Сизоватые струйки дыма изгинаются и уплывают. Мелькает в сумерках зеркал лишь силуэт, изборожденный весь, в морщинах. Так наверное рождается жизнь. Чтобы снова растаять в дымке бликов. Парят и танцуют. Моя яхта отплывает в сумрак Стикса ровно в полночь. В моих руках твоя чувственность, а ты заглянешь во все темные уголки моего сознания. Но я в тебе, и поверь, это так приятно. В темной зале с бардовыми драпировками сгущается мрак и повсюду терпкий сигарный дым. Здесь обитают упыри и самоубийцы. Они вместе находят общий язык. Потому что я создал их, я их Бог, и они мне поклоняются. Приносят кровавые жертвы в полнолунье на каменный алтарь, посреди первозданных лесов.
Это лишь сон. Тот, в котором я тебе приснился в небесном сиянии.
За колышащимися занавесями тает синеватая дымка, исчезая в россыпи голубых искр. И я лечу вслед за Черной Луной. Она избегает меня в стае грозовых облаков. Вокруг кружат Гарпии, их Алые Очи пронзают меня. Они чуют меня, но оставляют вместе со своей Судьбой. Они улетают, унося на крыльях твой предсмертный крик, забирая часть моей души. Навсегда.
Лунный лик бледнеет и растворяется на светлеющем небосклоне. Он уплывает прочь, вместе с безумным желанием и ночными кошмарами. Золотистые лучи раскаленного Солнца касаются моих крыльев. Они сотканы из моей мечты, и способны коснуться лишь тебя, ночного видения. Жизнь, бьющая ключем, сжигает все иллюзии. И на рассплавленных крыльях я камнем рухну вниз.
Мне так будет приятно открыть сейчас глаза. Перед ними снова возникнет твой темный исчезающий лик. И с улыбкой я отдам свою жизнь этим сверкающим небесам. Что бы навсегда слится душой с моей Темной Мечтой. И отправиться вслед за Черной Луной.
«Прыгая с крыши мог он не знать, как нелегко научиться летать».
Пикник.