«Бог – людоед»
(Надпись углем на стене барака концентрационного лагеря).
Зима 1942-го года. Ангел Смерти Азраил, хлопая крыльями, опускается погреть задницу на кирпичную трубу. По ней жирным дымом к Господу спешат заключенные лагеря Аушвиц.
Азраил принюхивается:
- Ну и вонь!
- Греков в расход пустили, пастухов. Не моются, вот и воняют, - бойко отвечает надзиратель Аушвица, легендарная Марта Злаунцвиг.
Чтобы общаться с Азраилом, ей приходится высоко задирать голову, стоя на носочках, и ангел видит ее молочной белизны грудь. На левую, ту, что чуть больше правой (головокружительный диссонанс – отчего-то подумалось Ангелу Смерти), кружась, опускается маленькая снежинка сажи. Интересно, чулки у нее на поясе, или нет - думает Азраил, и встряхивается, как сенбернар, вылезший из-под снега.
- И откуда вы их столько берете? – морщится он.
- Да все оттуда же – из Греции. Шестьдесят пять тысяч греков.
- Венгры пахли получше, - глубокомысленно говорит Азраил, подчищая перья от сажи.
- Да и было их побольше. Что-то около полумиллиона.
- Помню, помню. Они нам все своим гуляшем провоняли. Ласло, хрясло, кесоном (мадьярские слова – прим. авт.). И жирок их по-другому пах. Чем-то отдавал гусиным сальцем.
Марта звонко смеется.
- Они же на нем почти все свою жратву готовят.
- Ладно уж, - вздыхает Азраил (ПРОКЛЯТЫЙ БОГ – НУ ЧТО ЕМУ СТОИЛО ДАТЬ МНЕ РЕАЛЬНУЮ ПЛОТЬ, Я БЫ ЕЙ ТАК ЗАСАДИЛ) – диктуй.
- Хорошо, - соблазнительно улыбается Марта (ВСЕ ВЕДЬ ПОНИМАЕТ, СУЧКА), и начинает диктовать - Салат «Аушвиц». Ингредиенты: сто тысяч неблагонадежных немцев, девяносто тысяч голландцев, двести пятьдесят тысяч поляков, девяносто тысяч словаков, одиннадцать тысяч французов, два-три католических священника (по вкусу), десятка четыре красноармейцев, четырнадцать гомосексуалистов. Заправка: брикеты спрессованных угольных отходов, негашеная известь (добавлять в конце). Блюдо – огромный ров. Способ приготовления. Сначала обработаем поляков и голландцев. Вынимаем их из железнодорожных вагонов. Два-три месяца томим мясо на строительных работах – от камней и побоев филе становится размягченным и особенно нежным. В это же время французов и словаков помещаем в бараки без питания. Когда ребра будут отчетливо видны с обеих сторон, французов и словаков можно вынимать и сбрасывать в салат, предварительно размозжив головы тяжелым сапогом. Тщательно перемешиваем, посыпаем тонким слоем земли, пропитавшейся кровью (экономные хозяева используют для этого кровь из разбитых голов). Хорошо отбитых поляков и голландцев пропускаем живьем через крематорий, пепел сбрасываем в салатницу. Добавляем все остальные ингредиенты. Поливаем салат негашеной известью. Приятного аппетита, господи боже мой, приятного аппетита!
- М-мм, - причмокивает Ангел, пряча блокнот в сумку, - м-мм, - вкуснятина! ЕМУ очень понравится. До свидания, Марта! Хайль!
- Хайль!