Подойдя к окну он посмотрел на термометр. Двадцать восемь. Он открыл окно. "Странно, кажется, не больше двадцати, совсем не жарко, что же случилось?" - думал он - "может быть, виноват прошедший недавно дождь? А может, в организме не осталось влаги? Наверное, так и есть." Страшно хотелось пить. Но он пил только чай, а так как его не было дома несколько дней, то он, заварив свежего, ждал, когда тот настоится. Он смотрел в откытое окно и ел сыр.
Он считал себя знатоком в сырах, а знакомые удивлялись этому и постоянно глупо подшучивали над ним... "Неважный сыр" - без особого сожаления подумал он, одним движением руки выдворяя осу обратно в заоконный мир. Она явно нацеливалась на помидор. Да, сегодня он ел сыр с помидорами. Он редко ел продукты в таком сочетании. Только по большим праздникам, получалось несколько раз в год. "Сыр с помидорами - лучшая еда" - безапелляционно заявил он сам себе, глядя на прекрасный мир за окном и размышляя о возможном новом появлении осы - "Всё равно бы она ничего не поняла, даже если бы и попробовала сей прекрасный овощ..."
Нет, это категорически неправильно, то, что приходится есть сыр и помидоры таким образом. Гораздо лучше было бы аккуратненько нарезать помидор тонкими ломтиками, положить на каждый красный кружочек чуточку толченого чеснока, украсить каплей майонеза и присыпать тертым сыром. Он вздохнул, представив разложенные на тарелке помидорные кусочки. Чеснока не было. Майонеза тоже. Ножа и терки, впрочем, тоже не было. Был сыр и помидоры. Неважный сыр и помидоры уже мягковатые, полежавшие. Но сыр с помидорами - лучшая еда, деликатес. Он любил сыр с помидорами.
- Слушай сказку... К черному-черному лесу ведет черная-черная дорога. Она ползет черной змеей до черной поляны. На черной поляне, в окружении черных деревьев, стоит черный дом. Если открыть черную дверь, ведущую в черный дом и пройти по черному коридору, то попадешь в черную комнату, из которой нет выхода, а черные окна в ней закрыты наглухо черными ставнями. Посреди черной комнаты стоит черный стол. А на черном столе стоит черный гроб. Ты слушаешь?
- Ну и? Гробы... столы... лес... Дальше что?
- Черная крышка черного гроба поднимается. Показывается черная рука с черными когтями...
- Слушай, милочка, а не включить ли свет?
- Как - свет?
- Молча. На этой твоей аллейке фонари установить. В домике - лампы подвесить. Классное изобретение - лампа Эдиссона. Не пробовала? Короче говоря, включай свет. Твой гроб окажется просто коробкой с продуктами, а когтистая рука - кошачьей лапой.
- О чем ты говоришь? Какие лапы? Это история о вампирах!
- Какие вампиры? Это история о том, что в некоторых местах еще не проведено электричество.
- Но как же так... Черная дорога, черный лес... Это - о вампирах!
- Нет. Это - пропаганда электрификации всей страны. Успокойся. Не нервничай. У меня есть лишний помидор. Хочешь? Можешь даже отрезать себе кусочек сыра. Там, на столе лежит.
Именно с сочетанием этих двух продуктов он имел дело, когда работал в городе на Неве. По делам ему пришлось уехать в семнадцатом году в другой город. Он не вернулся... Питер... Это там, где разводные мосты? Или нет... Где это? Где Нева? Что это такое вообще - Нева? Говорят, что это - река. Он не помнил. Только мелькали какие-то лица, совершенно незнакомые, дома, нависающие над головой угрожающе, и мосты... Множество мостов. Маленький подвальный кабачок, где играли дикую музыку, разрывающую его нервы. Зачем он туда пришел? Он никак не мог вспомнить. Или этот кабачок был в другом месте? А, может быть, его не было вообще? И единственная реальность, существующая в этом мире - сыр с помидорами. Он поднес кусочек сыра к носу и недовольно сморщился. Сыр мог быть и лучшим. Но - какой есть...
"М-м-м..." - застонал он, тело ныло от побоев, особенно досталось голове. Но он совершенно ничего не помнил, события той ночи исчезли из его памяти, возможно, навсегда. "Странная память," - досадовал он - "я хотел бы знать, кто меня так отделал... хотел бы..."
Но память не слушалась, она отвернулась от него. Более того, его не слушались мысли, напала апатия. Казалось, что мысли где-то в других местах, казалось даже, что он их иногда видит. Но даже мысль об этом ускользала и, естественно, возникало полное отсутствие мыслей... Только вот застряло в голове это сочетание сыра и помидоров. Откуда? Он ведь никогда не любил сыр. Более того - он просто ненавидел его. Этот мерзкий желтый жирный цвет, эти дырчатые капли, источившие внутренности, напоминающие о червях, копошащихся в земле… Все это вызывало чувство омерзения. А помидоры он не ел с самого детства. Аллергия. Может быть, ему бы и понравились помидоры. Но он совсем не хотел покрываться алыми пятнами, изображая неестественного леопарда. Гримаса памяти - сыр с помидорами...