Глава сорок первая
1
На лавках у подъезда, как всегда,
Старушек,- милых сплетниц,- череда.
Но, чувствуя погоду, наши бабки
(Хотя еще сидят до фонарей)
Все в курточки залезли поскорей,
На валеночки поменяли тапки.
2
Судачат обо всем. И старики
(Всегда "забить козла" не дураки)
Сидят, покуда час дневной не минет,
Стучат об стол старинным домино.
Их молодость покинула давно,
А старость уж до смерти не покинет.
3
- Чавой-то рано ноне холода,-
Ворчат старухи.- Ране никогда
Мы сентября такого не знавали.
- Вчерась, гляжу на лужу, девки, - лед!..
- Да-а, бабье лето скоро уж пройдет.
А мы его, считай, и не видали.
4
- Листва-то, вон, скукошилася вся,
Обвисла, словно уши порося.
- А я в газете вычитала где-то,
Что к выходным дождемся белых мух...-
Петрович тут приостудил старух:
- Како тепло вы ждете в бабье лето,
5
Когда теперь все бабы холодны!
Каков портной, такие и штаны.
От вас тепла-то тоже не дождешься.
- Вот, старый хрен! Уж сам остыл давно!
- Сиди-ко лучше, брякай в домино.
И без тепла покуда обойдешься!..
6
- А у Лавровых этот все гостит,
Редактор-от. - "А он хорош на вид".
- Гостит и ладно. Вам какое дело?!
- Да мы что видим, то и говорим!
- А Ирка-то приветливая с ним...-
Так, отмечая тонко и умело
7
Все проявленья бытия вокруг,
Старушки наши открывали вдруг
То, что самим нам кажется незримо.
И эту тему, милые друзья,
Мне пропустить, я думаю, нельзя.
Тут задержаться нам необходимо.
8
Орлов уехал. А Хитров, хитрец,
Решился развернуться наконец.
Он тете Ире не давал проходу.
Как одержимый. Как сошел с ума.
Конечно, тетя Ира и сама
Порой вильнуть хвостом имела моду.
9
К тому же, мой редактор уверял,
Что вовсе не напрасно ревновал
Валерка Ольгу к бедному Лаврову.
Хотелось тете Ире мстить скорей.
Но доказательств не было у ней.
Тогда Семен Степаныч, как бы к слову,
10
Стал звать Ирину погостить в Москву
С дочурками, при каждом рандеву,
Когда случалось им вдвоем остаться.
Звал и девчушек: -"Сходим в зоопарк,
На карусели, в цирк и лунопарк..."
Те были рады хоть сейчас собраться.
11
Ирина, помня промах прошлых лет,
Как можно мягче отвечала: "нет".
Хитров негодовал, почти бесился.
Все торопил ее. Ну как тут быть?
Она ему желала уступить:
"Неуж-то в самом деле он влюбился?"
12
Хитров ей нравился. Он ей казался тем,
Кого она предпочитала всем,
Кого в своих мечтах воображала,
Когда еще девчонкою была.
Но ей судьба в то время не дала
С мечтою встречи. А потом настала
13
Пора Ирине замуж выходить.
И я опять спрошу вас: как тут быть?
Судьба, судьба. Она не редко с нами
Такого натворить, что ой-ей-ей!
Мечты и идеалы - все долой:
Судьба идет! Но разве мы не сами
14
Творим судьбу? Не знаю. Вот опять
Ирине нужно было выбирать.
Она теперь так страстно захотела
Вместить мечту в реальности канву,
Умчаться с принцем из Шарьи в Москву,
Куда-нибудь! Ей все здесь надоело.
15
Что ж, се ля ви, мы жаждем перемен,
Как пел нам Цой. Однообразье - тлен.
Увы, приелась местная сторонка,
Прыщавые мальчишки-женихи,
Дерущиеся, словно петухи.
Мечтает с детства всякая девчонка
16
О славном Грее, даже если тот
Пусть с улицы соседней "приплывет".
Но лишь бы не с родного переулка!...
Я был в Воронеже. Вот город-Вавилон!
Он иностранцами заполонен.
Не город, а волшебная шкатулка,
17
Где бисер наций так переплетен,
Что в каждый род воронежский внесен.
Мне даже, шутки ради, говорили:
Любого, мол, воронежца копнуть,
Так среди предков встретишь где-нибудь
В достатке африканской крови, или
18
Арабской, или чьей-нибудь еще...
Ведь девушкам куда как "харащо"
Домой под утро воротиться с танцев,
Всю ночь прослушав не родную речь.
Высоцкий нас хотел предостеречь,
Но... "Девочки любили иностранцев".
19
Заезжие ребята-молодцы
Скупали девок оптом, как купцы.
И те с восторгом освежали гены,
За принцами спеша в любую даль.
Им надоевшей родины не жаль.
И выли каждый раз аборигены,
20
Когда, соседку Машу полюбя,
На женихов пророчили себя,
А их принцессу вдруг к пределам новым
Американец важный увозил.
"Зачем Колумб Америку открыл!?"-
Они кричали вслед за Гумилевым.
Глава сорок вторая
1
Предательство. Что может быть больней
В безумном вихре скоротечных дней,
Где тело вянет, а душа страдает,
Где каждый час уносит жизнь и кровь,
Где так хрупки и вера, и любовь,
Узнать, что вам любимый изменяет;
2
Что вам любимая наставила рога;
Что верный друг - на стороне врага.
Предательство. Его везде освищут.
И все-таки, рискуя вызвать гнев
У моралистов и у юных дев,
Скажу, что от добра добра не ищут:
3
В предательстве не редко есть вина
И тех, кого предали. В чем она?
Да в том, что слишком многого желали.
Мы склонны лишь предателей винить,
А жертвы все спешим обожествить.
Но в памяти людской тогда не зря ли
4
Предателей История хранит?
Слаб человек. Он вечно норовит
Разбогатеть, поправить положенье,
В Истории оставить бренный след.
Но глупости людской предела нет!
Она всему найдет опроверженье.
5
И Герострат чужой сжигает труд,
И в спину друга нож вонзает Брут!
Не отравил бы Моцарта Сальери,
И кто сегодня помнил бы о нем?
Предавших мы без устали клянем!
Но, милый друг, подумай, неужели
6
Нас не учил Христос прощать врагам?
И ты прости предавшего. Он сам
Предательством своим себя накажет,
Да и тебя возвысит до небес.
А не простишь, - залезет в душу бес,
Уж он тебя как следует измажет.
7
Вот пролетел сентябрь. А в октябре
Вернулось лето. Сухо на дворе.
Листва хрустит, как чипсы, под ногами.
Почти черна пожухлая трава.
А в градуснике ртуть едва-едва
На двадцать не встает. И временами
8
Забыв о том, что скоро холода,
Зеленой веткой брызнет резеда.
Тепло стояло около недели.
Ход осени остановить нельзя.
И вскоре, зимней стужею грозя,
Дни сжались и заметно потемнели.
9
Валерка выписан. Вот он пришел домой.
Ему предписан отдых и покой.
Но мысли эти быстро он оставил
И заключил с редактором контракт,
С Лавровым подписал надежный пакт
И договор с редакцией составил.
10
Война - магнит для истинных мужчин.
Теперь формально не было причин
И у Хитрова дольше задержаться.
Как говориться, надо знать и честь.
Его чуть не убила эта весть.
Он так хотел с Ириною остаться.
11
Он для себя негаданно открыл,
Что в первый раз серьезно полюбил,
И просто жаждал, жаждал продолженья!
Он так и этак к Ире подъезжал.
Не отвергался, но не побеждал.
В конце концов, он сделал предложенье!
12
Сначала Иру это завлекало.
Теперь она уж и сама не знала,
Что делать ей. Какой ей дать ответ?
Дофлиртовалась. Вот чего добилась.
Ведь и сама почти в него влюбилась.
"А как же муж, семья? Все бросить? Нет!"
13
Их флирт имел достойнейший венец:
Как следует подумав, наконец,
На время было решено расстаться;
Пока страстей уляжется туман,
Пока Лавров подлечится от ран,
Они сумеют в чувствах разобраться...
14
В своей недолгой жизни в первый раз
Валерка наш приехал на Кавказ.
И в первый раз он видел с самолета
При ярком солнце утренний Казбек.
Вот зрелище, скажу я вам! На век
Запомнится оно. Ведь это что-то!
15
Блестел алмазом на вершине снег
И ручейки застывших снежных рек
Спускались по расщелинам к подножию.
Клубился пар, взбиваясь в облака.
На всем была всевышнего рука
Видна отчетливо и ощущалась кожею
16
В божественном сплошном мажорном "ля".
Внизу - обетованная земля!
В салоне сразу смолкли разговоры.
"Смотрите, горы!"- кто-то прошептал.
Высоцкий очень правильно сказал,
Что лучше гор быть могут только горы.
17
Недаром бог занес на Арарат
Ковчег земной. И, верно говорят,
Что на Олимпе боги обитают,
А на Парнасе гении живут.
Ну а меня - куда за этот труд?
Я думаю, об этом боги знают.
18
Возможно, хоть в Шарье роман прочтут
Когда-нибудь... Но вдруг еще сочтут,
Что нужно мне и памятник поставить
В глухом зеленом сквере у пруда,
Где раньше не бывал я никогда.
Вот будет смех! Могу себе представить.
19
Хотя и точно знаю наперед,
Что слишком много времени пройдет
Пред тем, чтобы в отечестве любимом
Признали в блудном сыне своего
И по делам восславили его.
Но эту тему пропускаю мимо.
20
Пора мне вспомнить о повествовании.
Уже вы притомились в ожидании
Развязки. Чем же кончится роман?
Сказать по правде, я и сам гадаю,
И не наверняка концовку знаю,
Ведь лиры ключ капризной музе дан.
Глава сорок третья
1
В Моздоке пролетел бездарный день.
На Грозный не пускали. И под сень
Каштанов перед штабом журналисты
Расселись покурить, да между тем
Понабросать в блокноты пару тем.
Все были разговорчивы, речисты.
2
Мой Пилин больше слушал, да молчал,
Да разные вопросы задавал
И факты подмечал для материалов.
- Чего нас держат? - "Прилетел в Моздок
Вчера министр, и с ним чинов поток:
Здесь двадцать пять одних лишь генералов".
3
- Не многовато? - "Им, поди, видней."
- Министр надолго здесь? - "На пару дней:
Сегодня, завтра и - назад, в столицу..."
Всю ночь Валерка думал о войне,
О неразумной вспыльчивой Чечне.
И вот, в блокноте первую страницу
4
По праву исчеркала мысль одна:
"Война экономически вредна
Обеим сторонам. Для государства
Она не может принести доход,
Скорее уж совсем наоборот:
Страна отыщет в ней одни мытарства.
5
Хотя, для частных капиталов здесь
Возможность быстрой выгоды и есть,
Но лишь одной ценой - невинной крови.
И лживая Политика в войне
Всегда отыщет выгоду; вдвойне,
Когда сама - глупа: насупит брови,
6
Напустит пафоса ее максимализм,
А на поверку все - лишь популизм!.."
Так Пилин стал потомком М.Кольцова;
Узнал он журналистов шумный сброд -
Снимающий и пишущий народ,-
На многое готовый ради слова;
7
Узнал от них, что должен он писать,
Что надо, что не надо освещать,
Вокруг чего в Чечне бушуют страсти...
Наутро, новой дружбой ободрен,
С двумя знакомцами в пресс-центре он
Был прикомандирован к N-ской части.
8
Вот город Грозный. Грозный генерал
Когда-то крепость здесь обосновал,
В далекие ермоловские годы,
Чтоб горцев сила русского штыка
Держала в страхе, чтоб наверняка
Удачней были русские походы.
9
И таял снег весной, стекали с гор,
Вплетались в горных речек разговор,
Неслись ручьи с бурлящей свежей кровью.
И разносила горная вода
Кавказу весть о том, что никогда
Он покорен не будет нелюбовью.
10
Как жаль, что лишь большая кровь порой
Способна прекратить ненужный бой
И остудить пылающие гневом,
Безумной местью сжатые умы.
Как часто в этом убеждались мы.
И вот, опять Кавказ своим напевом
11
Зовет к войне горячие сердца.
Отец за деда мстит, сын - за отца.
И Смерть, цепной реакцией владея,
Несет в себе невиданную мощь!
Здесь кошелек добра настолько тощ,
Что мы молчим, открыть его не смея.
12
Валерку как-то разбудил чуть свет
Приятель-журналист, его сосед:
- Вставай скорей! А то пропустишь тему!
Разведка с рейда только что пришла.
В одном ауле выжгли все дотла:
Боевики создали там проблему.
13
Есть раненые. Схватка будь здоров!
За то освободили двух рабов.
Договорился я, что нам позволят
Взять у рабов для прессы эксклюзив.
А то другие, нас опередив,
Все наши темы мигом замусолят...-
14
Пока все спят, они скорее - в штаб.
И вот один освобожденный раб
Согласье дал судьбу свою поведать:
- Пятнадцать лет я был - нечеловек.
Пятнадцать лет, а словно целый век.
Врагу не пожелаю я отведать
15
Такой судьбы. Я отслужил. Как вдруг
Ко мне приехал мой армейский друг.
Он знал, что я детдомовский, что сразу
Я от завода получил жилье...
Когда б мне только знать, что он - жулье!
Убил бы гада, задушил заразу!
16
Он был угодлив, ласков был со мной.
Чечен, а словно ангел неземной.
Но жить в столице негде было парню.
Я временно его и прописал...
Ах, боже мой, когда б я только знал!..
Пристроил по знакомству на пекарню.
17
Через полгода праздновали мы
Мой день рожденья. Пили, и умы
Туманились вином. Уж мой-то точно!
Очнулся я в подвале. За окном
Виднелись горы. Я со стариком
Каким-то был к столбу прикован прочно.
18
Он мне и объяснил, что я - в плену.
- "Ты - раб. Я десять лет судьбу кляну,-
Сказал старик.- Тебя, сынок, продали..."
- "Как так?! Ведь я советский гражданин!.."
- "Э-э, милый, ты такой тут не один..."-
Я убегал. Ловили, избивали.
19
Потом пошел поток: один, другой...
И все - бомжи. Что было со страной?
Кто не выдерживал - в неволе погибали.
И русских девушек "хозяин" привозил...-
Рассказчик трясся весь, да все курил.-
Меня, как скот, раз восемь продавали.
20
Уже потом узнал я от него,-
Кивнул он на соседа своего,-
Что нет Союза. Что войну наквакал
Народ безумный! Дикая страна.
Но, боже мой, ведь, если б не война,
Я б умер в рабстве!..- Он курил и плакал.
Глава сорок четвертая
1
Был скучный вечер. Оля у окна
Читала Тане басню про слона.
Катюша над уроками трудилась.
Выл ветер за окном, горел фонарь.
- Ну вот, еще немного - и январь,-
Вздохнула тетя Ира.- Мне приснилось
2
Сегодня ночью, будто в новый год
Нас вместо праздника несчастье ждет.
- Дурные сны рассказывать не стоит,-
Сказала Оля,- чтоб не сбыться им.
- Да я молчу. Но, знаешь, снам своим
Я слабо доверяю. Беспокоит
3
Меня другое.- "Что же?"- Почему
Валерка твой к Сереже моему
Тебя приревновал?- "Уж я не знаю."
- И как могла ты отпустить его
Поехать на войну?- "А, ничего!
Теперь его я видеть не желаю..."
4
- Чего же так? Ведь, кажется, тебе
Уже пора подумать о себе.-
Их взгляды встретились: загадки и секреты.
- "Я не пойму..."- Ты поняла меня.
- "Нет, правда, что?"- Да не проходит дня -
Тебя тошнит. Ты съела все конфеты,
5
Ты стала замкнута, ведь я же не слепа.
Ты... в положении?- "Ах, как же я глупа!..
Уж лучше б я в Шарью не приезжала.
Жила б в селе у матери своей..."
- А ты "об этом" не писала ей?
- Нет. Не хочу, чтобы она узнала.
6
- А что ж аборт...- "Ну хватит, я прошу!..
Уж как-нибудь сама я все решу..."
- Да ты уже все "как-нибудь" решила.
А что скажу я матери твоей?
Придется же когда-нибудь и ей
Узнать о том, что дочь здесь натворила.
7
- "Да что я натворила?"- Ничего.
Но я лишилась мужа своего:
В больнице он лежит с тяжелой раной.
И Пилин жизнь свою хотел прервать.
Из-за кого? С чего он стал стрелять
В Сережу моего? Уж очень странной
8
Мне кажется вся эта, так сказать,
История...- Ах тетка, если б знать
Она могла хотя бы половину
Того, что было за ее спиной!
Она б тогда уж точно ни одной
Не думала минутки, и причину
9
В Москву уехать быстро бы нашла.
Так день прошел, другой. И вот пришла
Пора, и генеральную уборку
Под новый год затеяли они.
Достали елку. Оставались дни
До праздника. С утра ушли на горку
10
Танюша с Катей. Вместе с детворой
Они летели вниз с горы крутой.
Потом из снега снежных баб лепили.
В окно на них с улыбкой смотрит мать.
Вот отошла, вот стала прибирать
У мужа на столе. Но вот, застыли
11
Ее глаза на небольшом листке,
Что выпал вдруг из папки; вот, в руке
Листок трепещет: Ира прочитала
И стих о журавлице, и, в конце,
Приписку Ольги. На ее лице
Гримаса ревности и боли запылала.
12
Потом сменилась ненавистью, злом.
Потом она заплакала, потом
Оделась и поехала в больницу.
И там, на грех, застала из вдвоем:
Как голубки, воркуют белым днем!
Она швырнула стих про журавлицу
13
И выдавила лишь одно:- Развод!-
Вот вам и вещий сон под новый год.
Пришла домой, а тут Танюша плачет:
Пока играла во дворе она,
Куда-то делась варежка одна.
Но, боже, что потеря эта значит
14
В сравненьи с той, что ждет их впереди!..
Гони же, муза, лошадей! Веди
К развязке поскорей! Даруй мне слово!..
Вот, извещение на бандероль
Приносит почтальон. Как будто соль
На рану Ире насыпая снова,
15
Прислал Хитров журнал, где описал
Охоту и дуэль, и весь скандал.
Стихи Лаврова напечатал тоже.
Вот так Лавров наш, потеряв жену,
Стал знаменитым вдруг на всю страну,
С Валеркой вместе. Здесь отмечу все же,
16
Что можно, если выбирать пути,
Желанную удачу обрести,
И отыскать известность в одночасье.
Но без потерь удача не придет.
Лишь потерявший - что-то обретет.
Так счастье компенсирует несчастье,
17
Несчастье - счастье. Каждому свое.
Но слава бренна, с прихотью ее
Она всегда не вовремя приходит,
Всегда - тогда, когда ее не ждут.
И ей в заслугу только то зачтут,
Что рано или поздно, но находит
18
Она всех тех, кто славу заслужил.
Хотя редактор сильно изменил
(Внеся свою редакторскую правку)
Историю мою,- пускай. Увы,
Редакторы повсюду таковы
И глупо тут хвататься за удавку.
19
Когда вернулась Оля, за порог
Ее уж не пустили. Что ж, порок
Приносит не одни лишь наслажденья.
За дверью Олю чемоданчик ждал
И для Лаврова присланный журнал.
А через день свой первый день рожденья
20
В глухой Шарье отметила она
Больной в общаге и совсем одна:
Лавров просил его не беспокоить
И дать возможность одному побыть,
Чтоб разобраться в мыслях, все решить.
Она ушла, не стала с дядей спорить.
Глава сорок пятая
1
Друзья мои, позволю отступление.
Пока писал я это сочинение,
Год кончился, а с ним и целый век,
А с веком - целое тысячелетие.
Но я хочу сказать лишь за столетие.
Уже двадцатый времени забег
2
На финише. Лишь несколько часов
Нас разделяют. Значит, пару слов,
Я думаю, сказать бы надо мне
О веке, уходящем вместе с годом,
Пока еще бокал, со всем народом,
Я не поднял и не обмыл в вине
3
Иное, лучшее тысячелетие.
О старом вовсе не хочу жалеть я.
Век кончился и мне его не жаль.
Но все же он достоен слов поэта,
Достоен многого, вы знаете об этом
И без меня. А значит - прочь печаль!
4
Как много дал нам этот славный век,
Как много отыскал в нем человек.
По мне всего важнее - телевизор.
Теперь, чтобы увидеть белый свет,
Побыть за рубежом, препятствий нет
И не нужна нам выездная виза.
5
Благодаря ему мы знаем мир
Немного лучше. И любой кумир
В нем выглядит наглядно, человечно:
Мы можем заглянуть ему в глаза,
И, дозвонившись, что-нибудь сказать
В прямой эфир. И можем мы, конечно,
6
Увидеть, как живых, героев книг;
От скуки поглазеть на боевик
Или комедию, а может - мелодраму.
Он в силах время сжать и растянуть,
И в прошлое мы можем заглянуть,
И в будушее - стоит взять программу.
7
Ну а в провинции без теле вовсе крах,
В деревнях, в селах, в малых городах,
Где до сих пор всего одна программа.
Здесь милый телек - и Дворец культуры,
И вернисаж, учебник физкультуры,
Политик, сказочник и для беседок дама,
8
Ну, в общем, - персональный Колизей!
Всего и дел - сиди себе, глазей.
Как не заслуженно он "ящиком" зовется.
Он нам готов без устали служить,
Готов жену и мужа заменить,
И никогда уж в гневе не взорвется.
9
Еще ХХ-й век - компьютер дал,
Но про компьютер я б писать не стал
Затем, что в этом уходящем веке
Иметь компьютер я, увы, не мог.
Средства не позволяли, видит бог.
Но сколько нового таится в человеке!!!
10
Ах, боже мой, совсем забыл сказать,
Еще есть вещь, которой не назвать
Я просто не могу, как честный автор.
ХХ-й век придумал Интернет,
Уж это точно лидер, спору нет.
Во всяком случае, он приведет нас в Завтра.
11
Но это техника, а что у нас в культуре?
В искусстве, в спорте и в литературе
Что может предъявить ХХ-й век?
О, очень многое! Он столь же гениален,
Как ХIХ-й, хотя не идеален.
И все же, многого добился человек.
12
Ведь сколько стало новых видов спорта!
С одной "доской", - так целая когорта:
Катанье по асфальту, по волнам,
Свободное парение по небу -
Все на "доске"! Вот хоть бы разик мне бы
Попробовать - по небу. Впрочем, снам
13
Благодаря, летаю до сих пор.
Хотя, не часто. А какой фурор
В ХХ-й век внесла литература!
Какие имена! Какая рать!..
(Еще про космос я забыл сказать!...)
Ну а кино! - тут целая культура!
14
ХХ-й век мой был безумно взвинчен.
Инфаркт хватил бы старика Да Винчи,
Когда б узнал он, что простой квадрат
Является шедевром, что искусство
Есть в примитиве... А какие чувства
Сегодня предлагает нам Арбат!
15
А Сальвадор Дали - знаток по пукам
И по изобразительным наукам!
Ведь это что-то!.. Но, увы, не волен
В объеме я: заканчивать пора.
ХХ-й век. Все было, как вчера.
Жаль одного: не обошлось без войн.
16
Всегда апокалипсис нас страшит.
Предсказывали нам, что совершит
Налет на Землю страшная комета...
Пророки лгут. Ну что ж, им бог судья.
А сколько этих сказок слышал я!
И о Пришествии, и о кончине света.
17
И в каждом веке человек в волнении
Ждет не на шутку светопреставления,
Страшится войн, разрух, чумных зараз.
Но все кончалось лишь концом эпохи.
А эти устрашающие вздохи
В истории встречались много раз...
18
Ну вот, еще чуть-чуть, и века нет,
И нового тысячелетья свет
Нас встретит утром. Мы уже мечтаем,
Что новый век преподнесет нам счастье,
Что мы разбогатеем в одночасье...
В мечтах своих, как в облаках, летаем.
19
И просим у Всевышнего всего:
"Дай, Господи, того нам, и того.
Пожалуйста, ну хоть пообещай."
И нам милей уж новое столетие,
Иное, лучшее тысячелетие.
Двадцатый век, прощай, прощай, прощай!
20
А я опять вернусь к воспоминаниям,
И попрошу у вас еще внимания,
Чтоб досказать историю свою.
Надеюсь, вам не очень скучно было?
Согласны слушать дальше? Очень мило.
Итак, друзья, вникайте, я пою.
Глава сорок шестая
1
Повис над Грозным Старый Новый год.
В окраинах работал миномет.
В руинах снайперы через прицелы
Искали подходящую мишень.
И автомат чеканил целый день
Чечетку Смерти. Все же, были целы
2
Соседние дома, где мирный люд
Не прекращал свой повседневный труд.
Война войной, а жить-то все же надо.
Ведь люди существуют и в аду.
Да и война - не ад ли? На беду
Она порой бывает хуже ада.
3
С одним корреспондентом Пилин наш
О мирных людях делал репортаж.
И был на свадьбу приглашен нежданно.
Как странно было видеть молодых!
Когда б при обстоятельствах иных
Играли свадьбу... Но, любовь желанна
4
Не только в мирной жизни. На войне
Она желанней и нужней вдвойне...
Отдали тостам честь и мадригалам,
Да рано разошлись, блюдя приказ
О строгой жизни в комендантский час.
До сумерек укрылись по подвалам,
5
Чтоб ночью, если станут вдруг бомбить,
Сидеть, как мыши в норах, и молить
Лишь об одном: дожить бы до рассвета.
Валерка, как и все, пошел в подвал.
Спустился и - дар речи потерял:
Так потрясла его картина эта.
6
Подвал кишел людьми. Вот на тюки
Уселись дети: первый - без руки,
А у другого - вырвано коленко.
Вот мать качает грудничка в бинтах,
Трехлетка рядышком на костыльках...
Да, "Дети подземелья" Короленко
7
Подвальным детям были не чета.
Повсюду грязь, страданья, нищета.
Кто не имел жилья, так тут и жили.
Тот - приодет, тот - чуть ни нагишом.
В углу спала старуха с малышом,
Сосавшим пальчик. На огне топили
8
В большой кастрюле грязноватый снег,
Чтоб выпить вместо чая... Человек
Здесь характерен был средневековью.
Какой контраст всему дает война!
Ценить друг друга учит нас она,
Непонимание смывая кровью.
9
Вот и сейчас, внеся контрастный штрих,
Сюда пришли невеста и жених,
Чтоб "насладиться" первой брачной ночью.
А ночь была - не приведи, Господь!
Бомбили Грозный. Каменную плоть
Крушили на куски военной мощью.
10
Не миновал снаряда и подвал.
Крик, слезы, рев, огня безумный шквал,
И паника, и смерть, и чье-то горе.
Жених убит: пробита голова.
Невеста в шоке. Впрочем, нет, - вдова!
Не Истина рождалась в этом споре:
11
Оспаривала Смерть свои права.
Под утро, лишь забрезжило едва,
На божий свет, кто выжили, пробились
Через завал. И новый шок людей
Оцепенил. Дома в округе всей
В горящие руины превратились.
12
Война не терпит слабых. У нее
Об этом представление свое:
Слабее тот, кто выжить не умеет.
Вновь беженцев унылый караван
Потянется к границам ближних стран.
Кто их за это осудить посмеет?
13
Валерка Пилин ездил по Чечне
От части к части. Трясся на "броне",
Да на "вертушках", мчался по "железке".
И каждый раз записывал в блокнот
То байку, то рассказ, то анекдот
Военной жизни. Вот, в одной поездке
14
День пробыл на Червленной-Узловой
С отрядом северян. Послушал вой
Шакалов ночью у моста, который
Соединял два берега реки.
За этот мост дрались боевики,
И отступая, уходили в горы.
15
Холодным был и шумным грозный Терек.
Шумел, кипел, волною бил о берег.
Вершины гор скрывали стаи туч.
Валерка написал о капитане,
Что воевал еще в Афганистане.
Тот был высок и, словно черт, могуч.
16
За подвиги имел наград не мало
И даже был обласкан генералом.
Они брели по утренней росе:
- Я думаю, мы все-таки не даром
Сдавали Русь врагам своим - татарам,
Французам, немцам,- пробовали все,
17
Да мал роток, кусок велик для пасти.
Враги встречали здесь одни напасти.-
Он обо всем по-своему судил.
Валерка слушал молча, не мешая,
Не вел конспекты,- лишь запоминая.
А тот все говорил и говорил:
18
- Я здесь бывал при Брежневе, у друга.
Какой был край! Ни русских ли заслуга,
Что поднялась Чечня из нищеты?
Но кто виновен, что амбиций ради
Вновь в нищету страну повергнуть рады
Безумные политики?..- Просты
19
И резки были мысли капитана.
Потом Валерка ездил от Закана
До Гудермеса. Все писал, писал,
Да отсылал Лаврову и в газету.
И вскоре к капитанскому портрету
Прибавились еще. Вот генерал,
20
Начальник Северного управленья,
Приехал навестить подразделенье;
А вот бойцы ОМОНа из Шарьи...
Но по ночам Валерке снилась снова
Напасть земная - Ольга Кистенева.
И просыпался Пилин до зари.
Глава сорок седьмая
1
Метет, метет метель по всей Шарье.
И вот, уже февраль в календаре
Сорвал листок святого Валентина.
Кругом снега. Сугробов намело
Февральских вьюг лихое помело.
Приятна глазу зимняя картина,
2
Да слишком много создает хлопот.
И дворникам прибавилось забот:
Позанесло тропинки и дороги.
Увяз в снегу по бампер "Мерседес".
Он так наивно в русский снег залез.
Теперь ворчит, пыхтит, прося подмоги.
3
За ним машин собрался целый взвод.
Вот по сугробу лезет черный кот,
Проваливаясь в снег при каждом шаге.
Его ворона дразнит "от балды"
И оставляет на снегу следы -
Автограф птичий, словно на бумаге.
4
Слепят и вьюжат хлопья. Все бело.
Подход к подъезду снегом замело.
И бабушки с трудом одолевают
Поход из дома в ближний магазин.
Вот с удивленьем молодой грузин
Глядит на русский снег. Снежинки тают
5
В его ладонях. А за ним в окно
От скуки наблюдает Ольга, но
Не он ее сознанье занимает.
На сердце грусть. Блуждает наугад
По улице ее бездумный взгляд.
Тоска. Тоска ее одолевает.
6
Среди подруг ей скучно, ведь они
В пустых заботах коротают дни.
Ну а она так быстро повзрослела.
Ей девочек наивных болтовня
За час надоедала на три дня.
Но, видит бог, порой она хотела
7
Вернуться в беззаботный мир подруг
И с пагубной тоской расстаться вдруг,
Не быть беременной и по уши влюбленной,
Не знать о том, как сладостна любовь
И с легкостью детей влюбляться вновь...
В окно глядела Кистенева сонно.
8
Хотелось ей теперь лишь есть да спать.
Вот Оля опустилась на кровать,
Прислушалась. За стенкой - смех, веселье.
Она легла, погладила живот,
Потом, подушкой прикрывая рот,
Заплакала в своей печальной келье.
9
Ей стало так обидно, что Лавров
Все меньше проявляет к ней любовь,
Все чаще говорит ей об Ирине,
О дочерях, о том, что, может быть,
Они вдруг захотят его простить.
И Кистенева ничего о сыне
10
Сказать Лаврову просто не могла.
Не до такой же степени нагла
Она была, чтоб собственный ребенок
Орудием ей стал для шантажа.
Любовь, увы, не терпит дележа...
А что Лавров? Вот он взглянул спросонок
11
В свое окно, где старый добрый клен
Пушистым белым снегом занесен.
Клонились ветви под тяжелой шапкой.
Их ветер гнул, да обломить не мог.
С утра Лавров писал. И легкий слог
Вмещался в лист, прилаженный над папкой,
12
В которой было все, что присылал
По договору для стихов в журнал
Ему Валерка через тетю Симу.
И, чем сильнее наш Лавров страдал,
Тем чаще, чтоб отвлечься, он писал,
И написал так много в эту зиму,
13
Как раньше не писал он никогда.
Да, многому способствует беда:
Откроет в нас возможности такие,
Каких не ждали сами от себя.
Сергей Андреич, душу теребя,
Все думал: оправдания какие
14
Ему помогут возвратить жену,
Вернуть семью и, пусть не снять вину,
Так хоть уменьшить? Что ж, любовь - стихия.
Бороться с ней нам так же тяжело,
Как со стихией. Чтобы повезло
Тут нужно быть счастливым. Здесь стихи я
15
Свои в поток сознанья обращу
И по лавровским мыслям их пущу:
"О память, память! Если бы удобна
Была ты и рассудку и душе,
Возможно, я бы все забыл уже
И жил себе спокойно и свободно.
16
Как хочет мой рассудок все забыть!
Но памяти моей не рвется нить.
Я помню наши встречи над оврагом,
Ее слова и ласки... Боже мой!
Какую шутку ты сыграл со мной,
Коварный рок! Каким искусным магам
17
Под силу все вернуть?.. А дочерям
Как мне смотреть в глаза по вечерам?
Мне даже думать о подобном стыдно.
Как выбирать, когда сумел вместить
Жену и Ольгу в сердце, и любить
Обоих?.. Как же больно, как обидно
18
Должно быть Ире! Боже, боже... Срам!
Что ж, "мне отмщение и аз воздам!.."
Я не нашел подъема даже в славе.
Что слава? Тлен. Успеха краток свет:
Луч высветил, скользнув, проплыл - и нет.
Так исчезает жухлый лист в дубраве,
19
Истлев, в гербарий даже не попав.
Так и меня забудут: прочитав,
Стихи мои забросят в дальний ящик...
Все пусто. Что могу я Ольге дать?
А что - семье? Со мной им - лишь страдать.
Для семьянина я - плохой образчик.
20
Выздоровленья ждать теперь - к чему?
Кому я буду нужен? Никому.
Я - инвалид. Душа - и та устала.
Сначала начинать нет больше сил..."
Лавров средь ночи вены бритвой вскрыл
И вскоре сердце биться перестало.
Глава сорок восьмая
1
Друзья, еще вы здесь? Благодарю.
Зима в тот год не по календарю
Тянулась очень долго и уныло,
Несла по небу низких туч гряду,
Дарила скукой серых дней чреду
И даже март с собою прихватила.
2
Метелило да вьюжило кругом,
Казался март не мартом - февралем.
Но, к середине, поутихли вьюги
И солнце стало радовать народ
Все чаще, все настойчивей. И вот
Пробились какофонии да фуги
3
Весенних дней: то птичьи голоса
Дарили дивных песен чудеса;
То - лай собак, то - ор котов влюбленных;
То зазвенит, как ксилофонов трель,
Столь ранняя для севера капель
С пригретых крыш, заснеженных и сонных.
4
А Оля все одна, одна, одна.
Когда к Лаврову бегала она
В последний раз (была метель и стужа:
Себя боялась Оля застудить),-
Лавров просил ее не приходить.
С тех пор, свою ненужность обнаружа,
5
Она совсем отчаялась, и ей
Уже не до весенних теплых дней.
Все вспоминала Оля: как случилось,
Что от любви она сошла с ума,
В любовный омут бросилась сама?
Когда болезнью этой заразилась?
6
Для нас уже, конечно, не секрет,-
Как Олей овладел подобный бред.
Мы без труда отыщем место это
В семнадцатом стихе второй главы.
Тогда и зародился в ней, увы,
Росток любви... Вот Оленька раздета,
7
Стоит у зеркала и смотрит на себя,
На свой живот: "Что, мой малыш, тебя
Отвергли? Мы с тобой уж не любимы...
Нет! Просто он не знает о тебе!
Пора сказать! Пора помочь судьбе!.."
Но вдруг, услышав голос тети Симы,
8
Она скорей накинула халат.
Вся обмерла. Присела. Ждет. Стучат.
- Открыто!- с дрожью в голосе сказала.
Открылась дверь. Скользнула в шторах дрожь.
- Так вот ты, значит, где теперь живешь!
А я ведь целый день тебя искала.
9
- Зачем? С Валерой что-нибудь стряслось?
- Нет, что ты! Сплюнь! Ты мысли эти брось!
А то и мне беду накличешь... На вот.
Валерка мне велел тебя сыскать
И от него посланье передать.
Он думает, теперь имеет право...
10
Что ты к нему вернешься... Там ему
Задерживаться больше ни к чему.
Приедет скоро... Ну, смотри,- решайся.
Хотя, по мне, так было б хорошо,
Когда б он лучше партию нашел:
Без брюха... Я ведь мать,- не обижайся...
11
- Постойте, что случилось? Не пойму.-
Вскочила Ольга.- Кто сказал ему...
Сергей... Андреевич к жене вернулся?
- Так ты не знаешь?! Погоди, присядь.
Тогда должна тебе я рассказать...
Но как начать?..- Тут в Оле страх проснулся:
12
- Что? Что случилось?! Говорите, ну!
- Ты знаешь, что Валерка про войну
Писал, а я к Лаврову все носила...
- Да. Как он? Нужно мне ему сказать...
- Ой, девка, лучше бы тебе не знать.
Он... вены вскрыл.- Неведомая сила
13
С кровати Ольгу мигом подняла
И, как в бреду, по комнате несла:
Колготки, платье, кофта, шапка, шуба...
И тетя Сима, глядя на нее,
Боялась продолжать. А та свое:
- Вот дурачок!.. Зачем же он?.. Так глупо...-
14
Уж Оля было - в дверь. Но слышит вдруг:
- Он... умер.- В сердце Ольги будто сук
Переломился; опустились руки,
Ослабли ноги, помутился взгляд:
- Давно?- "Пятнадцать дней тому назад.
Врачи сказали: умер он без муки.
15
Я думала, ты знаешь. Ведь его
Уже похоронили. Оттого
Валерке я письмо и написала.
Уж и ответ ко мне успел прийти.
Валерка-то просил тебя найти..."-
Тут Кистенева в обморок упала.
16
Тянулись дни. Весенняя пора
Своим теплом смягчила вечера
И, словно сердце сказочного Кая,
Топились льды и таяли снега.
А в сердце Оли все мела пурга.
Уже казалось ей, что никакая
17
Весна не в состояньи растопить
Души озябшей ледяную нить,
Что прошлое на привязи держала.
Палат больничных призрачный покой,
Сменивший вдруг общаги шумный рой
("На сохраненьи" Оленька лежала),
18
Покоя не принес ее душе.
Не о себе и не о малыше
Заботилась она, ее томила
Одна лишь мысль: "Лаврова больше нет".
Казалось ей, что умер с ним весь свет.
Что сблизить может их одно - могила.
19
Еще никак не шло из головы
Валеркино письмо. Но я, увы,
Дословно привести его не в силах.
Скажу лишь, что Валерка все простил
И сам ее простить себя просил,
И замуж звал. Молил, чтоб поспешила
20
Она с решением. А он - спешит.
Но, выписавшись, Оленька летит
Скорей в общагу. Осенило Олю.
Веревку срезав кухонным ножом,-
В такси и за город! А там - пешком
Идет она к Изюменскому полю.
Глава сорок девятая
1
Снег потемнел. На льдины Черный пруд
Разбил покровы льда. По ним снуют
Веселые вороны. Притаились
В апрельской неге ивы у пруда.
В ручьи стекалась талая вода
И кое-где проталины пробились.
2
А старый сучковатый дуб вдали
Сосет корнями свежий сок земли.
Вот и береза над пустым оврагом.
Достала Оля брошку с янтарем
И бросила в овраг. От зимних дрем
Еще он не пробужен дивным магом -
3
Живительным теплом апрельских дней,-
На дне его еще не пел ручей,
Он был глубок и мрачен. Кистенева
К березе подошла. Внезапный пот
Со лба смахнув, погладила живот.
Теперь она была на все готова.
4
- Ты мне поможешь, милое дитя,-
Сказала Ольга, страшно так шутя.-
С тобой затянем туже мы удавку.
Ведь ты уже тяжелый, мой малыш.
Ты не шевелишься? Ты мирно спишь
В утробе глупой матери. Ни травку,
5
Ни солнышка, ни первые цветы,
Ни это небо не увидишь ты.
Мир так хорош. Но жить в нем нету силы.
Прости меня, мой маленький. Прости.
Ты в этот мир не должен был прийти.
А без тебя и мне не жить, мой милый...-
6
Высматривая подходящий сук,
Сама себе она сказала вдруг:
- Как холодно. На сердце боль и холод.
Весна, что ж ты не радуешь меня?
Душа боится завтрашнего дня,
А сердце ощущает только голод
7
Несбывшейся любви... - Тут Оля снова
Задумалась и вспомнила Лаврова,
И белый ствол тихонько обняла,
Да, сколь ни силилась, а слезы не сдержала,
Заплакала. Со всхлипами сказала:
- Березка, милая, ты тоже ждешь тепла?..-
8
Береза долго бредила листвою
И теплым летом. Так и мы с тобою,
Читатель мой: едва зима наскучит,
О лете начинаем говорить,
Готовиться к нему, о нем грустить.
Что ж, жизнь сама нас переменам учит.
9
Однообразия губительны черты.
Наверняка, испытывал и ты,
Читатель мой, необходимость эту:
В своей судьбе хоть что-то изменить,
Хотя бы брюки новые купить.
И уж зимой, конечно, тянет к лету.
10
Но ведь еще и так бывает с нами,
Когда нам хочется... Чего? Не знаем сами.
Но явное желанье перемен
Порою так припрет, прижмет, придавит,-
Хоть в петлю! Вот оно уж жизнью правит.
И маемся, попав в подобный плен.
11
И бесимся, на близких зло срывая.
Еще февраль, а нам бы мая, мая!
И, кажется, вот-вот должно случиться...
Но, что? Не знаем сами. И губя,
Мы до того измучием себя,
Что днем покоя нет, и по ночам не спится.
12
Но эта наша неопределенность
Природе чужда. Лишь людская склонность
К пространному мышлению творит
Сомнения и тягу к переменам.
А наша кровь бежит себе по венам
И на однообразье не глядит.
13
Но мы все жаждем одухотворить,-
И камню сердце дать, и в розу душу влить,
И приписать березе чувство наше,-
Не для того, чтоб добротой прослыть,
Но чтоб самим еще сильней любить,
Чтоб мир казался и добрей, и краше.
14
И вот уже деревья - стали плакать,
Цветы - грустить, а дождь - слезами капать,
И с ними мы становимся нежней...
Итак, береза бредила листвою
И теплым летом. Вот и мы с тобою,
Читатель, дождались весенних дней.
15
Утихли вьюги, снег ручьями тает,
И воронье все радостней летает,
И до листвы не так уж далеко.
Опять апрель. Год миновал, как не был.
И просветлело над Шарьею небо.
И дышится свободно и легко...
16
К березе Оля щеку прислонила,
Без сил, как плети, руки опустила,
Опять заплакала. Потом утерла слезы
И как-то странно, с трепетом, не смело
На все вокруг глядела и глядела.
И тут, припала вновь к стволу березы:
17
- Береза милая, ну потерпи, уж скоро.
Из птичьего, ты слышишь, разговора
Уже понятно, что еще чуть-чуть
И снег сойдет с Изюменского поля.-
Так, обнимая ствол белесый, Оля
Сказала дереву. Потом, расправив грудь,
18
Вдохнула свежий воздух, улыбнулась
Задумчиво, чему-то усмехнулась,
Веревку бросила под корни, в талый снег,
И прочь пошла. Весна огнем сияла.
На талом снеге солнышко играло,
А под ногами, ускоряя бег,
19
В ручьях сверкали искорки шальные,
Вперегонки куда-то мчась. Лихие
В проталинах возились воробьи,
Чирикая без умолку. Вороны
Расселись побеседовать на кроны
Высоких сосен. Распушил свои
20
В иголках ветви ельник молодой
По краю поля, талою водой
Питая корни. Жизнь вокруг кипела.
И бисер ярких солнечных лучей
По полю в даль все нес и нес ручей.
Все кувыркалось, веселилось, пело.
Глава пятидесятая
1
А в городе, почувствовав весну,
Молоденькие ветви в вышину
Протягивают тополя и клены;
И с крыш звенит апрельская капель;
И оживилась жизни канитель;
И веселее каркают вороны.
2
Танюшке радость: в луже под окном,
Где долго таял снежной бабы ком,
Оттаяла январская пропажа -
Потерянная варежка. Она
Была скорей в комплект возвращена.
А у подъездов - вновь старушек стража.
3
Сидят, судачат обо всем вокруг,
Перемывают косточки подруг,
Соседей и прохожих. Чем не радость
Для старческого сердца по весне?
Посплетничали также обо мне.
Я не сержусь, ведь старость - та же младость.
4
Весна! Апрель! Ручьи звенят кругом.
И будто бы проснулся старый дом:
Открылись форточки. И воробьи умыться
Спешат в ручье. И Васька-кот весь день
Глядит на них с крыльца, а встать так лень...
И, черт возьми, как хочется влюбиться!
5
В кого-нибудь! Все девушки весной
Так хороши! Смотри, народ честной,
Красавицы все меньше укрывают
Свои достоинства: то ножку оголят,
То - декольте "а ля невинный взгляд",
И этим нас вернее покоряют.
6
Опять Хитров приехал из Москвы.
На этот раз я не скажу: "увы".
Напротив: очень кстати, ведь Ирина
Совсем было отчаялась одна.
Она теперь вдова, а не жена.
А вдовам так необходим мужчина.
7
И - честь редактору! - он взял ее с собой
С двумя детьми. Я думаю, весной
Для женщин можем мы и не такое.
Ирину не хочу я осуждать.
В Шарье моей чего ей было ждать?
Уж дай им бог! Оставим их в покое.
8
Сергей Андреич не узнал, что он
Стал очень знаменит и был введен
Посмертно в ранг достойнейших поэтов.
И со вдовой его пришла пора
На книжки заключать договора.
Хитров был в этом мастером советов.
9
Валерка вскоре прибыл из Чечни
И сразу - к Оле. Дальше я - ни-ни!
Что было там, догадывайтесь сами.
Скажу лишь: Кистенева в этот раз
Своим покорством удивила нас.
Весна! Апрель! Шальными вечерами
10
Гуляли мы с друзьями по Шарье.
Принаряжал апрель, как кутюрье,
Природным пухом вербу. И девчонки
Засматривались чаще на парней.
Амуры стали метче, и верней
В сердца стреляли. Не стоял в сторонке
11
И я: кадрил девчонок только так.
Для холостого это ведь пустяк,
Лишь подмигни и каждая готова
Истратить вместе вечерок, другой.
Но, что со мной? Весной я как изгой,
Душа моя в апреле нездорова.
12
И среди вешних радостных картин
Меня порой одолевает сплин,
Мне слишком быстро все надоедает.
И вот уже с утра и до утра
Сменяет меланхолию хандра.
А сердце ждет. Чего? Само не знает.
13
Жизнь изменить? Писать другой роман?
Боюсь, что в этих чувствах есть обман.
Теперь, оглядываясь на начало,
И для меня загадка: как я смог
Понакатать роман в шесть тысяч строк
За год один? Да, тут трудов не мало.
14
Куда приятней маленький объем.
Не то, что каждый месяц день за днем
Писать, писать, писать одно и то же...
Нет, мне милее осень. А весной
Творится что-то странное со мной:
Я нервен часто и ворчлив. Но, все же,
15
Как хороша шарьинская весна!
Влюбленным скоро станет не до сна
От майских вечеров самозабвенных.
И, если вы задержитесь чуть-чуть
С работы, если предстоит вам путь
По паркам, то, от стонов откровенных -
16
За свежей зеленью раскидистых кустов,-
Веселых, как мурлыканье котов,
И страстных, и, порой, подобных вою,
Вам и самим захочется любить
И бесконечно в этом мире жить,
И, каждый год, цветя, играть листвою.
17
Но, слава богу, есть всему свой срок...
Да вот и я, пришел к концу, как мог.
Лишь пару слов добавлю о герое.
Валерка счастлив. Наконец-то он
Обрел любовь, покой и крепкий сон.
Что ж, и его оставим мы в покое.
18
Чтоб сплетницам об Оле не судить,
Они на Пристань перебрались жить.
И с бабкой Зиной в стороне укромной
Зажили весело. До родов Оле - дни.
Сыграли свадьбу наскоро они.
Я был свидетелем на этой свадьбе скромной.
19
Ну, дай им бог! За это пью до дна!
Вот так история была завершена.
Теперь, друзья, и вы дошли до края,
Здесь повесть прекращается моя.
Пора уж мне. Прощаюсь с вами я,
В далекий путь исканий улетая.
20
И дольше не могу я задержаться.
Хотя, признаюсь, трудно расставаться
С героями романа своего.
Я свыкся с ними. Встретить бы в печати...
Но, думаю, здесь точка будет кстати.
Я больше не добавлю ничего.
К о н е ц
апрель 2000 г. - апрель 2001 г.