Прошло сколько-то времени. Жизнь племени вельков постепенно входила в новое русло.
Мужчины вновь ходили на охоту. По распоряжению вождя, свадьбы теперь устраивались только по-вечерам.
Землянки расширили и углубили. В некоторых даже установили печки.
Шаман время от времени ходил в лес советоваться с духами. Возвращаясь, он каждый раз сообщал соплеменникам что-нибудь новое. Вельки теперь должны были прикрывать не только то, что находится между ног, но и всю область таза, а женщины ещё и грудь.
Запрещалось употребление старинных велькских слов «гуй», «бисда», «мёпать», «влять». Шаман придумал ещё один хитрый ход. Верные ему люди в разговорах с соплеменниками употребляли эти слова, но в качестве бранных. Слова «гуй» и «бисда», ранее обозначавшие только части тела, теперь могли означать что угодно. «Гуёвый», например, озачало «плохой», «на гуй» посылали того, от кого хотели отвязаться, «бисдец» (новое слово) – «конец», причём, в худшем смысле. «Мёпнуть» теперь значило ударить. Наоборот, слово «трахнуть» приобрело значение «вымепать». А кому нравится, когда его бьют? Бедное слово «влять»! Раньше этим словом называли хорошую женщину, ласковую, умелую и неутомимую в сексе. Как приятно девушке было услышать от парня: «ты – настоящая влять!» Теперь это слово стало ругательным. С подачи Шамана оно стало означать нехорошую женщину, которая мепётся не только с мужем (какой ужас!), а также стало произноситься, например, в момент, когда камень падал вельку на ногу. А на собраниях эти слова были запрещены совсем. Так вельский язык разделился на два: официальный и бытовой.
Большому Гую Шаман предложил выбрать другое имя. Он назвался Большой Морковка (морковь росла недалеко от лагеря, вельки собирали её).
Если вельку нужно было пописать или покакать, следовало сделать это так, чтобы никто этого ни только не увидел, но даже не смог об этом догадаться. И сидя с соплеменниками у костра, вельк иногда вынужден был долго и мучительно придумывать причину, по которой ему следовало отлучиться.
К нововведениям все отнеслись по-разному. Одни – со рвением, чтобы попасть в Верхний мир или чтобы угодить Шаману, в котором они узрели силу, другие – равнодушно, мол, ладно выполним, третьи – тоже равнодушно, но и не выполняли, мол, чудит, а четвёртые не выполняли открыто, демонстративно. Разумеется, речь идёт о Ерше и его, как бы мы сейчас сказали, партии. Ёрш и его друзья продолжали ходит голыми, мёпаться, где хотели. Издевались над шамановской реформой языка.
– Шаман, – кричала Веснушка, – Давай потрахаемся. Готовь башку. У нас дубины большие есть. Уж трахнем, так трахнем.
– Духи!!!!!!!! Отвернитесь!!!!!! – орала Сосенка так, что у всех закладывало уши и пускала струю.
Когда кто-то из соплеменников хотел отойти по своим делам, о которых говорить теперь не полагалось, кто-нибудь из компании Ерша тут же набивался в провожатые.
– Пойду, посмотрю, как там коровы,– говорила Ворона, хотя Радуга только что вернулась от загона.
– И я с тобой, – тут же подскакивал Попрыгунчик
– Да, ладно, – смущалась Ворона, – я сама дойду.
– Что ты! – притворно пугался Попрыгунчик, – тут волки ходят кругом.
Шаман метал громы и молнии. Часто жаловался вождю. Требовал приструнить смутьянов.
Ёрш тоже часто обращался к вождю, доказывая, что Шаман всё врёт.
К вождю ходили делегации обеих партий.
Часто возникали драки.
Вождь пытался примирить тех и этих. Духовно ему были ближе ершовцы, но Шамана он уважал и боялся тех грозных кар, которые, по словам Шамана нашлют духи на всё племя, если вельки не образумятся.
Урсус часто повторял: «Ребята, давайте жить дружно». Несколько тысяч лет спустя эта фраза будет использована в известном советском мультфильме.
Стычки тем временем становились всё ожесточённее, делегации к вождю – всё чаще, требования делегатов – всё настойчивее.
Однажды Шаман пришёл к вождю и сказал, что у него есть срочное дело.
– Я слушаю, говори.
– Духи возмущены поведением Ерша и его компании.
– Ты уже говорил мне об этом.
– Мы с тобой пытались урезонить Ерша и других. Духи долго терпели. Но их терпению пришёл конец. Духи в бешенстве. Они дали нам сроку 3 дня. Через 3 дня смутьяны должны или успокоиться или уйти.
– Уйти?!!! Да ты хоть понимаешь, что говоришь?!!! – вскинулся вождь.
– Я-то понимаю. А ты понимаешь?! Знаешь, чем грозит, если всё останется как есть?! Нет, мудрый вождь, не знаешь. И я не знаю. Наводнеие? Или лесной пожар? Или мор? Может быть голод? Или звери дикие прийдут и растерзают нас? Или с неба камни посыпятся? Я не знаю, вождь! Но знаю, что это будет страшно. И ещё я не знаю, останется ли после этого в живых хоть один вельк?
– Извини, Шаман, но мне кажется, что ты преувеличиваешь. Духи часто грозили, но камни с неба не сыпались.
– Но голод был и пожары. Да, в конце концов, извини, конечно, ты – великий вождь, но не шаман. Кто из нас лучше знает духов? Ты хоть одного видел, говорил с ним? А я вижу их как тебя сейчас и разговариваю с ними каждый день. Они очень злы. Такими я их никогда не видел.
Шаман замолчал. Молчал и вождь. Выдержав паузу, Шаман продолжил, уже мягче.
– Я знаю, тебе просто нравятся эти ребята. Поверь, мне они тоже очень симпатичны. Но мы с тобой должны думать прежде всего, обо всём племени. Только на нас с тобой вся ответственность лежит. Тебе их жалко, мне тоже, но лучше ли будет, если из-за нашей жалости погибнет всё племя и они в том числе? В конце концов, ни духи на изгнании не настаивают ни я. Это – крайняя мера. Поговори с ними, убеди их. Это меня они ни во что не ставят. Тебя-то они любят, уважают.
– Ну, что делать, ну, молодые они...
– Эх, Урсус, ну что за молодёжь пошла нынче! Помнишь нашу юность? Мы-то шаманов уважали. Помнишь Старого Шамана? Помнишь, как он колдовал, а мы смотрели. И каждый только и мечтал, чтобы Старый Шаман попросил его о чём-то. «Дедушка Шаман, тебе водички принести?» «Дедушка Шаман, а что ты сейчас делаешь?» «Дедушка Шаман, а можно твои амулетики потрогать?» Вот такими мы были. А что современная молодёжь? «Шаман! Ты ещё не сдох? Шаман! Мы тебя дубиной трахнем!» Хорошие ребята, вежливые! Издеваются надо мной. Знаешь, как горько!А ты молчишь...
Эх, не изобрели ещё алкогольные напитки! А-то Шаман опрокинул бы стакан водки, а потом эффектно стукнул бы им по столу.
– Я не молчу. Я пытаюсь убедить их...– в голосе вождя появились извиняющиеся нотки, что Шаман с удовольствием отметил про себя. – я ещё поговорю с ними.
– В конце концов, ну, даже если прийдётся прибегнуть к крайней мере, ну, не пропадут они. Не маленькие. Охотиться могут, землянку построить тоже. Побродят по лесу, соскучатся, вернутся как миленькие. Да я надеюсь, что удастся обойтись без этого.
– Я поговорю с ними,– повторил вождь.
– Поговори, поговори. Учти только, что времени остаётся всё меньше.
Продолжение следует