь никогда не думал. Только здесь, в онкодиспансере, я смог по-настоящему уединиться от крикливого суетного мира, лишившись всего, даже жизнь висела на последнем волоске.

* * *
Поиски и приход к целостности, к красоте, к драгоценному кладу сопровождается колоссальными муками и, поэтому, эти драгоценности, ценны и важны для тебя. Хочется призвать всех полюбоваться этой красотой. Но они не растрачиваются. Ты говоришь об этом. Тебе может поверят на словах, согласятся, но если не отработают - не прочувствуют. А не отработанная Истина становится банальностью. Поэтому многие посвящают свои слова всем и немногим. А один китайский мудрец после просветления только засмеялся и заказал чашечку кофе. И не стал преобразовывать мир. Он стал великим эскулапом, но не бездумным хирургом человечества.
Вывод был абсолютно простой - надо жить, просто жить! Но какой путь был мной преодолен, какой ценой достался мне смысл этого “просто жить”. Блудному сыну надо было стать отщепенцем, чтобы оценить дом своего отца.

* * *
От самых низких слоев, от самого дна мироздания и до высших небес, через множество разноматериальных созданий и миров, весь тварный мир пронизан благодатью. Это неотъемлемый от всех вещей животворный поток проходил и через меня. Он вызывал неописуемое состояние блаженства и радости. Блаженные всегда чувствуют благодать. Им тепло даже зимой, им ничего не надо. И здесь нет противоречия человеческой ненасытности. Они люди, которые все имеют. Мне тоже ничего не было нужно. Если бы мне сказали, что бы я захотел изменить в своей жизни, и вообще, я бы оставил все без изменений. Ничего не надо ломать. Я бы заказал чашечку кофе.
Я больше не смел протестовать против мироздания, открывшегося мне. Я больше не возмущался своей судьбой. Я не смел больше роптать. Все, что не делается - к лучшему. Рай начинается с того момента, когда не жалеешь ни об одном миге своего прошлого, когда не видишь ничего раздражающего в настоящем, и знаешь, что нет ничего такого на свете, что было бы неприемлемым в будущем.
Мне остается лишь молча созерцать, восхищаться, но также работать с новым сознанием, и от этого моя жизнь переменится в лучшую сторону, и я сам буду лучше. Хотя, тьфу, тьфу (и костяшками пальцев по дереву).
Действительно, это не значит, что я буду бесконечно положительным. Я остаюсь человеком, я, наверное, буду по прежнему скандалить. Жить так же, как жил, “исполнять” свой долг. Но теперь я буду жить с другим чувством. Теперь я буду даже платить за проезд на общественном транспорте. Буду помнить, что я получу то, что заслужу. И моя жизнь изменится!
До конца пребывания в больнице теперь только однажды я расстроился, когда в “Джентльмен-шоу” одесситы рассказали скверный анекдот. Что-то касающееся насчет мира, по моему, сравнивали мир, созданный Богом за семь дней, и штаны, сшитые портным за месяц. Заказчик укорил портного за то, что бог создал весь мир за семь дней, а портной целый месяц шил только одни брюки. На что портной, хвастаясь, ответил: “Оно и видно. Посмотри на этот мир, а теперь посмотри на эти брюки.”

* * *
Я стал совсем другим - вместо прежнего неприятия, я благоговел перед миром. Такой резкий переход моего душевного состояния неправдоподобен, но и здесь легко могу найти аналогии. Это рождение и смерть человека. Человек пребывая в теплой материнской утробе живет уютно, дремлет в сладких незапамятных грезах первозданного мира, и вдруг через какое-то время происходят такие превращения. Его выталкивает из знакомого уютного пространства, он знакомится с медициной, холодом, его ослепляет яркий свет, ему надо дышать, ему приходится закричать. Теперь, чтобы питаться, новорожденному нужно будет прилагать усилия, чего раньше он имел без всяких усилий. Он открывает новый мир. Потусторонний от прежнего. Он умирает для старого, утробного, мира и рождается в новом.
Или взять смерть. Жил-был человек, дед Василий, отец Михала. Гулял на свадьбе. Было весело и шумно. Вышел на улицу покурить. Стукнулся головой о ступеньку, и все: при мне это случилось. Жизнь сразу переменилась. Стало тихо и спокойно. Человек только что живущий, с бьющимся сердцем, застывает по одному градусу в час и обретает покой. Он на том свете. И я уверен, что он, как и при рождении, также открывает потусторонний мир.

* * *
Было умиление мироустройством. Как хорошо, что здесь стоит забор! Замечательно, что на этом повороте поставили дорожный знак! Мудро моргает на перекрестке светофор. Все это поставлено не для того, чтобы помешать нам. Соблюдать свыше установленные правила требуется, чтобы мы видели наперед, ехали максимально быстро с максимальной безопасностью.
Я любил всех людей. Благодушные выводы “Ребята, давайте жить дружно” я открывал вновь.
Такому моему превращению и легко найти аналог. На бешенной скорости, вслепую, не обращая внимания на все предупреждения, табу, запреты как смертник-камикадзе я ехал по своему недалекому усмотрению, сталкивался с другими ездоками, не обращал внимания на знаки и знамения. А сейчас вдруг просто увидел и стал замечать знаки и уважать правила дорожного движения.
И, действительно, определить будущее возможно - жизнь полна знамений.

* * *
Я, несчастный и убогий, не знал памяти одного мгновенья, видения, “дарующего блаженство”. Мгновенья, которой можно прожить всю жизнь. Не случайного мгновенья, после которого идет существование сладких грез, а того мгновенья посвящения, после которой человек становится всезнающим и бессмертным. Бессмертие также дается и в божественной благодати, знании о своем бессмертии. Вечная жизнь - это не только предположение научной мысли, но и прежде всего, безусловно, религиозное.
И вместе с великолепием открытого мира я увидел убогость. Убогость мира прежнего. Убогость людей, их мыслей, желаний и чувств. Убогость собственной прежней жизни.
Но не вернусь больше туда. Пусть я накрепко сросся со старой чешуей прежнего мира, и теперь мучительно, с болью, с опаской отделялся от нее, чтобы оказаться на новой ступени своего развития (змея - символ бессмертия).

* * *
Я открывал справедливость и милосердие жизни. Это не безоглядное оправдательство. Многие деяния и мысли чудовищны, кощунственны, они подлежат осуждению.
Для этого существует мораль и суд. Но, тем не менее, повторюсь - все в мире оправданно. Ведь оправдывается и наказание. Есть Высшая Справедливость и ей следует верить.
Как любитель «высоких материй», хочу подойти еще к великому вопросу о полярности нашего мира, непростой теме добра и зла. То, что я говорил - это общие слова. Конкретика, частность нарушает благолепие моего объяснения. Можно прямо спросить - если все оправдывать в мире, все принимать и за все благодарить, то неужели можно оправдать, например, даже Гитлера, исчадие зла, самую негативную фигуру моего детства и истории нашего века? Неужели я оправдываю крематории и сожженные деревни, миллионы уничтоженных людей, неужели можно говорить, что так “угодно Богу”?
Исходя из мирских представлений я не могу дать приемлемый ответ. Я не могу сказать: ”Да!” или оправдываться, что и раньше было подобное зло, например, Молоху приносили в жертву детей. Но верующие люди прощают своих убийц, ибо те не ведают, что творят. Мир лежит во зле. А “злое дело воздаянье в самом себе, таясь, таит...”. Могу еще сказать, что пути Господни неисповедимы. Достаточно ответить словами Альфреда Швейцера - мое знание пессимистично, моя вера оптимистична. Но сейчас я могу сказать более того - мое знание и вера оптимистичны. Многие бедствия были предсказаны задолго до их наступления - насколько милосердна природа, настолько же она исполняет собственные законы, она воздает каждому то, кто чего заслуживает. И когда мы жалуемся на несправедливость, мы просто-напросто не видим и не знаем полной картины акта возмездия и награды. Мы бываем хаотичны и непоследовательны и, поэтому, несправедливы. Мы не отдаем себе отчета во многих наших поступках, не проводим аналогий, мы в жизни чаще всего пользуемся противоречивой “транспортной” психологией (не вошедши, кричим: “проходите дальше!”, втиснувшись, думаем, - “ну, куда они лезут?!”). И условно приходится разделять бытие и признавать мир идеальный и мир человеческий. Но закон для всех един. Нет вещей потусторонних, поскольку мир един, но следует допустить наличие форм существования на разных уровнях. Мы смотрим на все согласно законам нашего мира. А более высокая истина лежит в мире верхнем. И только в соотношении нашего мира с миром верхним мы можем дать новые оценки происходящему вокруг нас. Мы многого не знаем, а познание мира и самого себя не только просвещает человека, но и исключает зло из жизни.

* * *
В общем, прожив четверть века и еще один год, я пришел к заключению, что жизнь – это сказка с прекрасным концом. Драма жизненного тупика завершилась открытием тоннеля в блестящий невыразимый мир. Действительно, из любого положения имеется выход. Неизменный “хэппи энд” американских боевиков в виде миллиона долларов в кармане был жалким подобием такого завершения. Миллион долларов - куцее счастье, жалкое подобие того, что было даровано мне. Я всегда чувствовал в боевиках недостаток их конца, что им не хватает красивого завершения. Даже в простом пожелании “здоровья и денег” деньги стоят на втором месте. Если бы в финале данного жизненного этапа я оказался физически здоров и с миллионом в кармане, но не сделал должных выводов, то оставался бы глуп по-прежнему, и жизнь продолжалась бы по старой колее. Конечно, прекрасная девушка-принцесса на руках и миллион-полцарства в кармане, неплохо, как кончаются боевики и сказки, но я перестал завидовать миллионерам. Я несчастен локально, а счастлив глобально.
Я понял, что выиграл. Выиграл, несмотря не на что! Финалом моей жизни был колоссальный выигрыш. И этот колоссальный выигрыш нельзя променять ни на что. Стратегу жизни Отличнику такое даже и не снилось. Он не делал ставку на жизнь. Купив джип, он чихал на все, но что будет с ним, если это всё на него однажды чихнет. Мне хотелось предупредить Отличника о том, что его ожидает. Ну ладно Отличник - все-таки стратег - а ведь многие, подобные ему, даже без намека на жизненную мудрость подставляли свои лбы под пулю киллера из-за ржавых ценностей дольнего мира.

И я не исключаю человеческое. Все хотят не просто жить, но жить хорошо, и к этому тем или иным способом стремятся. Идеал любого общества - прекрасная жизнь. Будь той жизнью коммунизм, рай, или обеспеченная старость. И человек способен найти идеал такой жизни. Наиболее подходит к нему представление рая.
Я шел-шел и вышел к райским берегам. Конечно, я тоже не выбирал самостоятельно свою дорогу. Я даже потерял ориентацию в жизненном пространстве, но меня вывела Любовь к тому, что я когда-то, в самом начале своих великих желаний, хотел. Моей видимой путеводной звездой была Марина.

* * *
Рак, все-таки, на мозги влияет. Как, впрочем, и СПИД, и застенок, и подобное другое. В больнице я заметил, как здорово поумнел за это календарно недолгое время. Восхищало то, что проникая своей дверью, я открывал ту же суть вещей и слов, о чем предвещали другие. Может быть я свихнулся окончательно, на пару со святым разбойником Варваром. Но тогда с нами свихнулись многие, и многие из которых до сих пор считаются авторитетными. Все это не говорит о том, что я воображаю о себе сравниваю себя с разбойником и святым мучеником Варваром. Я не стал святым разбойником. Каким же нескромным должен быть человек, сказавший, что Бог в нас! Не слишком ли почетно для человека, существа, по внутреннему строению наиболее похожего на свинью, а по внешнему на обезьяну, утверждать, что в нем Бог? Размышляя о человеческом несовершенстве, я часто убеждался в том, что какая-же я скотина на самом деле.
Просто было мое спасение. Как будто проломив забор, ограждающий меня от пропасти, через дыру я увидел свою дальнейшую судьбу. Я увидел будущее. Была протянута рука спасения. А все это включает в себя некоторые объяснения и необходимые выводы. Я должен был понять некоторые вещи для своего спасения. И поэтому не говорить нельзя, потому, что это не только моя судьба, но, в то же время, все пережитое мной присуще всем, здесь я касаюсь областей, в которых я объединяюсь со всеми, здесь я прикоснулся к тому, что называют общечеловеческими ценностями. Вот и все.

* * *
Да, возможно, что на самом деле то, о чем я говорю сейчас, кому-то кажется околесофилософией. Доля истины в этом есть, но это не вся правда. Как и при открывании мирской суеты, мои размышления и открытие нового мира опять опоздали. Примерно на две с половиной тысячи лет - у Платона, которого заставлял меня читать Егор, уже есть по этому поводу диалог “О пещере”. Там попытка описания нового мира дается на примере прикованных в пещере людей, которые видят лишь стену пещеры и которые знают о жизни лишь то, что показывают тени проходящих мимо людей. То, что сейчас происходит, данное витийствование - это попытка осознающей человеческой тени представить разумного полного человека, его кровеносной системы, «вентиляции, фильтрации, адаптации». Для тени это нелегкая, едва ли выполнимая, задача. Особенно, если он будет пытаться что-то сказать о духовной стороне человеческой жизни. Но в этом недостатке виновата лишь сама плоская серая тень, не могущая выразить объем и цвет.
Все сказанное можно приписать моей фантазии. Но слишком много общего я встретил у других. Подобное переживали, оказывается, многие, верующие люди. Меня это очень поддержало, поскольку я почувствовал свое одиночество и ненормальность, свою странность, открыв новый мир и оказавшись там, в этом потрясающем и незнакомом мире, в этом первоначально пугающем психическом состоянии. Многие видели другие образы, но выводы были потрясающе одинаковыми. Все приходили к общему знаменателю. У меня нет сомнений по поводу того, что все это все по настоящему, не кажущееся. Тем более, что для доказательства правоты нынче достаточно пятьдесят одного процента акций, а моя уверенность, то что я приватизировал и выдаю от своего имени, намного превышает эту цифру. Происходящее со мной не было очарованием. “Очарование” происходит от слова “чары”, что значит обман. А это истина. Нет высшей мистики, большего волшебства, нежели Истина. Многие вещи, виденные мной, оказывается давно описаны в трудах святых отцов, в учениях тех, кто имел “третий” глаз. Оказывается он и в самом деле существует. Можно обманываться в частностях, но в целом присутствует единство с испытавшими такое прозрение (хотя частности - дело серьезное, от них приключаются многие, если не все, беды).
Потрясающие открытия, о которых пишут многие люди пришедшие к вере, пережил и я. А это является доказательством моей правоты, других доказательств у меня нет. Поэтому, даже исходя только из сказанного выше, многих очевидцев и свидетелей, стоя ниже ступени причины моего спасения, хотя иногда грешно сомневаясь - все-таки, а не сон ли это? а не является ли Иисус Христос, его крестные страдания и воскресение обманом человечества, махинацией ради какой-нибудь инопланетной выгоды? - я утверждаю о существовании высших прекрасных миров. Я сумасшедший, но сам на себе почувствовал это прикосновение оттуда и соучастие высших сил в моей судьбе. И бесполезно меня отговаривать от того, что я видел. Я испытал на себе это, познал и принял своим человеческим пониманием, и, как ни странно, объяснил логически. Но это несколько иная логика, более высокого порядка, основанная на чувственной сфере, на чувстве-слове, объясняющая, почему я спасся. Я узнал Истину, по крайней мере о себе. Она была проста до необъяснимости. Было чудо, было чувство истины, что это так. Не подозрение, не галлюцинация и не мираж. Есть еще нехорошее слово “фанатизм”. Это исступленная вера в “неправильный” идеал. Вера, нагнетенная на эмоциях. Я же верю твердо, и с полным спокойствием. Я просто знаю - это так.
Недоказуемая для других, вера, кроме своего костра никак не могущая быть утверждена. Хотя история религии полна описания различных фокусов, но они не должны составлять религиозной основы. Чудесные явления - это критическая чрезвычайщина Вселенной, вроде неуязвимости приговоренного при исполнении смертного приговора.

* * *
На улице стояли морозы, но для меня уже наступила весна. Непроницаемая пелена мглы была разорвана ослепительной молнией, и открылось синее небо и светлое солнце. Мгла была создана тонкой пленкой в бесконечной небесной голубизне. И первым вестником весны была Марина. Зима закончилась. Полярная ночь Снежной Королевы сменилась бесконечным днем. Шумный поток разламывал лед. Уносились и растворялись в сверкающем теплом море. Зябкое состояние растворилось, и я наконец смог впервые за добрый десяток лет расслабиться, распахнуться миру.
Желтый бледный полутруп был самым счастливым среди других полутрупов и даже живых людей. Он наслаждался мировым Великолепием. Благодарность и Благоговение, - вот чувства, теперь преимущественно владевшие мной. Я ликовал, я блаженствовал, я восхищался. Мытарства моей души в больнице завершались на этой великолепной ноте. Новорожденная душа моя отдыхала.

* * *
И только сейчас, приняв существование бессмертия, любви, идеальности мира, я понял загадку Игнатова поля. Все, любая частичка вселенной омывается любовью. Исчезни она - и в тот миг весь мир рухнет. Не так важно, любит ли тебя тот или иной человек - потому что ты везде и в каждый миг окружен любовью. Чтобы познать любовь вселенной гораздо важнее - любишь ли ты. Игнат заплатил за свою любовь. А Антонина же не умерла. Я теперь знаю, что люди не умирают.

* * *
И с этим знанием умирать не страшно. Тем более, что убить невозможно. (Я не призываю, чтобы мои слова были взяты на знамя и звучали как благословение на убийство. Убийство - один из великих грехов.)
В ту ночь я был готов к смерти. Я больше не боялся костлявой и теперь всегда был готов умереть. Я знал, что ее нет, это блеф. Есть физический предел всему, но смерти нет. И если буду уходить во второй раз, то это уже не будет происходить настолько эмоционально, как в первый раз.
Смерти нет. Есть возрождение. Для возрождения в новом, или смерти в старом, мне понадобилось менее полугода, что я пролежал в онкологическом отделении. Прежде чем родиться, следует умереть (где же я вычитал эту истину?). И старый Константин Галушкин умер. Но я, умерев для старого мира, родился в мире новом. Я знаю, что есть бессмертие. Если бы теперь мне снова нужно было умирать по уважительным причинам, я бы не воспротивился. Вечно жить в своем телесном облике противоестественно природе вещей, вечный человек превращается в сверчка Титона, возлюбленного супруга божественной Эос, которого она наградила бессмертием, но забыла одарить вечной молодостью. Нельзя вечно цвести и пахнуть. Надо еще созревать и давать плоды, иначе не будет других цветов, и это умаляет мир. (Чувствуете, как дозревает блудный сын).
И я не умер.
Как говорил один из бездоказательных свидетелей, это так, и не могу иначе.

* * *
Тогда, после выписки из больницы, я почти весь день просидел на лавочке. Я многое вспомнил, много обдумал, наметил некоторые планы на будущее.
Прежде всего надо просить прощения у всех. Надо найти Тосю, надо попросить прощенья. Очень захотелось увидеть сына. Надо попросить прощения у Зои. Надо навестить Альберта Зигмундовича, сказать спасибо за чудесную книжку, и вообще, за все остальное. Я только сейчас убеждался, что немец часто оказывался правым во время наших религиозных споров. Только сейчас я приходил к тому же выводу. Надо непременно извиниться перед Альбертом Зигмундовичем и признаться, что он был прав в наших спорах. Надо извиниться перед множеством людей. Теперь нужны только силы и мужество для этого. Давно уже не был на могилах у отца и Егора. Надо бы еще сходить к Валентине… Надо вернуться домой.
На синем небе, почирканном белыми полосами реактивных самолетов ярко светило солнце. Я просидел на засыпанной снегом лавочке почти весь день, и с удивлением заметил, что не замерз. И увидел, как на снежной подушке от весеннего тепла плачет прозрачная ледяная корка. Скоро март, весна. И скоро у Марины день рождения.
12.98