Кэмп-эснс в легендах и в реальной жизни
рассказ
Кэмп-эснс — новая фигура в ряду суеверий, пускающих корни в седую древность, однако впечатление от общения с ним сродни средневековому ужасу от встречи с вампиром, русалкой, ведьмой или призраком. В отличие от этих потусторонних существ, которые, по нашему разумению, являются ни чем иным, как проявлением демонической силы, толкованием которой некогда занимался «духовидец» Сведенборг и иные мистики, кэмп-эснс — явление исключительно земное и практически не изученное. Превратиться из человека в кэмп-эснса может каждый из нас, даже если он в безопасности сидит у себя дома и не делает ничего, что могло бы определить ему такой удел. Именно этот факт порождает массу негодования со стороны общественности в адрес людей науки, что в свою очередь вынуждает правительства многих стран выделять из своих бюджетов значительные суммы на изучение проблемы кэмп-эснса. И все же, несмотря на активные исследования, которые ведутся на протяжении последних десяти лет, явление это до сих пор остается до конца не изученным.
Что это за явление? Было ли оно известно ранее и почему получило в наши дни столь огромное распространение? Запасемся терпением и попытаемся найти ответы на эти и другие вопросы, которые волнуют сегодня, как минимум, треть населения нашей планеты. Нам предстоит нелегкий путь сквозь предрассудки и скептицизм, по материкам и странам, чтобы развенчать мистический ореол и поведать людям правду о кэмп-эснсе.
Однажды в полдень ранней весной 1985 года двадцатишестилетняя жительница Нью-Йорка Линда Гринвуд сидела на скамейке у реки Гудзон. В ожидании своей подруги она читала газету и была поглощена чтением настолько, что не заметила, как к ней приблизился человек и сел рядом. «Некоторое время он, должно быть, следил за мной, но я этого не замечала, потому что читала «Нью-Йорк Таймс», — объяснит Линда позже. Она заметила его лишь тогда, когда человек попытался неловким движением открыть бутылку пепси о ребро скамейки. Вот как описывает Линда его внешность: «Это был довольно симпатичный молодой человек лет двадцати пяти-тридцати. На нем были темные джинсы, вытертые на коленях, клетчатая байковая рубаха и темная нейлоновая куртка старого покроя. Ровные светлые волосы, слегка грязноватые и давно не стриженные, спадали до плеч. Черты лица — почти классические, если не обращать внимания на слишком высокий лоб. Еще я отметила его бледность и худобу, а под глазами у него были черные тени, потому я подумала, что, скорее всего, он работает по ночам. В принципе, он показался мне довольно симпатичным парнем».
Большую часть своей сознательной жизни Линда работает секретарем в окружной прокуратуре, и одним из пунктов в ее характеристике значится наблюдательность. Как видите, у нас нет оснований не верить ей.
Когда Линда наконец заметила человека, сидящего рядом, ей показалось несколько «смешным» то, что он не может открыть обычную бутылку пепси о скамейку. Естественно, она предложила ему свои услуги и без труда, на глазах молодого человека открыла бутылку. Он взял открытую бутылку из ее рук и снова протянул ей, какбы предлагая выпить. (Интересен тот факт, что все это он проделал без слов и посмотрел на Линду лишь один раз, мельком). На предложение выпить пепси Линда вежливо ответила отказом, взяла в руки свою газету и, так как подруга задерживалась, вновь погрузилась в чтение.
Спустя минут двадцать от чтения ее отвлек довольно необычный вопрос, заданный все тем же человеком. «Какой сегодня день? — спросил он». «Голос его показался мне странным, — повествует Линда. — Сперва у меня создалось впечатление, будто он не разговаривал с людьми год, а то и больше. Потом — что он эмигрант и плохо знает язык. Он произносил слова как ребенок, неуверенно и сбивчиво. Я сказала ему, какой сегодня день, месяц и, в шутку, год. Но он даже не улыбнулся».
Линда провела в ожидании подруги целый час, последняя так и не появилась. (Ее не отпустили с работы, как выяснилось позже). Человек все это время сидел на скамейке рядом. Так как одной совершать шопинг Линде не хотелось, она задумалась над тем, чем бы себя занять. Идти домой ей тоже не хотелось в тот день, потому что на улице была солнечная погода. Она отложила газету и «случайно» посмотрела на молодого человека. «Почему бы не познакомиться с ним, подумала я тогда». Для того, чтобы познакомиться, Линде необходимо было найти актуальную тему для разговора, и она нашла ее. Она заговорила о погоде и упомянула о солнце, которое в это время «висело» ровно над их головами. Реакция молодого человека, по словам Линды, была «странноватой». «Он поднял голову и долго смотрел на солнечный диск, не мигая, — говорит Линда. — В конце концов, я поняла, что он смотрит не на солнце, а как бы внутрь себя. Словно напряженно думает о чем-то. Но я не придала этому значения, я подумала: чего в жизни не бывает». Далее Линда предложила ему выпить чашечку кофе в ближайшем бистро, на что человек утвердительно кивнул головой и резко поднялся со скамейки.
В бистро Линда попыталась «разговорить» его, но это оказалось не так-то легко сделать. На все поставленные вопросы человек отвечал кивком головы «да» — сверху вниз, «нет» — из стороны в сторону, либо не отвечал вовсе, и тогда Линда замечала все тот же странный взгляд, как в случае с солнцем. Что примечательно, человек практически не смотрел на Линду, а если смотрел, то вскользь и «будто на стену или предмет какой». Именно в бистро Линда заинтересовалась молодым человеком всерьез и решила, во что бы то ни стало, узнать, кто он на самом деле. Кстати, в разговоре уже выяснилось, что человека зовут Патрик, однако дальше этого дело не шло. Примечательным для нас также является тот факт, что кофе он пил «большими глотками, не дожидаясь, пока напиток остынет».
«Видя, что Патрик чем-то сильно озабочен, я предложила ему пойти ко мне. Я снимала тогда маленькую квартирку за два квартала от бистро. Он не выразил особого желания, но снова согласно кивнул и встал. Я взяла его под руку, и мы пошли».
По приходу домой Линда быстро приготовила обед из полуфабрикатов и позвала гостя к столу. «Мне показалось, он начал оттаивать, потому что на еду посмотрел совершенно осмысленно. Ел с аппетитом, хоть и достаточно неряшливо. Спагетти тянул из тарелки просто руками».
После еды Линда предложила Патрику сходить в душ, и он не отказался. Немаловажно и то, что Линде пришлось долго объяснять ему принцип работы вентилей на кранах горячей и холодной воды. Приняв душ, молодой человек лег на диван и стал смотреть в потолок. «А потолок у меня был просто белый. Я никогда не любила всей этой мишуры, которую цепляют туда, знаете, эти панели всяческие. Я удивилась: как он может так долго смотреть на белый потолок? Скучно ведь. Села рядом и стала смотреть в его глаза. Прошло минуть десять, прежде чем он понял, что находится не один... Нужно сказать, после душа он приобрел довольно человеческий вид и показался мне весьма привлекательным. Не знаю, как так получилось, но я вдруг склонилась над ним и поцеловала прямо в губы... Вы не подумайте, что я была девушкой вольных нравов. Нравы у меня всегда были. Вот моя сестра Эллис, она другая. Сколько ее знаю, она проповедует свободную любовь. В начале семидесятых, тогда ей было шестнадцать, она взяла да и укатила с Чарли Фишером и его дружками. Они называли себя «Дети Цветов». Сейчас они уже никакие не дети. Чарли Фишера вообще больше нет, а моя сестра, не смотря ни на что, проповедует свободную любовь до сих пор. Я же в ту пору была, можно сказать, недотрога. Чтобы я сама к кому-нибудь приставала, да ни за что в жизни. Со мной это было тогда впервые, если честно. Както он мне приглянулся, что ли. Одним словом, мы переспали с ним».
В ином случае мы не приводили бы столь откровенные подробности, но без них история наша теряет всяческий смысл. Итак, Линда была близка с Патриком и, судя по ее словам, он ей весьма приглянулся. Весь остаток дня они провели в гостиной на диване. Патрик был неразговорчив, время от времени подолгу смотрел в потолок, не взирая на то, что Линда задавала ему наводящие вопросы и всячески пыталась «разговорить». Вечером того же дня они благополучно уснули вместе.
Когда на следующее утро Линда открыла глаза, молодого человека рядом с ней уже не было. Она встала, набросила халат и подошла к столу в поисках записки. Записки не было также. Тогда Линда решила, что Патрик вышел ненадолго и скоро вернется. Она стала его ждать, но ни в тот день, ни через неделю Патрик не появился. Он вообще больше не появился в ее жизни. Вскоре Линда поняла, что беременна и, все еще питая надежды на скорое возвращение Патрика, не стала делать аборт. К сожалению, тогда Линда Гринвуд не знала, что Патрик был ни кто иной, как самый настоящий кэмп-эснс.
С той поры прошло шестнадцать лет, шестнадцать лет исполнилось ее сыну, но Линда до сих пор по-настоящему не оправилась от той таинственной встречи. Последнее время она со страхом думает о том, что неизученная болезнь кэмптропия, которой, как теперь выяснилось, был болен Патрик, передалась ее сыну от несостоявшегося отца. Особое беспокойство вызывают некоторые «черты характера», а точнее симптомы, которые в свое время были присущи Патрику и которые, по словам Линды, «прослеживаются» теперь в ее сыне.
Эта история — одна из самых ярких иллюстраций страшного явления. А таких историй множество. Давайте попытаемся развеять мистическую дымку, окутывающую это таинственное явление, и вычленить действительно реальные факты из бесконечной череды слухов и домыслов о кэмп-эснсе.
Наибольшее распространение кэмптропия получила в развитых странах, преимущественно в больших городах. Обусловлено это тем, что кэмп-эснсу гораздо легче скрывать свою болезнь и ассимилировать на больших территориях, среди огромного количества незнакомых людей, чем в замкнутом пространстве с ограниченным кругом лиц. В связи с этим, единичные случаи кэмптропии, которые время от времени возникают на периферии, пока особой опасности не представляют. Они достаточно легко определяются и незамедлительно нейтрализуются местными жителями. Причем происходит это, со стороны жителей, в основном неосознанно, благодаря выработанному в течение нелегкой периферийной жизни невосприятию новой информации. (Ниже мы рассмотрим, что именно факт восприятия новой информации является основополагающим в процессе заражения кэмптропией). Периферийный кэмп-эснс обречен на непонимание и одиночество, от чего порой сильно ожесточается. Встреча с ним вполне может стать потрясением для какого-нибудь заезжего, прогрессивно мыслящего человека.
Какие-либо достоверные факты зависимости кэмптропии от экологических условий на сегодняшний день отсутствуют, но уже со стопроцентной вероятностью доказано, что кэмптропия никак не зависит от фаз луны, как в случае с оборотнями и вампирами.
На вопрос, каким именно путем происходит заражение, однозначно ответить невозможно. На этом этапе исследований мнения ученых разделяются. Парапсихологи, например, придерживаются, на первый взгляд, нелогичной версии, суть которой такова: заразить не возможно, но заразиться можно. Иными словами: всеми ранее известными способами заражения в данном конкретном случае передать болезнь невозможно. Как итог: болезнь не заразна. Невропатологи, наоборот, исключают возможность возникновения болезни из ниоткуда и настаивают на том, что заболевание это инфекционное. Они убеждены, что причину возникновения кэмптропии нужно искать в передаче информации на сугубо определенную тему от одного человека к другому. Эта информация, которая, как предполагают невропатологи, носит технический характер, и есть так называемый вирус.
Несмотря на столь различный подход, все исследователи сходятся в одном: в случае с кэмптропией мы имеем дело с совершенно новым, неизученным состоянием, своеобразной метаморфозой мыслительной деятельности, которая в научных кругах уже получила название — кэмплексия. Отправной точкой такого состояния является изначальный интерес ко всему новому, тяга к познанию.
Итак, приняв точку зрения невропатологов, мы склонны думать, что вирус все-таки существует. Что же происходит в этом случае? Проведем небольшое исследование.
Человек, пребывающий в состоянии кемплексии, получает из внешнего мира некую информацию технического свойства, назовем ее А1 (В1 мы назовем какую-либо иную информацию). Проглотив эту информацию, человек идет домой и некоторое время просто размышляет над полученной А1 информацией (это так называемая нулевая стадия заболевания). В этот короткий промежуток времени, пока вирус еще не развился, человек способен вычленять из внешнего мира выборочно некоторую информацию В1 (как в случае с Патриком и едой, помните высказывание Линды: «Мне показалось, что он начал оттаивать, потому что на еду посмотрел совершенно осмысленно»). Но по мере «переваривания» информации А1 человек начинает проникаться ею настолько, что абсолютно теряет способность замечать какую-либо информацию В1. Более того, информация В1, во всей своей разноплановости, многоликости и полезности становится ему совершенно неинтересна (именно по этой причине Патрик ушел от Линды навсегда, даже не попрощавшись с нею и не оставив записки).
Исходя из этого, возникает следующее предположение: любой человек, в любое время, в любом возрасте и не зависимо от своего желания или нежелания, может получить извне информацию А1, которая, скорее всего, послужит толчком к превращению человека в кэмп-эснса. (Мы говорим, скорее всего, потому что известны случаи, когда у людей наблюдается стойкий природный иммунитет от кэмптропии. Эти случаи редки.) Вышеозначенное положение вызывает дикий страх и если бы мы жили в средние века, скорее всего, вызвало бы массовые казни.
В научных кругах существует также иное название кэмптропии — «поражение информацией». Что же происходит с человеком, «пораженным информацией» на физическом уровне? Рассмотрим подробнее. Прежде всего, такой человек начинает постепенно изменяться внешне. Начало болезни часто сопровождается возбужденным состоянием и ощущением легкого озноба. В дальнейшем человек начинает испытывать головную боль, нередко жажду. Лицо постепенно превращается как бы в маску, приобретает серый цвет, под глазами образуются темные тени. Глаза часто прищурены. Кончики пальцев рук становятся особенно чувствительны, наблюдается хаотическое движение пальцев. Пропадает аппетит или возникает гипертрофированное чувство голода. В последствии кэмп-эснс либо худеет, либо чрезмерно толстеет. На этапе, когда кэмп-эснс уже не воспринимает информации В1, он становится неразговорчив, уходит в себя. Это так называемая первичная стадия болезни. Вторичная стадия характеризуется неконтролируемым отрастанием волос и ногтей. Кэмп-эснс начинает игнорировать воду как средство очищения физического тела и издавать неприятный специфический запах пота.
Как и в случае с шизофренией, больной кэмптропией никогда не согласится с тем, что он болен.
Отвлечемся ненадолго и рассмотрим еще одну любопытную историю, которую поведал нам москвич Всеволод Лоханкин тридцати лет от роду.
«Ну, была пятница, да. Сидел на работе тогда. Вспомнил: давно не бывал у Кощея (Кощей — друг Всеволода Лоханкина — Георгий Кощеев). Ну, сорвался с работы, купил бутылку водки и пошел. Можно сказать, в гости». К сведению, Всеволод Лоханкин работает охранником в одной из крупных торговых фирм города Москвы, в пьянстве не замечен, ходит в тренажерный зал по вторникам и четвергам.
«Когда я пришел, да, — рассказывает далее Всеволод. — Двери квартиры Кощея были приоткрыты. Удивился я. Подумал: не грохнули ли его, вообще. Да. Но все-таки заглянул внутрь. Там было темно, а в глубине, в дальней комнате, горел ночник. Увидел я Кощея. Он сидел ко мне спиной. Ну, я и вошел в квартиру. Вошел, да, и сразу почувствовал — запашидзе какой-то неестественный, мерзкий. Я закричал Кощею еще из коридора: привет, мол. Он не отреагировал. Да. Я снова подумал: может, грохнули-таки его и к стулу привязали. Страшно стало. Даже. Ну, а потом подумал, за что его... он вроде безобидный, да и не богач к тому же. Ну, подхожу к Кощею со спины, завис над его башкой и снова: привет, мол. Не так, конечно. На нашем языке говорю. Примочки между нами водятся свои, слова всякие, неприглядные для сторонних ушей, да. Смотрю: он — ноль эмоций. Но, вроде, живой. Потому что глаза блестят. Я ему в рожу заглянул и прямо в глаза блестящие опять: привет, мол, говорю. Тут только он заметил меня, но при этом, как-то странно, совершенно не удивился моему появлению. Зафиксировал, что это я пришел, и снова вроде завис в пространстве. Вижу — так дело не пойдет».
По рассказу Всеволода можно очень четко проследить симптомы кэмптропии, которые просматриваются в поведении Георгия Кощеева. Ясно, что в его случае болезнь уже минула первичный период и перешла ко вторичному: полное невосприятие информации В1, «зависание в пространстве», неряшливость, неприятный запах в квартире.
Далее Всеволод попытался «растормошить» друга, заинтересовать чем-либо. Он открыл бутылку водки и поставил перед другом в надежде на то, что Георгий по старой памяти «поведется». Всеволод не знал, что кэмптропия, которая уже во всю бушевала в его друге, проявляется также и в стойком противлении алкоголю в определенные моменты. «Ну, я подумал он крейзонулся, да. Я ему бутылку на стол — а он морду воротит. А потом — страшно стало. Даже. Я его лоб рукой тронул, подумал, может, грипп у него. Лоб и правда, мокрый и липкий оказался. Ну, я и решил — грипп, значит. Попытался переложить Кощея на кровать, он давай упираться. Причем без слов, молча, как инфузория. Ну, думаю, упираешься, тогда и сиди, как хочешь. Ну, взял бутылку водки да и ушел. Решил, завтра зайду».
Как видим, «разговорить» Георгия Всеволоду не удалось. Не удалось ему это и на следующий день, когда он пришел навестить больного, якобы гриппом, друга. Не удалось сделать это и через месяц. Именно по истечении этого срока Всеволод прекратил свои визиты к другу, решив для себя, что Георгий подпал под влияние одного из тех «залетных» религиозных обществ, которые на средства доверчивых московских граждан вьют комфортабельные гнезда для сбора податей посредством духовного общения. Как видим, такое объяснение показалось Всеволоду наиболее логичным. Только теперь мы можем сказать с уверенностью, что объяснение это вовсе не соответствовало истине. В этой обманчивости и заключается все коварство кэмптропии.
Когда же новоявленный кэмп-эснс начинает заражать других людей? Как полагают ученые, по истечении вторичной стадии болезни, кэмп-эснс начинает испытывать непреодолимую тягу к общению. Это и называют третичной стадией заболевания. Именно на этой стадии кэмп-эснс склонен к передаче неизученного вируса здоровым людям, иными словами, склонен «поражать информацией» других людей.
В народе бытует поверье, будто кэмп-эснс должен чувствовать, когда начинается переход к третичной стадии. Ходят слухи, что некоторые кэмп-эснсы способны контролировать себя на этом этапе и слышать некоторую информацию В1, если она подана в форме настоятельной рекомендации (не путать с угрозами, которые порождают вспышки гнева). Учеными эта информация не подтверждена, впрочем, и не опровергнута. От себя, пользуясь случаем, мы можем рекомендовать некоторые меры предосторожности по предотвращению передачи вируса. Если вы кэмп-эснс и читаете эти строки, советуем в этот период всячески бороться с желанием выйти из дома и пообщаться с кем-либо. К этой рекомендации следует прислушаться, хотя бы из тех простых соображений, что от выплаты алиментов на данном этапе не застрахован никто, даже больной кэмптропией.
Если же пораженный кэмптропией человек сам по себе слабовольный и не склонен читать научных статей, можно рекомендовать окружающим его людям (если они, конечно, еще не заразились) древнее средство, которое некогда использовали в борьбе с оборотнями — простейшие дверные задвижки типа навесных крючков, которые, как ни странно, больной в третичной стадии заболевания открыть не может, исключительно благодаря их примитивной конструкции. Можно также использовать всяческие приманки в виде «игры на слабостях». Что это такое? Если до болезни, например, человек страдал чрезмерной тягой к сладкому, то при наступлении третичной стадии заболевания, его необходимо ежедневно обеспечивать продукцией, выпускаемой кондитерскими фабриками. Если тягу к алкоголю — спиртных заводов. Это гораздо гуманнее, чем если он заразит кэмптропией энное количество здоровых людей. Тем более, что третичный период длится недолго — день-два, от силы неделю.
Некоторые кэмп-эснсы в этот период страдают повышенной возбудимостью, переходящей в агрессию. Они могут кусаться, кататься по полу, царапаться, лишь бы только вырваться на свободу. Особенно это проявляется у больных, возраст которых не превышает двадцати лет. И тем не менее, не взирая на трудности, в этот период кэмп-эснса необходимо ограждать от общения и возможности передачи информации здоровым людям.
Существует мнение, что если спрятать или сжечь одежды подозреваемого кэмп-эснса, он не станет убегать из дома и вскоре выздоровеет. Это суеверие очень распространено на периферии. К сожалению, оно ошибочно и скорее пригодно для средневековья. В третичной стадии больной совершенно лишен какого бы то ни было чувства стыда и способен выйти на улицу даже без одежды. И уж тем более абсурдно предположение, что после сожжения одежды он может выздороветь.
Также бытует поверье, что святая вода способна сыграть роль специфического очищающего эликсира от кэмптропии. Люди верят, что вылитая на кэмп-эснса, она вернет его к прежнему облику и очистит мысли. Все это маловероятно, хотя и не изучено до конца.
Некоторые люди до сих пор не верят в существование кэмп-эснсов. Отстаивая свою точку зрения, они рассуждают следующим образом: заболевание не могло возникнуть из ниоткуда. Первый человек, заболевший кэмптропией, должен был получить информацию извне, иначе он бы никогда не заразился. Откуда же было взяться этой информации? Все дело в том, что история не знает и того, кто стал первым оборотнем на Земле, первой русалкой. Мы не будем вступать с такими людьми в прения, лишь позволим себе заметить: если вы отрицаете существование кэмп-эснса, значит, вы просто еще не повстречались с ним.
Люди, которые безоговорочно верят в существование кэмп-эснсов, неизбежно испытывают определенные трудности в общении, так как в каждом человеке силятся найти те или иные симптомы кэмптропии. Это оборотная сторона медали. От полного неприятия, до суеверного страха. Эти люди пытаются собрать как можно больше информации о болезни и встретить ее, что называется, во всеоружии. Они озадачены тем, как быстро и безошибочно вычленить больного человека из общей массы и не позволить ему «загрузить» себя опасной информацией. Иными словами, они так стремятся себя обезопасить, что впадают во всевозможные крайности и становятся затворниками. Начинают испытывать страх при выходе на улицу, вдруг прекращают общение с друзьями. Согласитесь, человек не может жить без общения. К тому же, все перечисленные методы защиты странным образом походят на симптомы самой кэмптропии. Вы не находите?
Еще один любопытный случай. Житель С.-Петербурга, доцент С.-Петербургского университета, математик Сергей Владимирович К. рассказал нам следующее. «Честно признаюсь, для меня это все было настоящей загадкой. Мой коллега профессор Алексей Ярославович П. человек удивительный. Общительный и добрейший человек. Уравновешенный, лояльный и толерантный. Я знаю его, без малого, двенадцать лет, вхож к нему в дом, знаком с его женой и детьми. Однажды он начал рассказывать мне о своем сыне, который в ту пору был студентом. Алексей Ярославович, как мне показалось, был серьезно встревожен, даже удручен его поведением. Он поведал мне о том, что с сыном что-то происходит, что-то неестественное. Я поразился такой формулировке, скажу честно. Она была абсолютно неконкретна, расплывчата, совершенно не в духе профессора. Когда я попытался выяснить, что именно с сыном не так, Алексей Ярославович не смог дать мне исчерпывающего ответа. Из всего разговора самостоятельно я понял лишь то, что его сын резко замкнулся в себе, стал неразговорчив, апатичен и неряшлив. Со своей стороны я предположил, что это может быть своеобразное проявление любви к женщине. Быть может, даже невзаимной любви. На что Алексей Ярославович ответил убежденным несогласием с моей точкой зрения. Таким образом, наш разговор ни к чему не привел».
Нет необходимости говорить, что Сергей Владимирович К. человек уважаемый и пользующийся огромным уважением среди своих коллег. Словам его мы можем доверять безоговорочно.
Разговор с коллегой П. произошел в сентябре, а в декабре Сергей Владимирович стал замечать за профессором некоторые «странности». «Я пришел на кафедру Алексея Ярославовича по делу. Подошел к нему и спросил, где находятся необходимые мне материалы. Профессор сидел за столом и смотрел прямо перед собой. Он не ответил мне. Я подумал, что ему, быть может, нехорошо, у него слабое сердце. Я тронул его за руку. Профессор вздрогнул и резко спросил: что вам нужно? Ранее я никогда не замечал за ним подобного поведения».
На протяжении нескольких месяцев Сергей Владимирович наблюдал за поведением профессора и сделал следующий вывод: поведение Алексея Ярославовича в корне изменилось. Из новоприобретенных качеств профессора, а точнее говоря, симптомов, Сергей Владимирович перечислил следующие: раздражительность, отсутствие аппетита, неряшливость.
Через время, а точнее спустя пять месяцев, Алексей Ярославович, ни с того ни с сего стал слишком разговорчив. «Я несколько удивился, — рассказывает Сергей Владимирович. — После длительной замкнутости вдруг такая говорливость. Он пригласил меня к себе в кабинет и долго, невыносимо долго, говорил на одну и ту же тему, но так как тема эта меня совершенно не интересовала, тем более она детально изложена в книге Фигурнова, я дал понять, что тороплюсь, и поспешил покинуть его кабинет».
Мы можем с полной уверенностью утверждать, что профессор П. на этом этапе вошел в третичную стадию кэмптропии. Что же произошло далее? Сергей Владимирович, все еще поддерживая отношения с Алексеем Ярославовичем, в дом к нему уже не ходил, по причине несовпадения интересов и, как мы можем предположить, некоторой боязни, обусловленной непониманием и неприятием нового состояния профессора. Тем не менее, Сергей Владимирович продолжал наблюдать поведение профессора, исключительно из дружеского расположения и желания помочь. Сергей Владимирович вел дневник, в котором описывал поведение Алексея Ярославовича не протяжении полугода. Нет надобности говорить здесь о том, как несказанно благодарны мы Сергею Владимировичу за предоставление этого дневника нам. Столь подробное описание течения болезни мы не встречали нигде ранее.
Итак, в дневнике отмечено, что профессор на протяжении недели был чрезмерно разговорчив и общителен. Он вызывал к себе в кабинет даже тех коллег, с которыми ранее общаться избегал. Что интересно, именно эти люди наиболее часто подвергались заболеванию кэмтпропией в последствии. Говоря иначе, на протяжении недели профессор «поражал информацией» всех, кто встречался на его пути. Здесь нужно отметить еще и то, что сам Сергей Владимирович, как оказалось, имел стойкий иммунитет против кэмптропии.
По истечении «разговорчивой» недели Алексей Ярославович снова замкнулся в себе ровно на месяц, после чего поведение его практически пришло в норму. «Сейчас он будто бы пришел в себя, слышит других людей и даже понимает их. И все-таки время от времени происходит с ним что-то странное, — делится с нами Сергей Владимирович. — Может он прийти в университет, например, непричесанный, в мятом костюме. Может не реагировать, когда к нему обращаешься с вопросом. Такие случаи, конечно, довольно редки и все же малоприятны». Описание, достойное Гиппократа: «И все-таки, время от времени происходит с ним что-то странное». Запомните эту фразу, она — девиз четвертичной стадии кэмптропии. Человек якобы приходит в норму и ведет себя как обычно. В этом случае он уже не является переносчиком болезни, но представляет загадку для окружающих и в некоторых случаях наносит реальный вред их здоровью.
Четвертичная стадия болезни является последней из изученных нами, но, как считают специалисты, не последней в процессе паразитирования болезни. До сих пор не известно, сколько на самом деле стадий заключает в себе кэмптропия и что несут неизученные стадии кемп-эснсу и окружающим его людям.
Самое время обратиться к истории. Впервые с понятием кэмптропии человечество столкнулось на рубеже семидесятых-восьмидесятых годов XX века. Одиночные вспышки этой болезни, как выяснилось в результате детального анализа и сопоставления фактов, наблюдались и ранее. Они не имели того распространения, которое получили в наше время, и все же тщательные исследования в этой области привели к поразительным открытиям. Оказалось, что проявления кэмптропии можно было наблюдать еще в Древнем Риме. Это были очень редкие, единичные случаи, которые носили греческое название abaktropos и вызывали у людей суеверный страх. Abaktropos был обречен на вечное непонимание, практически он жил изгоем.
В некоторых греческих легендах можно найти следующие упоминания о больных кэмптропией. Например, в одной из легенд говорится, что в Аркадии люди посвящали себя в abaktropos-ов в ходе специальной церемонии посвящений. Человек, желающий стать больным, долгое время должен был провести на безлюдном острове, а по возвращении, выслушать определенную информацию (какую именно, в легенде не упоминается) и навсегда отказаться от привычной жизни. После чего человек становился abaktropos-ом и получал право заражать кэмптропией других людей, но, что немаловажно, исключительно по их собственному желанию. Как видим, в Греции имел место строгий контроль над количеством «пораженных информацией» и соблюдались права граждан на здоровый образ жизни.
В Европе в средние века в различных письменных документах того времени сохранились упоминания о так называемом mashinhead (в английском варианте), maschin-verstand (в немецком), magnetico martir (в испанском). Эти люди сгорали на кострах инквизиции вместе с подозреваемыми в колдовстве, вампиризме и прочих «сатанинских» проявлениях. Быть может, поэтому практически до недавнего времени о них больше нигде не упоминается.
Следы кэмп-эснса появляются лишь в тридцатые годы XX века в Америке. В форме устных пересказов куцые факты тех времен дошли до наших дней. Практического интереса они не представляют и большей частью подвергаются сомнению со стороны специалистов по той простой причине, что случаи кемптропии в тридцатые годы были чрезвычайно редки.
Серьезные исследования в этой области начались лишь в девяностых годах ХХ века из-за возникновения очаговых вспышек кэмптропии. 13 июня 1990 года в газете «Нью-Йорк геральд трибюн» была опубликована статья, озаглавленная «Кэмп-эснс среди нас», где был описан целый ряд случайных контактов с пораженными кэмптропией. В ту пору статья всколыхнула волну неподдельного интереса среди населения и послужила толчком к серьезному изучению этой проблемы.
Что же такое кэмп-эснс? Чтобы понять это, нам следует рассмотреть этимологию слов «кэмп-эснс», «кэмптропия» и «кэмплексия». Итак, сomp-essens — слово американского происхождения, в переводе с английского comp/compute - компьютер, essens - сущность. Comptropia — компьютерная болезнь, complexia — состояние, когда человек вдруг начинает ощущать себя одним целым с компьютером.
Наряду с проверенными фактами, мы имеем множество непроверенных данных, данных, которые вызывают определенные сомнения относительно их правдивости. И все же, мы не имеем права умалчивать о них.
Школьница Франсуаза де Бернье, француженка, дочь дипломата поведала нам следующую, на наш взгляд, чрезмерно фантастическую историю.
«У меня есть друг. Зовут его Жан. Он иногда приходит ко мне, и вместе мы делаем уроки. В тот день он поссорился со своими предками. Они запрещают ему... многое. Он с ними ссорится. Жан был невеселый в тот день. Не такой, как обычно. Мы сели за стол, стали решать задачу по геометрии, я склонилась над своей тетрадкой и задумалась. Когда я снова посмотрела на Жана — у него вместо левой руки была клавиатура. Самая настоящая клавиатура. Я не поверила в начале. Спросила его: «Жан, что ты делаешь?» Он как-то странно посмотрел на меня. Насмешливо. И ответил: «Не видишь, считаю». Правой рукой он действительно нажимал на клавиши».
Несмотря на последовательность и логичность повествования Франсуазы, мы позволим себе оставить эту историю без комментария, так как мы не можем вполне доверять фактам, предоставленным этой школьницей. Франсуаза, по словам ее матери, не так давно прочла в женском журнале популистскую статью о кэмп-эснсе, которая настолько поглотила ее воображение, что вполне могла пробудить в девочке желание стать причастной к разгадке тайны кэмп-эснса. К тому же, опрос друзей Франсуазы свидетельствует не в ее пользу. Друзья утверждают, что Франсуаза является любительницей марихуаны, а это, как мы понимаем, совершенно не способствует здоровому образу жизни и нашей безоговорочной вере в правдивость рассказанной Франсуазой истории.
Мы подвергаем сомнению историю маленькой француженки, однако нужно признать и то, что эта девочка не одинока в отстаивании своей, на первый взгляд, неправдоподобной версии. Многочисленные письма, полученные нами за короткий промежуток времени, переполнены невероятными повествованиями, которые требуют детального изучения и строгой проверки. Люди в них видят себя, своих друзей и знакомых частично или полностью укомплектованными компьютерными деталями. «Она открыла рот, но вдруг я увидел, что это не рот в привычном понимании этого слова. Вместо рта у нее был самый обычный СD-ROM, а вместо языка выдвигалась пустая каретка для компакт-диска». Или. «Отец начал кричать на меня. Лицо его было перекошенным и злым. А на лбу появилось вдруг небольшое окошко с горящими цифрами. Я испугался. Точно такое есть в нашем старом компьютере, оно указывает частоту процессора. Я сказал отцу об этом, но он все равно ударил меня». «Наша дочь напряженно готовилась к экзамену. Через неделю вечером, уже после того, как она успешно сдала его, мы сидели в гостиной и пили чай. Неожиданно с дочерью случилось нечто странное. Веки ее задрожали, глаза подернулись пеленой, и она заговорила. В начале неразборчиво и тихо, а затем во весь голос. Она говорила на протяжении часа, в течение которого просто поражала нас фактами из разных областей науки и техники. Позже, когда она пришла в себя, то не смогла даже вспомнить, что произошло». Это лишь некоторые выдержки из большого количества взволнованных писем. Люди обеспокоены, они не понимают, что происходит, впадают в панику, теряют контроль. Со своей стороны мы можем лишь предполагать, что наблюдаемые людьми мутации есть ни что иное, как неизученные стадии кэмптропии.
Депрессии, стрессы, нервные и психические расстройства, множество «разбитых сердец», огромное количество детей-сирот, увеличение численности «пораженных информацией» — все это результат общения с кэмп-эснсом на сегодняшний день. Прогнозы неутешительны. Ученые не знают, каким образом возможно нейтрализовать пожирающую человечество болезнь. Согласно их подсчетам, в ближайшее десятилетие каждый второй человек на планете станет кэмп-эснсом. В ближайшие пятьдесят лет «непораженных» людей практически не останется.
Ученые, как всегда, склонны сгущать краски. Обрисованное ими будущее весьма непривлекательно и технократично. Напрашивается мысль, что ученые и есть те самые кэмп-эснсы-первопроходцы, которые своим бездействием и неутешительными прогнозами призваны создать новую «реальность», которая послужит благодатной почвой для паразитирования на здоровых людях.
Напоследок совершенно не поддающаяся здравому смыслу история Сергея Иванова, безработного тридцати лет, живущего на содержании бабушки. Переферийного компьютерщика и хронического алкоголика.
«Смерть и тоска. Открываю утром глаза, смотрю по сторонам — все, как всегда. Смерть и тоска. Стены давят, башка болит, психика — ноль. Тревожное предчувствие своей непригодности. И не в том дело, что реальность нехороша, хрен с ней, плохо то, что ускользает она утром капитально. Хлебнешь воды, курнешь вчерашний бычок, а психика — ноль. Хрен с ней. Кому она... нужна, конечно. Смерть и тоска. И ныне, и присно, и... В тот день — все, как всегда. До умывальника еле добрел. Мельком в зеркало — как обычно. И тут — ёпсель... Там, где грудь — дверца. Не поверил. Мало чего за жизнь было. Присмотрелся. Нет, таки — дверца. Пластиковая, серая. Кнопка на ней красная — все, как надо. Не удержался, придавил ее пальцем... Дверца открылась. Смерть и тоска. Глянул внутрь, а там пластина, черная прямоугольная, меньше спичкоробки и надпись — Intell PIII. Вокруг платы, хренотень всякая и вентилятор в глубине. Одним словом — смерть и тоска, и полный шибздец мне».
У нас двоякое отношение к этой истории. С одной стороны — это может быть правдой, с другой — галлюцинацией, возникшей в результате поражения мозга алкоголем. Если это правда — мы можем констатировать тот факт, что кэмптропия не ограничивается четвертичной стадией. Если рассказанное Сергеем — галлюцинации, то, как нам видится, в этом случае не обошлось без попустительства со стороны самого Сергея Иванова, попустительства своим слабостям, которое и привело его к столь плачевному исходу.
Интерес к кэмптропии растет день ото дня. В наше время он достаточно ярко проявляется в таких фильмах, как «Матрица», «Джек-попрыгунчик», «Хакеры». Самым известным кэмп-эснсом экрана на сегодня можно считать персонаж, которого убедительно сыграл актер Киану Ривз. Современная фантастическая литература демонстрирует еще более глубокий подход к теме кэмп-эснсов и детально обрисовывает неисследованные стадии течения болезни.
Исчерпывающего ответа на вопрос о природе кэмптропии до сих пор не существует. Некоторые склонны верить в то, что это дело рук сатаны, иные, наоборот — знак Божий. У нас есть факты, материальные доказательства, и нам многое предстоит еще узнать. Исследования продолжаются. Главное — не поддаваться панике и не впадать в крайности. А если однажды вы все же обнаружите, что вместо руки у вас клавиатура, а вместо сердца — процессор, не торопитесь прибегать к спасительной комбинации клавиш Ctrl + Alt + Del. Не нажимайте также клавишу Esc или тандем Alt+Tab. Сосредоточьтесь, нажмите в следующей последовательности клавиши Б+О+Г и прочтите на экране ответ.