«Легче выскочить из чёрного ящика,
чем пытаться в него заглянуть».
Чудесный (если есть другие) парадокс: самая устойчивая система, известная ортодоксальной науке — это глобальный, абсолютный и бесконечный хаос. Самодостаточный и неуязвимый, неподдающийся анализу парадокс. «Я знаю, что ничего не знаю», «это утверждение ложно» — и ещё масса вселенских рефлексов «невидимой материи».
Хаос изначальный и хаос совершенный — мы не видим отличий. «Я» родился, и «я» умер — в чём разница непознанных фрагментов бытия, относительно которых человечество пытается анализировать: кем или чем мы являемся до жизни и после смерти? Разница в самочувствии наблюдателя. Есть ли разница в том, чего мы «не видим»? Мы утверждаем, что разница есть лишь по причине того, что мы не знаем. Всегда ли наше незнание есть утверждение?
Нет порядка вначале и нет порядка в конце — мы не знаем, что это значит.
Что можно противопоставить хаосу, кроме порядка? Это не похоже на две равновеликие противоположности — хаос и порядок. Порядок полон внутренних противоречий. Его борьба проходит внутри себя самого. Порядок сам себе противоположность — он противоборствует в себе ради поддержания порядка. То есть внутренней идеи, тогда как материя (или опять же — идея материи) оказывает явное сопротивление. Но не хаос. У порядка нет достижимой цели.
Порядок мечтает всё изменить, отметая всё лишнее. Он живёт в противоположность времени, поскольку стремится к своему началу, к идее порядка. Его сердце дышит рефлексами энтропии.
Хаос не знает своих возможностей.
Хаос ни во что не верит, поскольку он имеет совершенный нравственный принцип — не верить самому себе.
Хаос верит только другому хаосу. Но другого хаоса не существует. Поэтому правомерен вопрос: во что верит хаос? Ответа нет и у порядка.
Хаос торжествует за собственный счёт. Он полагается на своё внутреннее равновесие, которое ничего не значит, которое ничто, равно нулю, поэтому необратимо.
Он достоин порядка во множественном числе, но не следует логике. Логика кончается на счёт два. Он существует за счёт исключения своих желаний, но не путём ограничительных квот: метода или формы… а путём развопрощения.
В конечном итоге мы все добиваемся только одного — раз~воплощения. И в хаосе всё раз~воплащено. И то, что мы называем порядком, и то, что подразумеваем под понятием «беспорядок».
Хаос искренен не только в своём настоящем, но и в том, что есть его цель. Цель не может быть достигнута каким бы то ни было способом — праведным и неправедным. Хаос — это то, что есть. Цель его опосредована (опосредствована) опытом, это он и есть — хаос апостериори.
Порядок — это то, чем нам хотелось бы ограничит хаос и собственный страх перед жизнью ради собственной безнаказанности.
Порядок — это всего лишь метафора хаоса, которому ничего не противостоит и который ничего не значит сам по себе. У хаоса есть творец. У порядка только идея. Хаос не существует сам по себе. Хаосу нужен человек.
Порядку никто не нужен. Однажды возникнув — он уже не может существовать вне себя, помимо себя, без любви к самому себе — к порядку. Он поглощает окружающие предметы, подобно чёрной дыре, пытаясь лишить их внутреннего хаоса, то есть души.
Я не нужен порядку. Порядку нужно моё «Я», чтобы кичиться порядком. Я нужен хаосу. Там я познаю самого себя. Там я обретаю творца.