Амфетаминовая абстиненция - какое глупое название я придумал этому ощущению в своем теле. Ломка после ночного приключения. Не скажу, что практика случайных ночных приключений в моих привычках, но в моих привычках делать то, что не в моих привычках.
Мы странные существа – люди… Верим в любовь, любим секс, размышляем над смыслом жизни, надеемся на существование рая, ждем удачи и не замечаем друг друга. Не видим или не хотим видеть простых вещей, видение которых облегчило бы наше сосуществование. Мы боимся понять друг друга, боимся попасть в зависимость друг от друга.
По ржавому металлу отвратительно-настойчиво долбит дождь. «По области +9-13, В Челябинске 10-12 градусов тепла», - натянуто улыбаясь, врет диктор. В моей душе сейчас 0 градусов Кельвина и все замерло, смакуя этот странный кайф – амфетаминовая абстиненция.
Ликбез:
«Влюбившись, человек впадает в эйфорию, что тоже неудивительно, ибо его мозг начинает вырабатывать сильнодействующие вещества, химически являющиеся ближайшими родственниками амфетаминов; в том числе допамин, норэпинефрин и в особенности фенилэтиламин (PEA)».
«Абстиненция – особое физическое и психическое состояние алкоголиков и наркоманов после внезапного и полного прекращения употребления ими алкоголя или привычного наркотика».
Внесу небольшую поправочку в первую цитату. «Влюбившись» - слишком красиво, правильнее будет: во время ласк, секса, поцелуев, ну и изредка просто при виде определенного человека.
Вот такой вот модный торчок. А после – похмелье.
Я даже не помню, как ее зовут. Да и зачем мне это? Я получил дозу, я, находясь под кайфом на следующий день, сочинил хороший джаз – и чего мне еще надо? Японский иероглиф на шее сейчас звучит страшным приговором к пожизненному одиночеству - «другой».
Кощунственно говорить, что я одинок – у меня много друзей и очень много просто знакомых. Это звучит слишком самоуверенно, но именно настоящих друзей, чью поддержку я чувствую всегда, у меня около двух десятков. Люди, которые принимают любую мою выходку, пытаются понять все, что я делаю и говорю, не смотря на мою абсурдность, жестокость, эгоизм и слабость. Не могу пожаловаться и на отсутствие проявлений интереса к моей мерзкой персоне и лиц противоположного пола. Многие покупают мне пиво и водят меня в кино – «добро пожаловать в 21 век».
О чем же я думал, когда настучал себе это слово на шее – «другой»? Ведь я такой же как все: «увязшие в собственной правоте, завязанные в узлы…» - интересно где бы я брал слова, если бы не было Гребенщикова? И почему я задаю столько вопросов?
«Isn’t sex weird?» – сказала однажды Лора Палмер, диктуя очередную кассету доктору Джакоби. Развратная сумасшедшая наркоманка – обожаю ее.
А вчера нам дали горячую воду.
29.08.2001, утро