Дэн, матерясь про себя, ёрзал на ненавистном стуле квадратной формы, от которого задница становилась такой же (сиречь: квадратной), пописывая программульку на Delphi и поедая из связки бананы. Сидеть и ёрзать становилось тошно — шкурки прихотливо летали по комнате, наполняя воздух экзотическим амбре. Тут раздался звонок — Дэн не сомневался, что услышит в трубке тормозной голос папаши. Через пару часов папаша с какой-то бабенцией (оба навеселе), вторгнулись в квартиру с полной сумкой пива.
Попивая пивко и раскинув широкую задницу на кровати Дэна, папаша неторопливо забивал косяк, а бабенция, тупо глядя в монитор, любопытствовала: “Чем это у вас тут так пахнет?”, — на что Дэн отреагировал не иначе как: “извините, я только что пyкнyл”. Бабенция немного посмеялась, ради приличия, после чего робко попросила банан. Он оказался последним. Наконец, у неё хватило ума представиться. “Зоя”, — и протянула руку. “Ага, Дэн, — буркнул Дэн, — целоваться не будем”. “Отчего же?.. — захлопала она ресницами. — А, я, кажется, поняла… Хотите водки, Дэн?” — и залилась глубокомысленным ржаньем.
Через 15 минут втягивания в себя пива, водки и содержимого косяка, Зоя заметно видоизменилась. Дэн закончил писать программу и, отказавшись от косяка, хватанул полный стакан водяры, заботливо предложенный бабенцией. Его чуть не убило: водка оказалась совсем не водкой, а почти чистым медицинским спиртом, который папаша в очередной раз добыл у прежней своей гирлы, кассирши в аптеке. Закусить было нечем, кроме затяжек косяка, вдвойне обжегших горло.
Затем все втроём сползли по перилам до первого этажа, — несмотря на то, что жили на первом, — выкатились на свежий воздух в поисках развлечений. Хотя чего тут — Зоя с папашей развлекались уже прямо на месте, не отходя, как говорится, от кассы. День был выходной, люд разъехался по дачам (в том числе собачники, их собаки и пенсионеры), двор был пуст. Дэн сидел под кустом на корточках и тупо смотрел, как Зоя с папашей добивают очередной косяк. Ему было плохо: косяк принимал Дэна с трудом. Спирт тем более.
Ещё Дэн видел, как Зоя с папашей непонятно ходили по двору, чумно смеялись, поворачивали в разные стороны, рылись в песочнице, как жуки. Потом все втроём пошли куда-то в парк. Зоя и папаша принялись бегать вокруг чёрной клумбы и махать руками (Дэну даже показалось что на клумбе растут цветы и их оплодотворяют пчёлы). Они бегали долго: видимо, “цветы” понравились, хотя была уже почти зима. Внезапно Дэн тоже захотел бегать вокруг клумбы, но понял, что это нереально. Клумба была квадратной, и росли в ней не цветы, а железные штыри, — можно было запросто наткнуться на них и умереть. Дэн перепугался и начал бежать. Зоя с папашей заметили это и вприпрыжку поскакали вслед. Зоя на ходу подтягивала рейтузы.
Дэн не помнил, сколько он пробежал, тем более зачем. Помнил, что нёсся очень быстро и долго. Затем остановился подождать этих двух, и потом все направились куда глаза глядят. “Главное — не на трассу, — волновался Дэн, — это главное, это самое главное”. В это время папаша с Зойкой разговаривали ни о чём; вернее, гнали какую-то пургу, — и это был самый тупой случай, в который когда-либо вляпывался Дэн. Речь шла о том, что бедняга Зоя потеряла десять лет назад девственность барабанной перепонки, что они все втроём брали в рот один и тот же косяк, и что Зойка курила тоже, значит она тоже брала в рот. Дэна чуть не вырвало, когда он обратил, наконец, внимание на пельменообразную рожу Зои, и хотел даже спросить, у кого из обезьян она научилась этому выражению. Но спрашивать было слишком долго, а выслушивать ответ было в лом.
Троица еще долго шарахалась по городу, заходя в различные заведения, несколько раз повисала “на крючке” у ментов и спасалась бегством. Вскоре всё это шараханье надоело и они кое-как направилась к дому.
У Дэна в комнате оставался недопитый спирт, и Зоя, не долго думая, решила его “уговорить”, хотя была уже “в ноль” и едва передвигала ногами.
Дэн ушёл в другую комнату, лёг на диван, врубил телевизор.
Зоя, пребывающая в комнате Дэна вместе с папашкой, решила, видимо, пойти в душ или в туалет — хрен её знает... Для этого нужно было миновать приличное расстояние по узкому коридору. Длинная коридорная труба была устлана ковровой дорожкой.
И тут произошло. Зоя зацепилась ногой за край дорожки, с грохотом упала, цепляясь руками за что ни попадя и роняя бра, схватилась за угол дорожки, резко дёрнулась несколько раз и стала неумолимо заворачиваться в рулон коврового покрытия, катясь по коридорной трубе. Её голова мелькала из рулона, оборачиваясь к Дэну то лицом, то затылком. Видимо, Зоя пыталась заорать благим матом, но тугой рулон сжал её слишком крепко. Затем произошла вполне естественная реакция организма: Зою начало обильно тошнить (было от чего!). Пару раз она брыкнулась, как тюлень на суше, затем издала какой-то ужасающий булькающий всхлип — и прямо на глазах оцепеневшего Дэна испустила дух. Подавилась собственной блевотиной.
Мораль: не смешивайте пива с медицинским спиртом и косяком. Мало ли чего бывает, — видите?!.. Лучше кушайте бананы и ёрзайте на квадратных стульях перед мониторами. И не ищите на свою жопу приключений.