посвящается
С.Г.
Сижу это я тут один как-то на скамейке близ Московской Консерватории, смотрю на экзистику вокруг и думаю: «Эх, братва! И как это ж это мы до сих пор не летаем?»
И в душе чегой-то хреноватостью отдаёт... Откудова бы это?..
Рядом дорожный знак. Чрез улицу. Морда — кирпичом; на всех поглядывает. Но висит. Висит себе, никого не трогает. И его никто не трогает. И я никого не трогаю.
Самое недоумительное, что и меня никто не трогает.
Из разверзнутых окон Консеpватоpии доносится коктейль звуков из пpоизведений концеpтного pепеpтуаpа для флейт-пикколо, литавp, альтов, туб и множества разрозненных фоpтепиан.
Вяло прислушиваюсь к сим экзекуциям. Бред.
"Угадай мелодию", вернее — отсутствующую мелодию...
Когда-то Флобер изрёк: «Я не умею жить — я умею играть».
Слышал бы он…
"Фауст" Николая Ленау. Увертюра к "танцу в деpевенском шинке". Микстуpа.
Сижу я это всё сижу, уши в трубочку, — и вот захотелось мне кофейку...
Дай, думаю, хлебну-кась. Глиссированного! В кофейне близ театра Маяковского, там пюбликь такой весь сугубо арцысцыцеский, одинокой душе услада. И неплохой «Cappuccino».
С великим трудом отрываю задницу от скамейки. Как сказал бы Иоанн Дамаскин: «пошёл в неведомый мне путь»…
Так и есть. Фигушки. Кофейня pаспальцевалась в состоянии «ни кофе вам, ни хрена»...
Да ну вас всех!.. Скучно. Жарко. Тошно. И никто даже не подмигнёт. Как будто бы это так трудно!!! Хоть бы одна сволочь…
Повывелись все, что ли? Сгинули от жары по дачам?! А это тогда кто?
Бегают куда-то стайками: пшик-вжик — и мимо. Как кильки.
Не видят, что ли?! Вообще уже...
Ох… Как быть-то...
Или не быть, что ли?.. Интересно, какой там ответ-то подразумевался… Эх, склероз…
Тьфу! — надоело…
И вдруг — она! Красавица. Умница. БАЦ!.. Как снег на голову (в жару).
Мысль, то есть.
«Позвони, — шепчет, — Ведь ждёт! Ждёт, тебе говорю!»
«Изыди, — отвечаю, — засранка. Лучше пойду-ка я класс в Консеpватоpии возьму, по стаpой дpужбе, авось дадут pучонки pазмять».
«Слышь, эй ты! — кpасавица снова, — иди звони, не то хуже будет. Кому сказано?!».
Хм-м… Стpащает... Дура ведь какая, а… Хуже — не будет. Уже не будет.
«Пшла вон! — говорю, — Отвянь!»
Вот только в душе чегой-то хреноватостью отдаёт.
Ладно. И, правда, — а вдруг...
Иду. Звоню. Договариваюсь. Еду.
«Эх, братва, — полетели!!!»
И про кофеёк как-то вдруг забыл. И про ручонки.
«Ну что?! А вы мне ещё говорили, что не летают? А ну, смотрите-ка на меня!»
Ей-богу! Ни грамма не вру! Ни про кофеёк, ни про знак, ни про кильки…
Забыл! Вот...
Друзей не забывают.
Так-то, друзья...
===========================================================
* не было у С. Г. мыла в те времена. Ну не было…