ЭТО АНОМАЛЬНОЕ ВРЕМЯ ( Часть 3 )
Глава 19. Год 1943-й. Курганская область, за Уралом ( п р о д о л ж е н и е )
Понятно, что в условиях неожиданного задержания экипажа командир самолета не смог попрощаться с матерью. Более того, он вообще счел благоразумным никому не говорить об этой встрече. Ведь можно было все растолковать так, что он специально прилетел в эту деревню на боевой машине,
чтобы повидаться с матерью. А в военное время такие вещи пахнут трибуналом.
Когда Хана сказала вечером Эте, что виделась с Ласиком, дочка не стала ей возражать. Она подумала, что таким странным образом в голове у мамы преломились рассказы ребятишек о том, что в поле за деревней сел самолет. Тем более, что такое видение у мамы уже было. Она почему-то была уверена, что тот человек, который помог им добраться до эшелона с эвакуированными и посадил в него, был папа, хотя папе должно быть на двадцать с лишним лет больше, чем неизвестному благодетелю.
Правда, потом пришло от Ласика письмо с фронта, потом еще одно. Непонятно было, как он узнал их адрес. Но в своих письмах брат ни единым словом не заикнулся о встрече с мамой. А разве не написал бы он об этом, если бы такая встреча состоялась? А потом пришла на Ласика похоронная. Но мама все равно продолжала его ждать…
- Пока сама не увижу его могилы, не поверю! Вот и про папу говорили, что его бандиты убили, а я сказала, что, пока не увижу его могилы, не поверю. И, как видишь, оказалась права.
Совсем как ребенок. Создала свой мир, поселила туда своих погибших близких и живет в нем. Одно странно. Хозяйкин младшенький, Федюшка, заявил за столом:
- А тот летчик, что прилетал, нашу бабу Анну мамой называл, обнял ее и поцеловал.
- А ты откуда знаешь? Тебе бабушка сказала? – спросила его мать.
- Не, я сам видел. Я как раз пописать во двор вышел..
После этого Федюшка сделал пророческое заявление:
- Я тоже, когда вырасту, летчиком стану.
И тут же, без всякой связи с предыдущим спросил:
- А можно, я, когда вырасту, женюсь на Маруське? Она девка справная и работящая, – деловито пояснил матери Федюшка и дернул Манечку за косичку.
- Хорошо, - разрешила мать. – Только не забудь сначала перед сном сходить во двор пописать, чтобы потом ночью не стучать дверью, жених!
И тогда Манечка показала Федюшке язык и стала дразнить его:
- Жених!
Пришлось Федюшке, чтобы защитить свое мужское достоинство, вторично дернуть свою невесту за косичку. Вот, поди ж ты, не читал Федор “Домостроя”, - он вообще еще ничего не читал! - а свое главенство в будущей семье устанавливал именно таким застарелым дедовским способом.
Глава 20. Семидесятые – девяностые годы XX-ого века. Летные истории
… 1976 год. Советский летчик Виктор Орлов совершал полет на МиГ-25 и увидел под крылом самолета военные действия с орудиями и мундирами XIX-го века…
… 1985 год. Пилот военно-воздушных сил НАТО вылетел с базы, расположенной на севере Европы, и, по его словам, оказался в доисторической Африке, имея возможность наблюдать пасущиеся стада динозавров…
… 1988 год. Советский летчик Александр Устинов, выполняя задание, вдруг обнаружил, что находится над Древним Египтом. Он увидел одну возведенную пирамиду и заложенные фундаменты нескольких других, вокруг которых копошилась масса людей…
… 1994 год. Американский пилот Р. Уитмен совершал полет над штатом Флорида. Внезапно он обнаружил, что находится над территорией, напоминающей средневековую Европу. Впоследствие Уитмен утверждал:
- “Я видел огромный костер и рядом груды человеческих тел”.
Есть мнение, что он попал в то время, когда в Европе свирепствовала чума, и трупы умерших сжигались.
… Еще один летчик (более подробные сведения о нем в досье отсутствуют) описывал свой кратковременный полет над Древним Римом. Он видел колесницы на улицах Рима, а Колизей
выглядел так, как будто его только недавно построили.
Во всех случаях пилоты проходили медицинское освидетельствование. Врачи подтвердили, что летчики психически здоровы.
/ Из досье Физика об аномальном времени /
Глава 21. День 19 мая 1999 года. Окраина Хайфы
Вольдемар сидел на пустыре возле заброшенной железнодорожной ветки. К нему медленно приближалась идущая вдоль рельсов Белая Лошадь.
- Ты ждешь меня? – спросила она.
- Тебя. У меня есть к тебе несколько вопросов.
- Если смогу, с удовольствием отвечу.
- Отлично. Первый: ты давно знаешь Гершеле Острополера?
- Можно сказать, с самого моего рождения. Он вынянчил и вырастил меня.
- Понятно. А откуда у него такое имя: Гершеле?
- Ну, это проще простого: его зовут Герш, а Гершеле – это ласковый вариант его имени.
- Как Иванушка для Ивана?
- Вот именно.
- Тогда следующий вопрос: ты всегда могла говорить человеческим голосом?
- Нет, не всегда. Только с тех пор, как мы похоронили Бенчика, и я перепугалась, когда увидела, что Гершеле потерял сознание. Хотя Гершеле с самого моего детства пытался научить меня говорить.
И Белая Лошадь поведала Вольдемару то, что мы уже знаем: как Герш Острополер похоронил сына-танкиста.
Когда Белая Лошадь окончила свой рассказ, Вольдемар задал очередной вопрос:
- А как вы из Советского Союза попали сюда, в Израиль?
- Похоронив Бенчика, мы пошли на восток. Шли, шли, вошли в какое-то облако… А когда вышли из него, нас бросили на Латрун.
- Что означает “нас бросили на Латрун”?
- Это было во время войны за независимость. Иерусалим оказался отрезанным от остальной территории страны. Жители Иерусалима нуждались в продовольствии, воде и боеприпасах, а между Тель-Авивом и Иерусалимом в районе Латруна находились арабские войска, да и сами жители окрестных арабских деревень были враждебно настроены к государству Израиль. Необходимо было прорвать блокаду Иерусалима. Вновь прибывающим в страну вручали винтовки, патроны и тут же
отправляли их на прорыв блокады.
- Как говорят, с корабля на бал?
- Вот именно. Погрузили на нашу телегу воду и боеприпасы, и мы пошли прорывать арабский заслон.
- И как? Прорвали?
- Понимаешь, когда в нас начали стрелять, Гершеле направил меня в узкую ложбину, которая затем перешла в темный тунель, а, когда мы вышли из него, перед нами был залитый солнцем Иерусалим…
- А где Гершеле сейчас?
- Раньше он все время пытался найти свою жену Хану, дочку Этю, сына Ласика и внучат, Гершеле-младшего, Манечку и Генечку. А потом понял, что даже, если встретится с ними, то не сможет их узнать. Ведь время изменяет людей до неузнаваемости…
- А через официальные органы он не пробовал их найти?
- Увы, это невозможно. Ведь его внуки, Этичкины дети, должны носить фамилию ее мужа. А он даже не знает этой фамилии.
- Понятно… А где он бывает чаще всего?
- Думаю, что возле той братской могилы, в которой похоронен Бенчик… Ведь это единственное место, о котором он знает, что здесь лежит его сын.
- Спасибо тебе за информацию, - поблагодарил Вольдемар Белую Лошадь и отправился звонить Физику, чтобы договориться с ним все это вместе с ним обсудить.
- Ты не возражаешь, если я еще приглашу на обсуждение Киббуцника? – спросил Физик. И тут же, видимо, почувствовав в молчании Вольдемара незаданный вопрос: “А что Киббуцник может понимать в этом?” , добавил: - Ведь он был в Союзе доктором наук и профессором авиационного института…
- Нет, не возражаю, - ответил Вольдемар.
Глава 22. Вечер 19 мая 1999 года. Квартира в Хайфе
Когда Марусе становится особенно грустно, она достает старые фотокарточки. Вот бабушка Хана и дедушка Гриша в день свадьбы, вот мама с папой в день свадьбы. А вот любимая фотокарточка Маруси, снятая за неделю до войны: мама, папа, бабушка Хана, Маруся и братик с младшей
сестренкой. А вот такой была Маруся, когда пошла в первый раз в первый класс.
Но больше всего фотокарточек мужа, Федора. И те, что из летного училища ей присылал. И в офицерской форме, и в летной. Вот Федор в скафандре перед рекордным полетом на скорость, в два с половиной раза превышающей скорость звука, или, как любил говорить сам Федор, на два с
половиной Маха. А вот они с Федором в день свадьбы.
А вот эта фотокарточка – это самое дорогое, что было у бабушки: дядя Лазарь и дядя Боря вместе, оба в военной форме. Один летчик, второй танкист. Снимок сдалан, когда они вместе приезжали в отпуск. Постарались приехать одновременно, чтобы порадовать бабушку Хану. Дядя Лазарь после Испании, а дядя Боря после военых действий против самураев на озере Хасан. Оба с редкими тогда еще боевыми
орденами. У дядя Лазаря их даже целых три. Оба не вернулись с войны. Погибли. Также, как папа. На дядю Лазаря хоть похоронка пришла, а дядя Боря просто пропал без вести. Никто даже не знает, где он похоронен. Также, как папа.
Маруся задумалась и вспомнила, что Федор все мечтал попасть в отряд космонавтов, но его на чем-то забраковали. Он так и не сказал ей, на чем. Быть летчиком-испытателем, да не где-нибудь, а в самом Летно-исследовательском институте годен был, - а ведь туда не только отличное здоровье
требовалось, но многие другие качества! - а в космонавты почему-то не годился.
Не знала она всй правды, не стал Федор рассказывать жене подробности, чтобы не расстраивать ее. После того, как ему отказали, Федор написал письмо на имя командира отряда космонавтов генерала Каманина. Его вызвали к гэбисту, а тот намекнул ему, что хватит с них Бориса Волынова, у которого мать оказалась Израильевной. Больше они не желают лопухнуться. Федор ответил, что причем здесь мать Волынова, если у него-то мать Ивановна. А гэбист засмеялся: жен, мол, надо осмотрительнее подыскивать, а то, мол, сам деревенский, а захотел городскую. Так мы с ней из одной деревни, объяснил ему Федор. Тут гэбист вроде бы удивился и стал намекать на ее ближайших родственников.
Причем здесь родственники, возразил Федор, если у нее и отец, и оба дяди на войне полегли. А один из них, так тот вообще повторил подвиг Николая Гастелло. Мы, ответил гэбешный полковник, людей не по подвигам, а по другим критериям оцениваем. На этом все и кончилось.
Да, потерял с годами бывший гэбешный майор свое неукротимое рвение. Даже не поинтересовался фамилией побратима капитана Гастелло. А ведь она ему могла многое напомнить. Ибо это он, тогда еще в звании майора, каждый раз после полета вызывал Марусиного дядю на собеседование, пытаясь
пришить дезертирство и предательство.
Не знала Маруся всего этого, а потому вспомнила совсем другую историю, тоже связанную с летной деятельностью мужа.
Однажды Федор вернулся из полета очень озабоченный, а перед сном уже спросил ее:
- Скажи мне, только честно, ты за мной никаких ненормальностей в последнее время не замечала?
Маруся ответила тогда:
- Почему только в последнее время? Я с самого детства, еще до школы знала, что ты сумасшедший.
Федор даже обиделся:
- Перестань дурачиться, я с тобой серьезно разговариваю!
Тут Маруся перепугалась:
- Феденька, миленький, говори, что ты такое натворил?
- Пока еще не натворил, но думаю, натворить или воздержаться.
Тут Федор взял с нее честное слово, что она не проболтается, и рассказал ей, что во время последнего
полета вдруг неожиданно оказался в районе Курской области как раз в момент знаменитого танкового сражения под Прохоровкой. И собственными глазами видел, как советские и немецкие танки шли в атаку и стреляли в друг друга снарядами.
- Я даже кресты на немецких танках и номера на наших тридцатьчетверках разглядел, - полушопотом сообщил ей Федор.
- На какой же ты высоте летел? – спросила его Маруся.
- Примерно сто метров.
- И с какой скоростью?
- Два Маха.
- Что ты, Феденька, разве можно на такой скорости разглядеть кресты или номера?
- Вот и я думаю об этом же. Значит, мои часы в это время ускорили свой ход по сравнению с самолетными!
- Какие такие твои часы?
- Мои биологические часы! Те, которые в моем организме время отсчитывают! Побоялся я, Машенька, докладывать об этом. Вдруг примут за сумасшедшего. Даже не примут, а начнут обследовать. Хватит с меня, что в космонавты не взяли, а тут ведь запросто могут от полетов отстранить! Что я тогда без неба делать буду?
Через некоторое время Маруся спросила мужа:
- Феденька, а это плохо, если твои биологические часы идут быстрее самолетных?
- Очень плохо! – ответил Федя. – Это значит, что я могу задать самолету такую перегрузку, что он ее не выдержит! Я даже гипотезу такую сейчас обдумываю: а что, если в тех случаях, когда летчики давали самолетам немыслимые перегрузки, и те разваливались в воздухе, это было вызвано разницей между реальным временем, в котором находился самолет, и ускоренным биологическим временем, которое
ощущал летчик. Тогда многое становится на свои места!
- Что именно? – поинтересовалась Маруся.
- Все будешь знать, рано состаришься, - отшутился Федор и вновь ушел в свои мысли. – Тут нужен эксперимент.
- Какой эксперимент? – заволновалась жена. – Отстранят от полетов – вот и весь эксперимент!
- Ну, вот видишь, значит не будет никакого эксперимента, - успокоил Федор жену.
Глава 23. Семидесятые годы XIX -го века.. Две авиационные катастрофы
Первая катастрофа случилась 3 июня 1973 года. Маруся тогда работала под шпилем. Так говорили на летно-испытательной и доводочной базе туполевской фирмы о тех, кто работал в небольшом трехэтажном домике со шпилем наверху. В нем размещалось руководство базы и некоторые из групп,
занимающихся обработкой материалов, полученных в экспериментальных полетах. В одной из таких групп и работала Маруся. Она не была знакома лично со всеми, но тем не менее знала в лицо всех тех счастливчиков, кому повезло в составе экипажа первого пассажирского сверхзвукового самолета Ту-144 лететь для участия в авиасалоне в Ле Бурже под Парижем. И первого пилота Козлова, и руководителя группы генерала Бендерова, и борт-инженера Дралина, и других членов экипажа.
В тот день было особенно тихо во всех комнатах под шпилем: никто не знал подробностей, но черная весть облетела всех – красавец-самолет разбился на взлете. Самолет Ту-144 был конкурентом англо-французского “Конкорда”. В неофициальном соревновании двух проектов первых пассажирских
сверхзвуковых самолетов, советский самолет первоначально возглавлял гонку, совершив свой первый полет на два месяца раньше своего англо-французского соперника. А так как этот полет состоялся 31 декабря, то это давало право говорить при желании, что советский самолет оторвался от земли на год раньше конкурентов.
Федор в день трагедии пришел мрачнее тучи. Он хорошо знал многих из погибших, а с Михаилом Козловым они были, если не друзьями, то очень хорошими приятелями. По существующим международным правилам, расследование причин катастрофы проводила страна, где катастрофа произошла. По мнению французской стороны, причина заключалась в потере
самолетом управления. Одна из вероятных версий была такая. Оператор телевидения долго и настойчиво просился, чтобы его взяли в полет, но каждый раз получал отказ. Тогда кто-то из членов экипажа сжалился над ним и согласился взять в полет телекамеру, чтобы заснять полет. Во время
взлета, когда самолет уже оторвался от земли, он почему-то дернулся, камера выскочила из рук снимавшего и угодила в рулевыю колонку. В результате заклинило управление самолетом...
Позже появилась еще одна версия. Во время взлета Ту-сто-сорок-четвертого в воздухе находился еще один самолет, французский “Мираж”, который снимал советский самолет на взлете и замерял таким образом его взлетные характеристики. Когда машины опасно приблизились друг к другу, советский летчик, чтобы предотвратить столкновение, резко потянул штурвал на себя и создал тем самым
перегрузки, развалившие самолет.
- А что, если, задирая нос машины, Миша находился в другом, ускоренном времени? Тогда он не сомневался, что самолет тоже находится в этом же времени, - Миша даже не задумывался над этим! – он просто был уверен, что самолет должен справиться с заданными перегрузками! – неоднократно
разъяснял Федор Марусе.
- Слушай, Федя, - однажды сказала Маруся, - если в самые напряженные моменты у человека может появиться ускоренное восприятие времени, то значит правы писатели, когда пишут такие вещи: “В этот миг перед его глазами пронеслась вся жизнь” ?
- Молодец, Маруся! – закричал обычно спокойный Федор. – Я и сам неоднократно задумывался над этим!
С тех пор у Федора появилась одна странность. Он завел себе несколько различных часов: механических, электронных, швейцарских, японских, отечественных, разных заводов, разных марок. И наручных, и карманных. Но обязательно самой высокой точности. И постоянно сверял их показания. И в полеты тоже брал с собой несколько часов. У Федора появилась даже специальная толстая тетрадка, куда он заносил свои наблюдения над часами. Друзья-пилоты шутили, что у него на каждой руке по будильнику. Но и они не знали всей правды – у него и на каждой ноге были часы.
Возвращаясь домой после полета, Федор закрывался в своей комнате, клал на стол в строгом порядке все свои хронометры, фотографировал их все вместе, чтобы сличение показаний было в один и тот же момент. Затем он проявлял пленку, записывал показания часов в свой гроссбух и начинал колдовать над этими числами.
Так продолжалось до того дня, пока с его самолетом не случилась катастрофа. Он рассыпался в воздухе от тех перегрузок, которые ему задал Федор. Полетное задание таких высоких перегрузок не предусматривало.
После гибели мужа, Маруся не могла больше оставаться в Жуковском, где все напоминало о нем. Она сменяла свою квартиру на квартиру в в небольшом городке возле Киева. Откуда ей было знать, что пройдет всего десять лет, и здесь произойдет еще одна катастрофа, Чернобыльская.
Маруся аккуратно сложила свои фотокарточки, вытерла платочком увлажнившиеся глаза и направилась на свою скамейку в сквере, где Абрамович потешал ее и ее подругу Сабину веселыми историями из времен своей молодости.
Глава 24. Вечер 19 мая 1999 года. Другая квартира в Хайфе
- Подведем итоги, - заявил Физик, обращаясь к Киббуцнику и Вольдемару после того, как Вольдемар изложил все, что знал о Белой Лошади и ее хозяине.
- Насколько я уловил из рассказа Вольдемара и из коллекций событий, связанных с аномальностью времени и собранных Физиком, есть по меньшей мере два или три различных явления, - сказал Киббуцник.
- Как два? – удивилися Вольдемар.
- А так. Одно – это изменение скорости протекания времени. И второе - скачки в непрерывности протекания времени у одного живого существа или у одного отдельно взятого объекта, чаще всего, у
подвижного объекта, например, самолета с одним или несколькими живыми существами, как правило – людьми, по отношению к остальным предметам и существам.
- В первом приближении я согласен, - отозвался Физик.
- А во втором? – спросил Вольдемар.
- Возможно, что и во втором тоже. Поживем – увидим. Ко второму явлению можно, по-видимому, отнести все случаи пропадания самолетов на экранах локаторов и их появление там же спустя несколько минут.
- Не только это, но и обратное явление – некоторые случаи прилета самолета в аэропорт раньше времени могут быть вызваны не изменением скорости протекания времени, а скачкими в непрерывности его протекания, - добавил Киббуцник.
- Тогда и появление советского самолета за Уралом на полторы тысячи километров дальше того места, где ему надлежало быть, тоже следует отнести к этой группе явлений, - предложил Вольдемар.
- Нет, это третье явление. Именно то, для чего я оговорил возможность второго приближения. Здесь мы имеем место со скачком не только во времени, но и в пространстве, - заявил Физик. - Но есть еще одно явление. Отличное от всех перечисленных. Это явление – попадание в другое время: прошлое или будущее.
- Я не понял, в чем состоит разница между этим явлением и тремя предыдущими, - сказал Вольдемар.
- Огромная! В первых случаях живое существо или объект, вернувшись в привычное протекание времени, продолжает существовать в нем вместе с остальными предметами и существами, как будто ничего не произошло, как обычно, даже не подозревая, что побывал в другом времени.
- А в последнем?
- А в последнем случае он возвращается в свое обычное время, имея дополнительную информацию о том, что с ним произошло. Он видел картины или из далекого прошлого, или из будущего времени: войны прошлых столетий, строительство пирамид, Древний Рим и даже стада динозавров…
- Но все эти картины из прошлого времени, - заметил Вольдемар. – А где примеры из будущего?
- А случай с сэром Гуддартом? – напомнил Физик. – Он-то увидел уже покрашенные самолеты и построенные ангары, хотя их еще предстояло покрасить и построить.
- Относительно случая с сэром, то здесь у меня есть своя гипотеза, и я ее изложу чуть позже, чтобы не отвлекаться от основного направления нашего исследования, - неожиданно заявил Вольдемар. – Продолжайте, пожалуйста. Полагаю, что вы еще не все успели сообщить.
- Действительно, не все, - подтвердил Киббуцник. Все появления в другом времени имеют общую особенность!
- Какую? – одновременно спросили его собеседники.
- А вот какую: тот, кто туда попадает, как правило, ограничивается ролью пассивного наблюдателя! Он не может вмешиваться в те события, какие там происходят!
- Более того, - поддержал эту мысль Физик. – Создается впечатление, что он их наблюдает, а они его не видят!
- Кто они? – не понял Вольдемар.
- Древние египтяне, римляне, средневековые жители и динозавры. Ни в одном из сообщений не указывается, что кто-либо из них каким-то образом среагировал на появление в их небе современного самолета! А ведь, появись перед ними, вернее – над ними, такое неизвестное им чудище, как самолет, они должны были на это хоть как-то отреагировать, - продолжил Физик свою мысль.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что это все выдумки? – переспросил Вольдемар.
- Я пока еще ничего не хочу сказать. Я пока лишь повторяю известные факты. У меня сложилось
впечатление, что те, кто находится в будущем времени, видят тех и то, что произошло в прошедшем времени. А вот те, кто находится в прошедшем времени, не видят тех или то, что находится в будущем времени.
- За исключением только случая с сэром Гуддартом, - вставил Киббуцник.
- Дался вам этот сэр. Забудьте о нем на время, - отреагировал Вольдемар, и Физик продолжил развивать свою мысль:
- Я бы построил такую модель. И те, кто находится в прошедшем времени, и те, кто находится в будущем времени, все они находятся внутри некоторых гигантских прозрачных оболочек, для каждой группы своих. Эти оболочки сделаны таким образом, что проникнуть сквозь них никто не может, и
таким образом в смысле телесного контакта обе группы людей или объектов изолированы друг от друга.
- Что же из этого следует? - спросил Вольдемар Физика.
- А то, что, если те, кто находится внутри каждой такой оболочки, действительно существуют в данный момент одновременно, то они должны видеть, наблюдать друг друга одновременно!
- Но это справедливо только в том случае, если обе оболочки пропускают свет в обоих направлениях одинаково. Если же какая-нибудь из оболочек пропускает свет только в одном направлении … - снова вставил Киббуцник.
- Давай оставим этот гипотетический случай до лучших времен. А сейчас я предлагаю рассмотреть совсем другой случай. Не менее интересный, зато более простой. Если обе оболочки пропускают свет в обоих направлениях одинаково. Тогда обе группы наблюдателей должны видеть друг друга. А если одна группа видит другую, а вторая ее не видит, то второй группы просто нет! Это оптический обман!
- Откуда тогда он может взяться? – снова спросил Вольдемар.
- О, это интересный вопрос! – ответил за Физика Киббуцник. – Ты наверняка слышал о миражах…
- Когда путник в пустыне видит города и оазисы, прекрасные дворцы и водоемы, находящиеся от него за многие сотни километров? Конечно!
- А теперь представь себе, что такая картина, такой мираж каким-то образом пропутешествовал во вселенной несколько, несколько сотен или даже несколько тысяч лет, и снова вернулся на Землю.
Тогда его потом могут увидеть те, кто находится по отношению к нам в настоящем времени, а по отношению к миражу – в будущем времени.
- Отлично! Но как же все-таки быть с сэром?
- Вот и дошла очередь и до него, - засмеялся Вольдемар. – Ведь и в точных науках бывают ошибки эксперимента. Правильно? Я предлагаю считать этот случай ошибкой эксперимента. Скажем, первоначально сэр хотел позабавить прелесных дам необыкновенной историей или разыграть своих
друзей. Но потом этот случай попал в перечни различных аномальных явлений, и сейчас, спустя шесть с лишним десятков лет, трудно сказать, что там было на самом деле…
- Что же получается в итоге? – задал исходный вопрос Физик.
- Разрешите мне сформулировать результат так, как я его понял в ходе наших обсуждений, - попросил Вольдемар своих ученых друзей. – Есть две разные группы явлений. В качестве рабочей гипотезы для объяснения одной из этих групп можно принять существование миражей, сдвинутых во времени
относительно реальных событий и поэтому наблюдаемых спустя сотни и тысячи лет после этих событий.
- Согласны, - поддержали его Физик и Киббуцник.
- И вторая группа явлений – это ускорение или замедление времени, а также нарушение непрерывности протекания времени и даже одновременное нарушение непрерывности протекания
времени и пространства у отдельных живых существ или объектов. И именно последний вариант аномальности времени и пространства мы наблюдаем в случае с Гершеле Острополером и Белой Лошадью.
- Мне нечего больше добавить к умным речах нашего коллеги, - улыбнулся Киббуцник.
- Мне тоже, - заявил Физик.
На этом завершилось импровизированное заседание ученого совета.