Третья космическая скорость - скорость, при достижении которой физическое тело, запускаемое с Земли, может преодолеть притяжение Земли и Солнца и уйти в межзвездное пространство.
из учебника по физике
____________________
Коридор не казался длинным, и раньше я даже не замечал его, но теперь, когда приходилось бороться с ускорением, он существенно увеличил свою протяженность. Странно, я, вроде, должен радоваться, что есть что-то задерживающее меня в этом, скорее всего последнем пути, но я хотел дойти до конца как можно скорее.
Если мне не удастся справиться с тем, кто ждет в рубке в конце коридора, то это попытается сделать следующий, за ним следующий и так пока в живых не останется никого из экипажа. Или пока у кого-нибудь не получится... Мне не выжить в любом случае - первый. Возможно, кому-нибудь придет в голову что-то получше, а я просто собирался броситься на того, кто ждет меня дальше, с оружием в руках. Главное, чтобы он не успел меня убить сразу, что бы я добрался до него полумертвым, а не мертвым.
Еще утром я и помышлять не мог, что буду думать о смерти, - я весь был в жизни, счастии, любви.
Мою любимую зовут Анной. Мы познакомились всего две недели назад, но порой казалось, что знаем и любим друг друга всю жизнь. Эти две недели у меня был отпуск, у Анны - студенческие каникулы и мы не расставались и не отвлекались на мысли о работе или учебе. Мы думали только друг о друге и о том, как нам повезло. С меня в одно мгновение слетели годы учебы и тренировок во флоте - годы, заставившие меня стать резче, увереннее, спокойнее большинства моих сверстников, заставившие забыть о своих желаниях во имя долга, о своих мечтах во имя общей цели. Нет, я ни в коем случае не жалуюсь, - это был мой выбор и я никогда не жалел и не жалею о нем. Я знал, что такое космический флот и хотел принадлежать его неугомонной перелетной стае. И я доволен своим выбором, я не представляю его иным. Даже сейчас, перед вратами смерти - дверью в рубку управления кораблем.
Хочется упасть - запыхался как паровоз, сердце готово выскочить из ушей, да и глаза застилает неприятная розоватая пелена. Ничего, это не самое страшное.
Самое страшное - оставить Анну. Утром, когда мы расставались, она мягко и тепло обняла меня и сквозь проступившие на глаза слезы прошептала:
- Я люблю тебя. И боюсь отпускать. Давай бросим все и сбежим на какой-нибудь остров. Только ты, я и счастье.
Я тоже тосковал из-за предстоящей разлуки. Но еще не подозревал, какой долгой она может оказаться.
- Я вернусь уже через шесть дней. И все снова будет прекрасно.
Отчего то она заплакала еще сильнее:
- Помни, что я люблю тебя. Помни об этом, что бы ни случилось.
- Конечно. Но ничего не случится, не думай даже.
Случилось. И я всегда буду виноват, что оставил ее. И то, что корабль захватили террористы, не оправдает меня.
Кроме нее у меня в этой жизни остался только брат. И разлука с ним не меньше рвет мое сердце. О таком брате может мечтать любой человек. Мне повезло – у меня он есть. Сейчас я даже не могу представить себе, что познакомился с ним, лишь когда пошел служить во флот. До этого времени мы, как часто и бывает у сыновей одного отца, но разных матерей, только слышали друг о друге. Но стоило нам нечаянно встретиться, и мы стали необычайно близки. Хотя мы разные, как земля и небо. Я отношусь к тому типу людей, которые полагают что жизнь – штука серьезная, он считает, что к ней нельзя подходить без шутки. Я устойчив, как скала, он подвижен будто ветер. Я, поставив себе цель, четко следую к ней, он же, по пути к намеченному, способен забыть об этом, увлекшись постижением мира как такового. Но именно у него я научился идти к цели без лишних опасений и перестраховок, у него я научился чувствовать жизнь и не бояться ее, и именно он помог мне научиться просто любить, не ожидая ничего взамен. Жаль, я не успел познакомить его с Анной – они непременно понравились бы друг другу.
Если я сделаю то, что захотят террористы... Но я этого не сделаю - не имею права. У меня есть долг - освободить корабль и спасти жизнь капитана. Такова профессия. Капитан на корабле больше, чем бог...
- Эй, не мешкай, - получишь пулю в спину! - прикрикнул на меня тот, кто стоял на охране плененного экипажа.
Такая перспектива меня не устраивала, и я шагнул еще. Двери открылись, впуская меня, и закрылись за спиной. В кабине управления находился всего один человек: вооруженный, в маске, сидевший у дальней стены. Я медленно и неторопливо двинулся к нему надеясь что малая скорость моих движений не вызовет у него приступа нервозности и обоснованных подозрений.
- Остановись! - прозвучал приказ и я подчинился.
Плохо - нас разделяло большее расстояние, чем я мог покрыть в один прыжок. И это еще не учитывая ускорения, которое работало против меня. Плохо.
Но и без того я понял, что прыгнуть не смогу.
- Если ты отведешь корабль в нужное нам место, то останешься жив.
Вот досада - я уже собрался умереть.
- Отпустите экипаж. - заявил я в ответ.
- Нет.
- Отдайте им спасательную шлюпку - там нет оружия.
- Они все равно не выживут. Им не найти дорогу обратно.
Почему-то с легкой руки писателей принято считать, что стоит человека вытурить с корабля как он тут же потеряется. Но мне, например, потеряться трудновато - выучка, доведенная до степени безусловного рефлекса. Без этого “наружу” никого не выпускают - нельзя же доверять жизни людей тому, кто может заблудиться даже не в лесу, а на открытом пространстве.
- Отпустите экипаж. - повторил я.
- Тебя собственная жизнь хоть сколько-нибудь интересует?
- Конечно. Но в мой профессиональный долг входит спасение жизни капитана любой ценой, а как просто человек я считаю обязанным себя заботиться о жизни остального экипажа.
Террорист фыркнул:
- Здорово во флоте мозги прочищают! Приказ спасти капитана противоречит древнейшему человеческому инстинкту - самосохранению. Ладно, капитан жив останется.
Этого мне было мало.
- Экипаж тоже.
- Нет.
- Значит и я не согласен.
- Ты хоть представляешь, как тебе повезло, что мы выбрали в пилоты именно тебя?
- Нет. Это вам повезло. Я - единственный кто согласится помочь вам.
- Почему не намекнешь?
Трудновато. У меня была причина соглашаться на сделку, хотя я, действительно, получалось, изменял главному закону: “спаси капитана”. Даже теряя жизнь этому обязательно следовать. И, исходя из этого, я должен был соглашаться на капитана и дальше трепетать над жизнью его первого помощника - себя, если, конечно, вообще мог соглашаться.
Мог. Не имел права, покрывал себя вечным позором, но мог.
- Потому что еще одно правило запрещает любые сделки с террористами.
- Ты же нарушаешь его.
- Только у меня есть причина так поступить.
Террорист вздохнул:
- Решаю не я. Соглашайся или умрешь.
- Не могу.
И объяснить причину своего упорства я тоже не мог.
Внезапно у меня заложило уши. Такое случалось всякий раз, когда включалось аварийное предупреждение. Сквозь мерзкий вой сирены прозвучали слова компьютера: “ДЕСЯТЬ МИНУТ ДО ВСТРЕЧИ С ОБЛАКОМ ЛАВЕРНЬЕ. СТОЛКНОВЕНИЕ НЕИЗБЕЖНО”.
Объясняю: никакое это не облако. Облако - это водяной пар. То, к чему мы сейчас неслись под всеми парусами, было огромным скоплением метеоритов, метеоритной пыли и обломков кораблей. Попадая туда, Вы теряете все ориентиры: свет звезд в облако не проходит, магнитные и электрические поля деформируются, гравитационные не улавливаются. И это еще не самое страшно. Проблема в том, что сия дрянь неизвестно почему, когда и как меняет направление движения, скорость и собственную форму. Ученые всего мира отчаялись дать этой аномалии хоть какое-то объяснение, приняв существование облака за нечто вроде аксиомы. Считается, что спастись из него невозможно, хотя кому как не мне знать, что такое суждение несколько неверно...
Мне уже следовало сидеть в кресле пилота. Если бы это был обычный полет.
Террористы взволнованно переговаривались по радио, пытаясь перекричать сирену.
- Отключить сирену. Докладывать о приближении каждую минуту и последние десять секунд. - негромко приказал я зная что в любом случае компьютер услышит. Машина узнала мой голос и немедленно подчинилась.
В кабину вошел тяжело дышащий капитан. Дуло автомата, нацеленного на меня, отклонилось в сторону и мгновенно вернулось обратно. Выстрел я не услышал, но увидел, как падает на пол капитан с алым пятном на лбу. Мне показалось, что и у меня началась предсмертная агония. Не будь на мне долга, который я обязан был выполнять, припадок, думаю, случился бы по настоящему.
Теперь как старший по званию капитаном на корабле был я.
“ДЕВЯТЬ МИНУТ.”
- Мы знаем, что ты выбирался из облака. Спасать кроме себя тебе больше некого. Садись в кресло. - кивнул мне на место пилота убийца.
- Выбирался не только я. - осторожно сообщил я.
Дверь снова отворилась, и на пороге показался штурман. Следующим капитаном после меня будет он.
Увидав мертвого капитана, штурман легонько кивнул, признавая мое новое верховодство.
- Мы долго собирали сведения о вашем экипаже. Только вы двое проходили через облако. Только вы двое изо всего флота.
Теперь ясно - к поганому облачку мы подлетели специально: пропал корабль, разбился, исчез, виновато облако Лавернье. И искать этот корабль никто не будет. А корабль то рассчитывали с нашей помощью провести через этот кошмар.
И я, и штурман это могли. Пробовали уже. Это был дурацкий спор на “слабо”. Знаете, когда патрулируешь пустой район больше месяца, деятельная натура космофлотчика начинает старательно искать себе интересное занятие. В народе это называется “искать приключения на собственную задницу”. Так и в тот раз. Мы скучали по страшному, когда в “поле зрения” объявилось облако. Теоретически считается, что уматывать надо сразу, как только выяснится, что облако движется в твою сторону. Но мы, уйдя в минор от тоски, не спешили поступить согласно здравому смыслу. Тут кто-то и высказался:
- Да мы почти герои. Поближе подойдем?
- Запросто. - откликнулся я просто что бы поддержать разговор.
- Может ты еще и облачко пройдешь запросто?
- Пройду.
Капитан молчал, следовательно, не отменял порыва.
- Это никому не под силу. - покачал один из молоденьких курсантов.
Тут встрял штурман:
- Главное - верить в себя. Спорим, что мы двое пройдем?
- Спорим.
Так и получилось, что меня и штурмана запихнули в одноместные катера и отпустили на подвиги.
Мне быстро расхотелось выказывать свои браваду и глупость, но поворачивать обратно было уже поздно. Облака я не боялся, поскольку действительно полагал, что смогу пройти его, просто взяла досада - что я этим докажу? Поверит ли экипаж что такое под силу каждому? Не уверен. Очень важно верить в свои силы, но именно этой веры подчас и не хватает, что бы сделать что-то. Но даже среди космофлотчиков - людей с почти маниакальной верой в себя, редко кто готов на одной этой вере совершить невозможное в общепринятом понимании.
Не вдаваясь в подробности: облако нехотя пропустило сквозь себя два катера, но поставило новую задачку: возвращаться к кораблю в обход или снова через него?
- Давай напрямик на время? - предложил штурман.
- Зачем?
- Боишься, что обгоню?
- Нет.
- Тогда начали!
Мы рванули назад, и я выиграл целых пятьдесят семь секунд.
“ВОСЕМЬ МИНУТ.”
Выстрел.
Проклятье!
Штурман упал, успев напоследок одобряюще улыбнуться мне.
Моя ярость стала неконтролируемой, и я бросился на его убийцу. Выстрелить еще раз тот не смог. Но перед смертью он задал два вопроса.
Первый вопрос:
- Почему?
Я ответил:
- Штурман был моим братом.
Второй вопрос:
- ...?
Я ответил:
- Да.
“СЕМЬ МИНУТ.”
Следующие шесть минут унеслись на то что бы включить шоковое поле, связать валяющихся без сознания террористов и убедиться, что у теперь свободного экипажа шок не вызвал летальных последствий. Все хорошо – скоро все придут в сознание.
“ОДНА МИНУТА.”
Я на месте и готов к представлению.
Жду.
“ДЕСЯТЬ СЕКУНД.” - Жду.
“ДЕВЯТЬ.” - Какие долгие, оказывается, бывают секунды.
“ВОСЕМЬ.” - Очень долгие.
“СЕМЬ.” - Ненавижу ждать.
“ШЕСТЬ.” - Анна! Анна...
“ПЯТЬ.” - Забыть. Все забыть.
“ЧЕТЫРЕ.” - Ненавижу себя.
“ТРИ.” - Слава богу - уже скоро.
“ДВЕ.” - Ну же!
“ОДНА!”
Мы ворвались в облако. Компьютер сошел с ума, по мониторам побежали его отчаянные призывы о помощи вперемешку каким-то непотребным набором цифр. Мне это было не нужно. Я просто вел корабль на снова включившемся подсознании. Мир обернулся огромным серым облаком. В голове все понеслось так, что понятие скорости стало абсурдом. Время перестало быть собой и свернулось с осей. Ураган событий захлестнул вселенную, и я из нее выпал.
Закончилось. Хаос облака остался где-то далеко за пределами корабля и моего сознания.
Все закончилось.
Моя бренная оболочка встала и двинулась к шлюзам.
Погиб мой капитан, погиб мой брат...
Космос требует забыть то, что ты вырос на Земле, что у тебя была семья, любимый человек. Я так и не смог оторваться от Земли - слишком сильно оказалось ее притяжение. Душа рвется на атомы оттого, что убит мой брат...
Перед смертью она задала два вопроса.
Первый вопрос:
- Почему?
Я ответил:
- Штурман был моим братом.
Второй вопрос:
- Ты помнишь, что я люблю тебя?
Я ответил:
- Да.
... убита моя любимая. Она любила меня несмотря ни на что. И я тоже люблю ее.
Звезды требуют забыть, что у тебя была иная любовь, кроме них, требуют оторваться от Земли душой и телом. Я не смог.
И все же Земле не удержать меня.
Я закрываю внутренние ворота шлюза, открываю внешние. И выхожу наружу.