Литературоведение
*****************
"С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведение пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока".
С детских лет Михаил испытывал на себе насмешки сверстников.Он был мальчиком малого роста с круглом лицом и узкими плечами. Вспыльчивый характер его подливал масла в огонь насмешников и невежд. Почему-то все хотели его как-то зацепить, толкнуть, дёрнуть.
Лермонтов загорался как спичка.У его обидчиков это вызывало сатанинское удовольствие. Спасаясь от жгучей обиды,он уходил в стихи.В 16 лет он писал :
"Нередко люди и бранили,
И мучили меня за то ,
Что часто им прощал я то ,
Чего б они мне не простили .
В пансионе, в университете, в юнкерском училище, в армии насмешки, изменяясь только по форме, оставались неизменными ядовитыми. Его яркий литературный талант только приумножал,формы изысканных оскорблений,принимая характер скабрёзных намёков фантастической клеветы.
Гений Лермонтова вызывал яростную злобу завистников и злопыхателей. Клевета, наговоры, сплетни, слухи, вымыслы, как паутина кровожадных пауков, окружили его личную жизнь, поражали офицерское достоинство, хулили его литературное творчество.
Бессильно опускалось его поэтическое перо. Легкоранимый поэт,мучительно страдал:
"Пора уснуть последним сном.
Довольно в мире пожил я, -
Обманут жизнью был во всём ,
И ненавидя, и любя".
Что делать? Драться? Да, он дрался. Дрался не один раз на шпагах, на пистолетах.Он стал отвечать эпиграммой на эпиграмму.Но гордость, благородство души его не позволяли опускаться до уровня подонков.Иногда он не выдерживал, срывался, задирался, нещадно бил своих врагов и друзей ядовитой иронией, ранимой сатирой. Начальство его наказывало за дуэли.Он писал унизительные объяснительные записки. Его сослали на Кавказ, на войну, в действующую армию.Но Чечня и в то времена тоже не была курортом. Какое-то время его спасала мысль:
"Укор невежд, укор людей
Души высокой не печалит,
Пускай шумит волна морей,-
Утёсь гранитный не повалит".
Одна из волн подмётной клеветы всё же накрыла его: повалила "утёс гранитный" и убила поэта рукой друга.
"Напрасна врагов ядовитая злоба,-
Рассудят нас Бог и предания людей;
Хот разные судьбою - мы боремся оба
За славу и счастье Отчизны своей.
Пускай я погибну. Близ сумрака гроба
Не ведая страха, не зная цепей,
Мой дух взлетает всё выше и выше,
И вьётся, как дым над железною крышей!
Дух Лермонтова продолжает подниматься всё выше и выше железных крыш его времени. Он величественно парить над миром всё новых и новых поклонников его неумирающей, гениальной поэзии.