- А зачем ему голова, если в ней нет ничего?
- Так уж и нет. Что это по твоему? - Абрис пнул шматок аморфной массы, зевнул и исчез.
- Да, с тобой поговоришь, - Йисек засунул лезвияк в самодельные ножны, сплюнул на металлическую поверхность и медленно побрел к исходу.
Это был четвертый его день на Ыытре. Что ему здесь было надо, и как он сюда попал, он не помнил, однако постоянно ощущал присутствие то ли рядом, то ли в себе, некого существа. Кто-то назвал бы это совестью, кто поумнее - раздвоением личности. Йисек ни как не называл и даже не звал, но оно, или он, приходило, когда хотелось - отнюдь не Йисеку.
Никакое светило не радовало и не огорчало глаз. Мутный фон. Тоска давила. Хотелось кого-нибудь зарезать или убить. Абрис был мало материален и страсти Йисека к убийству удовлетворить не мог. Скользкая металлическая поверхность Ыытры наклонилась и ударила Йисека в плечо.
- Згуртсмат! - выругался тот.
- Что-что? - раздалось в его голове и трюк повторился, только удар пришелся по плоскому носу.
- Сори, Мэм,- вырвалось у Йисека.
От удивления самого себя Йисек присел и закрыл глаза. "Не иначе, как переселение душ",- Йисек был образованным ирком, хотя откуда он это знал, он не знал...
Неожиданно появился Абрис и, растянувшись посреди его пути, затянул гнусавую песню про его недостатки. Обычная песня. Но Йисек не понял, о чем хотел спеть Абрис.
Внезапно связь времен в голове Йисека оборвалась. С тихой, неведомой доселе грустью, наблюдал проходящие в его сознании события. Он увидел Землю людей от начала до конца. Вот что это было...
Первые люди, рабы, князья, железная дорога, самолеты, компьютеры, информационные сети, полная автоматизация жизни, все аппараты и устройства управляются из одного места, сверхспособности людей, конкуренция людей и машин, уход людей из мира. Остались машины. Йисек опечалился. "Значит я тоже машина...".
Внезапно и неожиданно появился Абрис:
- А я кто по твоему? - весело спросил он.
- Дурик гутаперчевый! - грустные мысли покинули Йисека и, стукнувшись о неровную металлическую поверхность укатились к горизонту.
Славная здесь жизнь! - пришло на ум Йисеку. Стереотип мышления обозначил свойства воспоминаний о его жизни до Ыырта. А это значило, жизнь на его пути попадалась, только вот где, на Ыырте или другом месте, предстояло узнать, так как он хотел это сделать. Внезапно, с великой ясностью Йисек понял свою гениальность и наполненность. Ведь не имея их, он не только не коснулся бы своей мыслью до проблем существования, но даже и не подошел к ним ближе чем на чувство голода или ощущения неудобства желудочного-кишечного переполнения.
"Может Абрис помог? - внезапная догадка озарила распухшее сознание, - Вот сволочь!".
Песня вырвалась из него внезапно, будто вода, перелившейся через край из перенаполненной ванны. «Вынь пробку,» - шептала наружность, а внутренность скручивала и выворачивала наизнанку незнакомая песня, гулким эхом раскатывающаяся по Ыырту. Больно, мерзко, нехорошо чувствовал себя Йисек. И Абрис куда-то запропастился. Гудело в голове, саднило в ногах. Ну что еще стандартное могло описать муки героя. Но Йисек догадывался, что это не муки, а так, физические неприятности. И откуда он это знал? Здесь, на железной планете, где даже блох не было, кто мог внушить ему такие мысли, и даже не мысли, а образ мысления, то есть мышления. Как будто он подслушал кого-то очень многочисленного и многоумного. Кто это мог быть?
Внезапно и неожиданно появился Абрис:
- А я кто по твоему? - весело спросил он.
«Это уже было!» - радостно помыслил Йисек, и боль тут же пропала вместе с песней. Неприятная штука переживания чужих переживаний осталась позади.