Ночь беснуется. Сквозь тучи пробивается яркий свет луны. Холодный ветер гонит скомканные газеты по пустым улицам спящего города. Воздух обжигает легкие прохладой, но она не приносит покоя, прохлада как путы связывает человеческую волю. Пустота ночного города пугает…
Тяжелой поступью он идет по проезжей части. Шагами он отсчитывает ритм своего сердца. Мятые крылья свисают со спины. Их нижняя часть превратилась в тряпку. Из содранной плоти сочиться кровь, оставляя на асфальте две кровавых полосы.
Он свернул в переулок и влился в рады себе подобных. Над их головами тускло горели нимбы. И скаждой минутой их свет становился все бледнее и бледнее. Нимбы тухли, как огарки свечей задутые ветром.
Ряды молчаливо тянулись на сотни метров. И только на мосту они обрывали свой путь. Они бросались вниз, даже не пытаясь взмахнуть крыльями, тонули. Только намокшие перья плыли вниз по течению.
Облака устало опустились на землю, распластавшись по ней туманом. Тусклые звезды погасли, обнажив пустоту неба. На котором в каменном троне, покрытом от времени чернотой и трещенами, сидит грузная фигура старика. Его голова лежит на груди, создавая иллюзию сна. Руки плетью свисают с подлокотников.
Перед троном лежит еще одна фигура. Она больше похожа на животное свернувшееся калачиком у ног хозяина. Руки положены под голову, а огромные черные крылья прикрывают тело…
Ветер медленно прекращает носить газеты от одного дома к другому. Листы бережно опустились на дорогу и замерли.
Даже воздух казалось застыл. Улица погрузилась во тьму. Только один ее маленький участок был освещен. Свет лился из окна на самом верху дома. За пыльными окнами в маленькой комнате сидит человек. Фигура его наклонена над столом, и пальцы отстукивают нестойкий ритм, словно тщетно пытаясь поймать за хвост ускользающее время. Да и время сегодня было не в лучшей форме. Оно все медленнее и тяжелее распрямляло свою спираль, пока она со скрипом не остановилась…