Я продаю трубы. Ну, то есть я их сначала покупаю на заводе, потом…словом, это никому, кроме меня и моих конкурентов не интересно.И ведь вот как получается: самое трудное – продать их так, чтобы потом не было мучительно больно за потраченные, понимаешь, свои кровные деньги. А как в нашем нестабильном мире продавать? Тут родная жена все норовит обжулить, чего же ожидать от покупателей? Они ведь- тоже люди! У меня в прошлом году вагон унитазов ушел безвозвратно! Это я уже потом узнал, что те мои покупатели сначала, прежде чем коммерсантами стать, получили высшее образование по компьютерам, в том числе и по тем- которые в банках стоит. Как-то там документы подделали, уж не знаю как. Знал бы – сейчас уже на личном трамвае ездил! Вот, мерзавцы, никаких денег я за свои унитазы так и не получил. Уж искали их по всей стране, у меня денег не хватило, чтобы ИнтерПол подключить. Хотя задумка есть, что на моих унитазах сейчас китайцы заседают. Об этом, кстати, уважаемый Юз Алешковский в своих «Чаинках» упоминал. Ну, да, Бог с ними…
Так вот о трубах. Я-то на предыдущих ошибках научился, как надо правильно заниматься бизнесом. Теперь работаю «под Миронычем». Очень серьезный человек. Не только по фотографии. У него сотрудников больше, чем в Думе, и толку от них тоже побольше, прости меня, Господи. И Мироныч тоже ко мне очень хорошо относится, потому что от процветания моего бизнеса его кошелек тоже зависит. И он мне сам нашел покупателя на мои трубы, чтобы случай с унитазами не повторился. Но ведь у нас как? По телефонам ничего не решается! Все ходят с «сотками», а как только позвонишь кому-нибудь, срау же слышишь: «Ты с какого номера звОнишь? Я тебе сейчас с автомата перезвоню». Потому что минута разговора по «сотовому» стОит больше, чем танк старыми деньгами. Поэтому мы и договорились, что встретимся с моим покупателем в одном городке, что неподалеку – на площади. Я взял все документы, залил бензину и поехал.
Приезжаю в назначенное время. Паркуюсь на площади. Вижу – джип Мироныча уже там. И Мироныч меня тоже увидел. Так что вот- площадь, вон – Мироныч с каким-то господином, кинотеатр там же. Возле него – тоже машин несколько стоит, и парни какие-то о чем-то мирно общаются. Идем навстречу, улыбаемся. Только успели поздороваться, слышим: визг, треск, трам-тарарам! Окружают всю площадь милицейские «жигуленки» с «газиками», и кто-то из милицейских, уже в микрофон кричит: «Всем – лежать! Не двигаться! Бояться и ничего не трогать!»- потому что, мол, стрелять будем, прям сразу же! Я, конечно, с непривычки как-то замешкался. Не знаю, что делать. У меня же в руках документы на трубы! А надо сказать, что вокруг снег лежит. Кое-где – сугробами, а здесь – на площади – гаденький такой снежок, позавчерашний. Везде грязь, и прилечь по команде ну совершенно некуда! И покупатель мой тоже стоит весь в растерянности. Тоже думает. А Мироныч – вот что значит опыт! Бухнулся, не взирая на свою дубленку, прямо в грязь и руки за голову заложил. И парни, что возле кинотеатра, тоже, смотрю, сразу же упали, без дискуссий. Слышу, этот из микрофона, снова кричит: «Ложись,…вашу…!Стреляю!» И, вы знаете, действительно начинают стрелять! Мы-то с покупателем как подкошенные тут же рухнули. Я только руку с документами задрать успел, чтобы бумаги не запачкать. У меня-то с собой всего два экземпляра. Остальные – в офисе. Так что в нас не попали. А вот в гастрономе, что напротив, все стекла переколотили. Больше, правда, не стреляли – боеприпасы, наверное, экономили. А то, в связи с Чечней, их у нас в Отечестве нехватка.
Вот лежим мы. А Мироныч говорит: «Вы что, как олени? Говорят: «Ложись» - падай без базара». Я спрашиваю его, мол, в чем дело? Мироныч бровь почесал и задумчиво так отвечает: «Месячник у них начался. По борьбе с преступностью. Что-то не по плану. По моим данным – должны были завтра начинать. Странно, чего это они не по плану?» Смотрю, а мой покупатель, брезгливенько так, пытается на коленки приподняться. На нем пальто кашемировое абрикосового цвета и шарфик в тон. Ему, понимаю, огорчительно в таком виде грязь месить. А я как-то про свое пальто не подумал, хотя у меня тоже оно интересное. Мне его жена в Италии покупала всего два месяца назад. Я аж обмер. Ну, думаю, все! Жена мне пальто никогда не простит. И не отстирает. Лежим мы с покупателем грустные. Сами понимаете: настроение паршивое. Видим, подходят к нам сапоги с ботинками, и сверху вниз до нас доносится: «Предъявите ваши документы!» Мироныч, по-пластунски, достает из нагрудного кармана свои метрики, а у меня личные документы – в машине. С собой – только на трубы. И у покупателя моего, видимо, оже не с собой, потому что вскакивает он вдруг да как давай кричать: «Что за безобразие?! Покакому праву?! Я приехал сюда на деловую встречу, а меня, как уголовника какого-то, - на замлю!» Но докричать ему не дали. Его пнули куда-то в области желудка, и он рухнул в исходное положение, как «столб подкошенный». А Мироныч спокойно так интересуется: «Граждане начальники, долго ли нам тут лежать расслабленно? Какие будут планы?» Ему отвечают, что, мол, сейчас старший приедет – разберется. И сапоги с ботинками дальше пошли, а в мою сторону тоже бросили: "«азберемся"» В том смысле, наверно, что сейчас машину обыщут на предмет поиска документов моих -–не зря же ключи забрали. Слышим, не только наша группа восстание поднимала: неподалеку от нас какой-то мужик с сеткой лежит. А в его сетке – бутылки. Довольно-таки много бутылок, м-да. И вот этот мужик тоже чем-то недоволен. Он тоже кричит. Он возмущается: «Да что это такое, в конце концов! Я в гастроном шел бутылки сдавать! Ко мне кум из Поронайска приехал, сейчас меня на кухне дожидается. Что за ерунда: как пойду бутылки сдавать, так по полчаса тут на площади валяюсь! Уже в третий раз такое! А магазин через 20 минут закроется. Что я куму скажу?!» И его тоже за этот протест чуть-чуть попинали, он и притих. Не впервой, наверно.
Лежим дальше. Ждем старшего. Народ вокруг площали собрался. Все переговариваются, впечатлениями делятся. Те, что поприличней одеты, нас жалеют, безобразие, мол, как так можно с людьми поступать! А другие, судя по мордам, - «КПССовцы», наоборот, горячатся, кричат, мол, правильно! Мол, порядка в стране нет! Хорошо, что камнями в нас не кидают. В общем, бурно народ реагирует на происшедшее. Уже не то чтобы диспут, чуть ли не драка вокруг площади завязывается. Публику только присутствие милицейских сдерживает. Чувствую, мой коллега возится рядом. Повернулся я к нему и вижу: он откуда0то маленький телефон сотовый достал и по кнопкам тыкает. Мироныч тоже это заметил и говорит: «Да без надобности адвокатов вызывать. Криминала за нами нет. Ну, подержат самое большее трое суток и выпустят». Покупатель, как это услышал, охнул горестно и надломленным таким голоском скрипит: «Ко мне сегодня японская делегация прилетает, так я в свой офис хотел позвонить, чтобы японцам без меня «хлеб-хайку» подавали. Но раз вы говорите, что трое суток, я тогда еще и жене позвоню, чтобы к ужину не ждала». А Мироныч ухмыляется и советует: «Ты уж тогда заодно и насчет завтрака ее разочаруй». И я попросил позвонить, потому что мою супругу тоже предупредить не помешало бы. Но тут нашу деятельность кто-то из «КПССовцев» заметил. «Товарищи милиция! – кричат, - Смотрите, эти мафиозники по телефону звОнят! Наверно. Свои банды на помощь зовут! Скорее заберите у них телефон, а то мы щас сами заберем!» После этих криков к нам, конечно, тут же подбежали. Забрали, естественно, телефон и снова попинали в разные места наших тел, к удовольствию всех «КПССрвцев». Надо сказать, что очнь уж неприятно, кода пинают. Особенно в тот момент, когда ни встать невозможно, ни сдачи дать, - запрещено законодательством. Прям как в Интернете – гейзер в душе клокочет, а выплеснуть накипевшее виртуал не позволяет. В общем, и эту обиду мы проглотили, только теперь лежим, уже совсем зачерствев и духом и телом, и одеждою.
Долго уже лежим. Снег весь не только под нами, но и вокруг растаял. Мужик, что с бутылками, увидев, как магазин закрыли, вообще заплакал. Тут вдруг опять к нам подходят и говорят: «Ваши документы- в порядке, вот заберите. И телефоны свои заберите тоже. Всем спасибо, все могут быть свободны.» И все милицейские по своим «газикам» и «жигуленкам» рассаживаются и уезжают. Мы даже удивиться не успели. Поднялись с земли, отряхиваемся. мУжик с бутылками уже убежал. Прни, что возле кинотеатра, смеются, тоже отряхиваются. А Мироныч говорит: «Ну, все правильно. Завтра у них месячник начинается. Это они опять что-то в своей конторе напутали. А раз уж мы все равно встретились, так давайте все свои дела по-быстренькому порешаем, а то и так сного времени потеряли».
Мы все подписали, прямо на капоте моего автомобиля, и разъехались. Только покупатель мой совершенно поерянный какой-то был. Все время головой качал и свое пальто с отчаянием рассматривал. Моя супруга меня тоже за пальто поругала. Но потом, войдя в ситуацию, оттаяла. Сто грамм коньяку налила. «Да, - говорит, - бизнес есть бизнес!» Так что если кто-то думает, что нам – капиталистам – легко свои деньги зарабатывать – ошибаетесь господа. В России – это как бег с препятствиями. Шаг в сторону – попытка к бегству. Вот так вот и работаем на благо своей семьи и Отечества.