Цветок был прекрасен, как сама жизнь. Свет его красоты окутывал всю планету, наполняя током жизни каждую былинку этого зеленого мира. Он был один, он цвел за всех и жизнь благодарно тянулась к яркому солнцу, заполняя и сохраняя, порождая другую жизнь. Никто не помнил что было первым. Планета и цветок давно уже стали неразделимы, никто не мог представить, что они могут быть разлучены. В каждом из них билось сердце другого, каждый из боялся и любил одинаково. Планета хранила свое сердце бережно и заботливо оберегая нежные лепестки такого сильного создания. Чтобы понять это каждый должен был увидеть его, путь туда был нелегок, вернее говоря его нельзя было пройти, но хранитель мог чуть-чуть приоткрыть занавес и попросить планету прикоснуться к страждущим, чтобы те могли увидеть красоту их мира, и обрести равновесие этого мира. Каждый из оунов приходил сюда рано или поздно, иначе и быть не могло, они были детьми цветка и планеты и они должны были увидеть свое рождение еще раз, чтобы познать…
Соам и Вьюлла были счастливы. Теплый ветер ласково гладил длинные пушистые волосы Вьюллы, скатываясь по сильным рукам Соама. Они лежали рядом на теплой, пахнущей жизнью и разбегающейся тысячами ручейков плодородия, поверхности планеты. Они были едины, тела их сплелись, соединия и мысли, легкая дрожь пробегала, заставляя видеть и чувствовать одним целым. Они были счастливы настолько насколько это вообще возможно в этом мире. Слова стали ненужной прихотью, глаза говорили гораздо больше, а чувства наполняли и заставляли петь весь мир вокруг. Они смотрели на друг на друга и все мудрость мира блекла перед этим взглядом.
Но так уж устроен мир, в нем удивительным образом уживается добро и зло, красота и смерд. И в этом сбалансированном мире появилась темная тень. Там где она проходила, вяли листья, гибло живое, земля становилась выженно-черной и пугающе безжизненной. Черные пятна смерти пугали оунов, они не умели убивать и могли бороться за жизнь, но сеять смерть было не в их силах. А тень становилась все темнее и больше, порождая смерть, она растягивалась руками-щупальцами, опираясь на выжженную землю, находя все новое горе. И не было злее существа на планете. Оно хотело поглотить этот мир, но живительная сила цветка лечила, и земля снова оживала выбрасывая из себя инородное, залечивая раны, вытирая слезы. И снова энергия солнца нежно касалась зеленого ковра, принося радость и благоденствие. Но коварство не знает границ, а властолюбие изворотливо. Тень решила уничтожить хранителей цветка оунов. Не было ей большего мучения чем видеть, счастливые лица. А счастье Соама и Вюллы было таким очевидным, они просто излучали его, резал все существо тени на куски. Она решила убить их полноту. Долго кралась тень за ними, ища хотя бы малейшую возможность проникнуть за защиту теплом и добротой. Она дождалась. Однажды недоверие все-таки пронеслось мимо обдав влюбленных брызгами своих крыльев. И тень приклеилась к ним промелькнув неощутимым бризом беды. Она забрала смех Вьюллы. И мир померк, наполняясь лишь диким хохотом зла.
Соам боролся, боролся из всех сил, он оживлял черную землю, взращивая и орошая ее, отбирая у мрака один из его столпов, но появлялись тысячи новых пятен. Он убирал плотины, освобождая потоки звонкой воды, уносящей печаль, но появлялись тысячи новых. Он говорил с ветрами, прокатывающихся волнами плодородия по зеленому ковру планеты и они разгоняли мрачные тучи, но появлялись тысячи новых… Наконец силы его начали иссякать. Он устал, он смертельно устал. С трудом долетали до него голоса разрушаемого мира, он уже не мог больше оплакивать, слезы кончились, мир казался наборов мгновенно выхватываемых образов беспорядочно переплетающихся в невообразимо сложном танце событий. Сев на колено, он запрокинул голову. Небо, величественное и безучастное несло реки потоков и корабли облаков, милостиво давая смотреть на себя. Какая разница, борешься ты или умер? Небо не измениться, если конечно не замечать как время от времени оно становилось черным от уничтожавших солнечный свет туч, набегавших с ураганным ветром безнадежности. Это случалось все чаще и чаще, это стало ужасающе часто. Но жизненная сила цветка была ярче мрака, тонкие лучики надежды разрезали тьму, оставляя еще одну возможность. Цветок, нужно было дойти к нему. Соам сбросил оцепенение и начал свой путь… У него было мало времени, он знал что нарушает привычный уклад вещей этого мира, никто не мог подходить к цветку, но умирала Вьюлла, а зачем нужен мир без нее. Он отбросил все сомнения, принял первый бой. Хранители не смогли долго сопротивляться бешеному напору Соама, он снес их сопротивление, как горный поток тростинку, и шагнул на вторую ступень. Теперь планета противостояла ему. Страшная тяжесть упала вдруг на плечи. Тысячи тонн придавили его к поверхности планеты, заставляя кричать от боли каждую клеточку его существа. Все смещалось в кровавой каше, мысли стали материальны и стучали в голове каждым ударом сердца. Но только одно имя горело и придавало сил, и он полз оставляя за собой след из самого себя. Вечность огромна, а значит он полз целую вечность, пока не ступил на вторую ступень. Казалось небытие раскрылось перед ним, он провалился в бездну, там не было ничего, только один мрак и завораживающий холод абсолютного нуля. Он хотел закричать, но крик застрял в разрывающихся легких, он хотел опереться но руки нашли лишь пустоту. И потекла еще одна вечность, вечность падения в бездну. Но он не умер, он не мог позволить себе такую роскошь – умереть, имя помогало ему. И раскрылась третья ступень. Он стоял на абсолютно ровной поверхности под прожигающим взглядом самого зла. Это существо было воплощением самых жутких видений мира, и оно преграждало путь. Соам не мог так долго стоять, но мысли его собрались в один яростный кулак и ринулись навстречу монстру.
- Стой, подумай, зачем тебе этот мир полный страданий и такой боли, подумай и останься со мной. Ты останешься со мной, мы станем непобедимы, потому что в тебе останется только зло, ты обречен быть непобедимым. Ты будешь жить вечно.
- Нет.
- Да, посмотри кот я?
Соам увидел, это был он сам, вернее та его часть, что так долго таилась, то было его зло.
- Подумай, ты станешь властелинов мира, мы убьем цветок, и заменим его, ты будешь БОГОМ и сможешь повелевать всегда сможешь получить что захочешь, и даже твои Вьюллу.
- Да, ради чего, я так измучен, и так хорошо быть БОГОМ, всемогущим и непревзойденным, никто не сможет покинуть меня и моя Вьюлла.
- Видишь, ты стал разумен. Мир склоняется перед силой, а добро податливо его легко можно сломать, что стоит свобода, если за нее нужно столько платить, кто оценит твои мучения, давай руку и иди ко мне.
Кулак ярости рассыпался ниточками отдельных мыслей, превратившись в бурный поток, водоворот желаний захватил Соама подталкивая руку. Но опять вспыхнуло имя, имя которое невозможно предать и лишить радости свободы, свободы которую выбирает каждый сам, лишить красоты добра и света ИСТИННОГО БОГА.
- НЕТ.
И кулак снова сжался тараня пространство перед собой. Вспыхнула звезда противостояния, вечного как сама вселенная, вселенная добра и зла. И наступила третья вечность, вечность борьбы добра и зла. Соам чувствовал, что мысли его с каждой секундой обретали силу, наполняемые надеждой и болью, искрящиеся от энергии, которое дает имя ее. Чудовище пало, исчезло как призрачное облачко, осбождая путь добру, наполняя душу до краев светом. Соам снова ощутил родную планету, ее ласковый ветер и зеленый ковер. Цветок горел ровным пламанем жизни, всего в шаге. Соам протянул руку и коснулся его, жизнь снова втекала в истерзанное тело. Теперь стало ясно, что делать.
Он садил цветы, неистово не останавливаясь, не отдыхая, падая и снова вставая, одна мысль саднила в его воспаленном мозгу. Имя ее жило и не давало остановиться, он уже не помнил откуда оно и почему у него такая магическая сила. Планета расцветала. Теперь мгла не могла поглотить ее, цветов стало много мир светился от счастья, свет проник в каждый уголок планеты, не оставляя и следа тени. Она исчесла как утренний туман под лучами жаркого солнца, не оставив и воспоминания о себе. И смех снова вернулся в мир, звонко прокатываясь зазвучал прелестный голосок Вьюллы, сбивая корку оцепенения с сердца Соама.
Они снова были вместе и теперь уже ничто не могло их разлучить. Планета стала миром цветов, каждый из них испукал невидимые импульсы добра и благоденствия. Цветы стали ее сокровищем, тайной, защитой. Любовь стала оружием.
Они были счастливы, и делились своим богатсвом с щедрость влюбленных. Они были безрассудны согревая светом своего счастья все, что только могли, одаривая даже звезды, и те отдавали их свет вселенной. Источник их бесконечен, и даже сейчас мы видим отблески пламени их любви в каждом, кто хоть чуть чуть способен любить.