И. Письменный
Дорогие мои Чертыхайские
Часть 4. Кавказкий пленник
В этом мире на каждом шагу – западня.
Я по собственной воле не прожил и дня.
Без меня в небесах принимают решенья,
А потом бунтарем называют меня!
[Омар Хайям “Рубаи”]
Глава 1. “Все только начинается!”, или испытание первое
Не давай убаюкать себя похвалой –
Меч судьбы занесен над твоей головой.
Как ни сладостна слава, но яд наготове
У судьбы. Берегись отравиться халвой!
[Омар Хайям “Рубаи”]
Хронологически эта часть должна была бы идти сразу же после первой и параллельно второй части, но в силу ряда причин, она приводится только здесь. Сначала я вообще не собирался ее писать. Но, перечитывая первую главу первой части, обнаружил сам у себя такие строки: “Мне уже давно хотелось
рассказать о сыновьях моих дядей Свэлике Чертыхайском и Феликсе Гамбурге, но я все время боялся это сделать …” И тут я понял, что свое обещание сдержал только наполовину – колоритная фигура Свэлика властно отодвинула на задний план бледную (разумеется, только в моем изложении) личность
нашего двоюродного брата Феликса. Приходится срочно исправлять положение.
Может быть вы обратили внимание, что еще в разговоре с Иваном Николаевичем, Свэлик заявил, что он называет Феликса Самозванцем, а тот не стал возражать. Действительно, Свэлик Чертыхайский (вот видите: опять Свэлик властно вылезает на передний план!) имел привычку, будучи среди родни,
полушутя называть Феликса Гамбурга Самозванцем. Этак беззлобно:
- Ну, ты - известный Самозванец, что с тебя возьмешь?
Или еще короче и обязательно разводя руками:
- Что можно требовать от Самозванца!?
А иногда (по настроению) более пространно:
- Самозванец – он и есть Самозванец, что с него возьмешь?
А все дело в том, что была у Феликса одна любопытная черта, даже не черта, а такое везение – ему остоянно приходилось выдать себя за человека другой профессии и играть эту роль. Я думаю, что в какой-то мере это ему даже нравилось. Свэлик, например, утверждал, что это мания величия, ибо в
списке ролей, сыгранных Феликсом Гамбургом были представители элиты - работник мясокобината, слесарь со станции технического обслуживания автомобилей, корресподент областной газеты, а однажды даже генерал милиции. Но я со Свэликом не согласен, ибо Феликс неоднократно изображал
из себя также людей малопрестижных профессий - инженера-проектировщика, учителя литературы, участкового врача из районной поликлиники. Сам же Самозванец утверждал, что никогда себя ни за кого не выдавал, а только не хотел разочаровывать людей и подыгрывал им, когда его принимали за другого.
Как-то раз во время пикника, устроенного туристкой группой на лоне природы, Феликс проявил истинные чудеса кулинарного искусства, возглавив работы по приготовлению салатов и шашлыка. На то, чтобы руковолить этими работами, кроме него, претендовали также две дамы с большими амбициями на первые роли в группе, а Феликс Гамбург был избран на эту временную должность случайно, шутки ради в результате открытого голосования. При этом обе заинтересованные дамы
голосовали за его кандидатуру, предвкушая провал самозванного шеф-повара. Впрочем, ни они, ни остальные туристы об этом не пожалели, ибо любовь к кулинарному искусству у Феликса была в крови.
Впоследствии обе дамы, которые, скрепя сердце, уступили Феликсу приготовление салатов и паштета, распустили о нем слух, что он шеф-повар одного весьма модного ресторана. Кстати, именно паштет произвел на едоков наибольшее впечатление. В группе нашлись и такие, кто бывал в этом известном ресторане и мог подтвердить, что превосходная кухня этого ресторана пользуется заслуженной славой
среди гурманов. Жаль только, что они раньше не были лично знакомы с его шефом... Все оставшиеся до окончания отпуска дни Феликс пожинал бы плоды этого своего искусства, диктуя рецепты изысканных блюд оптом и в розницу, простите: в группах и по одиночке, дамам, пожелавшим по возвращению
домой удивить своих соскучившихся мужей диковинными блюдами, если бы не случайный поворот сутьбы.
Вообще, желание и талант изображать из себя кого-либо другого просыпались у Феликса не чаще, чем раз в год, когда он отправлялся в путешествие по стране, по путевке, в составе какой-нибудь туристкой группы, состоящей из незнакомых людей из различных городов. Причем, чаще всего он и не собирался никого мистифицировать. Просто, если на второй-третий день отдыха его спрашивали школьные учителя:
- А в какой школе Вы преподаете – обычной или с английским уклоном? - Феликс отвечал:
- В обычной.
Если же вопрос:
- Сколь часов в неделю Вы прихватываете на скорой помощи? – задавали врачи, то Феликс называл подобающее число и становился своим среди имеющихся в туристской группе экскулапов.
В конце-концов эта любовь изображать из себя кого-то другого и подвела его во время поездки по Кавказу в качестве шеф-повара известного ресторана. Однажды, после увлекательной экскурсии по горам, сопровождавшейся употреблением в умеренных дозах сухого вина, Феликс вылез из туристского автобуса и увидел на площади перед турбазой большую группу местных жителей, окруживших новехонькую черную “Волгу”. Вся туристская группа дружно побежала по направлению к столовой, опасаясь прозевать ужин. Его новые знакомые дружно махали ему руками, чтобы он не отставал, но он, видимо, посчитал, что шеф-повару известного ресторана не подобает бежать, сломя голову, в заурядную туристскую столовую. Какая-то неведомая сила увлекла и заставила Феликса подойти к группе, собравшейся возле “Волги”.
Один из мужчин, очевидно, хозяин машины, то начинал старательно тереть куском мокрой замши и без того чистые стекла, то принимался вытирать мягкой фланелью крышу и двери автомобиля. Остальные цоканьем языка, щелканьем пальцев и иными способами выражали свой восторг этим чудом техники.
Изредка хозяин приглашал кого-нибудь из самых солидных и уважаемых мужчин, находящихся тут же, но не смешивающихся с остальными, сесть в машину и под одобрительные возгласы собравшихся совершал с ним пару-тройку кругов вокруг площади. Потом машина останавливалась, пассажир выходил, а хозяин снова принимался за полировку капота, дверей и багажника.
Время от времени кто-нибудь из ценителей восклицал:
- А какие у нее тормоза!
Остальные дружно подхватывали:
- Какие у нее тормоза!
После этого хозяин и очередной пассажир совершали пару новых кругов вокруг площади, разгоняясь и демонстрируя работу тормозов.
Спустя некоторое время кто-то из ценителей воскликнул:
- А какая у нее приемистость!
Остальные дружно подхватили:
- Какая у нее приемистость!
И тут Феликс допустил роковую ошибку. Промолчи он, и ничего бы не случилось. Но из-за своей дурацкой привычки к объективности, он заявил:
- А приемистость как раз у нее ни к черту!
Знатоки тут же пренебрежительно посмотрели на несолидного туриста и прокомментировали:
- Вай! Тоже профессор нашелся!
И отвернулись – нестоящий человек, болтун, не за чем обращать на него внимания... А кто-то из вездесущих ребятишек, демонстрируя знание тонкостей русского языка, уточнил:
- Ха – профессор кислых щей!
Возможно, что и на этом все бы кончилось, но Феликс продолжил свою критику прекрасного автомобиля:
- У этого мотора вообще дыхание, как у загнанной лошади. Как будто ей нехватает воздуха, чтобы вздохнуть полной грудью…
Публика расценила это как оскорбление и стала угрожающе окружать Феликса:
- Нехорошо оскорблять уважаемых людей, гражданин неизвестный. Да еще в присутствии свидетелей! - заявил один из уважаемых людей, в форме капитана милиции. - Вот что, дорогой, или ты сейчас же возьмешь свои слова обратно и извинишься, или я буду вынужден составить на тебя протокол и задержать тебя впредь до выяснения личности!
Публике миролюбивая речь капитана пришлась по душе:
- Пусть немедленно попросит прощения!
- Да! Мы мирные люди, у нас нет самосуда, но задержать его не мешает!
Феликс немедленно заявил:
- Я согласен буду попросить прощения, но сначала давайте осмотрим воздушный фильтр. Откройте, пожалуйста, капот!
- Хорошо! – осадил возмущенных нахальством болтуна милиционер. – Нам торопиться некуда – мы у себя дома. Откроем ему капот.
Владелец машины открыл капот. Феликс снял крышку с воздушного фильтра и торжественно вынул из него фланелевую тряпку, точь-в-точь такую же, как та, которой хозяин перед этим протирал черную поверхность своего мустанга.
Толпа восторженно загудела – таких фокусов им не приходилось видеть.
- Как могла попасть эта дурацкая дряпка на вход фильтра? – грозно спросил хозяина один из присутствующих солидных граждан.
- Прав судья! - повторили в толпе. – Кто мог засунуть эту дурацкую тряпку на вход фильтра?
- Говори смело, кого ты подозреваешь? – заявил милиционер. – И я немедленно арестую его!
- Никого я не подозреваю. Я положил тряпку на фильтр, чтобы протирать мотор, а потом не мог понять, куда она пропала.
- Никуда она не пропала! Ее засосало в фильтр! – мудро заключил капитан милиции и обратился к
владельцу новенькой “Волги”: – Теперь тебе придется просить извинения у уважаемого гостя, к сожалению, не знаю имени-отчества!
- Не надо мне никаких извинений, - смущенно заявил Феликс. – Я рад, что все так хорошо кончилось.
А про себя подумал, что не совсем хорошо, ибо к ужину он уже опоздал.
- Почему все кончилось? – удивленно-восхищенно-застольно-хлебосольно вскричал владелец новенькой “Волги” под восторженно-одобрительно- ликующие крики собравшихся.- Все только начинается! Теперь ты мой гость, и по законам кавказского гостеприимства я приглашаю тебя отпраздновать чудесное исцеление моей машины от …
Тут он запнулся, не зная исцеление машины от чего собирается праздновать, но главный врач местной больницы подсказал:
- От воспаления легких!
Как вы уже догадались, после этого Феликс вместе с хозяином нового автомобиля и самыми уважаемыми гражданами города отправились отмечать чудесное исцеление машины от воспаления легких, отмечать по всем правилам кавказского гостеприимства. Так что получается, не зря он не побежал тогда вместе с остальными туристами из своей группы ужинать в столовую турбазы. Хотя, кто знает? Иной нехитрый ужин в своем кругу полезнее изысканных яств в неизвестной компании.
Глава 2. “Вас приглашает первый”, или испытание второе
У занимающих посты больших господ
Нет в жизни радости от множества забот.
А вот, подите же: они полны презренья
Ко всем, чьи души червь стяжанья не грызет.
[Омар Хайям “Рубаи”]
Как догадался читатель, на следующий день Феликс проснулся не на жесткой койке турбазы, а в роскошной постели, постланной ему домочадцами гостеприимного владельца чудесно исцеленной машины.
Сразу же после его пробуждения начался завтрак, который можно было смело посчитать продолжением вчерашнего ужина, если бы не существенные отличия – отсутствие оркестра и резкое уменьшение количества действующих лиц. Не успели они с хозяином закончить завтрак, как появился гонец. Хозяин наклонился к гостю и объяснил, закатив со значением глаза:
- Личный посланец первого!
Уж на что Феликс был не сведущ в жизни первых особ, но и он догадался, что, не воспользовавшись телефоном, а направив своего личного посланца, первый тем самым подчеркивал всю важность того, что этот посланец должен сообщить. Правда, одновременно в подсознании у Феликса мелькнула
крамольная мысль, что, возможно и другое объяснение: первый не очень-то доверяет телефону, опасаясь, что кто-то может его подслушивать. Но, с другой стороны, именно то, что этот разговор не для посторонних ушей, еще более подчеркивало его важность.
Просьба первого была проста – он приглашал уважаемого мастера к себе в гости. Хозяин заверил, что через пять минут лично привезет своего гостя на своей же машине к первому, но посланец был непреклонен: машина первого ждет гостя возле дома. Догадливый хозяин понял, что первый хочет
принимать Феликса без него, и безропотно согласился.
Феликс ожидал, что его повезут в служебный кабинет первого, но ошибся – его доставили в личный гараж шефа, расположенный на первом этаже трехэтажной виллы – это, если считать вверх; сколькими этажами особняк уходил вниз, неизвестно. В гараже стояло две “Волги” – одна под чехлом, у второй был поднят капот. Посланец первого объяснил Феликсу, что шеф велел своему личному шоферу провести профилактику принадлежавшего шефу автомобиля. Но, как выяснилось, его шофер был прекрасным наездником и никудышним механиком – при выкручивании свечи зажигания он ухитрился ее сломать.
Феликс был знаком с таким дефектом. У массивной на вид свечи зажигания массивной является только начинка – фарфоровый изолятор. Резьба же, посредством которой свеча вворачивается в двигатель, накатана на тонкой оболочке. При неумелом выворачивании свечи или в случае, когда свеча
“пригорает” к корпусу, оболочка рвертся, и кусок свечи остается торчать в двигателе.
- Ну, как, удастся исправить? – спросил личный представитель первого и пояснил, что сама машина теперь на станцию обслуживания ехать не может, а приехать туда на прицепе – такого позора первый не допустит.
Ни слова не говоря, Феликс подошел к стене гаража, оборудованной полками с инструментом и запчастями. У стены стоял большой верстак с тисками, рядом был смонтирован электромотор с наждачными кругами. Судя по идеальной чистоте верстака и наждачных кругов, ими очень редко
пользовались, если вообще пользовались. Феликс включил на стене рубильник, затем запустил привод наждачных камней. Против ожидания, мотор заработал с тихим приятным жужжанием – видимо, круги были кем-то тщательно отбалансированы.
- Ну, как? – снова спросил личный представитель всемогущего шефа, заглядывая Феликсу в глаза, и Феликс уловил в его взляде тщательно скрываемый страх. Видимо, в руках Феликса были расположение или гнев первого по отношению к своему гонцу.
Феликс порылся в полках на стене, вытащил трехгранный напильник и стал затачивать его на наждачном круге. Теперь напильник походил на трехгранный штык, с остро заточенными гранями.
Феликс проверил остроту граней о ноготь большого пальца левой руки и достал из инструментов киянку – деревянный молоток.
Он подошел к машине, опустил напильник в тот кусок свечи, который оставался в моторе, левой рукой аккуратно выставил напильник относительно отверстия, а правой рукой резко ударил по нему молотком. Потом положил молоток на верстак, взялся двумя руками за ручку напильника и … вывернул
из отверстия обломок свечи!
Как только он это сделал, посланец куда-то побежал и через пару минут вернулся с важным мужчиной, как легко было догадаться – самим первым!
- Много наслышался о Вас, - вместо приветствия заявил первый, - теперь я сам убедился, что Вы настоящий профессор.
( Сразу же отметим, что с этого момента и с легкой руки первого Феликса в этих местах, иначе как Профессором уже не называли. Так как это соответствовало истине, то Феликс не возражал и не удивлялся, хотя, как позже выяснилось, он и остальные вкладывали в это разный смысл.)
- Не посмотрите ли Вы заодно и вторую мою машину? – утвердительно спросил первый, а услужливый порученец и личный шофер первого уже снимали с нее чехол.
- А что с ней?
- Да так, ерунда, - уклончиво заявил владелец двух собственных “Волг”и третьей – персональной, и Феликс понял, что этот случай будет посложнее предыдущего.
Глава 3.
“Всем пристегнуть ремни!”, или испытание третье
Знайся только с достойными дружбы людьми,
С подлецами не знайся, себя не срами,
Если подлый лекарство нальет тебе – вылей!
Если мудрый подаст тебе яду – прими!
[Омар Хайям “Рубаи”]
Личный шофер первого протянул Феликсу ключи от машины. Феликс сел за руль, автоматически выжал сцупление и опробовал рукоятку переключения скоростей. Скорости не переключались. Более того, Феликс не мог поставить коробку скоростей в нейтральное положение. Мотор был намертво соединен с одной из передач.
- Сколько лет не ездили на машине? - спросил Феликс шофера.
Тот посмотрел вопросительно на шефа.
- Немного, - уклончиво ответил за него первый, - так, пустяки.
- Я пустяками не занимаюсь, - неожиданно заявил Феликс. – Для этого есть станция техобслуживания.
- Два года, - быстро сообщил первый.
- Все шесть, - поправил его Феликс.
- Нет, нет, только три.
- Сколько? – снова спросил Феликс, имея в виду, что и три года еще не окончательный срок неподвижного стояния автомобиля.
Но первый его неправильно понял и назвал трехзначное число. Тут уже Феликс сначала неправильно понял первого, но потом сообразил, что первый называет сумму, в которую он оценивает работы по устранению многолетнего дефекта. И хотя изначально он не собирался ничего не брать за свою работу,
его возмутила скаредность первого лица в округе.
Самому Феликсу с таким дефектом никогда не приходилось иметь дело, но сосед по гаражу Валентин Иванович Коновалов когда-то прекрасно описал ему, как следует попробовать устранить такой дефект, прежде чем лезть под машину, демонтировать сцепление, а затем разбирать его. Феликс решил попробовать этот способ. Для этого надо было убедиться, что аккумулятор заряжен, и мотор запускается.
Феликс повернул ключ зажигания, и машина дернулась. Он тут же выключил двигатель. Все в порядке – можно было начинать устранение дефекта. Нет, поправил себя Феликс, надо сначала убедиться, что тормоза еще работают. Кроме того, если за работу ничего не берут, значит она ничего не стоит. А
этого Феликс по отношению к своему труду допустить не мог.
- Везите на станцию техобслуживания, - повторил Феликс, и первый утроил цену.
- Везите на станцию техобслуживания, - снова заявил Феликс, и первый удвоил ранее утроенную цену.
“Пожалуй, хватит”, - подумал про себя Феликс, но вслух сказал фразу, которую постоянно слышал от местных жителей во время турпоездок по республике, правда, заменив в ней слышанные им слова “дорогому гостю” более соотвествующим выражением:
- Только исключительно из глубокого уважения к столь заслуженному человеку.
После этого Феликс приступил к прокачке тормозной системы. Смотровой ямы в гараже не оказалось. Зато в нем, как на хорошей станции техобслуживания, был гидравлический домкрат с электрическим управлением, позволяющий подымать машину на любую высоту. С помощью шофера, Феликс быстро прокачал тормоза и опустил машину на место. Потом он властно приказал шоферу проверить давление воздуха в шинах, и стал ожидать, когда тот это сделает, небрежно облокотившись о верстак.
Когда шофер доложил, что с шинами все в порядке, Феликс, не торопясь и молча, проверил уровень воды в радиаторе, уровень бензина в карбюраторе, наличие масла в двигателе и коробке передач, проверил даже заряд аккумулятора. Против ожидания, все было в норме. То ли, перед его
приглашением сюда все успели специально подготовить, то ли, несмотря на затянувшееся бездействие, в машине постоянно проводили профилактические работы. Скорее всего, последнее.
Феликс сел за руль. Рядом тотчас уселся шофер первого.
“Наверное, хочет поучиться”, - подумал Феликс, но, когда сзади расположились порученец первого и молодой парень могучего телосложения, очевидно, телохранитель первого, до Феликса дошло: -
“Боятся, как бы я не угнал автомобиль! Ну да черт с ними, поехали!”
Феликс стал запускать двигатель на включенной передаче, и ему это удалось – сначала автомобиль стронулся с места на стартере, к которому Феликс подал питание от аккумулятора, а потом заработал и двигатель.
- Всем пристегнуть ремни! – сказал Феликс, но его команда повисла в воздухе.
“Э, черт с вами!” – подумал он, разогнал машину и тут же резко нажал на тормоза. Машина остановилась, мотор заглох, но расцепить двигатель и коробку передач не удалось. Во время резкого торможения шофер чуть не влетел в лобовое стекло, но, - не зря этого лихого наездника первый взял к
себе личным шофером, - успел во-время выбросить вперед руки, а порученец и телохранитель первого стукнулись животами о передние сидения.
- Ну, ты, полегче! – заявил недовольно телохранитель.
- Полегче нельзя, - миролюбиво ответил Феликс. – Слушать надо, я предупреждал.
Второй раз просить не пришлось. Все пассажиры немедленно пристегнули ремни безопасности.
Феликсу пришлось еще несколько раз разгонять автомобиль и резко тормозить его, пока он каким-то чутьем угадал, что диски сцепления начали поддаваться - разъединяться – уступать ему!
- Еще не надоело? – мрачно спросил телохранитель первого.
- Конечно, надоело! – весело ответил Феликс, снова разогнал машину и резко ударил правой ногой по педали тормоза, а левой ногой по педали газа.
Машина остановилась, а двигатель продолжал разгоняться, работать все громче и громче. Феликс запоздало отпустил педаль газа. Машина стояла, как вкопанная, мотор тихо работал на малом газе.
- Ну, ты, в натуре, колдун, - сказал шофер и этим разрядил то напряжение, которое было в салоне.
Только тут Феликс почувствовал, как взмокла его спина и устало прислонился мокрой спиной к спинке кресла. Он развернул машину, и они вернулись в гараж. Шофер и порученец вылезли из машины. У Феликса уже не было сил вылезти из-за руля, и он продолжал расслабленно сидеть в машине.
Первый по-своему понял его неподвижное сидение в машине и величественно уселся на правом переднем сидении. Немедленно сзади него уселся второй телохранитель. Феликс понял, что теперь придется первому показывать результаты своего труда. Он плавно выехал на дорогу и стал демонстрировать переключение передач, разгонять и тормозить автомобиль.
- Сколько времени у тебя заняло устранение дефекта? Десять минут? Четверть часа? Полчаса, а? – стал допытываться первый.
“Вот так рождаются легенды, - подумал Феликс. – Теперь здесь будут рассказывать о том, что я расцепил заржавевшее сцепление, ничего не разбирая в машине за считанные минуты”.
Убаюканный дорогой и своими мыслями, он не сразу понял, куда клонит первый, а тот развивал свою мысль:
- Я человек добрый – будет считать, что целый час! Не кажется ли тебе, что столько денег за час – это слишком много? Ты – что министр? Секретарь обкома, нет?
Тут только до Феликса дошло, куда клонит первый – тот решил уменьшить гонорар.
- Не полчаса, и не час, а двадцать лет.
- Какие двадцать лет? – не понял первый. - Десять минут!
- Двадцать лет. Я двадцать лет учился, чтобы делать свою работу.
- Ты что думаешь? Что я буду платить за твое обучение?
Феликс ничего не ответил, он снизил скорость. Машина медленно катила по дороге. Слева нависала гора, с правой стороны темнело ущелье.
- Почему ты молчишь?
- Я думаю. Я с тебя ничего не возьму. Когда мы вернемся, в машине все будет так же, как до того, как я прикоснулся к ней.
Феликс еще не знал, как он это сделает и вообще можно ли это сделать, но угроза мгновенно подействовала. Первый что-то сказал своим телохранителям не по-русски, и Феликс спиной почувствовал, что те зашевелились.
- Скажи своим нукерам, чтобы не двигались, - Феликс повысил голос, одновременно нажимая на газ. – Дорога горная. Можно случайно загреметь вниз.
Первый снова что-то сказал не по-русски своим телохранителям, и Феликс спиной почувствовал, как те опять откинулись на своих сидениях.
- А ты мне нравишься, - дружеская улыбка расцвела на откормленной ряшке первого. – Ты смелый человек. Теперь ты будешь моим кунаком. Когда мы приедем, мы отпразднуем наше знакомство по всем правилам. Я здесь хозяин, и ты увидишь, что значит настоящее кавказское гостеприимство!
О деньгах ни он, ни Феликс больше не заговаривали.
“Наверное, с кунаков не положено брать денег. Хочет откупиться попойкой, - понял Феликс, загоняя машину в гараж. – Черт с ним. Тут уж не до жиру - быть бы живу. И поскорее надо уносить отсюда ноги”.
Глава 4. “Настоящее кавказское гостеприимство”
Миром правят насилие, злоба и месть.
Что еще на Земле достоверного есть?
Где счастливые люди в озлобленном мире?
Если есть – их по пальцам легко перечесть.
[Омар Хайям “Рубаи”]
Уже вторую неделю Феликс жил здесь, толком не зная даже, как это называется - то ли пансионатом, то ли санаторием, то ли гостиницей, то ли кемпингом с рестораном, автосервисом и борделем. Короче, в горах стоял настоящий замок с номерами-люкс для отдыхающих, бассейном и рестораном с большим залом, несколькими кабинетами и прекрасной кухней, а также музыкальной группой и командой
красоток без каких-либо комплексов и на любой вкус. В замке было предусмотрено все, что могло бы потребоваться гостям – не только услуги парикмахера, маникюрши, педикюрши или массажиста, но портного и даже сапожника. Так что, если перед прибытием сюда ваш костюм почему-то где-то
испачкался или зацепился, например, за гвоздь, то покидали вы это уютное заведение в свеже вычищенной, починенной и отутюженной одежде. Прислуга была отлично вышколена и лишних вопросов не задавала.
Пока гости отдыхали или резвились в номерах, в холлах, в ресторане или на лужайке перед замком, в бассейне, парной или сауне, их автомобилям делали профилактическое обслуживание или текущий ремонт. Нечего и говорить, что Феликс был доставлен в этот замок не в качестве гостя для проживания в его господской части, а в качестве автомеханика для ремонта и технического обслуживания
автомобилей гостей этого чудесного заведения. Даже не всего автомобиля, а только двигателя и ходовой части. Необходимый ремонт кузова и электрохозяйства автомобилей выполнял сосед Феликса по комнате, который, несмотря на немалый возраст, представился Феликсу как Толик. Феликс быстро смог заметить, у Толика были золотые руки, и после рихтовочных работ, грунтовки, покраски и полировки, которые ему постоянно приходилось делать, машины выглядели, как новенькие.
Несколько дней Толик и Феликс присматривались друг к другу. Потом Толик простодушно спросил Феликса, в какой тюрьме тот сидел.
- Ни в какой тюрьме я не сидел, - обиделся профессор Гамбург.
- Я так и подумал. А кликуху Профессор где тебе дали?
- Это не кликуха, - удивленно ответил Феликс. – Я и есть профессор.
- Чудеса, да и только. Как же ты тогда попал сюда?
Феликс откровенно поведал своему товарищу по несчастью то, что мы уже знаем: как он отдыхал на турбазе, случайно вылечил три “Волги”, стал сначала гостем какого-то местного кита, потом кунаком первого секретаря то ли горкома, то ли обкома партии, как первый пригласил Феликса отведать, что
такое настоящее кавказское гостеприимство и как в результате он, свободный советский человек, оказался здесь в качестве узника, в качестве раба, которого стерегут и который должен еще работать на неизвестного ему рабовладельца.
- Как в сказке, - вставил Толик свою реплику в том месте рассказа, где Феликс устранил дефект у третьей машины.
- Почему как в сказке?
- Ну, как же, в сказке Иван-дурак всегда должен выполнить три задания.
- Вот скажи, Толик, какое же это гостеприимство? – задал Феликс после окончания своего грустного рассказа вопрос, мучивший его в последнее время.
- Наивный ты человек, хотя и профессор. Ты ведь гость, ты ведь под защитой, пока не вышел из дома хозяина. А как сделал первый шаг вне дома, ты уже не гость. Тебе уже можно вставить в спину нож.
- Ты это серьезно?
- А разве я давал повод считать меня несерьезным человеком? – обиделся Толик.
- Нет, просто трудно поверить.
- Можешь не верить. Только как ты тогда объяснишь свое присутствие здесь? … То-то же.
- А ты как попал сюда?
- Слушай, Профессор, и запоминай: лишние знания иногда могут стоить человеку жизни. Тебя такому небось не учили ни в школе, ни в университете, - усмехнулся Толик.
- Почему же не учили? А за что же тогда сожгли Джордано Бруно?
- Да я не об этих знаниях. В общем, на сегодня хватит, - Толик резко оборвал разговор, повернулся на бок и демонстративно захрапел.