то, что побудило меня к написанию этой истории – не совсем приятно… но это – увы - очередная реалия, коснувшаяся не только наших светлых голов, многим знакомая не понаслышке. ну, что есть, то есть. по крайней мере, я надеюсь, что…
(из незаконченного - за ненадобностью - Предисловия)
***
…недоуменные взгляды бабушек, веками сидящих у подъездов всех городов и стран мира, проследили траекторию падения телевизора… «ба-бах!» - что-то треснуло, звякнуло, развалилось…
минута потрясенного молчания…
еще одна минута просто молчания…
взгляды тащатся, карабкаются по траектории, - от конца – к началу… и вот – мы встречаемся глазами…
минута тягостного молчания…
после непродолжительной паузы снизу понеслось недовольное бормотание, впрочем, довольно сдержанное…
вернувшись в комнату, я посмотрела на Шу… «Ну, что, любимая, две недели обсуждения наших нравов гарантированы… снова-здорово…»… но что нам, привыкать что ли? Постоянно на слуху… сначала – Она. потом – я… потом – мы вместе. это уже часть бытия, такая же неотъемлемая, как дышать, как то, что она постоянно в разъездах, я – в ожиданиях, или тоже в разъездах… а бабушкам – им бы только посудачить… мы все перемещаемся во времени и пространстве, а бабушки с их пересудами, взглядами, сплетнями и шепоточком за спиной – вечны и недвижимы. смешно… грустно… никакой личной жизни… но мы привыкли. почти…
вот сегодня был очередной мааааааленький ураганчик. нет, вру, было что-то страшное, случившееся впервые, и оттого – еще более пугающее… все пресса виновата… ненавижу их, ненавижу… сама никогда не лезу в чужие дела, и не терплю вмешательства в мои и моих близких. кому надо – сам все расскажет, да еще совета спросит. а если не звали – то что стучаться? на фига – ломиться? но писакам все равно. им сенса-а-ацию подавай, жареную-соленую… «надеюсь, никто там с камерой не прогуливался под окнами», - грустно роняет Шу…
***
сначала мы веселились. ох, как же мы гоготали ночами на кухне, когда кто-нибудь приходил в гости и приносил очередную газетенку! для тех, кто не знает, - смеемся мы ого-го как. только держись! ржание, несущееся с тринадцатого этажа глубокой ночью, естественно, не прибавляло оптимизма соседям. они приходили, накалившиеся, готовые поскандалить, но мы выдвигали сразу наш главный козырь – Шу. открыв дверь, она почти всегда извинялась и прикидывалась незаслуженно оскорбленной (выходя в халате и пушистых тапочках), ненавязчиво гостеприимной (в старых джинсах и чуть потертой на локтях вельветовой рубашке), немного не в себе (в остатках сценического макияжа и с полуразобранными «вавилонами» на голове)… линия поведения зависела от нескольких факторов, начиная с настроения, присутствующих гостей и палитры статейки в бульварщине, и заканчивая «калибром» и состоянием нагрянувших соседей. надо отдать им должное, соседи попались терпеливые. большинство из них до сих пор «не колются», когда их прихватывают разные личности на улицах, с неизменным вопросом «а скажите, Шу здесь живет???» за это – неустанно благодарим. но бабульки – это особ статья. это песня из песен… это сказка про белого бычка, или почти что белую горячку. в списке наших с Шу нелюбовей – они на втором месте. после прессы.
ладно, отвлекаюсь я… Шу, конечно, права, - слишком много слов в прозе, идея как-то затирается… да еще с моей вечной амнезией и желанием объять необъятное, т.е. описать ВСЕ сразу :-)
…сегодня к нам в гости с утра пораньше (ну, где-то эдак в полвторого дня) нагрянули снайперы. мы знакомы уже довольно долго, поэтому они могут позволить себе такой финт – заявиться, не позвонив. они – из тех немногих, при ком Шу не стесняется появиться а-ля «только что с постели»… хотя, конечно, моя девочка немного напрягается. именно поэтому я, впустив «снайпериц», взяла удар на себя. прислушиваясь к невнятному мычанию из ванной («не может она не петь», - с любовью проносится в голове), я пытаюсь сообразить, как бы сварить кофе сразу на всех, одновременно заглядывая в холодильник (нет, Верунчик, моя московская подруга, все-таки гений, не забывает подкармливать этот агрегат!!!! пока она не взялась за это, он был вечно бесплодным…) и пытаясь прикрыться все время распахивающейся на груди рубашкой… одновременно все делать не получается, да и не проснулась я еще… поймав взгляд Динки, которая уже чуть не лопается от старательно сдерживаемого смеха, я плюю на условности и определяюсь с приоритетами. из ванной по-прежнему поют, значит, халата мне не видать, потому что если там не заперто (впрочем, когда нас это останавливало!), то я могу зависнуть там надолго… впрочем, не об этом речь 8-)) включая кофемолку, я отправляюсь на поиски одежды. Задача не из легких. вчера Шу вернулась из очередной продолжительной «гастроли». не буду рассказывать, что творится в наших трех комнатах… мало того, что сумки, пакетики и сверточки заполонили каждый квадратный метр… но еще и радость встречи, понятно же… одежки, мягко говоря, в беспорядке… с ужасом думаю, какое лицо состроит Верунчик, придя на огонек. это совсем не ее обязанность – разбираться в наших Авгиевых конюшнях, - просто у человека воспаленное чувство порядка и гипертрофированная домовитость… за что и страдает… пустячок, но нам-то как приятно!…%-)
вытащив из кучи не глаженного еще белья извечные джинсы и свитер («когда же начнут топить, так и отморозком заделаться можно!»), тащусь на кухню. невозможно, невероятно, - но Шу уже там!!! «что случилось с традициями? куда катится мир?» - начинаю было взывать я, но на полуслове осекаюсь. все с традициями в порядке. Шу настолько любит холестериновые булочки с котлетками из Макдональдса, что согласна ради них даже прервать традиционное часовое плескание под душем. зная нас не первый день, Светик (я уверена, что это ее и только ее идея!) заехала в эту самую забегаловку и купила несколько производимых там изделий… Шу уже ожила, вроде бы проснулась, улыбается и практически прикончила БигМак. ну что ж, это только начало! только я собралась посетовать, что меня никто не радует так вот, нездоровой пищей да с утра, как на столе возник пакет из «Русских блинов» - бальзам на мой вечно диетизирующий организм… блинчики с брынзой, что может быть лучше! )))) «Еда – это наслаждение», - очень в кассу проговорил телевизор. кто бы мог знать, что так замечательно начавшийся день будет вскоре испорчен… но пока – жизнь набирала обороты, в скважине заскрежетал ключ и Верунчик, непрерывно что-то говоря, впорхнула в наш дом. увидев снайперш – чуть обалдела. ну и понятно, не каждый раз так заходишь на среднестатистическую кухню, а там сидят Динка со Светой, Шу в разобранном виде и в моем халате и я в совершенно затрапезных шмотках. сколько знаю Верунчика, она никогда не скрывает удивления, радости, да и вообще – все чувства как на ладони ))).
(снова придется отступить от основной линии! ну вот такая я… болтушка…)
воспитать это в ней удалось не сразу. несколько лет назад я помогла ей выбраться из одной очень неприятной истории с замужеством, беременностью и «кидаловом», заставила ее снова поверить в себя, в свою индивидуальность-уникальность, в свое обаяние, в то, что она может быть любима… самым трудным было научить ее быть искренней в проявлении чувств. обжегшись раз, она зареклась вообще проявлять какие-то эмоции. сначала в одиночку, потом – с Шу на подхвате, я зализывала Веркины раны. успешно, как можно заметить сейчас по ее заметно округлившимся глазам и улыбке. «Тю, какие люди! Привееет, девчата. Ужо покушали?», - тянет она, и почти уже совсем пропавший украинский акцент снова мило окрашивает ее речь, как бывает всегда в минуты эмоционального подъема. Верка искренне любима всеми нашими гостями, и воспринимается практически как член семьи… равно как и Машка, живущая в Питере…
…лениво прикинув время и наличие дел (сегодня нам везет – все свободны), мы решаем отправиться в Парк Горького. весна набирает обороты. сугробы проседают, словно стараясь стать визуально меньше, спрятаться от солнца… а солнце – уже вовсю греет, воробьи орут и пытаются создать на нашем балконе подобие гнезда. мы пытались их гонять («да ну, вечно нагажено, гвалт стоит, невыносимо!…»), но Верка запретила («когда птицы вьют гнезда на крыше или вообще в доме – это хорошая примета!!!» - назидательно так. «хохляцкая?» - издеваемся мы, но обидеть Верунчика практически невозможно.). в общем, на балкон путь заказан, если только бочком, аккуратно, чтобы не спугнуть приютившихся в углу птичек. настроение – соответственное: смех стоит такой, что, когда мы распахиваем дверь подъезда, бабульки, кажется, с трудом подавляют желание перекреститься и, спрыгнув с лавки, сгинуть…
предчувствие начинает подтачивать меня уже в машине. поскольку мы решили немного выпить (ну, те кто пьют!) – готовлюсь ловить неодобрительный взгляд Шу. водитель внимательно изучает нас в зеркальце заднего вида, и потом, внезапно решившись, спрашивает: «Ведь вы – Шу, да?»… мы радостно ржем, а она, моя девочка, счастливо кивает головой, посверкивая глазами из-под темных очков. все-таки, какой она ребенок! ))) «читал я про вас…», - задумчиво произносит водитель… «и про подружку вашу», - взгляд его останавливается на моей персоне, и почему-то мне делается очень неуютно. Совершив лихой маневр, вызвавший отвисание челюсти у гаишника на перекрестке, водитель вдаряет по тормозам: «давайте-ка, девочки, отсюда!» мы в недоумении. «да что случилось-то?» - пытается дипломатично выяснить Светка, но все напрасно. «тебя я вообще не знаю, а эти две свиристелки… да как же я просмотрел! Ни за что не посадил бы в машину!! У меня дети на заднем сидении ездиют, а вы, задницами своими…» …ничего не понимая, мы неловко выбираемся из машины, водила, не взяв денег, срывается с места и растворяется в потоке машин… «что за урод?» - недоуменно пожимаю я плечами. «странно все это», - тянет Шу… девчонки молчат, и лишь Верунчик растерянно улыбается, - у нее хроническая боязнь конфликтных ситуаций, в которых она ничего не понимает… но день все еще хорош, и мы решаем забить на странного дядьку, и продолжить веселье. видимо, не судьба… катнувшись на паре-тройке аттракционов и устав прикидываться перед самими собой, что настроение у нас – «выше только звезды», мы решаем осесть в местной забегаловке. немножко вина нам, чуть побольше колы – Шу, какие-то салатики… попытка заказать шашлык, пресеченная Веркой в корне: «вы шо, охренели совсем, чтоль? неизвестно как и из чего сделанный!!! ну его! хотите мяса – дык я запеку вам дома. нечего гадость всякую есть!»
как пишут классики, ничто не предвещало…
…девчонка, бочком подошедшая к нашему столику и не смеющая от смущения поднять глаз никак не могла быть олицетворением того ужаса, который начался чуть позже. угловатый подросток, на тройку лет моложе Шу, от застенчивости не знающая, что делать с ногами-руками… в руках – клочок бумаги… «наверное, автограф» – проносится у меня в голове.
«простите, вы – Шу?» получив утвердительный кивок, она поворачивается ко мне: «а вы – Данила?» да, говорю, а в чем дело? и тут она поднимает глаза – удивительно ясные, но («от чего это?») со стоящими в них слезами – и начинает тарахтеть: «я так вас люблю, девочки… я так рада, что вы снова вместе… что это только обман… ведь вы удивительно светлые… вы такие чистые и искренние… и никогда не читала газет, я помню, что вы не любите их… ну, журналистов, и всегда просите не читать то, что они стряпают… но тут… я просто случайно… это же не может быть правдой… Шу, скажите, что это не так… Данила, она же не могла этого сделать!… это же просто какая-то чушь…»… захлебнувшись словами и эмоциями, она в отчаянии машет рукой и протягивает нам клочок газеты. охваченные неприятными предчувствиями, мы расстилаем его на столе и, в едином порыве, стукаемся над ним лбами. статья… «любимая» Экстрим-Газета, исправно и не первый год поливающая ни за что грязью как нас с Шу, так и многих других, вполне адекватных и милых людей… в следующий момент я теряю способность мыслить трезво… глаза вспугнутыми зайцами мечутся по треклятой бумажке, выхватывая какие-то огрызки фраз, а мозг, заступорившись, все никак не может сложить их в одно целое… «новая подружка»… «Шу – самая зажигательная, особенно вдали от…» «гастроли удались…» «с глаз долой из сердца вон…» «кто на новенького…» «наш глазастый фоткорр…»… а в центре этого безобразия – оплеухой по моим и без того уже горящим щекам – фотография: моя девочка, Шу, обнимающая за шею… кого бы вы думали? – одну из моих близких подруг, модную нынче певицу *** … голова к голове, глаза в глаза! «Боже мой…» - апатично думаю я… «она всегда нравилась Шу… хоть у них и были какие-то свои заморочки, и общались они редко… но Шу… мамочки…» глаза все прыгают со строчки на строчку… «время всеобщей любимицы Дани - вышло»… «ветер не удержать»… газета падает из рук…
«…ть» - говорю я и, перекинув рюкзак через плечо, срываюсь с места. высказывание мое совершенно не относится ни к кому, мне просто больно… краем уха улавливаю увещевания несущиеся вслед… что-то про херню, которой я маюсь - это Динка… про то, что надо собраться и здраво посмотреть на вещи - это Светка… про то, что надо просто поговорить - это Шу… ОЙ НЕТ, НЕ НАДО, ПОЖАЛУЙСТА!!!! КАК ЖЕ БОЛЬНО… как так могло получиться… я верила… мы же верили… она… я… - в голове полная неразбериха, какие-то Иерихонские трубы, стадо слонов проходит по моему несчастному мозгу, духовой оркестр издает серию диссонирующих звуков… больше всего мне хочется провалиться в какой-нибудь колодезный люк и остаться там лежать со сломанной шеей…
конечно, мы все обсудим, да, мы поговорим… но не сейчас… я чувствую, что не совсем в себе… что сильно не в себе… что я просто-напросто тронулась. в таком состоянии со мной бесполезно вести беседы, опасно даже. надо уехать из города… поеду к Машке… да, она, конечно, сначала подруга Шу, а потом моя… но, черт возьми, мне нужно уехать отсюда!!!
…сознание возвращается медленно. я дома… сижу на полу… передо мной раскрытый чемодан, в который я тщетно пытаюсь уложить комом какие-то вещи… что же это? «Шу», - болью во всем теле отзывается внутренний голос. я поднимаю глаза. Верка сидит на кровати («нашей, черт все подери совсем, кровати!!!») и внимательно смотрит на меня…
- Что… ты здесь… делаешь? – с трудом говорю я. в горле пересохло, и почему-то хочется икать.
- Жду, когда ты перестанешь заниматься херней, - вполне серьезно заявляет она.
- …. почему у всех сложилось такое мнение, что я только ею и занимаюсь?
- Данила, успокойся.
- Данила успокойся, Данила успокойся!!!!!!!!!!!! Тысячу раз «Данила, успокойся!» что ты меня успокаиваешь. ты видела это… это… - мне не хватает воздуха. - Видела???? и я видела. я не могу здесь оставаться. я должна свалить…. куда-нибудь…
- Я не отпущу тебя в таком состоянии. ты должна меня выслушать! я говорила с Шу…
- Мне совершенно положить на ваши разговоры!!!!!!!! я не хочу ничего об этом слышать!!!!!!!! я не желаю видеть, как она врет и изворачивается!!!!!!!!!!! Пусть все будет так, как есть!!!!! – ору я, зажав ладонями уши и раскачиваясь.
«э-э-э, мать, да у тебя истерика», - подает голос рассудок. «заткнись хоть ты», - мрачно обрываю я его.
- Дана, ты должна меня выслушать. Должна. Пойдем на кухню…
Верка такая мягкая вся, начиная от ямочек на щеках, и заканчивая голосом с говорком, что ей невозможно не подчиниться. Я позволяю увлечь себя на кухню, где мне наливают чай с какими-то травами…
- Ну, говори, что там, - не совсем любезно бросаю я. Верка не обижается, она ко всему привыкшая.
- Сначала ты ответь мне на один вопрос. Честно.
- Ну?
- Посмотри на меня.
- Блин, ну что ты душу мотаешь-то? Спрашивай, - я поднимаю глаза, которые от невыплаканного болят нестерпимо.
- Ты… ты завязала с наркотой?
- Че-во??????????????
- ….
- Ты о чем, Верунчик?
- Об этом! спрашиваю, когда ты последний раз держала в руках шприц, блин?????? – неожиданно заводится та.
…очередное маленькое отступление все же необходимо… мы с Верунчиком почти родня… по молодости лет чуть не вышли замуж за сводных братьев («тьфу-тьфу, Бог отвел, видать!!!» %-), потом я вытаскивала ее из некоторых передряг, о чем говорилось выше. я тоже была далеко не пай-девочкой, уж поверьте. когда мне было 18, я крепко подсела на героин. неважно, что подтолкнуло и послужило источником этой гадости, но факт остается фактом. и именно Верунчик была единственным человеком, знавшим правду. это странно, но никто не догадывался… может, потому что период не был сильно растянут во времени, может, потому что я, что ни говори, неплохая актриса… н-да… когда я решила соскочить («терминология, видимо, неистребима…»), Верка была рядом. она каким-то чудом уворачивалась от моих агрессивных нападок (ломка – дело страшное), умудрялась меня чем-то подкармливать и не выпускать из дому… а потом назанимав у кого-то денег, определила меня в частную клинику, где я успешно долечивалась и позволяла вправлять себе мозги в течении месяца. не думаю, что подробности представляют интерес, поэтому – опускаю. никто ни о чем не знал, ни мама, ни друзья… никто! после пережитого я поклялась ни за какие блага мира не потреблять ничего сильнее «травы»… потом появилась Шу, и мне вообще перестало хотеться чего-то, кроме… ну да ладно… то, что я иногда позволяю себе пропустить рюмку-другую коньяку, вовсе не означает, что я стала опять баловаться наркот…
- Ты что, бредишь? – у меня даже руки перестали трястись.
- Да нет. не я брежу… я так и думала, …………… - произносит никогда не матерящаяся Верка. и протягивает мне….
- Ой, нет, ну не надо, пожалуйста. что это еще за гадость???
- Нет, ты возьми, тебе понравится!!!! Экстрим-Газета, И****ское издание.
ничего хорошего от жизни я сегодня уже не жду и поэтому только тихо прошу: «Прочитай, что там еще…»
прежде, чем Верка начинает читать, я слышу звук открываемой двери, торопливые шаги по коридору… Шу…
- Данка, ну зая, как же можно так напугать… нам надо поговорить, я такая дура, что сразу по приезде не затеяла это…
- Шу, я не могу говорить сейчас, сядь, помолчи, пожалуйста, - мне больно даже имя ее произносить, что уж там – посмотреть.
удивительно тихая и послушная, она садится в уголок.
- Верк, ну читай уже…
…сказать, что статья потрясла меня – значит не сказать ничего… когда Верка начала читать, у меня отвисла челюсть. в буквальном смысле… какие-то факты… какие-то ксерокопии документов… статья-то про меня… вот и прославилась, детка… «подружка Шу» («как они заколебали со словом «подружка»!!!!» - это так, мимоходом)… «наркоманка, проходящая лечение…» «продвинутая частная клиника…» «выписка из истории болезни» «подсела на иглу»… «бедняжка Шу…» «к чему приводят разлуки…» и все это пропитано таким количеством язвительных замечаний, заковыристых намеков на нашу ориентацию, на испорченность Шу, на мою аморальность, что мне делается тошно. срываюсь с места и едва успеваю добежать до туалета, где меня благополучно рвет этими «новостями». умывшись, я возвращаюсь на кухню и первое, что я вижу – это огромные глаза Шу.
- Это… это правда, Даник? – спрашивает она… и я не знаю, что ответить. вся эта наркоманская история настолько мне неприятна, что она – одно из немногого, о чем Шу не знает… как сказать ей? я молчу… понимаю, что это только усугубляет состояние всеобщей прострации, но все равно – молчу.
- Даночка, если это так, то почему ты не сказала? я замечала, что ты уставшая, ты стала рано ложиться, часто уходить в себя… расскажи мне, пожалуйста! ты же знаешь, я тебя люблю… – я не могу смотреть ей в лицо. все – в прошлом, но признаться в этом стыдно… - Да-на, послушай… мне принесли эту газетенку в И***ске, в гримерку… я бы ни секунды не сомневалась в том, что это бред и очередная балаганщина… но там… там – бумажки медицинские, как их…
- Анамнез, - автоматически говорю я.
- Да, наверное. Они с печатями и подписями… Дана?
Мне снова делается дурно, но я беру себя в руки:
- Это эту новость вы отмечали с ***? – ядовито спрашиваю я, что помогает мне не разреветься.
- Я пошла, - ненавязчиво роняет Верка, выбираясь из-за стола. – Вы тут поговорите, а я пошла… поглажу, что ли…
Даже не повернув головы в ее сторону, я продолжаю выспрашивать, каждым своим вопросом втыкая в свою же душу очередной стилет:
- Значит, решили отпраздновать? или, может, трауру предаться… коньячок… непьющая Шу… ты же не пьешь??? – я произношу это ровным голосом. дыхание почти восстановлено. мне уже не больно. слезы отступили. внутри начинает возникать холодный вакуум, который, разрастаясь, подминает под себя эмоции и истеричные всхлипы.
- Данила, можно я скажу?
- Да.
со стороны можно подумать, что мы мило обсуждаем условия заключения сделки. и только мы двое знаем, что происходит внутри каждой из нас. вакуум, это, конечно, хорошо… но в башку мою ломится мысль, которую я не пускаю, от которой открещиваюсь, отмахиваюсь и с трудом подавляю желание потрясти головой, чтобы избавиться… «это конец… все было слишком хорошо…»
- Когда мне принесли это (сбрасывает газету со стола), я не поверила сначала… читать не хотела… а потом – черт дернул… прочла. сначала веселилась… а потом – этот самый…
- …анамнез…
- Ну да, он… я расстроилась, что я о таком узнаю из газет…
- Знаешь, мне тоже не особо приятно узнавать из газет… о другом немного, правда…
- Ну подожди, пожалуйста! дай я закончу! Я решила не выяснять все по телефону, это же последнее дело! Все равно был предпоследний день тура… хотела приехать и поговорить спокойно… отыграла концерт – не помню как…
…в голове опять все мешается…
в общем, Шу была в растрепанных чувствах… после концерта, в гостинице, ее понесло в бар. памятуя о моем любимом снотворном – коньяке – она решила его испробовать, совсем забыв, что непьющему человеку достаточно половины дозы… в баре – бывают же совпадения!!!! – ей встретилась ***… решив, что это судьба, девицы садятся за столик и опрокидывают по рюмашке. Шу плохо морально… она жалуется *** на то, что «все хреново», но отказывается комментировать. та предлагает выпить еще по одной и, поборов весьма слабое сопротивление Шу, приносит бутылёк. через полчаса моя непьющая девочка уже готова… ее прорывает, и она, не вдаваясь в подробности, рассказывает ***, что все журналисты сволочи, что ее достало быть все время на виду, что они осмеливаются тронуть не только ее персону, но и меня… каким образом – не говорит, держится… слезы, растрепанные чувства, все как полагается при потрясении и определенном количестве выпитого. *** совсем не такая стерва, какой ее представляют все те же газеты и не совсем объективные «знакомые». она утешает Шу, насколько это возможно, гладит по голове, напоминает, что мы же любим друг друга, что я обязательно все объясню, если про меня гадость написана, что – если очень нужно – мы можем даже спалить к чертям всю эту редакцию (было дело, несколько лет назад мы с *** разрабатывали план такого поджога, к счастью - или все-таки к сожалению? – оставшийся только планом)… Шу немного успокаивается, внимая убеждениям *** все прояснить на месте, не тратя нервы и не обрывая телефоны. вечер заканчивается менее драматично, чем он мог закончиться. занавес… (и только один факт остался за кадром – молодая амбициозная корреспондентша, из этой самой - мать ее через семь гробов!!! – газетенки, которая получила в тот самый день не совсем вежливый отказ в интервью. (испытывая нелюбовь к прессе в целом, мы особо ненавидим некоторые издания… Экстрим этот относится как раз туда…) дама накалилась и решила все-таки добиться своего, то есть нарыть чего-нибудь «поэкстазнее» и «поострее»… что может быть веселее и романтичнее, чем объятия двух преуспевающих девушек, чьи имена у всех на устах, в три часа ночи в баре города И***?! ну, разве только внезапно открывшийся факт о бисексуальности нашего президента… да и то… порой мне кажется, что популярность музыкантов – побольше президентской… Ж:-) короче говоря, ищейка наша хватает камеру и делает десяток замечательных кадров, лучшие из которых возникают через пару дней не только в местном издании, но и – как особо сенсационное, видимо – в столичном! вот и весь расклад…
выслушав все, я долго не нахожу слов… это бывает крайне редко, но все-таки случается… понимая, что объяснение неизбежно, пытаюсь связать в предложение три слова:
- Верунчик, иди сюда! – хрипло зову я. когда она возникает в дверях, я прошу:
- Давай расскажем.
и мы рассказываем «наркоманскую» историю… естественно, сейчас я не балуюсь ничем таким. у меня просто нет на это времени… да и желания, если честно, тоже нет. я уже говорила…
когда мы заканчиваем, кухня наполняется паузой… капает кран в ванной, а где-то у соседей надрывается Линда: «Я не могу-у-у-у-у…» …что такое? Верка тихонько хихикает… даже не шепотом… скорее, просто неровно выпускает воздух… сначала я думаю, что она спятила («как и я… как и все…»), а потом мне вдруг тоже становится смешно… я утыкаюсь ей в бок и начинаю ржать по нарастающей. недоуменно обведя нас взглядом, Шу набирает побольше воздуха, и – нас уже трое…
- Ну вы даете, - задыхается Верка. – тут ТАКОЕ пишут, а вы даже не ругаетесь… так, потерли на кухне, и все? я ушла, чтобы не убили под горячую руку… а вы… гыгыгыгы…
- Мы не ругаемся никогда, мы… - хором произносим с Шу и прекращаем смеяться.
- Что такое? – пугается Верунчик.
Шу внимательно смотрит на меня. я – на нее… вопросительно поднимаю брови: «что?». «телевизор», - одними губами отвечает она мне.
мы молча встаем, идем в большую комнату, где у стеночки притулился телек. «суперплоский монитор, размеры, поворачивается прямо за вами» и все дела. я выдергиваю шнур из розетки, Она – открывает окно. молча мы берем телевизор с двух сторон («тяжеловато, однако»), подносим к окну, напрягаемся, поднимаем, и перекидываем – наружу. инстинктивно Шу отпрыгивает вглубь комнаты, где, аккурат посередине, уже стоит с открытым ртом Верунчик…
- Вы чЁ? Охренели? ТАКОЙ телек гробанули? (причем, все это произносится с жутким «гаканьем» от удивления).
я еще немного наблюдаю вытягивающиеся лица бабушек, встречаюсь с ними глазами, и тоже отступаю назад: «Ну, что, любимая, две недели обсуждения наших нравов гарантированы… снова-здорово…»…
…вдоволь нагоготавшись, мы решаем, что все-таки нехорошо поступаем с Верунчиком. она так до сих пор и не понимает ситуации и, похоже, всерьез опасается за наши головы.
дело в том, что в самом начале наших отношений – даже еще и не жили мы вместе тогда! – Шу и я решили, что никогда, ни за что не будем ругаться. единые в своей неприязни к истерикам, скандалам, муторным перетягиваниям одеяла туда-сюда, мы придумали простейшее решение: когда кому-то что-то не нравится, - бить вещи. не то, чтобы подойти и со всей дури пнуть подушку! в зависимости от степени тяжести «провинности» и глубины неудовольствия половиной, в ход могут идти разной степени тяжести предметы. Машка питерская была свидетельницей заключения этого «соглашения», и всякий раз, приезжая в гости или разбудив нас с утра пораньше телефонным звонком, живо интересовалась – как там дела, с бросанием вещей, и не пора ли нам дарить что-нибудь типа кресла или музыкального центра… «разочаровывали» мы ее сильно :-) честно говоря, нуждались мы в таких «па» нечасто… недовольны были редко, и это, наверное, помогло нам сохранить целостность быта и не разориться, покупая ежемесячно рояли, холодильники и стиральные машины. тут же – недовольство было общим… и, скорее, не друг другом (хотя, что греха таить, неприятно было обеим!), а этой проклятой машиной прессы… которая, ни фига не щадя чувств и неприкосновенности личной жизни, рассказывает такое иногда, что даже сам «главный герой» такой вот статейки, начинает сомневаться – было или не было.
все встало на свои места. Верунчик, получив необходимые разъяснения, радостно умчалась на кухню, потому что «все же придут девчонки-стрелки к вечеру, я обещала, что все утрясется и я сготовлю гречку и мясо». Шу сидела за роялем и тихонько перебирала косточки клавиш…
- Знаешь, а ведь мы такие идиотки…
- И не говори…
- Наверное, это нужно было…
- Ага… чтобы не расслаблялись!
- Конечно. не может же все в сахаре быть… Мактуб…
- Ты веришь мне?
- Дубина ты! Я никогда тебе не говорила?…
- Ммм… нет…
- Я люблю тебя…
- А я – тебя…
на этой «сахарной» ноте, думаю, можно свернуть рассказ, иначе Машка меня убьет. она все время говорит – «пиши с юмором, хватит нам соплей в сахаре!!! хочется посмеяться». но я не виновата. что такое вот случается… дурацкие совпадения… придурковатые газеты… да ну!…
- Данка, пойду в душ… смыть все это дерьмо…
- И я …
- Да? а Верунчик?
- Хм… ты предлагаешь ее с собой взять? не поймет, однозначно… потом, ее муженек нас пристрелит…
- Во газеты порезвятся!…
мы уже почти забрались под душ, как раздался звонок в дверь. прикрутив воду, прислушиваемся к голосам из прихожей:
- Верунчик, я так и знала, ты тут. Съестным-вкусным пахнет еще на первом этаже!
- МАШКА!!!!!!!!!!!!!! – в две глотки орем мы, но никуда не выходим.
- Да, конечно, кто же еще! ну, блин, дееевочки, так нечестно!!!! – в своей обычной манере ноет Машка из коридора.
- Что случилось? – надрываемся мы из ванной.
- Вот, так всегда-а-а… вечно я ничего не знаю… вечно все происходит без меня… ну де-е-евочки… так нечестно.
- Да в чем дело-то? - слышу я Верунчика.
- Я всю жизнь хотела посмотреть, как они будут что-нибудь тяжелое выбрасывать, ну, может помочь там… поучаствовать… и во-о-от… опоздала… иду, под окнами останки телевизора, на тринадцатом нараспашку все открыто… ну, думаю, наши зажигают… опоздала… - приговаривая это, она движется в сторону кухни, откуда умопомрачительно пахнет мясом и («о боже!») гречкой. – Верк, давай я салат буду рубить…
- Хорошо, что она опоздала, - шепчу я в мокрое ушко. – Не дай бог, мы бы на нее сбросили телек… с нашим общим «везением» это же легко!… не оберешься потом…
Шу снова начинает ржать, я подхватываю, мы включаем воду на всю и очень скоро растворяемся…
25-27.09.2001
***
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
(это неизбежно, видимо :-)
Знаете, все снова случилось так, как и обычно это случается… Садишься ты, как белый человек, с коньячком, сигареточкой и в теплых носках, думая: «дай-ка я сделаю приятное себе и «своим», напишу повесть… или нет, лениво писать повесть, напишу рассказ… про нас…» и начинаешь… сначала неуверенно, а потом все более и более увлекаясь, выписывая персонажей, приукрашивая и дорисовывая, придумывая неожиданные ситуации и ожидая с интересом, что же они будут делать (тем самым в тайне надеясь найти ответ, - что же будем делать мы в таких же ситуациях).
но тут начинаются странности. а происходит чаще всего следующее. любовно выписанные персонажи, немного освоившись в сложившейся ситуации, осознав свое в ней положение, равно как и положение окружающих, начинают жить своей жизнью… сначала неуверенно, а потом все более и более увлекаясь, приукрашивая и дорисовывая себя, придумывая неожиданные ситуации и ожидая с интересом, что же буду делать я со всем этим, внезапно свалившемся на меня «добром»… а что делать? со вздохом, но не без удовольствия, я занимаю пассивную позицию, и начинаю наблюдать, как они сами решают свои проблемы, не обращая на меня ни малейшего внимания… никакой благодарности (о чем это я?!!)… немного самолюбования (ничто человеческое…)… чуточку самобичевания (не верю, что кому-то удавалось этого избежать!)… искренность и открытость чувств и несдержанность в эмоциях (максимально приближенные к реалиям!)… - все как в жизни… может, это и есть – жизнь? параллельная… перпендикулярная… бредущая по спирали… любая форма жизни имеет право на существование… значит, где-то живем мы… сначала любовно придуманные кем-то, а потом - незаметно и ласково – забравшие из чьих-то рук «пульт управления» и правящие бал по своим правилам, - правилам чувств, истины, веры, преданности, не всегда устойчивой психики… и так далее…
милая, я хочу извиниться перед тобой. у меня не получилось придумать тебя изменяющей мне… вернее ты – там живущая – не сделала этого, как я не старалась. ни уговоры, ни скандалы и даже маленький шантаж не заставили Шу сделать это… может, к лучшему? вымышленные персонажи – реальны. не устаю говорить об этом… и за послесловие – тоже извини, помню, что ты их не любишь!
подруги и наперсницы, перед вами, наверное, тоже стоит извиниться… собирательный образ стал настолько емким, что я сама не могу уже теперь разобраться – где и чья черточка, уголок воротничка, недовольная гримаска при виде переполненной раковины или желание порадовать меня с утра антидиетическим блинчиком с брынзой… думаю, вы все поймете, найдете себя, узнаете получше других… ну, и не будете в обиде на меня, так непрофессионально смешавшей-взболтавшей коктейль из ваших столь разных, но бесконечно добрых, терпимых и преданных образов, из ваших характеров и привычек, так любимых мною…
напоследок, чтобы уж совсем не промахнуться в грязь лицом, стоит и перед собой извиниться. почему? да потому что зарекалась – никогда не поднимать тему наркотиков… но так вышло. я не виновата, что эти уроды из изданий цвета детской неожиданности исхитрились нарыть те бумажки, след которых был утерян в моей квартире за много лет до… впрочем, это опять неважно.
перед читателем – тоже извиняюсь («давай, Даня, вали все в кучу!!!» – это рассудок, узнали? :-)) вы так долго это читали, пробираясь сквозь дебри образов, попытки аллитерации и междометийные диалоги, что, видимо, памятник при жизни Вам обеспечен… особенно, принимая во внимание тот факт, что даже я не могу с уверенностью сказать – сколько в этой истории (включая и послесловие) – правды… может, и сейчас руки пишут то, о чем я и не догадываюсь…
если вам не совсем еще скучно – спишемся :-)
«все хотят спать, все уже уснули,
я не исключение, я тоже – сон…»
Ночные Снайперы