Дорогая мамочка, ну почему твоя драгоценная дочурка столь недальновидна?
Когда в его глазах появился нездоровый блеск и всем своим видом он стал напоминать потерянного при битве за Карельский перешеек красноармейца, найденного отрядом наглухо укуренных черных копателей, само собой, разумеется, было уже поздно… Ну куда же, черт подери, я глядела раньше? В какую, мать ее ети, сраную строну я смотрела, когда из недр шкафа была извлечена на свет нелепая линялая сумка, кокетливым бантиком павшая через плечико и игриво ухмыляющаяся наружным дырявым карманом, на манер пьяного асфальтоукладчика? Какими такими важными мыслями полнилась моя головушка, в тот момент, когда он с восхищением младенца, впервые в жизни попробавшего собственные экскременты, рассматривал заднюю спинку дивана, входящего в комплект мебели «Веселые улитки»?
Впрочем, даже снайперский прищур бабушки не помог бы выявить вражеские резервы в рядах союзников, так как все начиналось более чем невинно. Скромненький ремонтик «так-эдак - диванчик в угол и новые обои» не предвещал ничего ужасного. Занимательная игра «найди коробку в супермаркете, так чтобы максимальное количество охранников приняло тебя за идиота» радовала неокрепшие умы и будоражила сердца. Ежевечерние пятиминутки типа «распихай все по коробкам, чтоб шпионин мог подумать» накачивали мускулы и оставляли непаханое поле для последующей разминки подкласса «угадай, где что лежит». А уж эротическим упражнениям с недобитой стенкой разряда «перекиньте левую ногу через правую дверцу, попутно уцепившись руками за стену, предварительно зажав гаечный ключ оставшимися конечностями» вызвали бы трехчасовую эрекцию даже у самого отъявленного эротомана! Впрочем, именно стенка послужила началом дальнейших боевых действий…
Как сейчас помню этот полный ужасных предвестий день. Еще накануне, проснувшись, я обнаружила что меня не покидает странное чувство… как-будто мне чего-то хочется… Выдавливая остатки зубной пасты из тюбика, я окончательно поняла, что меня преследует какое-то навязчивое желание. Выйдя в комнату, и крепенько вдохнув свежих испарений акриловой краски, я поняла, что желание окончательно сформировалось: я хотела убивать. Знать бы, горемычной, что эта странность так скоро станет закономерностью…
А действительно, зачем ее выкидывать? – поинтересовался Мушенька, важно раздувая щеки. При этом вся его физиономия, до боли напоминающая неудачный портрет кролика из мультфильма «Про Вини Пуха» приобрела багровый оттенок. После этой значительной фразы он немного помолчал, дабы я могла переварить услышанное, поправил зеленые трусы, и заложив ручки за спину на манер «гимназистка-целочка» окинул критическим взглядом гору досок валяющихся в углу. Должно быть в этот миг в мушкинской голове происходили странные метаморфозы, и одна грандиозная картина сменяла другую, еще более грандиозную, потому что лицо его странно преобразилось. В этот момент мне действительно показалось, что в нем заговорили родительские гены, и мушкинская бабушка доподлинно участвовала в воздвижении эйфелевой башни, а не в проектировании коровников, как выяснилось на более поздних этапах знакомства. Картофельный нос его, облупленный и безвольно свисающий вниз при обычных обстоятельствах, весь как-то присобрался и поднялся кверху вопреки всем погодным условиям. Глаза залил нехороший туман, и даже ручки, судорожно почесывающие левую ягодицу изменили привычному ритму. Мушка мыслил.
- Из этого ведь даже и прихожую сделать можно. – Мушкино озарение достигло своего апогея.
- Ага. Синюю. Клянусь Богом, в этот момент, в глубине моей душонки велась странная дискуссия на тему «Общее и различия терминов «Говенкин на подхвате» и более распространенной в народе «Шестерки».
- Синюю, – сказал Мушенька и мы последовали на кухню для незамедлительного подсчета выгод и благ.
Через пятнадцать минут общим собранием было решено – «Прихожей быть». Более того, после непродолжительных прений стороны пришли к выводу, что своевременное установление вышеуказанной конструкции поможет значительно расширить жилое пространство, улучшить интерьер квартиры, как нельзя более полно удовлетворяя утонченным вкусам проживающих и будет первым шагом к преодолению глубокого финансового кризиса. Обозначив перед собой эти скромные задачи, стороны отправились спать.
В восемь часов утра следующего дня мой счастливый детский сон был безжалостно прерван посредством хватания за теплые конечности и стягивания одеяла на пол. Глядя на мою заспанную морду, Мушенька изумленно поднял бровь, и на мой резонный вопрос «какого черта?» сообщил, что рынок открывается раньше, но сегодня, в порядке исключения и вообще, по доброте душевной он дал мне выспаться.
Еще через час мы, вооруженные фанерным боком будущего шедевра, нежно раскрывали рты перед востроглазым Королем Коляще-Режущей индустрии (ККР). На свет извлекались замысловатые штуки, на мой взгляд, отличающиеся лишь цветом корпуса и степенью невыносимости издаваемого звука. Однако Мушенька, учащенно хлопающий глазами и производящий впечатление полного придурка, похоже наслаждался вовсю.
- Ти только попробуй, - нанес решающий удар ККР, - и Мушенька, к тому времени уже вполне наглядно демонстрирующий рефлексы Павлова, был окончательно сражен.
Дальнейший отсчет можно вести на секунды: через 17 Мушка весело перекидывая пакетик через лапку мчался по рядам, несказанно осчастливленный приобретением, через 15 – с типично еврейской жадностью приобрел три шкурки, через 62 – мы сидели в такси, дабы дальнейшее пребывание на рынке могло плохо кончится – Мушеньке не терпелось опробовать агрегат.
- Вжж, - сказала шлифовалка №1.
- Ценная штука, - сказал Мушковна.
- Вжж, - повторила она.
- Чрезвычайно ценная штука, - зачем-то еще раз сказал Мушковна.
За последующие пол часа обмена любезностями, выяснилось – что то ли Мушенька хреновый плотник, то – ли агрегат не очень подходит для данного вида работ… Так или иначе, Мушечка насупился, в сто первый раз сказал: «Ценная вещица», робко добавив, что ей «можно перециклевать весь паркет в моей хрущебе», выпил водички и вновь отбыл на рынок.
Он вернулся через часик, еще более счастливый чем в первый раз. На мой недоуменный взгляд, он с видом заправского факира вытащил новую байду омерзительно зеленого цвета.
- Фен. 600 градусов.
- ?!
- Им шарики надувать можно.
- ?!!!
- Я им весь лак сдеру. Вот.
- А та, первая?
- А ей паркет можно циклевать.
- ?!!!!
Тут Мушенька предпочел ретироваться на балкон, где и скрывался до самого вечера с готовностью демонстрируя достоинства супер-фена. Я же предпочла уткнуться носом в телевизор.
Когда он вновь появился на пороге в облаках едучего дыма и присел на краешек стула я в очередной раз заподозрила неладное и предпочла заткнуться. Немного помолчав, Мушка шмыгнул носом и начал издалека:
- Феном здоровски конечно, и отходит все, но долго…
- (молчу)
- Может этой штукой потом стоит пройтись?
- (молчу)
- А то воняет страшно…(Так тебе и надо, засранец!!!!)
- (внутренне ликую) А может мы его того.. назад?
- Ага. Вот и я думаю, что лучше назад.
- (молюсь всем богам). А как же шарики?
День второй. Утро. Триумфальное появление Мушковны на Азовской.
- Ну что? Взяли?
- Ага… я вот тут это… Но эта штука значительно ценнее первых.
Немая сцена, сопровождающаяся ехидными взглядами родителей. Желание убить кого-либо сменяется желанием умереть самой.
День третий-пятый. Мушковна редко появляется дома, основное время проводя на рынке. В свободное от посещения рынка время красит все возможные поверхности, изредко включая шлифовалку №2. Питается исключительно сосисками. Ночами ходит по раздолбанной комнате попеременно засовывая пальцы в краску и шпаклевку.
Желание умереть усиливается.
День шестой. Мушковна смотрит на шкаф.
Лучше бы я умерла вчера.