Глава 7
Три дня прошли в ссорах, скандалах, драках. Ничего особенного за это время не произошло, хотя конфликт накалился до предела. Делегации к вождю ходили тем чаще, чем ближе был урочный день. Вождь сам бегал уговаривал то ту то другую сторону, повторяя своё: «Ребята, давайте жить дружно».
Ёрш, узнав о требовании Шамана заявил, что ни он ни его сторонники с места не сдвинутся и пусть Шаман сам убирается по-добру, по-здорову, а то его мигом отправят в Верхний мир. Шаман всё время напоминал о грядущей катастрофе.
Так за это время никто ничего не добился.
На четвёртый день до рассвета Шаман ушёл в лес, как он объяснил, умолять духов о снисхождении к племени вельков.
С рассветом, Длиннорукий, дежуривший во второй половине ночи разбудил племя.
Утро выдалось серым, пасмурным. Вельки вылезали из своих землянок, некоторые потягивались (другие сдерживались: Шаман говорил, что потягиваться – тоже безнравственно). Спешили в лес подальше от лагеря, совершить утренний туалет.
Потом был завтрак. Шамановцы и ершовцы время от времени отпускали колкости в адрес друг друга.
Вдруг Белый Бык широко раскрыл глаза, вскочил, сделал несколько шагов в сторону, потом сломался пополам. Его рвало. Даже от лагеря отойти не успел. А ведь Шаман предупреждал, что когда рвёт, также следует отойти подальше в лес и попросить духов отвернуться.
– Ой! Ой как плохо! – стонал он, в перерывах межу позывами.
Вслед за ним вскочила и вырвала Радуга, потом Крот. Потом все. Все. Вельки стонали, катались по траве.
Вместе со рвотой у всех начался понос. О том, чтобы отойти от лагеря не могло быть и речи. Даже самые ярые последователи Шамана вынуждены были заголить зады перед всеми. Только успевали крикнуть: «Духи, отвернитесь!!!» и снова «Вээээээээ!!!», «П-п-пук!» «Т-р-р-р-р-р-р-р-ра-та-та-та-та!!!». Один только Певун успел добежать до опушки и оттуда слышались его стоны.
Воздух вокруг наполнился зловонием. Неожиданно пошёл дождь. Не настолько сильный, чтобы смыть дерьмо и блевотину, но холодный и мерзкий. Как раз такой, чтобы совсем измучить бедных вельков. Особенно жалко было смотреть на детей.
Только к вечеру велькам полегчало. Дождь всё шёл. Он погасил костёр, следить-то за огнём было некому. Кое-у-кого на момент описываемых событий горели печки, но и они погасли без дров, пока их хозяева катались от боли по траве или лежали в изнеможении среди собственного и чужого дерьма. Разводить огонь вельки не умели. Когда-то в дерево попала молния, вельки принисли огонь и с тех пор поддерживали его в течение нескольких поколений. Ну! Что теперь делать? Когда ещё молния снова ударит в дерево или загорится торфяник? Можно, конечно, попросить огня у соседей, скажем, у амидов. Тем более, благодаря Урсусу, со всеми соседними племенами у вельков были заключены договоры о мире и сотрудничестве. Но где их искать, соседей? Каменный век, хоть и конец его. Племена кочуют. Утром тут была стоянка, вечером – только кострище да мусор. Людей на земле мало. Расселены редко. Последний раз иноплеменника, амида, видели ещё зимой. Тогда амиды располагались юго-восточнее, где-то в 4-5 днях пути. А где они теперь? Представителей других племён не встречали ещё дольше
Вельки сидели в своих тёмных холодных землянках и злились. Так и легли спать. Утром хотели послать гонца к соседям, неизвестно куда, но Изобретатель обещал придумать что-нибудь. Он начал возиться с с деревяшкам. Он крутил их так и этак, прикладывал друг к другу, тёр друг о друга. Потом просверлил в большой коряге отверстие. Вставил туда палочку. Начал крутить её влево-вправо между ладонями, всё быстрее и быстрее. Время от времени он вытаскивал палочку, трогал её кончик и снова вставлял её в отверстие. Потом он взял сухожилие какого-то животного, скорее всего коровы (вельки использовали сухожилья в качестве верёвок), обмотал его вокруг палочки несколько раз, взялся за оба конца и стал быстро дёрнать то в одну то в другоую сторону. Через некоторое время из под палочки потянулся дымок. Изобретатель подложил пучёк сухой травы из своей постели. Трава занялась. У вельков снова был огонь. Позавтракали супом из сушёных грибов. Остатки вчерашнего мяса изобретатель приказал не трогать.
К вечеру следующего дня вернулся Шаман. Он выглядел усталым. Лицо его было исцарапано в кровь.
– Ну. Как вы тут? – с тревогой в голосе спросил он, – все живы?
– Все.
– О! Как я рад! Какое счастье. А я так молился за вас! Так умолял духов, чтобы они вас пощадили!
– Врешь, гад! – сквозь зубы сказал Ёрш, – это ты нас отравил, а сам сбежал!
– Я???!!! Отравил???!!! – на лице Шамана отразилась смесь обиды, удивления, возмущения – да....
Тут Шаман залился самыми настоящими слезами.
– Я всё сделал, чтобы ничего не случилось, как я умолял духов не губить вас. Ы-ы-ы! Дух охоты грозился уничтожить вас всех.. А я... ы-ы-ы-ы! ...заступился... умолял, в ногах валялся... прости их, неразумных...ы-ы-ы! А мне такое... ы-ы-ы-ы! Мне думаете легко было? Видете, всё лицо в крови.
– Сам себе рожу расцарапал, – мрачно сказал Попрыгунчик.
– Эй, где там остатки вчерашнего завтрака? – крикнул Изобретатель, – несите-ка сюда. Угостим Шамана. Он, небось, проголодался с дороги. Если ты, Шаман нас не отравлял – тебе бояться нечего.
На лице Шамана ничего не отразилось.
– Я выбросила мясо,– сконфуженно сказала Ворона, – оно уже тухнуть начало.
– Ну, что же ты...
– Воняло. Мухи летали над ним.
– Ничего. Шаман бы скушал и с мухами, – сказала Веснушка.
– Урсус! У-у-урсус!!! – завопил Шаман,– неужто не заступишься за меня?! Послушай, как меня оскорбляют! Нет, уйду я от вас. Буду жить в лесу.
– Катись! – крикнул Ёрш, – без лгунов обойдёмся.
Рыдающий Шаман сделал несколько шагов в направлении леса. Оглянулся.
– Стой! – вдруг крикнул Крот, не уходи, Шаман, ты нам нужен!
– Не уходи! – крикнула Лилия.
– Если ты уйдёшь, и я с тобой! – отозвалась Змейка.
– Останься, мы пропадём без тебя!
– Останься – кричали вельки.
– Да вы что, сдурели все? – удивился Ёрш, – это же он нас отравил!
– Заткнись,– зарычал Полулысый, из-за тебя всё.
– Пусть Ёрш замолчит,– это уже сказала Рябая, – у меня дети. Я не хочу, чтобы с ними что-то случилось.
– А сейчас мы ему покажем – Слюнявый двинулся на Ерша.
– Ты, хиляк мне грозить будешь?
Возле Ерша встали Попрыгунчик, Изобретатель, Ветер, Силач, Художник.
К Слюнявому присоединились Крот, Полулысый, Круглый, Храпун, Горячий, Птенчик, Крикун, Обломок, Горностай, Крыс. Назревала драка.
– Остановитесь, – сказал Урсус.
Остановились.
– В общем так: или Ёрш и другие немедленно извинятся перед Шаманом и пообещают не оскорблять его больше, или, как не тяжело мне это говорить, пусть уходят. Поймите меня правильно, ребята, я вас очень люблю, но я отвечаю за жизнь и благополучие племени и я не могу допустить, чтобы из-за моего хорошего отношения к вам духи бы наказали всё племя. Прав Шаман. Пока, все живы, но что будет дальше никто не знает.
Все молчали некоторое время.
– Ладно, вождь, – вздохнул Ёрш. Мы уйдём. Я, по-крайней мере, уйду. Кто хочет – пусть остаётся, – печально, что ты поверил Шаману. Ладно, мы уйдём, если ты так решил, но помни, после нас лучше не будет. Шаман всем на голову сядет без нас.
Полулысый было снова двинулся в сторону Ерша, но сам Шаман жестом остановил его. Мол, всё равно уходят. Пусть поворчат напоследок.
– Шаман, – обратился Урсус, – можно ли им остаться до утра? Не уходить же, на ночь глядя.
– О, да! Конечно! ,– согласился Шаман. Теперь он мог себе позволить быть добрым.
Глава 8
Поздно вечером в большой землянке вождь беседовал с ершовцами.
– Эх, вождь, – сокрушался Ёрш, – ведь ты же умный. Ну, почему ты веришь ему, а не нам?
– Потому, что он прав. Вы молодые, горячие. Вы очень славные, но он прав. Он говорил, что-то, что было – это только первое предупреждение. А если, впрямь, завтра полплемени перемрёт?
– Да что за глупости?!
– Не глупости. Ну, уйдёт он? А где нового Шамана взять?
– А зачем нам вообще шаман?
– То есть как это зачем?! А с духами кто разговаривать будет? Я не умею. Может, кто из вас умеет? Нет, с духами только шаманы разговаривать могут.
– Урсус, а откуда ты знаешь, что духи вообще есть?
– ???
– Ну, кто тебе сказал, что они существуют? Кто их видел?
– Их только шаманы могут видеть.
– А ты не думал, что шаманы просто дурят нас? Ничего они не видели. Врут. Ничего не делают. Не охотятся, по хозяйству не помогают. Только жрут. Паразиты они, вроде клещей. Пьют кровь нашу.
– Ёрш, не говори так!
– Потерпи. Всё равно утром уйдём. А тебе полезно правду узнать.
– Ну, ладно, ответь, если духов нет, значит нет и Главного Духа?
– Разумеется!
– Кто же тогда создал мир?
– А по-твоему, всё что есть кем то создано?
– Не по-моему, а так и есть.
– Ну, а кто тогда создал Главного Духа?
– А Главный дух был всегда и вечно.
– Не проще ли тогда предположить, что мир был всегда и вечно?
– Не согласен. А если духов нет, кто же миром управляет?
– Да никто! И Мир живёт по своим естественным законам. Волк почему за зайцем гоняется? Ему духи приказали? Да нет, есть хочет и всё. А заяц убегает, потому, что жить хочет. И чихать он на духов хотел. Что делать духу охоты? Если охотник ловкий и смелый, то он поймает зверя. Ещё всё зависит от самого зверя, от местности, от погоды. А что духу охоты остаётся? Зачем он? Камень падает на землю, потому что всем предметам свойственно к земле притягиваться. Волки воют потому, что им свойственно выть, лягушки квакают, когда хотят мёпаться. Ах, да! Трахаться.
– Ну, всё-то ты знаешь! А почему солнце встаёт утром и заходит вечером? Почему бывают зима, весна, лето, осень? Почему мы стареем и умираем? Почему женщины рожают детей?
– На всё есть естественные законы. Их никто не устанавливал. Они есть. Они вытекают из изначальных свойств природы. Я не знаю этих законов. Когда-нибудь люди вроде нашего Изобретателя придумают всякие хитрые штуки. Мы сможем увидеть близко то, что далеко. Мы сможем разглядеть самые мелкие предметы. Мы научимся летать. Мы посмотрим вблизи на Солнце, Луну, звёзды. Мы потрогаем их, узнаем, из чего они сделаны и почему они летают вокруг земли. Мы узнаем природу болезней и не будем болеть. Мы узнаем причины старения и смерти и будем жить вечно...
– Кто это, «мы»?
– Люди. Мы, сидящие здесь, конечно, не доживём. Но я верю в людей. Через много много поколений люди добьются такого, что нам и не снилось. А может быть, как знать, и нас оживят. Придумают что-нибудь. И мы с тобой, вождь, полетим к далёкой звезде и будем вспоминать обо всём...
– Хорошо бы... Но... Не убедил. Мир управляется духами. И посредники между людьми и духами – шаманы. Это так. Так было, есть и будет. Посмотри, каким уважением шаманы пользовались всегда. Зря, что ли? Вот, даже имена. Я, вождь, остался Урсусом. А любого шамана мы называем Шаманом. И забываем его прежнее имя.
– Так и забываем? – хмыкнула Сосенка, – Уж, будто не помнишь, как Шамана раньше звали?
– Помню, – улыбнулся вождь, – Засранец. Было у него что-то с животом.
– Ну, а теперь он отомстил за такое имя, – сделал вывод Попрыгунчик., – теперь все мы – засранцы. А он – нет. Гулял по лесу, пока мы в говне кувыркались. Только рожу расцарапал для правдоподобия. Чтобы пожалели.
– Скажи-ка, умный ты наш Ёрш, а куда мы деваемся после смерти? – вдруг спросил вождь.
– Никуда. К сожалению. Мы исчезаем. Совсем. Окончательно. Это очень печально, но это так.
– Я не хочу исчезнуть совсем. Я хочу в Верхний мир.
– А кто хочет исчезать? В Верхнем мире, конечно, хорошо было бы, но его не существует. Как и Нижнего. Есть только один мир. Наш.
– Ты не растраивайся, Урсус, – Веснушка положила руку ему на колено,– Ёрш же сказал, что люди научатся оживлять мёртвых.
Рука Веснушки скользнула под шкуру, в которую был одет, нежно, но властно сжала гуй. Другая рука обвилась вокруг его шеи. Губы припали к губам.
– Ты что? – вождь попытался оттолкнуть девушку.
– Ну, возьми меня, возьми! – шептала она, прижимаясь к нему и троча гуй, – Урсус! Ты красивый, ты сильный. Я люблю тебя! Ну, обними меня, мепи, мепи! Мы так давно не мёпались! Моя бисда сейчас такая влажная, такая горячая, так мечтает о твоём гуе! Иди ко мне, Урсус! Ну, давай же!
– Веснушка! Я женат.
– Ну что за глупости. Чем будет плохо Радуге, если сейчас ты меня вымепешь? Ты же сильный мужчина! Тебя и на неё хватит.
Шкура сползла, открыв напрягшийся гуй Урсуса.
Глаза вождя на мгновение затуманились, он даже притянул Веснушку к себе, но потом взял себя в руки и с криком: «Не-е-ет!!!» оттолкнул её. Грубо оттолкнул. Веснушка упала. Урсус бросился поднимать её.
– Веснушка, милая, прости, я не хотел! – он несколько раз поцеловал её в заплаканное лицо, – простите меня ребята! Не могу я. Я дал слово, трахаться только с Радугой. Я дал слово Шаману, что вы уйдёте. Или, может, останетесь и будете жить по законам племени? Я уговорю Шамана.
– Эх, Урсус! Хороший ты человек, да сильно Шаман мозги тебе заморочил, – вздохнул Изобретатель. Уйдём мы.
– И ты уйдёшь?
– Разумеется. И я уйду со своими друзьями.
– А я тебе не друг, разве?
– Ты мне друг, но истина дороже.
– Как же племя без тебя обойдётся? Ты столько сделал для нас всех! Останься! Я Шамана уговорю.
– Остаться? С Шаманом? Пресмыкаться перед ним и всю оставшуюся жизнь ходить одетым и мёпать одну и ту же бабу? Ну, уж нет!
– Ну, так надо! Пойми!
– Кому надо? Шаману?
– Тебе, дурачку.
– Нет, вождь. Не надо мне ничего. Ни Шамана-засранца, ни его Верхнего мира, ни его дурацкой нравственности. Как разводить огонь все поняли? Дальше, без меня.
– Мы, конечно, поселимся в лесу, организуем новое племя, где по-прежнему в тёплую погоду все будут ходить голыми, где не будет никакой нравственности, никаких семей и по-новому не будет шаманов. Вообще. Не надо нам духов. У нас головы на плечах есть. У нас Изобретатель есть. А вот как вы без нас?
Ёрш поднялся. Прошёл взад-вперёд по землянке. Снова сел.
– Глупость делаешь, вождь. Ладно, мы-то не пропадём. Проживём как-нибудь. Вы-то как с этим живоглотом проживёте? Скушает он вас всех. И некому будет за вас заступиться. Посмотри, насколько уже вельки стали хуже жить. Какое славное, дружное племя у нас было! И ведь твоя заслуга в этом тоже немалая. Ни один вождь не сделал для вельков столько. Даже Палёный Волк. И вот теперь ты, именно ты будешь виноват в тех бедах, которые обрушатся на племя в дальнейшем. И сейчас-то несладко. Люди ссорятся, дерутся. Стали подозрительные все, нервные, злые. Старые друзья врагами становятся. Морды бьют друг другу. Лучшие подруги таскают друг друга за волосы, мужика поделить не могут. А раньше и не задумывались о том, кто право на него имеет. Что это вообще за глупость, иметь право на человека! Охотимся меньше. Продуктов меньше. Голод будет скоро. А как мы раньше славно мёпались! Все вместе. Теперь вельки мепутся в тесных землянках, украдкой. Но это ещё только самое начало. А уйдём мы, и никто не сможет противостаять ему. С тобой он дружит, пока ты ему нужен. Потом он и тебя сомнёт. Он – страшный человек, который ни перед чем не остановится. Он хочет власти. Неограниченной. Бесконечной. Не он при вожде, а вождь при нём. Рыпнешься – поменяет тебя на более послушного. А подумай о том, что будет дальше. Хорошо если нравственность издохнет сама. Только теперь это навряд ли будет. Если это чудовище не задушить в зародыше, сейчас это ещё можно, поверь, то потом справиться с ним будет гораздо сложнее. Оно пожрёт вельков. Что вельков? ВСЁ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО!!! Вельки ещё не так глубоко увязли в трясине. Ещё не поздно вылезти из неё. Всё ещё можно вернуть. Но что будет, когда вырастет новое поколение, впитавшее нравственность с молоком матери? Бедные! Беспомощные, невежественные, злые! Вырастут мальчики, ни разу не видевшие бисды, девочки, ни разу не видевшие гуя. А может быть, даже не знающие, что это такое. Вырастут девочки и мальчики, полагающие, что мужчина и женщина одинаково устроенны, не знающие откуда дети берутся. Нравственные родители, пожалуй, начнут ещё сказки придумывать о том, что детей находят в лесу или что их аисты приносят. А вырастут детки? Как они мепаться будут, когда вырастут? Кто их научит? Догадается ли им кто-то разъяснить, хотя бы, как и для чего люди мепутся? Многие так и не узнают этого. Другие будут эксперементировать. Бисды порвут, гуи поломают. Хорошо это будет? А сколько несчастий произойдёт, сколько судеб человеческих будет загублено! Ну, вот, допустим, девушка недостаточно красива. Раньше на это никто внимания не обращал. Сегодня мепёшь её, завтра – первую красавицу племени. А если мужчине придётся выбирать одну единственную, каков шанс у бедной дурнушки? Остаться без мужа вообще или найти себе урода? А если мужчина, например, кончает быстро? Мы и не задумываемся об этом. Другой домепёт. Наоборот, если женщина устанет раньше, мужчина тут же переключается на другую. А теперь. Если мужчина кончает быстро, женщина так и останется неудовлетворённой. Самоудовлетворение, ведь, Шаман тоже запретил. А если женщина быстро устанет – неудовлетворённым останется мужчина или замепёт её досмерти. А вот, допустим, понравится тебе какая-то женщина. Полюбишь ты. А у неё муж. Что делать будешь. Ведь и не уговоришь её. Она в Верхний мир хочет. А уговоришь? Муж прийдёт, прятаться будешь? Найдёт и отдубасит тебя. Или ты его и тогда все обо всём узнают. Ну, а просто, представь себе, мужчина любит женщину, а женщина – другого мужчину. Они же втроём изойдутся. Так бы мёпались все вместе и всем бы хорошо было. Так бы первый мужчина мёпал любимую время от времени. А по новым правилам он её НИКОГДА мёпать не будет. Сейчас в племени немёпанны только маленькие девочки. А потом, когда вырастут женщины, непознавшие мужчину, их будущие мужья ещё, чего доброго станут требовать, чтобы и их жёны до брака целками были. А выяснить это просто. Сам знаешь. А вдруг какая-то да не удержалась, да помёпалась с кем-то до брака? Это же безнравственно! Какой ужас! Её же в порошок сотрут! О! Поэты будущего без тем не останутся! Ну, вот, например, вождю одного племени понравилась жена вождя другого. Он её похител. Соплеменники похищенной ринулись в погоню. И началась война между племенами. Жестокая и бессмысленная война за бабу. Или муж, узнав о том, что его жена мёпалась с другим (а может на неё просто наговорили) душит несчастную в приступе гнева.
– Подумай вот ещё о чём, – сказала Сосенка, – раньше мы все были единны. Теперь племя разбито на семьи. Это разделяет, разобщает нас. Вот я сейчас беременна. От кого не знаю, да и не важно это. Родится у меня ребёнок. Конечно, основная доля ответственности за него будет лежать на мне, но я люблю всех детей племени. Вообще, я люблю всех детей. Если ребёнок упадет и заплачет, его поднимет, утешит, прниласкает не только мать, но любой человек, оказавшийся поблизости. А замкнутся люди в семьях, в собственных землянках – они любить будут только своих детей. Уже вельки говорят: «моя землянка», «моя печка», «моя жена». А потом они же утонут в слове «моё!». Случись большая беда, смогут ли вельки объединиться перед ней или каждый будет думать только о своей семье? Скоро вырастет поколение, знающее своих отцов. И отцы будут знать всех своих детей. Мне бы, конечно, тоже интересно было бы знать, кто отец моего ребёнка, и, кстати, кто мой отец? Но только на уровне чистого любопытства. А с развитием семей для многих это будет очень и очень важно. Кто-то скажет: «Если это не мой ребёнок, почему я его должен любить?»
– Точно, – подтвердила Веснушка, – а вдруг у кого-нибудь в семье родится ребёнок на него не похожий, что он сделает? Убьёт жену, ребёнка и соседа, на которого этот ребёнок похож?
– Даже если до такой крайности не дойдёт, – снова вступил в разговор Ёрш, участь женщины и ребёнка незавидна. Любви они недополучат, это ясно. Всю жизнь мужчина будет подозревать жену в том, что он мёпалась с кем-то кроме него. Измучает её, ребёнка, самого себя.
– А если Шаман решит..., ну, не он сам, так его последователи решат что мёпаться вообще безнравствено? Человечество же вымрет! – предположил Ветер.
– Думай вождь. От тебя сейчас, возможно зависит судьба всего мира. Как ты решишь, так и будет.
Воцарилось молчание. Урсус седел, уронив голову на ладони. Потом встал. На лице его отражалось глубокое страдание.
– Пойду я, ребята, пожалуй. Спать пора. Завтра у нас у всех тяжёлый день.
Урсус повернулся и молча вышел.
Утром Ёрш, Изобретатель, Попрыгунчик, Ветер, Луна, Топтушка, Веснушка, Художник, Сосенка собрались в дорогу. Топтушка держала за руку маленького Зайчика. Веснушка держала на руках спящую Шишечку. С ними пошла Ива.
– Я старая, тёртая, мятая. Всё умею. Глядишь, пригодится ребятам мой опыт! Да и моя старая бисда тоже.
Лось тоже порывлся идти, но его отговорили. Совсем стар стал.
Прощались долго. Ничего в этом особенного никто не видел. У вельков ещё не было оснований отрекаться от родных и друзей из-за того, что они думают по-другому. Ну, кто-то поверил Шаману, кто-то нет. Это потом многим из них прийдётся клястся, что никогда они не дружили ни с Ершом ни с Художником. Так, иногда могли парой слов переброситься.
Певун обнимал Луну. «Надо запретить также и обниматься с иными женщинами, кроме жены. Эх! Раньше не сообразил.», – думал Шаман. Земляника плакала на плече у Изобретателя. Силач о чём-то вполголоса переговаривался с Художником.
Шаман порывался дать им в дорогу «самые лучшие» амулеты и талисманы, но его предложение было с негодованием отвергнуто.
– Люди! – обратился к собравшимся Ёрш, – вы все решили так и мы уходим. Нам жалко вас, люди. Никто не защитит вас от Шамана и его страшных нововведений. Вы ему поверили. Жаль. Но это ваше право, ваш выбор, ваша судьба, наконец. Всё-таки, постарайтесь быть умнее. Попробуйте относиться к словам Шамана, да и вообще к словам любого человека, критически. А то обманут вас. А то отнимут у вас и друзей и свободу и жизнь. Люди! Думайте! Люди! Будьте бдительны!
– Эй, мужчины! – крикнула Сосенка, – смотрите последний раз на наши прелести! Больше не увидите! – она сделала несколько непристойных, с точки зрения Шамана, движений.
Ершовцы пошли на север вдоль реки, путём, которым вельки часто ходили на охоту и за грибами. Но теперь они шли этим путём последний раз. Некоторые вельки пошли их провожать. Урсус и Силач проводили их чуть дальше, чем остальные. Снова прощались, не могли проститься. Потом ершовцы пошли дальше, а Урсус и Силач повернули назад.
– Грустно всё это, – сказал вождь, – я этого не хотел.
А Силач только вздохнул.
Продолжение следует