Вечная ночь убийцы

Никей
Вечная ночь убийцы.

Позвонили деликатно - всего-то один раз, как бы извиняясь. Писатель Семен Сволычев, пишущий под псевдонимом  Авлос, открыл дверь. Перед ним стоял незнакомец. На приятном его лице  светилась мягкая как фетровая шляпа улыбка.
- Здравствуйте, я от Щапова.
Под костюмом хорошего сукна угадывалось ладное и хорошо тренированное тело незнакомца. Вокруг разлился запах мужской косметики. Что-то в нем было от фотомодели: словно бы шагнул он сюда на лестничную площадку со страниц журнала “Персона” или “Андрей”.
- От какого Щапова? - не понял Сволычев-Авлос.
- Вашего приятеля.
- Знаю такого. Чем могу? - Семен недоверчиво оглядывал странного гостя.  Его писательский опыт нашептал ему, что такие образцово мужественные парни очень часто бывают гомиками.
- Вы позволите? - вежливо произнес гость, придвигаясь к двери.
От него веяло тем, чего Семену Авлосу не хватало уже несколько лет - успехом и удачей. Он напрягал память, чтобы разгадать связь между серятиной Щаповым и этим человеком.
- Пожалуйста, конечно, - Семен впустил гостя в прихожую, запер за ним дверь и после этого вопросительно на него уставился. - Слушаю вас.
- Меня зовут Константин. Собственно, я по вашей просьбе.
Сволычев наморщил лоб.
- Разве у меня была просьба? Вы не ошиблись?
- Но вы же Семен Сволычев? Писатель?
- Ну и что? - Семен чувствовал неприятность от того, что человек пришел выполнить его просьбу, которую он, хоть убей, не помнил.
- Мы можем где-нибудь сесть? - осведомился гость, по свойски оглядывая убогую прихожую.
- Пойдемте на кухню. В комнате у меня не прибрано.
Кухня, впрочем, тоже не блистала чистотой и достатком. Они сели к столу.
- Так вот. Ваш приятель Щапов сказал мне, что  вы хотите писать книгу о киллере и ищите материал.
У Семена Сволычева отлегло от сердца. Он с интересом изучал безупречные черты лица гостя.
- Вот оно что. Но я ни о чем его не просил.
- Да, не просили. Он сказал, что у вас трудности с фактами и психилогией. Я решил вам помочь.
- А у вас есть материал? - интерес Семена сменился недоверием.
- К этому делу я имею некоторое отношение.
- Интересно, какое, если не секрет?
- Я работаю в соответствующих органах.
- Ага... И каков ваш материал?
- Сначала я хотел бы узнать, почему вы интересуетесь именно этой темой? На рынке она проходная - не так ли? С ее помощью вы хотите проскочить в дамки?
Вопросы были не совсем корректные: все равно что спросить - для чего вы спите со своей женой? Семен Авлос замялся - соврать или сказать правду? В конце концов человек чужой, можно сказать как есть. К тому же он внушал определенное уважение своим внешним видом и умением высказывать свои мысли.
- Мои литературные дела последнее время не здорово, - признался Сволычев. - А это тема интересная.
- Чем же?
- Вообще, интересно, что чувствует убийца, который убивает не в состоянии аффекта, а с холодным рассудком. Он же нарушает божественную заповедь, он бросает вызов богу. Мне кажется, это необычные люди, если не сказать больше.
- А вы скажите.
- Мое мнение, киллер - трагическая личность. Согласитесь. Он же маргинал. Интересно знать, что он чувствует, когда идет на дело, что переживает?
- Но это же так просто узнать, - вскинул Константин брови.
- Каким образом?!
- Хлопните своего обидчика, и все разом узнаете.
- Перестаньте. Это же грех.
- В таком случае вы хотите войти в море, не замочив ног. Так не бывает.
- Нет у меня таких обидчиков.
- Это философия пресмыкающегося.
- Я так не считаю. - И потом, писателю не обязательно досканально изучать ту или иную область. Ему нужен стартовый материал, а остальное сделает энергия художественного воображения.
- Но досканальное знание предмета поднимает писателя на недосягаемую высоту, - наседал Константин, как будто имел целью вывести Семена из себя.
- Послушать вас, так мужчины вообще не могут описывать, что думают женщины или насекомые, - запальчиво парировал Сволычев-Авлос.
- Ладно, не обижайтесь, - отступил гость. - Это я так.
- Так какой у вас есть материал?
- Еще один вопрос. Как вы думаете - читателям нужна такая литература?
- Вы прямо как критик, - с легким раздражением ответил Семен, уже терзаемый сомнениями.
- И все-таки, - не отставал Константин.
- Я думаю, такие книги нужны. Они помогают очиститься совести, удержать человека от последнего рокового шага. Такие книги помогают неустойчивым людям обрести нравственные опоры.
- А если такая книга подтолкнет неустойчивую душу к преступлению? - Он вдруг рассмеялся. - Ладно, шучу. Ближе к делу. Если хотите, я прочту вам что-то вроде лекции и даже предоставлю некоторый наглядный материал. Не возражаете?
- Это будет что-то стоить? - недоверие Семена возросло.
- Но вы же на мели?
- Воощем, да.
- Можно было бы взять с вас за меатериал после опубликования книги.
- Это вполне разумно и гуманно.
- Но мне не ужен гонорар.
- Хотите бескорыстно, - с легкой иронией уточнил Авлос.
- Мне вполне достаточно увидеть книгу напечатанной. Нам нужны такие книги. Они помогают бороться с преступностью. - Последние фразы гость произнес с майорской твердостью.
- Совершенно с вами согласен, - с энтузиазмом заключил Семен и встал. - Я схожу за бумагой.
- Успеете. Лучше оденьтесь, мы с вами пойдем на пленэр - так сказать, в условия, максимально приближенные к боевым.
- Неужели такое возможно? - весело крикнул Сволычев из комнаты, где находился его гардероб.
- В нашем ведомстве все возможно.
Потом они ехали в лифте.
- Вы хорошо говорите - по моему вы сами грешите на досуге пером? - льстиво полюбопытствовал Семен.
- Вы угадали. Одно время я занимался журналистикой.
- Если вы в органах служите, я бы на вашем месте стал бы писать детективы.
- Успеете.
- Не понял?
- Это я пошутил.
Семене порадовался, что в органы пришли новые просвещенные кадры. У тротуара стояла вишневая девятка. Гость открыл дверцу и пригласил Сволычева.
- Проедем, тут недалеко.
Семен повиновался. Он был заинтригован и уже думал о том, что в судьбе писателя бывает так, что вдруг появляется странный человек из высокопоставленных или богатых, и с этого момента жизнь переворачивается, и сбывается самое заветное.
Минут двадцать они ехали по улицам города в сторону центра и наконец остановились в тихом тенистом переулке неподалеку от Малой Никитской. Здесь Семен не был лет десять и очень удивился, как преобразился переулок. На смену ветхим домам пришли добротные исполины с различными архтектурными излишествами. На стоянках и у тротуаров толпились иномарки. Между домами и улицей были разбиты изящные скверики с английской травой, окруженные витыми чугунными решетками. Тротуары покрывала брусчатка. Даже мусорные короба выглядели как контейнеры с новогодними подарками. Сволычев-Авлос украдкой вздохнул. Как давно он мечтает когда-нибудь поселиться в таком переулке. С Константином они вступили в пустынный скверик и сели на скамейку в стиле модерн.
- Значит так. Когда вам поручили устранить конкретного человека, вы все о нем узнаете - адрес, все его маршруты. Особенно фиксируете, когда он отъезжает из дома и возвращается, где и как ставит машину.
- Да это понятно, - нетерпеливо перебил его Семен. - Меня интересует психология.
- Психология - это потом. Сперва не должно быть никаких мыслей, образов. Только разведка и подготовка. Когда вся информация собрана, вы выбираете время и позицию - например, как здесь. - Константин обвел рукой пространство сквера. - Чтобы не оставить отпечатков пальцев, лучше работать в лайковых перчатках, - он достал из кармана перчатки нежнейшей выделки с изящными прострочками, надел их на руки и застегнул кнопками. - Никаких следов и рука не потеет и не скользит. - Далее выбор оружия. Работать лучше всего Макаровым. Он дешев и практичен.  С близкого расстояния бьет без промаха, даже в неумелых руках. Пижоны любят всякие изыски вроде Беретты или Калаша. Это глупо, потому что оружие надо оставлять на месте работы.
- Вот этого я не понимаю, - возразил Семен. Его стала увлекать странная эта игра.
- Оружие, из которого кто-то устранен - серьезная улика. Оно засвечено, и рано или поздно его найдут. Поэтому лучше избавиться от него сразу же.
Неожиданно он расстегнул нижнюю пуговицу своего пиджака и вынул из-за пояса пистолет.
- Макаров компактный и легкий, хорошо стреляет с глушителем.
Он навернул глушитель, который непонятным образом оказался у него в руках.
- Все элементарно.
В этот момент на тротуаре перед сквером остановился солидный серебряный мерседес. Из него вышел самоуверенный жирный тип с девическим румянцем во всю щеку. Сверху он был как колено, а боковые волосы стягивались в короткий хвост.
- Видишь этого борова? - кивнул в его сторону Константин, незаметно переходя на ты. - Предположим, киллер ждет этого человека. Он знал, что он будет здесь в это время и без охраны. Он заранее просчитал, что до его подъезда двенадцать шагов, и объект проделает их за пятнадцать секунд. Также он знает, что в этот час в сквере, где мы сидим, никого не бывает. Идеальная ситуация.
Между тем тип, оглядевшись, двинул к дому. Мерседес уехал. Константин прицелился и нажал курок. Семен обмер. Пистолет безобидно щелкнул.
- Видишь, все элементарно, - Констатнтин весело и одновременно покровительственно улыбнулся. - Такая вот игра.
Тип спокойно скрылся в подъезде.
- А психология? - едва приходя в себя от пережитого, выдохнул Сволычев.
- Нет психологии. Все элементарно.
Семен окончательно пришел в себя.
- Здорово ты меня... И правда - элементарно.
- Психологию выдумали писатели, чтобы чем-то заполнять страницы.
- А страх?
- Страх от чего?
- Ну, поймают например.
- Если киллер будет бояться, то лучше этим ему не заниматься. Кстати, ты же не боишься, что на тебя на улице наедет машина? Боятся только шизофреники.
Семен успокоился. Он чувствовал в этом человеке ментовскую силу, которая легко подчиняет его волю. В голове из некоторого сумбурного облака уже оформлялись твердые очертания будущего романа с помпезным названием “Вечная ночь убийцы”.
- Хорошо, а муки совести?
- Киллер таких не знает. К тому же он уверен, что его жертвы - непорядочные люди. Киллер считает себя санитаром.
- А о чем же тогда писать? - разочаровано спросил Сволычев-Авлос.
- Ну, ты же писатель, придумаешь.
У тротуара перед сквером остановился джип “Чероки”. Из него вышел невысокий мужчина с птичьим лицом и папкой под мышкой. Щегольский костюм и уверенность выдавали в нем высокопоставленного чиновника. Деловито и с явным удовольствием он оглядел свою машину.
- Вот еще один хозяин жизни. Давайте закрепим, эта игра - самый лучший способ вжиться в материал.
- Давайте! - воодушевился Сволычев. Он уже чувствовал себя охотником.
Константин поднялся, Семен последовал за ним. Константин встал у него за спиной и вложил в его руку пистолет, который снова достал из-за пояса. Своей рукой в мягкой перчатке он обхватил писательскую кисть.
- Руку держите твердо, палец положите на спусковой крючок. Не волнуйтесь, он нас не видит. Вот так, направьте, не спеша прицельтесь. - Палец Константина лег на палец Семена. - Прицельтесь. Вот хорошо.
Сволычев почувствовал, как палец Константина надавил на его пальец, и спусковой крючок утонул. В ту же секунду пистолет сильно дернулся, но рука Константина его удержала. Семен смотрел на пистолет и ничего не понимал.
- Хорошо, очень хорошо, - произнес Константин хищно и ласково, и снова нажал - еще и еще. В ответ пистолет оба раза сильно дернулся. - Ну вот и порядок. - Константин освободил руку Сволычева.
Тут только Семен сообразил посмотреть туда, куда все еще был направлен пистолет. Щеголь сползал по боку Чероки на асфальт.
- Я уверен, парень, ты напишешь отличный роман. Не забудь - первый экземпляр мне. С автографом! Пока!
Как во сне Семен видел, как Константин помахал ему рукой, вышел из скверика, как прошел мимо своей вишневой девятки и как сел в Шевроле, стоящий поодаль. В то же мгновение Шевроле дал газ и скрылся за поворотом.
Слабо соображая, Семен вышел на тротуар и сделал несколько шагов в сторону человека, лежащего возле колес в луже крови. Пистолет все еще безвольно висел в его руке, как к губе прилипшая сигарета. По улице справа и слева к нему бежали какие-то люди. Что-то пытался сказать им Семен, но впечатлений было так много, что слова слиплись и заперли все выходы.