Алексей Иванович с тревогой смотрел на доктора. Доктор с тревогой смотрел на Алексея Ивановича.
- Ну что, - продолжая тревожиться, спросил Алексей Иванович. – Я буду жить?
Доктор тяжело вздохнул и обернулся к медицинской сестре:
- Зафиксируйте смерть больного.
Сестра тяжко вздохнула и начала что-то черкать в документе.
- То есть как это «смерть больного»? – Алексей Иванович вопросительно уставился в глаза доктору. – Вот же я с вами разговариваю, как же Вы пишете, что я умер.
Доктор улыбнулся так, как это умеют делать только доктора. Алексею Ивановичу сразу стало стыдно за то, что он задал такой глупый вопрос. Тем не менее, любопытство и ощущение того, что доктор все-таки что-то не так сделал, пересилило, и Алексей Иванович решился на еще одну реплику.
- И все-же…
Доктор сделал глубокий вздох и выпалил одно большое, без пауз, предложение.
- Умершим считается больной, у которого не бьется сердце, не функционирует мозг, отсутствуют дыхательные процессы и наличествует комнатная температура тела, у Вас сердце не бьется, - доктор прижал пальцы Алексея Ивановича к артерии, чтоб он понял, что пульса нет, - не функционирует мозг, - доктор показал на некий прибор, линия показаний которого была пряма как спица, - отсутствуют дыхательные процессы, - доктор приблизил ко рту умершего зеркало, на котором не выступило ни капли, - и, наконец, у Вас присутствует комнатная температура тела, - врач показал на термометр, - вернее, уличная, по причине открытой форточки и выбитого стекла.
Алексей Иванович несколько секунд лежал, переваривая информацию. За эти секунды доктор успел встать и дойти до двери палаты.
- Как же мне теперь быть?– Догнал там его справедливый вопрос Алексея Ивановича. – И куда мне теперь?
Доктор протер очки рваным халатом и ободряюще улыбнулся:
- Как куда? В морг, разумеется!
Дверь в палату закрылась, Алексей Иванович лежал на кровати и был, по правде говоря, глубоком шоке. Он, конечно, знал, что смерть когда-нибудь придет, но что она придет именно так, – этого он не мог себе представить даже в самых смелых фантазиях. Да и где это видано, чтобы человек вроде как и жив, а вроде как и труп.
Он бы еще долго пролежал, размышляя над этими непростыми вопросами, если б медсестра не напомнила ему:
- Извините, но вы должны освободить палату, у нас больные.
- Да-да, конечно, - Алексей Иванович встал и начал собирать свои вещи, но медсестра остановила его.
- Извините, но вещи Вы должны оставить тут.
- Как это – тут? – Искренне удивился бывший больной.
- Вещи умерших мы должны возвращать родным.
Возмущению Алексея Ивановича не было предела:
- И что же мне – голым идти?
Медсестра была непреклонна:
- Вы труп. Вам уже все равно, а мне отчитываться надо.
- Да пошли Вы со своими отчетами. Возьму и уйду!
- А я тогда милицию позову.
- Ну и зовите, посмотрим, как это они труп задерживать будут! – Алексей Иванович уже вошел в роль.
Пока медсестра переваривала этот логичный ответ трупа, Алексей Иванович собрался и ушел.
- Бред, это какой-то бред, - бормотал под нос новоявленный покойник. – Трупы живыми не бывают. Я хожу, я мыслю, следовательно, я существую.
Очертания родного дома прибавили в нем оптимизма.
- Ничего, дома разберемся.
На звонок открыла заплаканная жена:
- Ты, дурень, чего из морга сбежал? Нам же гроб заказывать!
Алексей Иванович даже растерялся:
- Какой гроб? Вот же я – тут. Зачем же гроб?
- Как зачем? Хочешь нам похороны сорвать? Мне и так тяжело, я вдовой стала. Тебе то легко, умер уже, по городу разгуливаешь, а мне деньги надо собрать на церемонию, на поминки. Где я их теперь найду?
- Да не надо нигде их находить, - Алексей Иванович зашел в квартиру. – Я заработаю.
- Как же, заработаешь, - жена вытерла платком заплаканные глаза. - Кто ж тебя – мертвого на работе держать будет!
Мертвец прошел в зал и устало опустился в кресло. Покойнику хотелось покоя, но покоя не было.
- А ты подумал обо мне? – Продолжала жена. – Ты-то умер, тебе хорошо, а где я себе мужика найду, в сорок-то лет и с двумя детьми? А очередь? Мы же в очереди стояли на квартиру, ты не мог умереть позже, потерпеть не мог? При жизни от тебя толку не было, и после смерти от тебя одна обуза.
Не выдержал всего этого Алексей Иванович и умер. Совсем умер.
А перед окончательной смертью подумал:
- Да… выходит, труп трупу рознь. Кстати, любопытно, если бы я зайцем на транспорте ездил, меня штрафовали бы? Трупы штрафовать не должны….
Это была последняя мысль Алексея Ивановича.
19.09.2001