СОН ЧЕТВЁРТЫЙ:
СЕСТРЁНКА ИЗ САНБАТА
"Снова как в далеком 41-ом
Девочки идут в военкомат
Просятся туда, где потруднее
Адрес точный - ДРА, санбат…"
"Голубые Береты".
Женщина на ВОЙНЕ… Что это? Как такое может быть? То, что воюют мужчины - это как-то ещё можно понять. Но женщины… И, тем не менее, так было… Потому что война не разбирает - кто есть кто. Она одинаково жестока ко всем. Но мы - нет. Задача одних - воевать. А других - нести милосердие… Даже на войне… Там - особенно!.. Еще в детстве меня поразил фильм "…А зори здесь тихие", который я до сих пор не могу смотреть спокойно. Женщина на ВОЙНЕ…
На летном поле в Беслане светловолосая молодая женщина в камуфляже и краповом берете... Десятки крепких парней, для которых служба в спецназе является не просто строкой в биографии, а смыслом всей жизни, огромным трудолюбием и долготерпением завоевывают почетное право носить "крап". А тут женщина? Хрупкая, больше похожая на девчонку… "Откуда, сестренка?.. Расскажи…"
- Из Самашек. Фельдшер группы…В спецназ я попала пять лет назад. До этого два года работала медицинской сестрой в окружном госпитале. Уже в то время большинство ребят нашей дивизии несли службу далеко от дома, в Нагорном Карабахе. Тогда наша группа только формировалась. Командовал ею майор Мисюков. Готовясь к операции по "зачистке" горного села, он попросил начальника госпиталя закрепить за группой медбрата. Выбор пал на меня. Пришла, докладываю о своем прибытии. А мальчики смотрят на меня и усмехаются. Нашли кого послать! Маленькая, худенькая. "Дюймовочка", - хмыкнул кто-то. Но командир так посмотрел на шутника, что улыбка враз с его лица исчезла.
- Твоя задача, девочка, быть рядом и без моей команды никуда не отлучаться, - сказал он.
Почти двое суток по горам лазили. Страху натерпелась - словами не передать. Когда на базу вернулись, решила: больше из госпиталя никуда. Тем более что помощь моя и не потребовалась. Все вернулись живыми и невредимыми. Только несколько ребят ноги натерли. Но когда группа снова поехала на операцию, молча заняла свое место в БТРе...
Из Карабаха вернулись, я с рапортом к начальнику госпиталя: прошу перевести фельдшером в группу специального назначения. Он прочитал его и отправил меня восвояси - занимайся своим делом, милочка. Да только плохо знал он мой характер. Если уж чего задумала, умру, но добьюсь своего. Я к командиру полка. Им тогда полковник Корсик Михаил Георгиевич командовал. Так, мол, и так, хочу фельдшером в группу спецназа. Образование позволяет, должность освоила. В Карабахе почти на все операции со "спецами" ездила. Замолвите перед начальством словечко. Уговорила старого полковника. В октябре 93-го пришла в "Тайфун". Это название придумал командир группы, а "краповики" на своем совете единогласно поддержали его. К тому времени ребята научились многому. Как будто чувствовали, что после Карабаха передышка будет недолгой, поэтому выкладывались на штурмовой полосе до полного изнеможения.
- Наша группа несла службу в Малгобеке, - вспоминает Галина. - Небольшой ингушский город быстро заполнили беженцы из Северной Осетии. Когда-то тихий и спокойный, он осенью 93-го напоминал растревоженный улей. Редкая ночь проходила спокойно. Разбои, грабежи на дорогах, частые перестрелки... Ребята уезжали на операции, а я сидела в своем вагончике и молила Бога, чтобы по возвращении моя помощь им не понадобилась. Уже тогда я понимала, что времена, когда я лечила людей от гриппа и простуды, ангины и мозольных болячек, безвозвратно уходят в прошлое. И очень скоро мои братишки будут нуждаться совсем в другой помощи. ...Первые потери наш полк понес под Самашками, через две недели после того, как дивизия вошла в Чечню. Нашей группе повезло, она не была в колонне, которая попала под обстрел, поэтому на базу вернулись все. Погибшего солдата и раненых отправили во Владикавказ.
Тогда я еще не знала, что через несколько дней и меня повезут по этому маршруту с тяжелой контузией. А произошло это вот при каких обстоятельствах.
В Самашках еще хозяйничали боевики, их только в феврале из села выбили.
Ночью боевики обстреляли нашу заставу. Двоих ребят зацепило. В то роковое для меня холодное январское утро мы поехали за ними на двух "Уралах".
Я сидела в кабине второй машины и видела, как наехала на мину первая. Пока соображала, что делать, еще одна мина рванула под колесами нашего "Урала". Выскочила - и сразу к водителям. Как вы там, мальчики? А они в ответ; "Сестренка, ты сама в крови, Бинтуй себя, мы потерпим". Вот глупые, я же медик. Вколола им обезболивающее и чувствую, как у самой земля из-под ног уходит. По голове будто молотом ударили, и перед глазами искры замелькали. Наложить повязки успела, а на остальное сил не хватило. Отлежалась немного, оттащила ребят в сторону. Вскоре наши подъехали. Мальчики стали готовить меня к отправке в госпиталь, а я им говорю: "Как же вы без меня жить будете? Как без фельдшера на операции поедете?" А они успокаивают: "Нового медбрата пришлют".
- Ну уж нет, думаю, ничего у вас не выйдет. Кости целы, Отлежусь, оклемаюсь. Только научилась автоматом владеть. А они - в госпиталь. Но командир настоял на отправке...
Лечилась в своем родном окружном госпитале. Мама, как узнала о моей контузии, слезами изошла. И я тоже. Соскучилась по ней и дочке, Пришлось Наташке успокаивать нас обеих. Ей хоть всего тринадцать, но не по годам серьезная девочка.
Через месяц из госпиталя выписалась. Чего зря лежать, когда мест для раненых не хватает. От прибывающих из Чечни узнавала последние новости. Самашки взяли, идут бои за Бамут.
Как-то встретила знакомую повариху Наташу. Она только что вернулась оттуда. Спросила ее; "Как там мои?" - "Как и все, воюют", - услышала в ответ.
Стала проситься обратно. Просьбу хоть и не сразу, но удовлетворили. В конце апреля прибыла на ВПД полка. Ребята встретили приветливо, но по их грустным лицам поняла: что-то случилось. Предчувствие не обмануло. На Лысой горе под Бамутом погибли Миша Немыткин, Андрей Зозуля, Олежка Терешкин и еще несколько отважных ребят из отряда "Росич". Старшие братишки, пособившие "тайфуновцам" еще задолго до чеченской войны самоутвердиться, занять достойное место в спецназовском братстве.
Досталось и нашим мальчикам. Многие из них залечивали полученные раны в госпиталях и лазаретах. А те, кто остались в строю, молча тянули фронтовую лямку. За себя и выбывших из строя братишек. Я ездила с ними на операции, оказывала помощь раненым, сама отвозила их в госпиталь, потом возвращалась.
В мае мне вручили орден Мужества и краповый берет одновременно. Утром, на построении полка в Самашках. От неожиданности растерялась. За что такая честь?
А ребята поздравляют и говорят: "Носи награды со спокойной совестью, сестричка. Ты их заслужила!" После этих слов, как ни сдерживалась, слезы сами ручьем потекли... Вот так…
Война не разбирает - кто есть кто. Она одинаково жестока ко всем. Но мы - нет. Задача одних - воевать. А других - нести милосердие… Даже на войне… Там - особенно!..
СОН ПЯТЫЙ:
ВОСПОМИНАНИЯ
ШТАБНОГО ГЕНЕРАЛА
"Я оглянулся вокруг - СМЕРТЬ…
Я испытал на себе - СРАМ…
И если спросишь меня - …ЗАЧЕМ?!…
Отвечу просто - ПОПРОБУЙ САМ…"
Андрей Орлов.
Где-то идёт война… Но не здесь, не рядом с нами. Потому - кажется, что её словно бы и нет. НО ОНА ЕСТЬ!.. И когда вдруг сталкиваешься с ней лицом к лицу, ты испытываешь шок. Потому что никак не ожидал увидеть то, что увидел… И ещё понимаешь, что тебе теперь этого уже никогда не забыть… Сколько бы ты ни старался…
Из Грозного возвратилась очередная группа офицеров-генштабистов. Как обычно, после каждой командировки "туда" - многочасовые рассказы. Что, да как… А тут - словно их мешком по голове ударили. Немногословные, с потухшими глазами… О чём же думает полковник-генштабист, который впервые услышал, как цокают по броне БТРа шустрые чеченские пули? Что думает он о чеченской войне после того, как видел сотни наших ребят, покойно лежащими на стеллажах моргов в Моздоке, Владикавказе, Ростове? Рассказывай, полковник…
- Я летел на военном вертолёте из Грозного в Моздок. Салон был набит ранеными офицерами и солдатами. На полу - носилки с убитым. Когда вертолёт сделал резкий вираж над каким-то селением, носилки накренились и рука убитого вывалилась из-под грязного, окровавленного бушлата и упала мне на краги… Я увидел небольшую, совсем мальчишескую кисть с жутко закопчёнными пальцами, застывшими в хватательном положении. Девушка-санитар наклонилась над убитым, приподняла его бушлат и пристроила руку покойника на прежнее место. Я видел грязно-восковое лицо паренька лет восемнадцати, на подбородке которого пробивался едва заметный пушок. Даже мёртвым он был красив. Наверное, поэтому санитарка зло сказала:
- Етит твою мать, какие женихи гибнут!.. Я бы всех наших дураков, которые эту бойню затеяли, за яйца бы к вертолету подвесила и по небу катала между Грозным и Москвой!..
…В Моздоке, на краю лётного поля, сидел на ящиках с патронами лейтенант-спецназовец. А вокруг него плотно стояла группа подчинённых солдат. В руках солдат были сухари, которые они дружно и жадно грызли. В руках лейтенанта была гитара. Он пел песню про войну в Чечне. Простые слова о том, что шипит на костре в окопе сырое бревно, что нельзя на видном месте разжигать огня, что кругом чеченские снайпера… Несколько слов я запомнил:
Сегодня я убил чечена
А завтра он убьёт меня…
…Там наши проклинают всех, кто ЭТО затеял. Короче, не война, а что-то похожее на заказное убийство!.. Невозможно победить армию, состоящую из нации. Для этого нужно уничтожить всех!..
…Ползая по чавкающей и липкой, словно клей, чеченской грязи, я часто видел, как тамошние пацаны-сопляки показывали вслед российским солдатам худенькие кулачки. Такие же кулачки я видел когда-то в Афгане…
…Единственный сын полковника пропал без вести на чеченской войне. Жена полковника после этого заболела умопомешательством. Однажды с кухонного стола упал нож. Обрадованная жена сказала полковнику:
- Если падает нож, значит, в дом торопится мужчина. Может, это Володя спешит домой?..
Володя пропал без вести 1 января 1995 года в районе грозненского желдорвокзала. Полковник втихаря продолжает сбрасывать нож со стола. Мать продолжает верить, что сын ещё придет с войны. Полковник продолжает верить, что жену ещё вылечат…
Где-то идёт война… Но не здесь, не рядом с нами. Потому - кажется, что её словно бы и нет. НО ОНА ЕСТЬ!.. И когда вдруг сталкиваешься с ней лицом к лицу, ты испытываешь шок. Потому что никак не ожидал увидеть то, что увидел… И ещё понимаешь, что тебе теперь этого уже никогда не забыть… Сколько бы ты ни старался…
СОН ШЕСТОЙ:
КРЕСТ ЕВГЕНИЯ РОДИОНОВА
"Я за пазухой не жил, не пил с Господом чая,
Я ни в тыл не просился, ни судьбе под подол,
Но мне женщины молча намекали, встречая:
Если б ты там навеки остался,
может мой бы обратно пришел…"
Владимир Высоцкий.
Жертвенность русского человека, русского воина… Героизм, ценой собственной жизни… Сколько их было, таких солдат? Всех не упомнишь… И всё таки - мы должны… Иначе - мы не имеем права называться людьми. Ведь погибали они - за нас… За всех разом и за каждого в отдельности…
Из рассказа матери: "…Родился Женя в половине первого ночи 23 мая 1977 года. Рос он крепким, очень тихим ребенком. Пожалуй, единственное, что было в его характере еще с совсем маленького возраста - это его наблюдательность. Он всегда обращал внимание на то, что другие и не заметили бы. В год с лишним он еще не ходил, и мы забеспокоились, решили его окрестить. Через месяц после этого Женя пошел, пошел твердо, уверенно, не спеша… С семи лет он утром вставал сам, умывался, одевался, завтракал или не завтракал, уходил в школу. Все это было без меня. Я с шести часов утра была на работе, так что Женя рос самостоятельным, ответственным. Мне всегда казалось, что в доме у меня если не мужчина, то во всяком случае не ребенок, а взрослый человек. Лет в одиннадцать или двенадцать он вернулся с летних каникул с крестиком на шее. Я удивилась, спросила: "Женя, что это ?". Он сказал: "Это крестик. Я ходил с бабушкой в церковь перед школой, так что причастился, исповедался и мне это дали". "Женя, сними. Над тобой будут смеяться".
Он промолчал, ничего не сказал, но крестик не снял. Потом увидела, что цепочку он заменил на веревочку. Начала опять к нему приставать: "Ты что, в какое время ты живешь ? Ты у кого-нибудь из своих друзей видел такое ? И коль тебе уж так хочется носить этот крестик, если тебе действительно это так нужно, то почему не цепочка, почему эта грубая веревка ?". Он ответил просто, но достаточно твердо: "Мне так удобно, и носить я буду так"…
…Вот сейчас, вспоминая все это, я не могу сказать, что Женя был каким-то необычным, чем-то сильно отличался от сверстников. Крестик носил ? Да. В храм ездил иногда ? Да. Но так же, как и все ребята, любил музыку. Не так часто, но общался с большой компанией ребят, очень хороших ребят, занимался спортом, делал это с удовольствием. Перед армией уже несколько раз видела его с сигаретой, хотя при мне он никогда не курил, даже будучи уже в армии. Сказать, что он был совсем открытым ? Нет, было в нем что-то такое, чего до конца никогда я не понимала. Женя любил стихи, иногда писал их к моему дню рождения, что-то с малых лет мне сочинял. Это были детские, не совсем складные, но всегда очень ласковые и добрые стихи…"
25 июня 1995 года Женю призвали в армию. Идти не хотелось, но долг - это для Жени все. И он, и ребята из его компании - все прекрасно понимали, что есть вещи, которые хочешь ты этого или нет, а делать надо. Ни о каком увиливании от армии никогда вопрос не стоял... Служить рядовой Евгений Родионов попал в пограничные войска, чем очень гордился. В каждом письме, в каждом телефонном звонке всегда подчеркивал, что он - пограничник. Мама, Любовь Васильевна, взяв в сентябре отпуск, поехала к сыну. Командир части встретил ее неприветливо: "Ну вот, еще одна мамаша приехала с требованием, чтобы ее сына не посылали в горячую точку". На что Любовь Васильевна ответила:
- Я еще не говорила с сыном, но в любом случае будет так, как решит он сам. Потому что с малых лет Женя был единственным мужчиной в нашем доме, и если он примет решение, я буду его уважать, каким бы оно ни было...
13 января 1996 года Евгений Родионов улетел в командировку в Ингушетию. Место назначения - 479-й погранотряд особого назначения, третья мотоманевренная группа. В части к гранатометчику Родионову не было абсолютно никаких претензий, он все выполнял добросовестно. Из Жени получился хороший солдат.
Ровно месяц прослужил Женя на заставе, и 13 февраля 1996 года он попал в плен. Застава стояла на единственной в горах Дороге жизни, которая позволяла боевикам провозить по ней оружие, боеприпасы, пленных. Контрольно-регистрационный пункт, где несли в ту злополучную ночь службу Евгений Родионов, Александр Железнов, Андрей Трусов и Игорь Яковлев, - это всего-навсего будка без света, без связи, без какого-либо инженерного оборудования. Около трех часов ночи к КРП подъехала машина "скорой помощи". В обыкновенном на вид "рафике" скрывались более десятка вооруженных до зубов бородачей в камуфляже. В считанные секунды все было кончено. Прибывшая через час смена обнаружила только алые пятна крови на снегу...
Для четырех пограничников начались три с половиной месяца плена. Три с половиной месяца постоянных унижений, издевательств, побоев. На Евгении, единственном из пленников, был нательный крест. Это вызвало особую ярость у боевиков. Каждый день ему говорили: "Ты можешь жить. Для этого тебе надо снять крестик, принять нашу веру, стать нашим братом. И все эти кошмары сразу кончатся". В неполные девятнадцать лет, когда рядом нет мамы, нет офицеров, нет наставников, Жене предстоит сделать свой выбор. Он прекрасно понимает, что значит стать "братом" чеченского боевика. Это значит взять оружие в руки и воевать против своих, против таких же мальчишек, как он сам. За окончательный и бесповоротный отказ снять с себя крест он был подвергнут мучительной казни. 23 мая 1996 года, в день своего рождения, Евгений Родионов был обезглавлен...
Невозможно представить. что пережила мать за те десять месяцев, когда она искала своего сына. Она начала искать Женю, когда он был еще жив, а нашла его уже мертвым.
Матери Евгения Родионова пришлось пройти все муки, все круги ада, какие только есть на земле. Видно, Господь водил ее по тем дорогам, где мин разбросано больше, чем камней. Видно, Господь защитил ее от бомбежек, не дал ей погибнуть, посчитав, что ее долг, долг матери - найти сына, похоронить его в родной земле. Похоронить так, как хоронили наши деды и прадеды, по христианскому обычаю, с отпеванием, с преданием земле.
Заплатив чеченским командирам огромные деньги, вырученные от заклада собственного дома, Любовь Васильевна нашла могилу сына и троих плененных вместе с ним пограничников. 23 октября 1996 года тела всех четверых были эксгумированы. А еще через неделю за особую плату матери вернули голову Евгения. Любовь Васильевна вывезла из Чечни тела всех ребят, кто погиб с ее сыном. Не могла она по-другому… Просто не могла…
Жертвенность русского человека, русского воина… Героизм, ценой собственной жизни… Сколько их было, таких солдат? Всех не упомнишь… И всё таки - мы должны… Иначе - мы не имеем права называться людьми. Ведь погибали они - за нас… За всех разом и за каждого в отдельности…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
При написании цикла мною были использованы следующие статьи и материалы:
4. Николай Камшекин, "Сестрёнка из "тайфуна", сервер "Моя война", http://weap.newmail.ru
5. Виктор Баранец, "Потерянная Армия", коллекция "Совершенно секретно", Москва, 1998.
6. Андрей Макаров, журнал "Братишка", № 11 (35) ноябрь, 2000г.
2001 © Андрей Орлов.
Все права защищены.
Перепечатка и публикация разрешается только с согласия Автора.
Текст впервые опубликован на сайте COMUFLAGE@КОМУФЛЯЖ,
и выложен здесь с согласия автора.