Особенно летом. С белыми звездами в обнимку посидишь до двух ночи, а потом несешь в хату попытку уснуть.
А в хате матушка с батей. Тоже не спят. Не спят они в разных комнатах, разделенных кухней. Я втекаю в свою, третью, и ложусь. И лежу, вперив зеньки в окно. И тут начинается потеха.
Дед включает ночник. Из комнаты матушки раздается завывание кроватных пружин. Щелкает кнопка настольной лампы. Затем пружины взвизгивают так, что ясно – мама приняла сидячее положение. Секунда тишины сменяется последним аккордом, возвещающим о вертикальном взлете пружин и мамы.
Ненадолго воцаряется тишина. Потом медленно-медленно начинается шаркание. С каждой секундой оно ускоряется – мамуля шествует к папуле. По пути она заглядывает ко мне. Останавливается, зевает, чешет живот, щурится, пытаясь разглядеть – наличиствует ли мое тело в койке или нет. Медленно поворачивается и чапает в спальню к отцу:
- Ну шо, чого не спишь?
- Да нога что-то болит…
- Я тебе мазь принесу.
С этими словами мама разворачивается и начинает идти к себе. На половине пути ее останавливает тихий голос отца:
- Принеси лучше таблетку.
Мама останавливается в кухне и громко пересправшивает:
- Шо ты кажешь?
Отец также тихо повторяет:
- Таблетку принеси лучше.
Опять ничего не расслышав, матушка –чоп-чоп- возвращается к отцу:
- Шо тебе принести?
- Таблетку.
- Яку тебе таблетку?
- Ту, что вчера давала…
- От ног?
- Что – «от ног»?
- Таблетку. От ног чи от сна?
- Та от ног…
Матушка снова начинает идти к себе. Отец снова догоняет ее тихим вопросом:
- А Миша пришел?
Достигнув кухни, матушка снова замирает:
- Шо ты кажешь?
- Миша, говорю, пришел? – отец привык все держать под контролем, даже если он лежит в постели, держа в руках книгу.
Матушка затихает в размышлениях. Все-таки не разобрав сказанное, она возвращается на исходную позицию:
- Шо ты опять кажешь?
Отец как ни в чем не бывало повторяет:
- Миша-то пришел?
- Да пришел вроде… - неопределенно звучит ответ. Но чтобы удостовериться, она еще раз заглядывает ко мне, прищуривается и бормочет:
- Та лежит хтось… Миша ж, наверное…
Потом спохватывается и в который раз начинает движение к себе.
Наконец-то достигнув цели, долго роется в ящичке с лекарствами, шуршит всякими обертками, что-то падает, она бормочет, потом кричит из своей комнаты:
- Я вже забыла, шо тебе нести – мазь чи таблетку?
- Шо ты кажешь? – на этот раз переспрашивает отец.
Матушка доходит до кухни и оттуда громко произносит:
- Шо тебе нести – таблетку от сна чи мазь от ног? А то забыла я уже…
- Та неси уже что-нибудь…- невозмутимо отвечает дед.
Мамуля шаркает к себе, оттуда – чоп-чоп – к отцу, дает ему что-то, потом шествует восвояси. Посередине маршрута ее опять застает врасплох вопрос деда:
- А Миша уже спит?
Мама снова затормозила. Потом:
- Шо ты опять кажешь?
- Миша спит уже?
- Та хто зна!
Она разворачивается и шествуют ко мне. Я ей помогаю:
- Да сплю я, сплю.
- Ну ось, тут он… И спит… - мама в нерешительности
останавливается, не зная, что делать дальше. Зевает, чешет живот и шагает к себе. На кухне останавливается и произносит:
- Ой, я вже так устала ходить, шо зараз усну!
- Что ты говоришь? – спрашивает дед.
- Та ты ж лежишь себе, а я хожу туды-сюды. Зараз и я засну.
И целеустремленно доплетается до своей кровати. Пружины радостно взвизгивают, свет гаснет…
А у отца горит ночник. Книжка лежит на животе, сам он уже храпит. Наверняка, в очках… И кругом тишина. Только в кухне громко тикает будильник…