В субтильной юности я мечтал жить в Москве и непременно в коммуналке. Почему-то... Хотя отец, как только речь заходила о столице, произносил всегда одну и ту же фразу:
- Давай мне хоть триста рублей пенсии - на за что не буду жить в Москве!
Но отдых природы на детях дал о себе знать: 1. Мой батя мастер на все руки (не умеет только валенки валять). 2. Всю свою жизнь периодически сопровождает: “Давай мне хоть 300 рублей пенсии...”.
Я же умею только валять дурака и все время тянусь к Москве.
...Сейчас по-прежнему волнуюсь при виде незабитого гвоздя. Но что касается мечты, она почти что воплотилась в жизнь - живу рядом с белокаменной и таки в коммуналке.
Конечно, по сравнению с лавочкой на вокзале, мое жилище представляет собой цитадель комфорта и уюта: есть отопительные батареи, холодная вода, газовая плита и то помещение, в которое “ходят на двор”. Нет только горячей воды и ванны.
Дополню этот примитивный набросок еще одним штрихом - это трехкомнатная квартира, две из которых до моего появления занимал один человек. Третья комната пустовала.
Я ахнул, когда вошел на смотрины предоставленного мне куска жилья. Нет, сначала я вдохнул, а ахнул уже на выдыхе. И подумал, что процесс дыхания у меня прекратится совсем, ибо такого букета “ароматов” мои легкие никогда не испытывали и, естественно, не были готовы к такой газовой атаке. По этой причине сравнить этот запах не с чем - в ноздри ударила помесь выделений старого дома со всеми выделениями человеческого тела. Точнее, - нечеловеческого.
Дверь отворил мужик лет 50-ти в чепчике. На улице было лето, в квартире - сауна. Мужик этот что-то стирал, отчего все помещение было заполнено паром. Что можно было стирать и каким средством, чтобы сей очищающий процесс источал изысканный смрад, - для меня до сих пор загадка.
Дыша через раз, я глянул на комнату, предназначенную теперь для меня. Внутри что-то оборвалось - ветхие обои эпохи Тутанхамона, деревянный пол, покрашенный, видимо, еще при заселении дома, окно, залепленное фанерой, разбитая форточка...
“Как можно всем этим дышать?!” - вопили мои легкие.
Я проскользнул на кухню. Все 4 газовые колонки источали голубое пламя, в центре кухни стояло полное мусорное ведро, возле которого копошилась орда ...тараканов. При поем появлении они заструились в разные стороны - видать, испугались чужака, остолбеневшего рядом с их хозяином. В полуметре от ведра стоял таз с бельем... Потолок был в черной паутине. Стены украшали полуоборванные останки синюшных обоев. Газовая плита представляла собой интерес для археологов - там было столько наслоений, что уж если не уголь, то торф там должен был образоваться непременно...
Шатаясь, я полюбопытствовал М&Ж. Одинокий унитаз располагался в гигантском помещении. Клозет по цвету соответствовал бурому кафелю... Словом, все было в стиле дома, который построили еще пленные немцы.
После такой экскурсии захотелось стремглав бежать во все паспортные столы и ЖЭКи, чтобы проситься обратно в общежитие.
Мужик же, обитавший в двух комнатах, чувствовал себя бодро. Иногда я думаю, - может он и есть один из тех самых пленных фашистов, которые и строили это двухэтажное счастье, и в память о той эпохе оставил в неприкосновенности стены, полы и потолки?
Два года после увиденного я предпочитал работать на государство и жить у друзей в Москве. Все 24 месяца я собирался с духом, чтобы подступиться только к мысли о том, что надо будет сделать ремонт хотя бы косметический, хотя бы в своей комнате... Казалось, что для этого нужен был как минимум, экскаватор!
Но в роли этого могучего механизма выступила ...Инна Ивановна - моя коллега по фрязинской газетке, неутомимый и неугомонный внутренне человек с хрупкой наружностью.
С ней мы наклеили новые обои, более-менее навели общий порядок. Во всяком случае, мерзкий запах из моего угла исчез. Вдохновленный скоропостижным убийством вековой затхлости, я вооружился лопатой, ломом, наждаком и отскоблил раковину, унитаз, плиту. Причем в духовке обнаружил истлевший скелетик мыши...
За время моего двухлетнего отсутствия появился еще один сосед, вселившийся в третью комнату. Она числилась за какой-то бабушкой, которая исчезла лет сто назад и больше не появлялась...
“Новоселом” оказался шофер Виктор, мужик степенного возраста, благородной внешности и тихого поведения. Зато к нему захаживало создание, по размерам граничащее с параметрами нашего микрорайона...
Первая встреча с ней случилась, когда мы с Инной клеили обои. Тишину нашего мирного труда потревожила какая-то вибрация. Не скажу, что стены заходили ходуном, но было что-то похожее. Оказалось, что эта “лягушонка в коробчонке” поднималась по лестнице. Когда она шагнула в квартиру, было ощущение, что жилище, как корабль, накренилось на один бок. Мы притихли.
- Виктор, ... твою мать! - разверзлось грозное приветствие гостьи.
Я, как законный комнатосъемщик, выглянул в коридор. Возле существа, похожего на трехстворчатый шкаф, уже суетился сосед, забирая многочисленные сумки. Увидев меня, эта субстанция произнесла:
- О, кто это тут у нас? - и расширила глаза.
- Это сосед, - информировал ее Виктор, беря под руку с намерением ретировать в свою комнату.
Женщина отмахнулась от мужика, как от мухи, и двинулась в направлении меня.
Ноги у нее были маленькие и хлипкие, как и у шкафа. И двух конечностей для перемещения ей явно не хватало. Гостья была во власти “зеленого змия” и поэтому передвигалась очень осторожно. Когда она делала шажок, то вся масса тела, естественно, обрушивалась на ступающую ногу. Та, не выдерживая тяжести, тут же сгибалась и весь этот “шкаф” начинал заваливаться. Тогда вторая нога тут же шаркала в наступательном направлении и корпус этого “крейсера” немного стабилизировался. Через секунду и вторая нога начинала угрожающе сгибаться в колене... Вот тут бы очень пригодились еще бы две ножки, но за неимением оных, женщина прибегала к помощи рук - она опиралась на стену...
Пододвинушись к моей комнате, и заполнив собой дверной проем, обвела взглядом происходящее:
- А-а, молодцы. Вы тут будете жить? Тогда будем дружить семьями! Я с Виктором здесь уже полгода живу, - начала она свой монолог с паузами от опьянения.
Инна, закатила глаза, потом очнулась и продолжила обдирать старые обои. Я стоял рядом с гостьей на стреме - ибо она должна была обязательно завалиться вместе с косяком двери...
- А этот .... тут ни .... не делает! - она абстрактно мотнула плохо держащейся головой, намекая на соседа в чепчике. - А я с Виктором здесь уже год живу! Во-о-т... У вас есть дети? У меня есть. Как тебя зовут? - спросила она видимо только потому, что ее мутный взгляд споткнулся о мое изображение. - Михаил.
- А тебя? - она воткнула свой вопрос в спину Инны.
- Маша! - не оборачиваясь выдала Инна.
- А я - Галя. Я уже два года живу с Виктором.
Я понял, что в следующей фразе она скажет, что живет здесь всю свою жизнь.
Галя долго бы, наверное, еще снабжала нас информацией о своей судьбе, обильно поливая сей соус ненормативной лексикой, если бы сздади ее что-то не потревожило. Она поначалу отмахивалась, как могла. Но потом не выдрежала назойливости неведомо чего, и повернулась боком. (Впрочем, для колобка это понятие условное.) За спиной Галины оказался Виктор, который ловил ее порхающие руки.
- Пойдем, пойдем, - тихо приговаривал он.
- Да подожди ты!
Однако расбалансировка всего тела дала себя знать, и Галя, потеряв опору на косяк, вверила своей вес “мужу”, чем он тут же и воспользовался. Виктор осторожно развернул свое счастье и поволок к себе в комнату. По пути она возмущалась чем-то, а перед самым порогом застопорила движение:
- Как тебя зовут? - крикнула она туда, куда смотрели глаза.
- Михаил его зовут, Михаил, - ответил ее путеводитель.
- Я не тебя спрашиваю! - строго пресекла Галина подсказку и начала поворачивать голову в мою сторону.
- Михаил, Михаил, - подтвердил я.
Впрочем, можно было назваться и Ларисой - эффект оказался бы одинаково результативным.
Пока она переваривала услышанное, Виктор последним усилием затолкал Галину в комнату. Предсмертный скрип дивана возвестил о том, что она наконец-то приземлилась на пятую точку...
...Впоследствии выяснилось, что они оказались забавной парой. Союз напористой женщины и безропотного мужчины дает поразительные эффекты.
Сосед в чепчике перестал стирать, зажигать все конфорки на плите просто так... Словом, он вообще старался делать вид, что в этой квартире его нет. Галина даже возмущалась:
- Ты его видел сегодня?
- Нет, не видел. А вы?
- Что-то такое промелькнуло... Наверное, это был он. Что это за человек? Все тут загадил и нос не кажет. И потом - я ни разу не видела, чтоб он ходил в туалет!!! Он - что?.. - и далее следовали умозаключения, неподъемные для воспроизведения на бумаге. Говорено это было очень громко, сочно. Меня она уважает. Когда я отдраил все, что можно было отдраить, она одарила меня комплиментом:
- Какой ты молодец! При тебе эта квартира просто засверкала!
Выпивают они по-разному. То Галя выпимши, то Виктор. Как бы чередуются. Когда они одновременно прикладываются к чарке, то случаются упоительные диалоги на расстоянии. В большинстве таких случаев зачастую происходит следующее - Галина шествует на кухню и оттуда кричит:
- Ви-иктор, принеси мне сковородку!
Ответом обычно служит тишина. Галя повторяет свое требование, сдабривая его матом. Из комнаты доносится спокойный голос Виктора:
- Да пошла ты ...!
Галина возвращается туда, откуда вышла (и, видимо, куда ее послали!), произнося при этом речь прокурора. Шаркает снова на кухню, некоторое время возится с чем-то. Потом снова:
- Ви-иктор, принеси мне тарелку!
Следующие события идут уже по распорядку - тишина, повторение, посылание. Словом, сама ходит, сама кричит, сама возвращается с едой.
А Виктор, наверное, лежит на диване, и думает о том, почему ночью темно, допустим... Словом, счастливая пара...
Когда оба трезвые - тихо кругом. До такой степени, что на кухне слышны перебежки оставшихся тараканов.
Да и я прижился как-то. Ничего, жить можно...