Kopoтко. Летний.
Шум несся из вонючих уст, которые выполняли тупые, последовательные движения, они, как не странно, превращались в осмысленные фразы. Но Сема не слушал, его сознание приклеилось к ножкам его одноклассницы. Ножки были приятны на вид, да и на вкус тоже; ножки были освобождены от колготок и дышали свободно горячим майским солнцем; солнце хотело эти ножки, но не могло… А Сема мог, но не хотел и этим он отличался и от светила и от обычных школьников, что хотят все, везде и всегда. Но на то он и Сема – крутой (но не слишком) парень. Он не похож на тех лохов, что бьют маленьких пятиклассников лишь за то, что они болеют за другую команду. Он тихо и спокойно ходит по школьным, прогнившим от учительской блевотины, коридорам. Смотрит по сторонам, оценивает ситуацию, затем - молниеносный выпад. В результате, одним ублюдком меньше; все боятся Витю Люддика, но Сема не боится, он плюет ему в лицо. Более того, он говорит ему это в лицо. Витя бьет Сему, но Сема выше этого – он зовет своих боевых товарищей. Скины группировки «Дас ист Вальдох» не знают жалости, они отсекают Вите пальцы бритвой, кастрируют его собаку, ссут на его спину, пинают его в фарш. Сема стоит в стороне и в глазах пустота – полно сострадать. Школа любит Сему, он ее идол и главный фетиш родительниц с жирными жопами, что водятся в педсовете. Сема ест бесплатные завтраки и много чего еще делает. На уроках он трогает рукой ляжку своей соседки по парте, она покорно молчит, ведь ее трогает супермен. А ребята-воины из «Вальдох» сидят на задних партах и читают специализированную литературу. Они точат свои заточки – в классе полно нечистот. Но Сема не скин, он выше этого, он не признает расовое деление, но он бывает жесток. Дружба для него лишь средство. Хорошее средство для получения того, что он хочет. Менее всего он боится смерти. Смерть посылает за ним посланца, но неудача следует за неудачей. В конечном итоге все приходит на круги своя и Сема снова в десятом классе, и снова скины точат бритвы, теперь уже на Сему, ведь он не признает их силу. Скины ломают Семе руку, но по старой дружбе только одну.
Шум все лился и лился из потных голосовых связок. Учитель напрягал их, и пот лился со щек вовнутрь. Сема посмотрел направо, там сидел Зорче, или просто Иван Зорченков. Этот парень очень любит девочек и сейчас он вместо теоремы пишет послание Оле Барской. Она смеется, подло глядя на жилистые руки Вани и в ее дешевом мозгу возникают дешевые ассоциации. Сема повернул голову налево. Одна из девчонок, Влада, протянула ему, потную от рук, записку. Он развернул ее и прочитал текст, написанный синими чернилами: «Сема, скажи, я тебе нравлюсь?»
Сема дал такой ответ, что Влада заплакала. Ее волосатые руки вытирали не менее волосатые глаза и вообще она вся была волосатая, а на спине вообще был немереный начес. Из под дешевых колготок вылезали пучки шерсти. Скажу вам по секрету, никто не мог поклясться, что Влада девочка, а, тем более, что она человек. Однажды ее видели в объятиях пса Федота, но доказать так ничего и не смогли. Фамилия у нее была Пноеватко. Жила она на отшибе около мазутного прудика, где плавали мутанты лебедей. Однажды Сема шел там мимоходом и заметил ее стройный стан, но когда подошел к ней, то оказалось, что это не Влада была, а Утка-переросток. А так в прочем сходство было. Сема видел, что Влада ходит в мужской туалет, и сделал некоторые выводы. Проследив, он увидел, что Влада мочит там свою шерсть. Поясняю, в женском туалете она этого сделать не может – боится насмешек и плевков в затылок. А шерсть она мочит от пересыхания, жарко ведь!
Солнце жарило рыжую голову Димы Просова, стоящего около подъезда школы. Он стоял тут порядка получаса. Не мог он и объяснить почему он пришел так рано. Нет ветра. Совсем. Может быть, что Дима Просов знает Олю Барскую, но я не собираюсь это утверждать. Где-то завизжала сигнализация, кто-то прокричал матом, ну а старое, пропуканное здание школы, ответило лишь дрелью звонка. Этот звук напомнил Диме свою школу, в которой он учился, пока его не выгнали из десятого класса.
Его прыщавое лицо не мешало ему пользоваться успехом у дам, а некоторые самки любили в нем именно его нарывные прыщи. Дима Просов имел кличку Трос или Прыщ. Стоя сейчас около крыльца школьного здания, Дима никак, даже если бы и захотел (а он не хотел), не мог представить, что умрет уже зимой. Ведь на дворе май и какая на хрен смерть, когда ты ждешь Олю Барскую. Они познакомились друг с другом два месяца назад. Он гулял по парку, что находится недалеко от дома Влады. Сами понимаете, на дворе март; мысли у молодых школьников только о девочках (если, конечно, такие сохранились). И вот, вообразите себе, идет он по парку, ветер развевает его рыжие патлы и прыщи, мускулы готовы прорвать маячку, а сигарета придает ему сил половых. Оля сидит на скамейке и болтает с подружкой Ксюшей, которую потом зарубит Влада, на тему новых трусиков. Вдруг она перестает говорить и челюсть ее отвисает. Конечно, многим не понятно, причем здесь Сема Крохин. Но Оля смотрит именно на Диму, а в голове у нее Сема. Ну, она и вскочила со скамьи и давай к Диме Просову приставать. Но Дима не дурак – он идет словно ледокол, проламывая груди Оли. Это ее возбудило, как это, парень, а не обращает внимания на ее мол\жел?
После были прогулки по ночным паркам, горячая грудь Оли, ее шелковые трусики и усики. А сейчас он стоит и ждет, когда же она выйдет. И нет ничего лучше.
Сема вышел из класса, оставляя за собой недоумевающие взгляды людей. Шлейф непонимания следует за Семой. Он спустился по лестнице вниз и незаметно исчез в дверном проеме, не сказав «до свидания» своим товарищам, так как он знал, что…
Далеко на небесах, а может и не на небесах, скорее всего в земле где-нибудь, Вася собрал четверых лучших воинов: Роберта, Коземира, Казимира и Пратоса.
-Воины, я собрал вас здесь, т.к. существует на Земле нечто, что скоро вытеснит меня с трона, то это, что, возможно, уничтожит нас с вами. Вы лучшие воины, но и у вас есть недостатки. Но вы должны пересилить их и только тогда вы сможете уничтожить ЭТО! – Вася обвел воинов взглядом – есть вопросы?
-Как имя ЭТОГО? – вопросил Пратос.
-Его имя – Сема Крохин, - произнес Вася.
Воины издали звук страха и в опустошении храбрости духа преклонились перед Васей.
Вася смотрит ярко вниз, удаляется. Воины идут заряжать оружие для убийства Семы, но неожиданно встречают мистера П. Он советует им быть осторожнее, т.к. Сема, возможно, знает тайну Влады. Воины чувствуют запах кала – это Коземир пукнул со страху, он боится Владу и Сему. Воины подбадривают его и отправляются к порталу.
«Вы скажите, дешевка, мы видели это сотни раз. Да возможно… Но сразу видно, что вы не понимаете кто такой Сема Крохин. Подумайте над этим.»
Сема лежал на кровати и плевал в потолок мыслями – читал стихи. Позвонил телефон, Сема легонько рыгнул и пошел к желтому телефону. Подняв трубку Сема сказал:
-Алло. Квартира Крохина.
-А, спасибо, а то я не знал, - сказал Казимир – а теперь знаю; приду и убью тебя.
-Казимир, приходи. Я буду ждать…
На.
Секция для прохода. Летний.
Казимир тяжело дышит в портьере. Он не знает, что здесь делает и тихо писает в штаны от полного ощущения страха. Он вешает трубку телефона и тихо выходит. Вот он на улице и движется к метро, где много света и людей. Он помнит про Владу и Сему.
Сема быстро шагал по направлению к ветхому домику, что стоит около мазутного озера-прудика. Уже темнеет, теплый свет почти летнего солнца приятен его коже. Сейчас многое зависит от того дома Влада или нет. Вдруг Сема услышал сзади мягкие шаги по мягкой черной и приятно родной земле. Он не спешит оборачиваться, он знает кто это. Это Ксюша Иванова – подружка Оли Барской.
-Сем, ты куда? – ее вопрос имеет место если допустить то, что Сема знает ради чего вся эта чертова музыка.
-Мне надо к Владе зайти, что-то надо? – Сема не слишком то хочет сейчас разговаривать – он спешит.
-Зачем тебе Влада? Знаешь ли, ты мне всегда нравился… ну… ты понял?
Ха!ха!ха!ха! Сема притянул Ксюшу к себе, она немного кокетничает, отгинается назад. Руки Семы проникли под мякенькую кофточку.
-Сема, а я тебе нравлюсь? Ведь очень важна взаимность.
-Думаю мой поцелуй ответит на твои вопросы…
Ксюша вся размякла и жар ее красивого и доброго тела проникает во внутрь Семиного нутра. И в момент поцелую в мозгу у Ксюши вдруг всплывают ужасные образы всего того, что видел Сема внутри мысли. Она отскочила от Семы.
-Что случилось? Ксюша, что не так?
-Я… Я что-то увидела, но это не из-за тебя.
-Знаешь, мне пора, встретимся завтра?
-Да Сем, мне как раз надо повторить физику.
-Ага, а я к Владе зайду.
-Будь осторожен, знаешь она немного того, говорят, что…
-Я знаю, - и поцеловав Ксюшу нежно в две губы, он двинулся к домику не оглядываясь. В голове у Ксюши вертелось «я люблю тебя Сема, очень люблю…»
Ксюша обернулась и молния поразила ее, кровь брызнула на мохнатые руки Влады.
Звонок не отвечал на монотонные попытки Семы. «Что же это такое? Где Влада?» - подумал Сема.
-Ее нет дома, ублюдок! – ответил Казимир, доставая сверкающий нож.
Сема повернулся и увидел блеск стали.
«Ой, я знала ее с первого класса. Она такая хорошая была, добрая отзывчивая», - девушка роняла слезы на платье летнего типа. Ее здоровые груди вздымались с болью по происшедшему. Она так любила Ксюшу, свою подругу. Еще вчера они смеялись над Владой, какая она волосатая, а сейчас…
Милиционер подкрутил гусарские усы, заложил страницу в протоколе и Встал со стула.
Еще вчера она гуляла с Димкой по парку, еще вчера она помнила лицо Ксюши, а сейчас у Ксюши вообще-то нет лица. Точнее его не то, что нет, просто там месиво. Когда Оля увидела это, то она долго блевала в ведро, а Витя ее успокаивал, говоря, что все хорошо. Сейчас он вошел в комнату и подошел к милиционеру, который что писал уже в другой тетради. Они о чем-то переговорили, вышли. Оля сидела около десяти минут. Ни Вити, ни милиционера не было видно.
-Дим, ты там что, застрял! – ее голос сорвался, т.к. она вспомнила, что так ей говорила Ксюша. В ответ молчание. Это ее беспокоило, она встала с постели и вышла в коридор.
-Вот мы и встретились, Сема. Я так рад видеть покрытие твоего тела, что прямо…
-Что, Казимир, почему замолчал?
-Ничего, сейчас я вспорю тебе брюхо!
-Стой, ведь ты сказал, что придешь ко мне домой.
-Ну. Сказал, ну и что?
-А то, что боишься одиночества и могилы сырой. Вот в чем суть твоя.
-Нет, Сема, нет! Я переборю свои страхи и убью твою плоть и душу.
-Да, конечно. Только сделаем это дома.
Сема лежал на диване и читал «Сетевой журнал». В дверь неожиданно позвонили. Громко и резко в уши бил звонок.
-Мам, я открою, - сказал Сема, целуя полусгнивший труп матери. В нем уже проросли какие-то растения, ползали жуки. Мама пошевелила губами, но то был лишь ветер.
Сема остановился в двух метрах от двери, она с легким шумом открылась. Медленно в комнату проник туман улиц, холод улиц, смрад улиц, умирающий хрип улиц, свист прокаженных улиц. За порогом стояла высокая и рогатая фигура. Сема не испытывал страха, он лишь ждал. Казимир присел и закурил. За спиной у Семы тихо, едва касаясь пола прошел отец. Его коричневые губы прошептали Казимиру слова приветствия, но то был лишь ветер.
И тут Казимир понял весь ужас. Он понял, что Сема Крохин, вызвав его домой, доказал его недостаток, его детский страх перед одиночеством и тьмой. И теперь Казимиру ничего не остается, как покинуть поле брани вселенных и выйти из игры навсегда. И Сема сделал движение пальцем и Казимир исчез. На.
Сема постучал в дверь Влады, игнорирую звонок. За дверью кто-то прошелеслтел шагами – Влада. Это ее мех шелестел, так смешно и противно.
Наглость, а скорее нахальная наглость, были теми качествами, что в нем ценила Валя. Она прямо все трепетала и молча смеялась глазами, когда он выпендривался и застовлял прохожих обарачиваться, он хамил в лицо, плевал на устои. А когда отец мохнатарука купил ему автомобиль, то он вообще всех сравнял с фикалием, ну кроме нее, конечно. Она часто думала о них. Интересно, задавала она себе вопрос, а люблю ли я его, любит ли он меня, и что у них за отношения. В этот раз она решила поговорить с ним, причем чем очень серьезно, но он, как всегда, все переделал в шутку и повез ее в парк с дуратцкими атракционами и с людьми, которым деньги застелали глаза. Она чувствовала себя здесь чужой и попросила отвезти ее домой.
-Что с тобой? – спросил Миша, повернув голову к ней.
-Да так, ничего особенного. Тебе же все равно, - Валя надула свои щеки, которые покрывали веснушки и легкий пушок. Слезы почти выскочили из своего укрытия.
-Валь, ты что? – неподдельное удивление возникло на лице у Михаила, - ты что такое говоришь?
-Ничего, все ничего. Тебе лишь деньги нужны, да повыпендриваться надо. Перед кем, а? Меня ты все равно не любишь, ради чего меня с собой таскаешь?
Миша не знал, что ей ответить. Он увидел, как Валя заплакала. Он хотел было ее успокоить, но она отдернулась и сказала, всхлипывая.
-Отстань и останови машину.
-Валь, да подожди ты. Ты все не так…
-…Останови машину, а не то я на ходу выйду! – она начинала истерику.
Миша остановился и подумал про себя, какая она все же дурочка. Он смотрел, как она неловко переходит улицу, как она скрывается в метро. Зазвонил сотовый.
Влада смотрела непонимающими глазами на Сему. Она видела в них знание и горе по прошедшим мгновениям. Сема же не думал сейчас о Казимире, но думал о его гибели. О такой быстрой и глупой гибели. Он не боялся не Роберта и не Коземира. Его настораживал лишь Пратос, с которым он когда-то был знаком.
-Здраствуй, Сема, - Влада была удивлена и ратсрепанна.
-Я разбудил тебя? – вопрс Семы был немного не в тему, ведь он видел разобранную постель за спинной девочки.
-Заходи. Все равно не спалось.
Домик Влады был наполнен необычайными вещами. Вот валяется карта России, которую держал в руках Наполеон, вот виднеется из под старых фалиантов бюст Петра Первого и его любовницы.
-Почему ты живешь в доме одна? – Сема присел на какое-то подобие кресла.
-Да почему же одна? А вон там кто? – она указала рукой и пальцем в сторону гроба, где один на одном лежали отец и мать. Сема удивленно посмотрел на руки и глаза Влады. В его взоре возникла… неуверенность? Нет, не неувереность, а увереность в том, чего не будет. И Сема понял, что ошибался.