Зимой 2000-2001 мы поехали с друзьями в Звенигород на машине. Отдохнули "так себе" - было довольно скучно. Какая-то тревожная тень все время витала над нами, постоянно отбивая нам настроение. Ни о какой беззаботности не было и речи, хотя мы очень старались ее изображать. На обратном пути мы, что называется, "дозрели" окончательно: решили проехаться по "святым местам".
Первое, куда мы заехали, был Саввино-Сторожевский монастырь. Там, в Храме, я впервые осознал, что именно, а вернее - "кто", был все это время рядом со мной.
Кир…
Это было его дыхание… Теплое и неземное, но такое родное и знакомое - оно пронзало меня насквозь, когда я смотрел на иконостас и слушал тихий треск поминальных свечей у алтаря.
Но я чувствовал не только его присутствие. Было еще "что-то"…
"Что-то" страшное и зловещее… Беспощадное… "Оно" дышало холодом и пахло смертью. Может, это и была сама смерть ? Я не знаю…
После обеда мы заехали в церковь города Звенигорода. На горе - маленький, древний храм, устремленный ввысь, а его стены были украшены фресками самого Андрея Рублева…
Спас Нерукотворный… Глаза Спасителя проникали в саму душу… Заглядывали в самые потаенные ее уголки… Они - понимали, знали… И… Не осуждали… Они скорбно, но в то же время строго взирали на меня в холодном полумраке пустой церкви. Глаза Христа, самого Бога…
Так странно…
Пахло ладаном и воском. Кроме нас троих здесь никого больше не было. Никого из живущих…
Я плакал, тихо и незаметно, украдкой смахивая слезы, чтобы мои друзья их не видели. Но они и не обращали на меня особого внимания - они ставили свечи. "За здравие", "За упокой"… Я же стоял у иконы Николая Угодника, сжимая в руках свой черный берет - подарок Сережи… Того самого, с кем мы "воевали" из-за Киры когда-то… Так давно… Словно в другой жизни… А, может, и правда - в другой ?
Полутемный православный храм неохотно отпускал нас. Когда мы все же покинули его, перекрестившись напоследок и поклонившись, мы стали спускаться с горы к машине по бетонной лестнице, которая довольно круто забирала вниз. И вот тут Вадим как-то неожиданно сильно поскользнулся на льду, припорошенном снегом, и упал на спину, сильно ударившись руками о каменные ступени. Мы подняли его, стали отряхивать… Он чертыхался…
Наверное, это было первое предупреждение нам в тот день. Только тогда мы к нему не прислушались…
Когда мы сели в машину, пошел густой, мокрый снег. Он тяжелыми хлопьями падал сверху и потому "дворники" на лобовом стекле нашей "восьмерки" работали как сумасшедшие.
В пути мы молчали. Никому ничего не хотелось говорить. Каждый из нас думал о своем и даже Вадим вел машину как-то странно - словно спал наполовину…
Мы подъехали к повороту со Звенигородского на Рижское шоссе и завернули на длинную дугу пандуса, в направлении Москвы.
И тут нашу машину занесло… Она бешено завертелась на мокрой дороге, словно игрушечная… Визжали тормоза, что-то скрипело и рычало… Мы ударились задним бампером о железный бортик пандуса и, продолжая быстро скользить вперед, врезались "мордой" в глубокий снежный вал на противоположной стороне дороги.
На этом все закончилось. Машина замерла…
Мы все трое сидели обалдевшие, совершенно невредимые. И падал снег…
Чуть впереди нас затормозила белая иномарка (наверное, она ехала сзади нас). Из нее вышел хорошо одетый мужчина и стал приближаться, явно намереваясь предложить нам свою помощь.
По всем законам земной физики мы должны были слететь со скользкого пандуса в кювет и лежать там сейчас кверху колесами. Но мы - не слетели. Что-то в последний момент удержало нас и откинуло на снежный вал, оставшийся здесь, наверное, от снегоуборочной машины.
Мы вылезли из машины и осмотрели ее. Она почти не пострадала. Разбитая фара, помятое крыло - вот и все "разрушения"… Повезло.
Пока водитель белой иномарки и мои друзья вытягивали нашу "восьмерку" из снега на дорогу, подцепив ее на трос, я стоял в стороне и курил. А снег все падал и падал с неба… Тихо и торжественно…
Я поглядел на петляющий след, на тот замысловатый рисунок, который оставили колеса нашей машины на дорожном покрытии. Это так вот нас и "несло" ? Да, так…
И тут, я заметил боковым зрением какое-то яркое зеленое пятно справа от себя. Я повернул голову и поглядел на железные ограждения пандуса, которые нас слегка затормозили несколько минут назад…
На них сидел Кир и курил сигарету… На нем был зеленый летний камуфляж и краповый берет… Казалось, что он давно уже здесь сидит, словно поджидая нас. Он смотрел на меня… И взгляд у него был точно такой же как у Спасителя, на той фреске Андрея Рублева, в Храме на горе… Скорбный, строгий и… понимающий…
Я не испугался, хотя дыхание у меня перехватило…
Кира сделал несколько глубоких затяжек, выпуская облачка дыма. Их тут же уносил вдаль ветер и растворял в воздушных потоках, делая невидимыми. Кира выбросил сигарету в снег, печально улыбнулся и помахал мне рукой…
Он прошептал одними губами: "Здравствуй, любимый…"
Я обернулся к ребятам, потому что хотел убедиться, видят ли они Киру. Но Вадим и Сергей были заняты машиной, они смотрели в другую сторону.
Тогда я опять повернул голову в туда, где только что сидел мой Кир…
Но его там уже не было… Его не было нигде…
И только его сигарета все еще каким-то чудом тлела в снегу - от нее поднималась едва видимая струйка дыма. И на снегу были отпечатки его сапог…
…Я не стал ничего говорить ребятам. Мы отъезжали от этого места, а я молча все глядел и глядел в заднее стекло на железные ограждения пандуса…
Впереди была Москва, одинокий дом, мама… А позади… Что же было там, позади ?
Гибель ? Спасение ? Воспоминания, которым не уснуть никогда ?
Наверное, все вместе…
И еще - там был мой Кир… Такой, каким я запомнил его… Такой, каким он теперь будет ВСЕГДА…
Я не видел его теперь, но мне казалось, что он все еще идет там, по обочине дороги, совсем один, молча впечатывая в снег свои следы, а его берет на фоне ослепительно белого снега горит ярким, рябиновым пятном ПАМЯТИ…
зима 2000-2001 (с) Андрей Орлов. Все права защищены.
Перепечатка и публикация разрешается только с согласия Автора.
Текст впервые опубликован на этом сайте и выложен здесь с согласия автора.