Цикл: "Борьба с ересью."
СОВЕСТЬ
"Я знаю, что я ничего не знаю,
а вы не знаете и этого. "
Платон
Народ удивлялся необыкновенной щедрости и доброте Авинариуса. В церковь он ходил всегда самым первым. Искренне, как казалось всем молился, старался как можно меньше пропускать службы. Его пожертвования были весьма велики. Не каждый прихожанин мог прозвенеть несколькими монетами на серебряное блюдце настоятеля. Авинариус делал это почти каждый раз. Если кто обратится к нему за помощью, тот не отказывал никогда, всегда помогал и не требовал ничего взамен. Даже девицы начали поглядывать в его сторону. Работящий и добрый муж был пределом мечтаний всякой девушки. Лишь единственным недостатком обладал этот человек - случались у него запои. Тяга к этому делу осталась у него с прежних времен.
Да, не всегда был Авинариус таким образцовым человеком. Ещё каких-нибудь два года назад его имя вызывало в сельчанах отвращение, а если кому-нибудь нужна была помощь какая, то нередко шутили, говоря с иронией "- Сходи к Авинариусу". Раньше Авинариус слыл во всей округе самым большим скрягой. Жил он, как правда и сейчас один. Имел же много скота и земли. Помощи ни от кого не просил, но и сам не помогал никому. Мало того, даже не здоровался с соседями! А как напьётся, то орёт во всё горло свои песни, да так, что всем от них тошно становиться. Было дело, однажды отец Тонериус зашёл к нему в гости, узнать почему Авинариуса в церкви никогда не видно, не нужна ли ему какая духовная поддержка.? Так хозяин выставил старика Тонериуса за дверь, да ещё пригрозил, что мол, если к нему без спросу шляться будет кто попало, то он ещё не так с ним обойдётся. Безбожником однако Авинариус не был, потому как во дворе его стоял деревянный крест, метра в три вышиной. Люди подсмеивались над неуживчивым соседом, говоря что тот из-за своего характера даже родственников во дворе хоронит, а не как все - на кладбище. На самом - же деле близкие Авинариуса лежали с остальными покойниками вместе. Правда, никто его у них на могиле никогда не видел. Крест во дворе Авинариус поставил, чтобы молиться на своей земле, и "своему Богу" - как пояснял он. "Бог везде и в тоже время нигде" - загадочно говорил он. - "а от священника вашего толку нет никакого. Каждый должен молиться сам и по-своему, а не вместе, как стадо баранов, регулярно произносить заезженные формулы." Рядом с крестом стояла скамейка на которой по вечерам, если конечно не был пьяный, сидел Авинариус и и молча разговаривал со Своим Богом. Рассерженный отец Тонериус обвинил его в показухе. Всякий проходящий мимо дома "странного беса", как окрестила его молва, мог видеть Авинариуса сидящего на скамейке подле креста и о чём-то тихо говорящего.
Не смотря на свои плохие взаимоотношения с окружающими, Авинариус жил всё-таки спокойно и законопослушно, а посему не давал повода жаловаться старейшине.
Ныне-же, как уже говорилось выше, Авинариус вёл совсем иную жизнь: полную доброты и и взаимной поддержки, как и все остальные жители деревни. Отец Тонериус души не чаял в своём прихожанине, и даже несколько раз во время проповедей ставил его в пример. Крест во дворе стоял по-прежнему, но сидящим по вечерам и молящимся Авинариуса не видели. Авинариус раскаялся отцу Тонериусу во всех своих грехах и искренне попросил его прощения, которое благочестивый священник ему с радостью дал.
Дверь в таверне хлопнула, находившийся тут люд почти разом повернул головы в сторону вновь вошедшего. Это был Вилий, на его лице цвела улыбка по-детски наивного и удивленного человека, а изо рта несло перегаром. Жизненное кредо Вилия выражалось фразой, которую он часто любил повторять:"Ну и что, подумаешь..." Завидев за столиком своего приятеля Авинариуса, Вилий направился к нему.
- Что грустишь, друг мой? - с присущей ему простотой поинтересовался Вилий.
- Так вот, сижу, думаю о жизни, - ответил ему Авинариус. - Хочешь я угощу тебя?
- Нет уж, давай лучше я угощу тебя, - предложил Вилий, - и у меня в гостях.
Уже дома изрядно пьяный Вилий, сам не ведая того, на что осмеливается дерзнул задать вопрос, да не как-нибудь, а прямо в лоб. Вопрос этот, конечно, долго уже мучал жителей села, но никто его не задавал Авинариусу. Авинариус же, задай ему этот вопрос кто-нибудь другой и при иных обстоятельствах, вряд ли дал на него ответ. Но сейчас, глядя в мутные зрачки своего приятеля подумал: "а почему бы и нет ? Он всё равно назавтра помнить ничего не будет, а мне польза. Буду знать мнение другого." Тем более потребность узнать мнение кого-то, да и просто высказаться, была у Авинариуса уже давно: более того, она висела, давила со страшной силой - казалось, прямо требовала, чтобы он её реализовал. Несмотря на всё , человеком он был всё-же довольно скрытным.
- Ха, так, стало быть, всем ужасно любопытно, что со мной произошло, почему я так изменился? Ну, так слушай. Только дай слово, что наутро забудешь всё, то что я тебе сейчас расскажу.
- Слово. - пообещал искренне Вилий.
- История эта произошла около двух лет тому назад. Сейчас точно вспомнить не могу, но помню, лежал снег. На дворе стоял вечер. Я сидел за столом и ел похлебку, которую незадолго до этого вытащил из печи. Вдруг неожиданно заскрипела входная дверь и на пороге появился человек. Изрядно изношенное, грязное рубище, стоптанные сапоги, нелепая шапка, через плечо котомка. Это был странник, пилигрим. Он низко поклонился:
- Дай мне, добрый хозяин, воды и немного еды. Я долго шёл, устал и голоден.
- Пошёл к черту проходимец! - взревел я. - Много вас тут шляется бездельников. Убирайся, проваливай, пока ещё ноги держат.
В наших краях пилигримы частые гости, каждый месяц, кого-нибудь приходилось гонять. Не любил я их, чертей, ходят, всё дай, да дай. Ну так вот, высказал я ему свой ответ, гляжу, а пилигрим мой оборачивается статным, белокурым ангелом, вот с такими вот крыльями, - развёл широко руками Авинариус. - Одежды все белые, ни единого пятнышка, и лёгкие, что аж колышутся словно и не в(сят вовсе, повернулся он ко мне спиной и вышел. Я - за ним. Гляжу с порога, а он уже в небе высоко летит, а крыльями словно журавль машет. Так и улетел. Первый раз в жизни я живого ангела видел. Думаю прилетит он на Небеса и расскажет про меня Богу. Расскажет, какой я скупой, жадный, о том , что и нищему не дал, и пилигрима не приютил, а молитву свою у креста читаю лишь так, для отвода глаз. Умру я , как мне Богу в глаза смотреть? И наказание мне суровое за грехи будет. По этому решил я измениться, стал ходить в церковь, помогать соседям, а если вдруг путник какой в наших краях пройдёт, так я его к себе зову. Надеюсь, что вот так придёт однажды опять ангел и за доброту мою даст награду, а на Небе знать будут, что я исправился и в Раю меня получше пристроят...
Тут рассказ нарушил негромкий смех Вилия. Авинариус недоумённо посмотрел в его сторону.
- И, стало быть, в этом и есть причина твоей перемены?
- Да, выходит так - согласился Авинариус с некоторой неуверенностью.
- Так вот что я тебе скажу, друг мой Авинариус, - с сарказмом начал собеседник. Ты, конечно, прав на счёт ангелов. Они действительно частенько спускаются к нам на землю. Многие уверены в том, что для помощи, другие приписывают им всевозможные проделки, мол "и не отличишь сразу - где ангел, а где чёрт". Каждый человек хоть раз да повстречается с ним. Но я думаю что эти небесные творения живут своим, непонятным для нас, человеков, миром. И цель их, - странствия по земле, нам не понята. Вовсе не для того, чтобы творить добро или зло, приходят они к нам.
Расскажу тебе одну историю и я. Дело это было лет пять тому назад. Подобно как тебя, посетил ангел и меня, но я-то сначала было подумал, что это один из пилигримов. Пришёл - плохо одетый, глаза впалые, еле на ногах держится. Я конечно же преломил с ним хлеба, угостил и печёным мясом, а потом предложил остаться на ночь. Молчаливый он какой-то оказался, спрашиваю его, - головой кивает, а видно слов моих не понимает, словно языка не знает. Наутро смотрю - встал мой гость, перекусил на дорогу, посмотрел так задумчиво в окно да обернулся предо мной ангелом, ну точно как ты рассказывал. Я и жена моя знамо дело, чуть дух не потеряли. Кто-ж ожидал такого? Ну, думаем, сейчас озолотит нас ангелочек, до самой смерти нужды испытывать не в чём не будем. За доброту, говорят они одаривают щедро. Сидим, ждём значит, а он в ответ на еду вкусную, да стол обильный, отрыгнул от души, развернулся к нам, вышел во двор и поминай как звали, даже спасибочки не сказал. Посидели мы так с женой какое-то время, пришли в себя, потихоньку, вышли на улицу. Его, ясно дело, там уже не было. Мы решили не говорить не кому о случившемся. Пусть все думают будто бы нашу семью ангелы ещё не посещали. К вечеру моя Мидия веретена хватилась, нет веретена. Везде обыскала, ну что ты будешь делать... Мы грешным делом на ангела этого неблагодарного подумали, правда на следующее утро веретено это отыскали. Его жена, оказывается, в хлеву случайно оставила. Словом, соседушка, не терзай ты так свою совесть, что того ангела плохо принял. Неблагодарные они. Я теперь никого из чужих у себя дома не принимаю, а знать если точно буду, что ангел пришёл, и вовсе собак спущу.
Бедный Авинариус не верил своим ушам. Потрясённый таким рассказом, он встал и направился к двери, ели слышно, почти про себя вымолвив:
- Выходит, зря всё? Всё зря?
- Эй, куда ты дружище, а? - крикнул ему вслед пьяный Вилий.
- Ухожу...
Дверь за Авинариусом закрылась. На столе стояла глиняная бутыль, а на полке дожидалась вторая. Обратив к ней взгляд, довольно улыбнулся.
На следующий день, отоспавшись, Вилий узнал потрясающую новость, взбудоражившую всё село. За ночь дом его соседа полностью сгорел, вместе с прилегающими постройками и скотом. Остался целым только большой крест и скамейка, стоящие вдалеке. Авинариуса же никто в этот день не видел.
"- Не пойму, что случилось?" - силился понять Вилий. Он пытался вспомнить вечерний разговор, но никак не мог. "Вроде, байки какие-то о ангелах травили. Он что-то рассказал, я в свою очередь в долгу не остался, но что именно - никак вспомнить не могу."
Спустя месяц по селу прошёл слух, что Авинариуса видели на юге, он сильно изменился, похудел и осунулся. Говорят, теперь он стал бродягой....
Anno Domini 1997