лето стояло на пороге. обнажённые красные плечи, легкий сарафанчик."ну что, идём?" - спросило меня лето. я согласился, взял у нее из руккорзинку и мы спокойно прошли мимо соседских калиток, не обращая внимания на собак, гусей и прочую живность. "А очень далеко до туда идти?". Мне отвечать не хотелось. Я боялся себя выдать, моё сердце
билось так громко, что она вполне могла его услышать. "нет" - буркнул я как можно грознее, чтобы не последовало дальнейших вопросов. Комок
стоял в горле. Было такое же ощущение, как будто я несусь на
велосипеде с горки и хватит одного маленького корешка, чтобы я вспахал носом землю. Ей было достаточно было посмотреть мне в глаза, взять меня за руку и я бы не выдержал, бросился к ней на шею, расплакался как пацаненок прощаясь с мамой на целое...ЛЕТО...
Она срывала у края дороги какие то травинки, складывала их в корзину.
Скоро я почувствовал их вес. Даже странно, как все и всегда друг на
друга похоже. Вот тут травинка за травинкой и уже тяжеловато нести.
Так и у меня, одно за другим, и пришлось решиться на обман. Радостная
пташка, милое лето, разве она могла знать, что ей не выбраться будет
из этой чащи. Кому то стало надо, чтобы ты сгинула в болоте, чтобы
твои рыжие ресницы больше не хлопали, ноги не танцевали. Тебе даже не
дали дожить до осени. Хотя кто я такой, чтобы осуждать их. Я и сам на
их стороне, иначе не пошёл бы ни за какие бочки варенья и коробки
печенья, ну как тот предатель из сказки. Вот я бы посмотрел на них
сейчас. самое трудное. и что с того, что я один дорогу знаю. Кому
угодно можно объяснить, в два счёта найдёт. "стой". Она обернулась, не
понимая что происходит. "Отдохнём, нам дальше через лес идти".
Она послушно села, глубоко вздохнула, чтобы что то сказать. Я осознал
свою ошибку, резко встал. "Всё, пошли". За маленьким буреломом
начиналось болото. Я никогда не пытался пройти его до конца, несмотря
на то, что всё считали меня лучшим следопытом. Тут были отличные
брусничники, но если зайти слишком глубоко, то начинались топи. "Иди
вперёд" - сказал я ей - "я за тобой, не оборачивайся - это секретная
дорога, тебе не надо её помнить". А когда её рыжие волосы перестали
мелькать, я пошёл обратно. Опять разодрал локоть, но боли не
почувствовал, потому что мне было очень грустно. Подходя к домику, я
увидел деда, который уже проснулся и курил на завалинке. "Ну что,
сорванец, провёл лето?". Я ему ответил, что правильней говорить не
провёл, а проводил. Хотя моё замечание осталось не замеченным, потому
что из дома с причитаниями вылетала бабушка, обхватила меня и долго
говорила о том, что я уж наверно и приеду, следующим летом экзамены,
друзья, институты, пьянки, что стал уже совсем большой, а она совсем
недавно меня на ручках качала. Я не ничего не говорил, давая ей
возможность в сласть наплакаться. Через пару часов приехали на новой
машине мои родители, быстро закинули мои шмотки в багажник и мы
поехали в город.
Я ещё тогда, в машине, знал, что не увижу своё лето. Однажды, когда
уже умрут и дед и бабка, вернусь сюда, буду шастать по болоту и как
безумный искать своё лето. Конечно же нифига я больше не найду. Вернусь
домой, к жене, к детям, к работе, деньгам и славе. Прощай лето.