ЭТО АНОМАЛЬНОЕ ВРЕМЯ ( Часть 2 )
Глава 11. Заколдованное место – остров Барса-кельмес,
район Аральского моря, Казахстан
Исследователи давно изучают загадку таинственного острова Барса-кельмес ( в переводе означает пойдешь – не вернешься ), находящегося в северно-западной части Аральского моря. Местные жители утверждают, что в прошлых веках, беглецы, отсидевшие на острове несколько лет, возвращались к
постаревшим родным спустя … десятилетия. Здесь бесследно пропадали целые семьи.Пропадали также и современные экспедиции. В одной такой современной экспедиции исследователи, отойдя от берега, “прогулялись всего полчаса
в белом тумане”, а вернувшись, с удивлением узнали, что отсутствовали целые сутки!
/ Из досье Физика об аномальном времени /
Глава 12. Год 1999-й. Квартира в Хайфе
- Давай подведем предварительные итоги, - сказал Вольдемар, ознакомившись со всеми случаями, собранными в архиве Физика.
- Давай, - согласился Физик.
- Все, что у тебя есть, весьма любопытно, но к Белой Лошади оно имеет только то отношение, что феномен с ее исчезновением и появлением через неделю не единичен. И все. Более того, твой архив вообще не описывает ни одного случая, имевшего место с животными, только с людьми.
- И не удивительно. Все эти случаи собраны и описаны человеком. Возможно, если бы их собирали животные, то архив был бы не менее богат. Но ты не прав в другом.
- В чем же?
- Ты не заметил, что эти явления происходили не только с людьми, - заявил Физик.
- А с кем еще? – удивился пес.
- Не с кем, а с чем. Одежда людей, лодки, на которых они плыли, наконец, целый самолет. Вообще-то, как раз с самолетами произошло больше всего интересных случаев.
- Скажем так: с самолетами и теми, кто в них находился.
- Согласен, - Физик для убедительности кивнул головой.
- А теперь - что мы знаем о Белой Лошади? - гнул свою линию Вольдемар.
- И о ее окружении, - вставил Физик.
- А оно нам зачем?
- Как – зачем? Может быть, и с ними тоже происходят странные явления!
- Хорошо. Это будет одно направление поиска!
- А второе?
- А второе – это места, где чаще всего бывает Белая Лошадь!
- Логично! – поддержал Вольдемара Физик. – Это на тот случай, если феномен связан не с самой Белой Лошадью, а только с тем местом, где ты видел ее исчезновение и появление вновь. По какому пути пойдем?
- По обоим!
- Полностью согласен! Идти надо по обоим. Но все же какое направление поиска ты все же предлагаешь обсудить сначала?
- А это не имеет значения! – надменно заявил пес.
- Перестань строить из себя мэтра! – возмутился его собеседник. – Давай лучше вспоминай, кто входит в круг общения Белой Лошади.
- Я, ты, Англичанин, Эскалоп Моисеевич, Киббуцник, Чукча, Автор.
- Какой Автор? – переспросил Физик.
- Автор книги.
- Какой книги? – настаивал Физик.
- Ну, той, которую читатель сейчас читает.
- Тогда, может быть, и читатель тоже? – быстро спросил Физик.
- А почему бы нет? Заранее ничего не известно, - ухмыльнулся пес.
- Хорошо, пусть будет и читатель. А вот самого главного из круга ее общения ты не назвал!
- Кого же? – удивился Вольдемар.
- Гершеле Острополера! Вспомни, пожалуйста. Когда к Чукче приезжали бабушка с дедушкой, то в харчевне у Эскалопа Моисеевича устроили праздник в честь их приезда. И вот в разгар веселья там неожиданно появился бедно одетый еврей и стал играть на скрипке идишскую музыку. А ведь появился он верхом на Белой Лошади!
- А как конкретно он был одет, ты не помнишь?
- Я бы сказал, что одежда его была из прошлого века, по крайней мере, дореволюционная. А на голове какой-то старинный картуз!
- Неплохо, совсем неплохо! – Вольдемар стал от возбуждения потирать передние лапы. – А не скажешь ли ты, сколько ему было лет?
- В том-то и дело, что, несмотря на свой стариный костюм, он выглядел не старше Эскалопа Моисеевича!
Теперь Вольдемар уже потирал друг о друга не только передние, но и задние лапы. Он явно испытывал те же чувства, что и рыбак, у которого стал дергаться поплавок, и он боится, как бы рыбка не сорвалась с крючка:
- Чудненько! Ты, наверное, помнишь, о чем он говорил?
- Помню. Его кто-то спросил, как его зовут, и он ответил, что Гершеле. И тогда уж его спросили напрямую, уж не Гершеле ли Острополер он и есть. А он ответил дословно так: “А кто же еще?”
- И это все? – спросил Вольдемар, напряженно всматриваясь в лицо Физика.
- Нет, не все! Самое интересное было потом. Кто-то не поверил и сказал: “ Неужели Вы еще живы?”
- И что он ответил?
- “А почему бы нет? – ответил Гершеле. – Я буду жить всегда, пока будут собираться вместе хотя бы два еврея, чтобы рассказывать друг другу свои веселые и грустные истории…” Я еще тогда подумал, как образно он выражается. А сейчас…
- Что сейчас? – немедленно отреагировал пес.
- А сейчас мне кажется, что, возможно, он сказал это в прямом смысле. Ведь, если для него время движется дискретно, то, проживая, например, в году только один день, он за три с половиной века состарится только на один год!
- Но это в том случае, если он захочет побывать в каждом году. А если он будет некоторые года пропускать? – Вольдемар пустился в размышления.
- А если он в каком-нибудь году проживет несколько дней? – тут же парировал Физик.
- Или если он в каком-нибудь году появится несколько раз? – Вольдемару нравилось перебирать варианты, но Физик явно не хотел тратить на них время: - Короче, хватит всех этих “если”! Примем, что за столетие он старится на год.
- Тогда, - подвел итог Вольдемар, - за тысячу лет он постареет всего на десять лет. Кто это заметит?
- Кстати, - добавил Физик. – Насколько я помню, за все то время, что мы здесь живем, он и появился-то всего один раз. И всего на несколько часов.
- Это еще ни о чем не говорит. Ведь он мог в это время появиться и в другом месте земного шара, - заметил Вольдемар. – Остается всего один небольшой вопрос: а кто такой вообще Гершеле Острополер?
- Я бы мог рассказать тебе о нем то, что знаю. Но будет лучше, если ты поговоришь о нем с Чукчей, Англичаниным, Абрамовичем и с самой Белой Лошадью, - посоветовал Физик. – Уж они-то знают о нем много разных историй.
- Хорошо. Но один-то пример ты бы мог привести…
- Один могу. – согласился Физик. – Пожалуйста! Гершеле всегда покупал на базаре только корявые и сучковатые дрова. Его спросили, зачем он так делает. “В этом есть тройная выгода, - ответил Гершеле. – Во-первых, сучковатые дрова стоят дешевле. А во-вторых, я с их помощью согреваюсь дважды: первый раз, когда рублю их на поленья, а во второй раз, когда кладу их в печь и топлю в доме”.
Глава 13. Год 1934-й. Аэродром в Шотландии
Самолет сэра Виктора Гуддарта провалился в будущее…
… Во время полета пилот попал в тяжелые облака и вдруг заметил участок земли, освещенный солнцем. Сэр Гуддарт рассмотрел залитый слепящим светом аэродром, ангары незнакомых ему форм и самолеты желтого цвета возле ангаров.
Ничего подобного в Шотландии не было! Сесть на этот аэродром сэру Виктору Гуддарту в тот раз не удалось, так как самолет снова попал в какую-то странную тучу, а спустя некоторое время пилот благополучно приземлился на своем
аэродроме.
… Прошло четыре года. И сэр Гуддарт снова увидел этот аэродром, и даже приземлился на него. Он увидел новые ангары, точь-в-точь такие, какие видел с высоты в том полете. А возле ангаров механики красили в желтый цвет находящиеся там самолеты.
Впоследствии сэр Гуддарт стал маршалом авиации и утверждал, что ему была предоставлена возможность взглянуть на будущий аэродром, который еще только предстояло построить, и увидеть покрашенными самолеты, которые еще предстояло покрасить…
/ Из досье Физика об аномальном времени /
Глава 14. Вечер 17 мая 1999 года. Квартира возле Хайфы
Израиль выбирал парламент и главу правительства на следующие четыре года. Страна ждала результатов выборов. Большинство граждан сидело перед телевизорами в ожидании того момента, когда первый и второй каналы телевидения сообщат предварительные результаты голосования. Как и
многие, в ожидании результатов голосования, Абрамович смотрел развлекательную программу “День шестой в таверне”.
Бывший румынский еврей на великолепном иврите рассказывал историю о министре финансов в социалистической Румынии:
- Министр финансов выступает с отчетным докладом и говорит: -“Товарищи! Могу вас обрадовать, что за истекший год инфляция в стране уменьшилась на 10 очков, национальный доход возрос на 15 очков, а уровень благосостояния населения поднялся на 20 очков!” Тут референт подсказывает ему: - “Товарищ министр! Это не очки, это проценты!” – “ Проценты? – удивился министр. – Вот и я думаю, зачем здесь очки нарисованы?”
В ответ коренной израильтянин рассказал свою историю:
- В одном из предыдущих правительств Израиля к новоиспеченному министру финансов приходят представители различных ведомств просить об увеличении ассигнований. Первыми пришли просить средств из министерства образования: - “Образование – это будущее страны! В школах классы
переполнены, нет кондиционеров и компьютеров, дети занимаются в три смены!” - Министр отказал. Затем пришли из министерства государственной безопасности: - “Нельзя экономить на обороне страны! Нам необходимо провести перевооружение армии, закупить новые самолеты и одеть
солдат в более современное обмундирование!” - Министр отказал. После этого пришли из управления тюрьмами: - “Заключенные находятся в отвратительных условиях! Камеры перполнены, туалеты не работают, кондиционеры отсутсвуют, пища низкого качества!” – “Сколько вам требуется?
” – Называют ему огромную сумму. Удовлетворил полностью!
- Но почему? – спрашивает рассказчика ведущий.
- Министр финансов ответил на этот вопрос так: - “Судите сами. В школе я уже учился, в армии служил. К чему они мне? А в тюрьме мне еще не пришлось сидеть”.
В это время открылась входная дверь, и вошел говорящий пес Вольдемар, проживающий в квартире совместно с Абрамовичем.
- Где тебя черти носили? – добродушно встретил его Абрамович. – Я уже хотел звонить в полицию и скорую помощь и заявить, что ты пропал. Ужинать будешь?
- Нет, - ответил Вольдемар, доставая из холодильника пакет с молоком. – Попью только молочка холодненького.
- Смотри, не простудись. Не поленись разогреть его, - продолжал ворчать Абрамович.
- Кстати, - спросил Абрамовича Вольдемар. – Что ты знаешь о Гершеле Острополере?
- А что конкретно тебя интересует?
- Меня интересует все. Но для начала самые общие сведения. Кто он такой?
- Хорошо. Ты, наверное, знаешь, что у каждого народа есть свой любимый герой, как правило, бедняк, с которым вечно происходят смешные истории. В любой ситуации ему удается обвести вокруг пальца богача или, по меньшей мере, удачно ответить на вопрос или прокомментировать ситуацию.
- Это как Иванушка-дурачек?
- Не совсем, но примерно. Скорее, это как бедный крестьянин в сказках о крестьянах и помещиках, о бедных и богатых.
- Ну, тогда это как Ходжа Насреддин?
- Вот это уже в десятку! И Ходжа Насреддин у одних народов, и Молла Насреддин у других народов, и Иосиф Швейк…
- Но ведь Швейк не фольклорный герой, а литературный!
- Ты прав, конечно, начинал он свою жизнь под пером у Гашека, но потом произошел интересный феномен: Швейк вышел за пределы книги Гашека, более того, он вообще перестал быть героем только чешского народа, а стал героем, скажем, русского и многих других советских народов. А знаешь ли ты,
что, во время второй мировой войны, Швейк, герой, если так можно выразиться, первой мировой войны, волею многих авторов был снова призван на фронт и зашагал по страницам книг, по подмосткам театров, на экране кино, во фронтовой самодеятельности и, конечно, в анекдотах?
- Теперь буду знать. А с какой стороны фронта он воевал? Помнится, что первую мировую войну Чехия в составе Австро-Венгрии воевала против России…
- О, это о-о-чень интересный вопрос. Разные авторы помещали его с разных сторон линии фронта, но во всех известных мне произведениях он, независимо от того, какую форму на него напяливали, выступал против фашизма…
- Давай все же вернемся к Гершеле Острополеру, - предложил Вольдемар.
- Но ведь это ты отвлекаешься на Иванушку-дурачка, Насреддина и Швейка, - обиделся Абрамович.
- Извини. Итак, Гершеле Острополер.
- Представь себе жизнь еврейской бедноты в царской Россиии. Евреи могли проживать только в некоторых губерниях, землей не имели права владеть вообще, даже если и занимались сельским хозяйством, а любой помещик, мелкий чиновник или жандарм был для них господином. Естественно,
что у бедноты должен был появиться свой герой, который бы не унывал бы ни в какой безвыходной ситуации.
- И таким героем стал Гершеле Острополер?
- Не торопись. Таких героев было несколько. В каждой местности был свой герой. Мотька Хабад, Бинька Дибек, Шайке Файфер, ну, и другие... Лучше всего, если ты поговоришь на эту тему с Чукчей, он больше меня должен знать...
- Чукча? Откуда ему знать?
- Как откуда? От бабушки! Итак, в каждой местности был свой герой. А вот самым известным, самым любимым из них оказался Гершеле Острополер.
- Значит, на самом деле его не было? Это выдумка?
- Не думаю… Скорее всео, был изначально такой Гершеле, который прославился своими проказами и шутками, а потом ему стали приписывать проказы и шутки других людей и вкладывать в его уста то, что придумывли народные устные рассказчики…
- Понятно. А ты можешь рассказать хотя бы одну такую историю?
- Обижаешь, гражданин начальник!… Конечно, могу… Когда-то мне бабушка рассказывала много таких историй… Постой, постой… Вот, например…
П р е д у п р е ж д е н и е. В этой повести 2 (две) 15-ые главы. История этого феномена такова. Первоначально был написан первый вариант 15-ой главы "Х1Х век. Гершеле и пан помещик". Одна из читательниц активно выражала свое возмущение моей повестью, ибо подобная история имела место также в сказках других народов. Напрасно я доказывал, что фольклор одного народа не был изолирован от фольклора других народов. Именно поэтому сказки и анекдоты разных народов так похожи между собой. Как далеко от Шотландии находится болгарское Габрово. Но оба народа сами смеются над своей скупостью - kак много общего, даже одинакового в анекдотах этих двух географически далеких народов!...
Ничего не помогало. И тогда я написал второй вариант 15-ой главы "Начало ХХ-го века. Господин полковник, коммерсант Янкель Форц и Гершеле". Я со всей ответственностью утверждаю, что того, что описано в этом варианте 15-ой главы у других народов не могло происходить. Потому что происходить у них такого не могло (впрочем, читайте и проверяйте сами).
Читателю же я предоставляю полную свободу: он может читать или один из двух вариантов 15-ой главы (на выбор - 15a и 15б) или - при желании - оба варианта.
Глава 15a. XIХ век. Гершеле и пан помещик
Послала жена Гершеле к помещику с подарком на праздник.
Может быть, и тот тоже что-нибудь хорошее для них когда-нибудь сделает. Зарезала у резника последнюю курицу и отправила мужа с нею к помещику. Пришел Гершеле к помещику, вручил подарок, а тот требует, чтобы Гершеле разделил этот подарок на всю помещичью семью: его самого, жену, двух сыновей и двух дочерей. Гершеле подумал, подумал и разделил!
Голову он отдал самому помещику:
- Ты всему голова – вот тебе голова!
Гузку отдал жене помещика:
- Ты всегда дома сидишь – вот тебе, чтоб было на чем сидеть!
По ножке вручил сыновьям:
- Вот вам ножки – идти по отцовской дорожке!
А дочкам отдал по крылышку:
- Вам скоро из дома улетать – вот вам крылья для этого!
А тушку взял себе:
- Не выбрасывать же то, что осталось!
Приносит тушку домой, а жена в слезы:
- Что, не принял помещик нашего подарка?
- С чего это ты взяла, что не принял? - отвечает ей Гершеле. – Принял! И даже тебе ответный прислал! Наша-то курица, как ты помнишь, была не разделана, а помещик – вот, что значит культурный господин! - свою сначала обработал, убрал всякие там ножки и крылышки, а уж тушку велел тебе вручить!
Прослышала жена богача о том, что Гершеле сделал помещику подарок на праздник, а в ответ получил от того еще лучший подарок. И послала своего мужа с подарками к помещику:
- Вези скорее помещику подарок! Да не курицу, а гусей! И не одного гуся, как бедняк, а полдесятка!
Вот привозит богач помещику в подарок пять гусей, а тот велит разделить подарок на всю помещичью семью: его самого, жену, двух сыновей и двух дочерей. Делит-делит богач пять гусей на помещичью семью из шести человек – ничего не получается. Посылает тогда помещик за Гершеле:
- В прошлый раз у тебя все очень хорошо все получилось. Не поможешь ли ты нам снова разделить подарок, а я уж отблагодарю тебя за работу!
- С удовольствием! – отвечает Гершеле. – Почему ж не помочь соседу? А подарков мне никаких не надо! У меня правило: помогать соседям бесплатно!
И Гершеле начинает к делить гусей.
Одного гуся он вручает помещику и его жене:
- Вот вам гусь – теперь вас трое!
Второго гуся он вручает сыновьям помещика:
- Вот вам гусь – теперь вас тоже трое!
Третьего гуся он вручает дочерям помещика:
- Вот вам гусь – теперь вас тоже трое!
А двух оставшихся гусей Гершеле зажимает у себя подмышками и разъясняет:
- А этих двух гусей мне – теперь и нас тоже трое!
Понравился дележ помещику, он велел прогнать глупого богача, а смышленному соседу Гершеле велел от себя отправить гостинцев на дом.
Глава 15б Начало ХХ-го века. Господин полковник, коммерсант Янкель Форц и Гершеле
В тот год в Черновцах выступала украинская труппа артистов под руководством прославленного Саксаганского. Это был истинный праздник для городской интеллигенции и учащейся молодежи. В первых двух рядах зрительного зала сидела местная элита. Она ходила на все спектакли. И вместе с нею, во втором ряду, правда не в центре ряда, а с самого края, но все же во втором привилегированном ряду сидел коммерсант Янкель Форц со своей Форцихой.
И вот госпожа полковница, проходя вместе со своим господином полковником на свои законные места в центре ряда, обратила внимание на то, что жена коммерсанта Янкеля Форца каждый день приходит на спектакль в новом платье и новых украшениях, чего даже она, жена самого господина полковника, не может себе позволить.
Такая несправедливость не на шутку взволновала госпожу полковницу и она высказала своему супругу все, что думает по поводу такой несправедливости. И кончила тем, что приказала своему полковнику, чтобы тот немедленно отправился к коммерсанту Янкелю Форцу и попросил Янкеля научить и его, как можно зарабатывать жене на новое платье на каждый спектакль заезжей труппы.
Господин полковник, как человек военный, привык выполнять приказы. Он немедленно отправился к коммерсанту Янкелю Форцу и заявил:
- Уважаемый господин Форц, я - человек военный и не люблю ходить вокруг да около. Я привык брать быка за рога.
- Господин полковник, - ответил Янкель Форц. - Я тоже человек прямой. Берите спокойно быка за рога - я к вашим услугам.
- Прекрасно, господин Форц! Я, будучи полковником, все же не могу себе позволить на мое немалое полковничье жалованье, чтобы моя жена каждый день приходила на спектакль в новом платье и новых украшениях. Не могли бы вы научить меня, что нужно сделать для этого.
- Другими словами, господин полковник, - догадался Янкель Форц. - Вас интересуют мои профессиональные секреты.
- О, Вы меня не совсем правильно поняли, господин Форц. Меня интересуют не ваши профессиональные секреты, а ваши профессиональные советы.
- О, это совсем другое дело. Я-таки дам вам совет: спорьте и выигрывайте!
- А на что вы советуете мне спорить?
- На что хотите, на то и спорьте.
- А не могли бы вы дать мне какой-нибудь пример, хотя бы намек.
- Намек? С удовольствием. Давайте поспорим с вами, господин полковник, ... что через ... скажем, через три дня... через три дня... три дня...
И тут лукавый попутал коммерсанта и он неожиданно для самого себя закончил фразу:
- ... что через три дня у вас на заднице выскочит прыщ!
Янкель Форц сам удивился своему нахальству, но - удивительное дело! – военному человеку такое заявление пришлось по душе. Господин полковник громко засмеялся и сказал:
- Не надо играть со мной в поддавки, господин Форц! У меня никогда не было и не может быть прыщей на заднице! По определению: у полковников и выше прыщей на поясе и ниже – ха-ха-ха! - не бывает!
- Какие поддавки? - не мог остановиться Янкель. - Давайте спорить – и никаких гвоздей!
- А на что будем ?
- А на что хотите!
- На сто рублей! - радостно закричал господин полковник. - По рукам?
- На сто так на сто! По рукам! – закричал ему в ответ Янкель.
- Ты с ума сошел! - заявила мужу Форциха, когда полковник выскочил из их дома, торопясь, пока Форц не передумал. - Что ты ему наговорил? Ты же никогда ни с кем не спорил на деньги!
- А что я должен был ему сказать? Что я играю в прятки с законом?
- Но ты же не хочешь за просто так выбрасывать на ветер сто рублей?
- Нет, конечно! Но что теперь делать?
- Знаешь что: поезжай срочно к Гершеле Острополеру и попроси у него совета. Если уж он ничего не придумает, то никто ничего не придумает.
И Форц срочно поехал в Острополье к Гершеле. Острополер дал ему совет и предупредил:
- Только смотри, Форц, - я тебя предупреждаю - не болтай лишнего.
- Знаю, знаю: слова - серебро, молчанье – золото, - замахал руками Янкель.
И успокоенный коммерсант вернулся к себе в Черновцы...
... Три ночи подряд господин полковник спал лежа на животе, чтобы ненароком не травмировать свою белую полковничью задницу.
Всю последнюю, третью ночь госпожа полковница сидела при свечах возле супруга с лупой в руках, наблюдая, как бы на холеной полковничьей заднице не выскочил предательский прыщ.
Едва забрезжил рассвет, как господин полковник натянул кальсоны, брюки и, даже не захватив пистолета и сабли, взлетел по лестнице на третий этаж Форцевского дома.
- Смотри скорей! - приказал он Форцу, быстро сбрасывая брюки и кальсоны.
Форц посмотрел туда, куда ему было приказано смотеть, и попросил господина полковника подойти к окну, поскольку в комнате маловато света, и ему трудно сказать что-то определенное.
Он раздвинул зановеси, подвел господина полковника к окну, попросил того влезть на стул и принялся поворачивать господина полковника в разные стороны.
И как он ни крутил полковника, пришлось все же коммерсанту Форцу признать свое поражение.
Янкель Форц молча, как наказывал Гершеле Острополер, отсчитал сто рублей и протянул их сияющему господину полковнику.
- Уважаемый Форц, - пожалел Янкеля господин полковник, пряча деньги в кошелек. - Как же вы так неосторожно спорите! Ведь так и прогореть можно.
И тут Янкель Форц забыл наказ Гершеле.
- Прогореть можно? Как бы не так! - воскликнул коммерсант. - Посмотрите в окно, господин полковник. Там под окном собрался весь ваш полк. Я поспорил с ними на триста рублей, что покажу им нижнюю часть вашего туловища - от пояса и до сапог! И показал! В итоге я не проиграл сто, а выиграл двести рублей.
Что оставалось делать полковнику? Пистолет и саблю, как уже упоминалось раньше, полковник в спешке не захватил. Поэтому ни пристрелить, ни проткнуть противника в припадке бешенства он не мог.
На дуэль Янкеля не вызовешь - не тех Янкель кровей, чтобы с ним можно было стреляться или фехтовать на шпагах. В суд тоже Янкеля не потащишь - только рассмешишь судей, заседателей, адвокатов и зевак.
И господин полковник нашел единственное правильное решение: схватил Янкеля обеими руками и выбросил в окно с третьего этажа. И мог бы Янкель Форц сломать себе руки или ноги, а то и то, и другое вместе, если бы не собравшиеся под его окном солдаты и офицеры.
Они поймали Янкеля и аккуратно поставили на ноги.
И эти ноги ему очень пригодились. Ибо в тот же день пришлось Форцу бежать из города, даже не успев получить с солдат и офицеров положенные ему триста рублей. И бежал он из Черновиц до самой Америки.
Вот что значит не внимательно выслушать Гершеле Острополера. Ведь Гершеле мог только предчувствовать будущее. Изменить его он - как и любой смертный - не мог.
Глава 16. Лето 1941 года. Левый берег реки Воркслы. На следующий день после отхода санитарного поезда
На следующее утро с первыми лучами солнца Герш Острополер пошел в подсобное помещение полустанка, взял там лопату и принялся копать красноармейцам братскую могилу. Он сделал ее в центре клумбы, посаженной путевым обходчиком. Место это было выбрано не случайно. Земля на клумбе должна была быть помягче, чем на некопанных участках полустанка. Кроме того, вокруг клумбы росли деревья. А это значило, что и бойцам будет лежать приятнее, и Гершу копать в тени
могилу будет полегче.
Тела погибших Герш перенес поближе к клумбе и положил в тени, прикрыв лица от надоедливых мух. Выкопав яму достаточной глубины, Герш осторожно перенес в нее тела красноармейцев. Сделал он это как можно осторожнее, как будто боялся неосторожным или резким движением и после их смерти причинить боль их ранам. Особенно ему было жаль одного из них, видимо, горевшего в танке, так как
почти вся кожа у него была сожжена. Хорошо, если он умирал в бессозназнательном состоянии, потому что вынести такие муки, будучи в сознании, невозможно.
Герш вылез из ямы, пошел к телегам, нашел одеяло, снова опустился в яму, постелил одеяло на дне ямы и только после этого положил на него тело обожженного бойца. Тела бойцов Герш накрыл окровавленной простыней, на которой лежал танкист, и только затем вылез из ямы, бросил четыре
горсти земли на окровавленную простынь и начал лопатой засыпать могилу.
Целиком поглощенный этим занятием, Гершеле не услышал, как на полустанок прикатили на мотоциклах немцы. Они подъехали к тому месту, где Герш погребал погибших, и одобрительно
закивали головами:
- Гут, гут!
Немцы боялись эпидемий и приветствовали предание мертвых земле. По-видимому, они приняли черную одежду местечкового еврея за рабочий наряд могильщика, ибо ни то, как был одет Герш, ни его бородатое лицо не вызвало у них никаких эмоций. Повторив свое -“Гут, гут!”, немцы покатили на
восток по той самой дороге, по которой пришел сюда Герш.
Он снова сходил в подсобку, отыскал подходящую дощечку покрепче, вытащил из кармана химический карандаш и расправил листок бумаги, который, уезжая, вручил ему начальник полевого госпиталя.
Герш прочел текст, прочел второй раз, третий… и потерял сознание.
На листке бумаги было написано:
"Капитан Зиновейкин Михаил Степанович
Старший лейтенант танкист Остропольский Борис Гершевич
Красноармейцы: Котов Анатолий Николаевич
Сутягин Андрей Данилович
Вечная память героям, павшим в боях за Родину!"
Видимо и капитан, и красноармейцы были пехотинцами, потому что род войск был указан только у старшего лейтенанта.
Белая Лошадь, которая все утро паслась рядом, увидела, как осел и упал на спину Гершеле Острополер. Она опустилась рядом с ним на колени и принялась целовать вытянутыми губами своего друга в лицо.
Сквозь забытье Гершеле услышал, как будто кто-то плачет и зовет его.
- Что ты говоришь? – спросил он, не открывая глаз.
- Я говорю: “Вставай, Гершеле! Вставай, дорогой Гершеле!”
Гершеле удивился: кто это мог с ним здесь разговаривать, да еще называть по имени? Он открыл глаза и увидел свою белую лошадь, которую еще в молодости хотел научить разговаривать по-человечески, но не смог. Рядом с ней никого не было. –“Наверное у меня начались слуховые галюцинации,” -
подумал Герш, но на всякий случай спросил:
- Кто это хочет, чтобы я встал?
- Я хочу, я, - радостно заговорила Белая Лошадь.
Гершеле выпил котелок холодной воды, заботливо поданный ему Белой Лошадью. Затем он перенес текст с листка бумаги на дощечку, спрятал листок бумаги во внутренний карман одежды, поближе к сердцу, воткнул дощечку в ногах у погребенных им бойцов и зарыдал в полный голос. Белая Лошадь стояла сзади, скорбно склонив свою большую голову.
Целую ночь просидел Герш над могилой сына. Одна лошадь, даже говорящая, не могла заменить необходимых по обычаю и недостающих сейчас еще девятерых мужчин. Но где их сейчас наберешь? Кто на фронте, кто в партизанах, а кто на заводе в эвакуации…
На утро следующего дня Гершеле Острополер простился со своим младшим сыном Бенчиком и пошел на восток, куда товарный поезд увез его жену, дочь и внуков. За ним, словно тень, неслышно ступала Белая Лошадь.
…Вот так Белая Лошадь заговорила в первый раз. Меня часто спрашивают, как такое могло произойти. И я всегда отвечаю: - “Наверно, вы слышали или читали, что в минуты величайших потрясений немые начинают говорить. А что может быть страшнее, что может быть трагичнее, что может быть более противоестественно, чем родители, рыдающие над могилами своих детей?”
И если кто-то не верит, что именно так оно произошло, то я ему ничем не могу помочь. Разве что посоветовать, разыскать Белую Лошадь или Гершеле, и все уточнить непосредственно у них.
Глава 17. Год 1943-й. Действующая армия
Во время второй мировой войны советский бомбардировщик, возвращавшийся на свой аэродром после выполнения боевого задания, попал в странное белое облако и потерял связь с землей. А через полчаса полета он каким-то странным образом, преодолев “лишние” полторы тысячи километров,
вынырнул из “странного облака” аж за Уралом!
/ Из досье Физика об аномальном времени /
Только одно слово заменил здесь Физик по сравнению с источником информации. Вместо ошибочно стоявшего там “российский” бомбардировщик, он записал в своем досье “советский”. Во время второй мировой войны не было такого государства Россия, был Советский Союз.
Глава 18. Год 1943-й. Курганская область, за Уралом
В скупые строки этого сообщения не попали многие детали, которые, возможно, будут интересны для читателя. Фронтовая контрразведка тщательнейшим образом расследовала этот случай. На помощь ей специально прилетал майор из Москвы. И хотя этот майор для маскировки носил летную форму, от
него за версту разило, что он из ведомства Берия. Экипаж бомбардировщика многократно приглашали для собеседований. Командира самолета и штурмана пытались обвинить в трусости и дезертирстве. И хотя после полета в самолете имелась
кассета кинофотопулемета с записью успешной бомбардировки вражеских объектов, хотя наши разведчики за линией фронта подтвердили, что цель этой ночью была поражена, хотя радисты показывали, что все время “вели” самолет и только на полчаса потеряли его из виду, хотя командир дивизии заявил майору, что знает командира бомбардировщика еще по Испании и лично готов за него поручиться, вызовы для “душевных” бесед продолжались – майору из контрразведки давно уже снились подполковничьи погоны.
Дело было сдано в архив только после того, как самолет майора Лазаря Остропольского был сбит над целью немецкими зенитками. Летчик направил горящий самолет на мост и таким образом поставил точку в расследованиях. А контрразведчик не мог простить командиру дивизии, что тот позволил
летчикам продолжать полеты и таким образом способствовал тому, что они ушли от неминуемого, по его мнению, наказания.
Представляю, как кусал бы себе локти доблестный контрразведчик, если бы он узнал еще одну деталь из того странного случая!..
… Поезд, в который Гершеле Острополер посадил Хану и Этю с детьми, медленно, с длительными остановками продвигался на восток. На какой-то железнодорожной станции их попросили покинуть вагон, захватив все свои вещи. Из ближайших сел приехали на телегах колхозники и разобрали по избам эвакуированных. Какая-то женщина, лихо правившая лошадьми, забрала и их семью.
- Сам-то на войне, - сказала она, - а где своих полно, там и ваши не помешают. А вместе оно и веселей будет.
Этя с хозяйкой дома целыми днями работали в колхозе, а старая Хана оставалась с детьми. И все бы ничего, только одно не давало ей покоя: отсутствие вестей от сыновей и зятя. Изба их была крайняя, у самой дороги, и Хана летом целые дни проводила во дворе. Ей казалось, что, если случайно кто-нибудь из сыновей приедет их проведать, то таким образом она его сразу же и увидит. Или даже
не проведать приедет, для этого ведь нужно знать адрес, а просто так, случайно возьмет и забредет в их деревню.
Этя в душе посмеивалась над причудами матери, но помалкивала. Не лишать же маму какой-то надежды…
Летом рано светает, и в тот день Хана, как обычно, еще до того, как все проснулись, вышла во двор и сразу же посмотрела на дорогу. По дороге шел Ласик в летной форме. От радости ноги перестали повиноваться Хане, и она, как стояла, так и осталась стоять. Она только боялась, как бы Ласик не прошел мимо. Но сын подошел к ней, отдал честь по уставу и спросил:
- А где у вас, мамаша, сельсовет? Мне позвонить надо.
- Ласик! – прошептала Хана и стала медленно оседать на землю.
Ласик подбежал, подхватил ее, прижал к себе и стал приговаривать:
- Ты только не волнуйся, мама. Не волнуйся. Все будет хорошо. У нас топливо кончилось. Пришлось сесть в поле, на вынужденную посадку. Я только позвоню в часть, чтобы прислали заправщик. Ласик усадил Хану на заваленке, обнял, поцеловал ее, еще раз повторил:
- Все будет хорошо. Мне только надо в часть сообщить. А ты-то как? Не болеешь?
И побежал в правление колхоза, где заодно находился и сельсовет, и висел на стене единственный в деревне телефон.
Когда летчик дозвонился до районного центра, там никто ничего толком не мог понять. Действительно, откуда мог здесь, за Уралом, появиться советский самолет, если линия фронта находится за две с лишним тысячи километров отсюда? Ясно, что это немецкий десант, переодетый в советскую форму!
Секретарь райкома, посоветовавшись с военкомом, решил не показывать вида, что они разгадали вражеских лазутчиков, и приказал командиру экипажа по телефону, чтобы он передал охрану самолета милиционеру, который немедленно будет для этого направлен в деревню, а всему экипажу собраться в
правлении, куда за ними будет послан транспорт, чтобы сопроводить в часть. Через десять минут участковый милиционер, вооруженный пистолетом с патронами, уже катил на велосипеде в деревню для охраны самолета, а еще через полчаса из райцентра вышла полуторка, в которой находились секретарь райкома, председатель райисполкома, военком, директор школы и учитель военного дела, вооруженные до зубов, то есть кто чем придется. За ними ехала легковушка, где сидели начальник милиции, шофер и два милиционера. Это был весь боеспособный контингент районного центра.
По дороге полуторка быстро догнала милиционера на велосипеде. Посовещавшись, решили подвезти его на машине, но, не доезжая до села, высадить, чтобы он прибыл на свой боевой пост самостоятельно. Ничего не подозревавшие летчики охотно уступили милиционеру охрану самолета, тем более, что
любопытные деревенские ребятишки уже начали свои попытки, если не залезть вовнутрь самолета, то хотя бы забраться на крыло. А гоняться за пацанами после бессонной ночи им совсем не хотелось.
Когда летчики вошли в правление колхоза, там уже находились все прибывшие на полуторке районные начальники, включая учителя военного дела и присоединившегося к ним председателя колхоза. В целях маскировки летчикам был подан горячий завтрак, состоящий из варенной картошки,
квашенной капусты, зеленого лука и каравая деревенского хлеба. Обрадованные пилоты немедленно приступили к трапезе, но не успели они ее окончить, как в помещение вошли сидевшие до сих пор за сараями начальник милиции с двумя милиционерами и шофером. Вошедшие тут же достали свои
наганы.
- Руки вверх, господа! Игра окончена! – скомандовал начальник милиции.
Летчики не стали сопротивляться. Удивленно пожимая плечами, они позволили себя разоружить и увезти в районный центр. Вскоре их доставили в часть, где они никому, и прежде всего себе, не могли толком объяснить, как они ухитрились очутиться так далеко от линии фронта. Ведь ни горючего, ни
времени у них на такой полет не было. Штурман и его друзья, штурманы, выдвинули гипотезу, что самолет был просто-напросто унесен сильным ветром, дувшим в эту ночь на той высоте, где проходил полет. Но тогда получалось, что
скорость ветра была равна трем тысячам километров в час. О таких скоростях тогда и не слыхивали.
Да и странным было, что ни один самолет больше, кроме этого, в зону действия такого ветра в ту ночь, равно как и в другие ночи, не попадал.