Уныло-серая пустыня. Ручка,
что, на мгновенье замерев, прижалась
к поверхности её на всякий случай,
напоминает напряжённый фаллос.
Слова нейдут. Они остывшей лавой
теряются на подступах к тетради,
где оная, прильнувшая к шершавой
груди стола, есть разновидность ****и,
холодного расчёта в коей сгусток
соприкоснуться с вечностью посредством
торговли тела в области искусства.
Когда бы не старинное соседство
особы лет осмьнадцати, со снимка
взирающей на окруженье с плохо
подогнанной к чертам лица ужимкой,
из-под которой проступает похоть,
в иной координатной сетке, вчуже,
казалось бы, как брошенные брюки
на стул небрежно – холостяцкий ужин,
пейзаж сей дополняет чувство скуки.
Стило. Бумага. С привкусом железа
остывший чай. Увядшая Лолита –
предполагают временной отрезок,
наполненный присутствием пиита,
чья жизнь – набор приятных эпизодов
с тех пор, как начал малолеток тискать;
в чьём сердце, оголённом от природы,
не разгоревшись, тлеет Божья искра.