Сегодня мой начальник поздоровался так:
- Пишите объяснительную!
Он сидит за столом, ввинтив взгляд в свои часы. Там что-то такое натикало за мое отсутствие.
Для меня цифры ничего не значат. Я даже часов не ношу.
- А что-то случилось? – ответствовал я, вылезая из пальто.
- Вы опоздали на 27 минут!
Это факт и аргумент одновременно. Лично я не понимаю, почему именно
в 9 часов нужно быть на рабочем месте. Полстраны, если не больше, несется к 9 часам на свои рабочие стулья, а что толку? Ну грюкнусь я лбом об стол на фоне этого пи… пи… пи… А дальше-то что? Я этого не понимаю, мои коллеги этого не понимают и мой начальник этого не-по-ни-ма-ет! Не задумывались просто… Но я не отстаиваю свою точку зрения на эту формальность, а просто на работу иду не спеша, смакуя вкусную истину: «Когда торопишься, очень хорошо притормозить шаг».
…Безропотно взяв листый чист бумаги, я вывел: «Сегодня я опоздал на работу, так как считаю, что в этой жизни никуда опоздать нельзя». Подписал и отдал шефу. Он опрокинул глаза и через полсекунды направил их в меня:
- Вы еще и паясничаете! – как-то задумчиво произнес шеф. Вероятно,
он впервые столкнулся с такой причиной.
Ну что было в его жизни? Повальный треск будильника по утрам, подпрыгивание и сплошная исполнительность. Чтоб все – тютелька в тютельку. А зачем все это? И тут какой-то молодой – и уже с философией, заменяющей лекарство от суеты.
Из уст шефа начали падать буквы, оформившиеся в слово «перепишите».
Теперь задумался я – что ж глобальнее написанного может быть? И тут вспомнил: «…опоздал на работу, потому что на улице увидел бездомную собаку. Она смотрела на мир такими глазами, что я побежал в булочную за плюшкой. Но есть она не стала. Она была лохматая и ничейная. Ее глаза были пронизаны одиночеством. Вселенская печаль собаки передалась мне, и я пошел в задумчивости в совершенно противоположную от работы сторону. Потом спохватился и повернул обратно. И хоть я чувствовал, что опаздываю, прибавить шаг я не мог. Тем более, что в этой жизни никуда опоздать нельзя». Подписал и отдал.
Шеф смотрел куда-то в никуда. Он не то что собаку, слона бы не увидел, мчась под эти проклятущие 9 часов утра. А мне, по правде говоря, было тоскливо от утренней встречи с той собачкой. Точнее, разлуки…
По мере чтения у начальника брови вздымались все выше и выше. Казалось, что они заползут на его макушку и там останутся навсегда. Читал он долго. Вернее, долго сидел над моей писаниной. Потом посмотрел в окно. Но не на пейзаж, а непосредственно в оконные стекла.
- Переписать? – прошептал я. В принципе, меня радовала перспектива
написания объяснительных весь день. Сначала опаздывать, а потом весь день переписывать. И так – до пенсии.
Шеф безмолствовал. У него шла ожесточенная работа желваков при
отсутствующем взгляде. Хотелось пощелкать пальцами и сказать «ку-ку!».
Потом он взял чистый лист бумаги, вонзил ручку в белое полотно и быстро-быстро написал какое-то слово. Зачеркнул. Снова написал. Если б ему присандалить бороду – копия б Толстой был бы… Он написал какой-то текст, шикарно расписался и …отдал мне.
- А.. э… - оторопел я.
- Читайте! – скомандовал шеф. – Вслух.
Я повиновался: «Тормозякину А.А. (это моя фамилия такая) от его
начальника. Объяснительная. Я, ваш начальник, никогда в жизни никуда не опаздывал ни на какую работу. Всегда и всюду я приходил вовремя и уходил позже. Но никому радости от этого не было. Никто не улыбался при моем появлении. Я никогда не смотрел на небо и звезды, не замечал собак и кошек, а также и птиц, которые летают и свистят. Моя жена… (зачеркнуто). Дети мои – тоже. Поэтому обещаю попытаться опоздать хотя бы раз. Может, в этом действительно что-то есть. Число. Подпись.»
- Ну, на сколько завтра опаздываем? – вдруг весело спросил шеф.
Я чуть не упал.
- А… Э….
- Сегодня можете раньше уйти домой. Может, еще с той собачкой
повстречаетесь!
Начальник вплотную подошел к окну и стал смотреть в небо…