Он сполоснул кружку, налил воды и, уставившись помутневшим взором на стену, с минуту зачарованно смотрел в пустоту. Слезы, набегая, душили, сердце отчаянно колотилось. Словно приговоренный к смертной казни на электрическом стуле. С криком он вдребезги разбил кружку, забрызгав при этом всю кухню. Он ничего не понимал. Он не хотел ничего понимать. Как Она могла. Ведь он любил Ее, боготворил.
Друзья подшучивали над ними, но в тайне завидовали. Никто из них не был способен на такие искренние и сильные чувства, какие испытывал он. Они были еще молоды и просто наслаждались жизнью, а он любил. Любовь убивает людей, она неблагодарна. Мы отдаем ей все - себя, душу, мир. А она смеется нам в лицо и плюет…
Он был сильным человеком и, презирая трусость, мысли о самоубийстве казались тогда чем-то пошлым и омерзительным. Только слабые, трусливые люди режут вены, глотают таблетки и прыгают с крыш. Он был сильным.
Но даже сильные люди любят. И страдают…
Они стояли в подъезде и целовались. Она что-то говорила ему, клялась в вечной любви. Он тоже что-то говорил. Попытки заняться сексом Она пресекала, уверяя, что восполнит сей пробел после свадьбы. Она честная девушка и не сомневается в его благоразумии. Он очень страдал по этому поводу, но ничего поделать не мог. В его глазах Она была святой, и он искренне верил, что так и должно быть.
- Давай забросим учебу, уедем куда-нибудь и поженимся?! – говорил он Ей.
- Давай, милый! – нежно шептала Она.
Учебу они, конечно не бросили. Учились и мечтали о том, как будут жить вместе, как это будет замечательно жить вдвоем, ни о чем не думать и любить, любить друг друга. На пятом курсе он стал всерьез задумываться о женитьбе. Их брак должен быть самым счастливым на этой богом забытой планете.
Так он шел по осеннему городу, и мечты согревали его. Моросил противный дождь. Все было серым, скучным. Но он улыбался. Любовь делает людей глупыми. Улыбка на его лице тоже была глупой, но счастливой. Так улыбаются шизофреники после очередного укола.
Мимо пронеслось такси. Какой-то лихач попытался обогнать грузовой трейлер сверху, но сработали датчики гибедедешников и, получив предупреждение, лихач был вынужден припарковаться к обочине на положенные штрафные минуты. Не повезло мужику, подумал он и, продолжая улыбаться, подошел к гостинице.
Серое здание с яркими буквами “Гостиница “Восток”” было местом встречи трех друзей. Они были лингвистами и частенько зарабатывали на развлечения, нанимаясь к приезжим чужакам. Эльский и уробский они знали превосходно, а он ко всему, владел еще и корсильским.
К ним подошел рослый корсильянец, одетый по последней моде в желтые нганги и бежевую шапочку. Больше на чужаке не было ничего.
Выслушав приветствие молодого землянина, достопочтимый удивленно икнул, обдав окружающих неповторимым ароматом пшенки с кромами, и, не задумываясь, подписал найм. Между тем наняться к корсильянцам было не так-то просто. Как и у японцев, у тех существовало масса особенностей, запомнить коии стоило больших трудов и усилий. А они требовали от лингвистов знание и уважение своих обычаев. Мало кто мог до конца постичь все нюансы, присущие одной из древнейших рас Синего Круга, поэтому корсильянца и удивил тот факт, что столь молодой землянин знает форму вежливого обращение к верховному ОйрЛу симбвальгии.
Попрощавшись с друзьями и пожелав им успеха, Тимур, а именно так звали нашего влюбленного, последовал за увесистой тушей нанимателя. Ох и ночка обещала выдаться. Корсильянцы слыли довольно-таки распутной расой по земным меркам. И распутничали они как с самками своей расы, так и c земными девушками определенной профессии. А лингвист должен был неотлучно следовать за своим работодателем и переводить все, вплоть до страстных вздохов партнерши. Никто и не спорил, тем более платили корсильянцы всегда щедро.
Омыв бедра священным настоем одуванчика, корсильянец улегся на огромную кровать, убавил свет и приготовился ждать. Ровно через час должны были привести девушку, а пока, все это время, Тимур должен был читать новости из местных газет. Зачем все это было нужно, он не знал, но спорить с обычаями нанимателя было не в его правилах.
Через час привели девушку. Паранджа скрывала ее лицо. Больше на девушке ничего не было, и Тимур смущенно отвел взгляд. Глаза корсианца заблестели, и бесстыжие отростки потянулись к аппетитному плоду. Они прикоснулись к груди, прошлись по бедрам и неожиданно направились к лицу девушки. Вот это уже было интересно. Паранджа была не случайным атрибутом сексуальных игрищ. Просто корсианцы терпеть не могли лиц землянок, хотя к мужским не испытывали такой явной неприязни.
Этот же оказался явным извращенцем. Девушка отступила, но сделать ничего не успела. Паранджа слетела на пол, и Тимур вздрогнул. Эти голубые глаза, носик с горбинкой, тонкий изгиб побледневших губ. На него смотрела Она…
Отсидев пятнадцать суток за нанесение травм представителю иных цивилизаций (ох и расквасил же он морду этому ублюдку), Тимур получил взыскание и был отправлен домой.
Зазвенел домофон. Не глядя на визитера, Тимур открыл дверь и судорожно сжал пальцы. Голова раскалывалась после выпитого с горя пол литры эльской настойки. Дверь хлопнула. На пороге стояла она…
Но для него Она умерла. Ее больше не существовало. А была лишь она – маленькая потаскушка, обманувшая и предавшая их любовь.
- Прости, Тимур! Я…я…, - по щекам ее струились слезы.
Она упала на колени и попыталась обнять его ноги. Он отстранился и улыбнулся. То была улыбка самого дьявола. Кухонный нож, который он держал в руке, неожиданно включился и лучик лазера слабо осветил коридор. Она вскрикнула и упала, пронзенное сердце остановилось. Крик, и вот уже второе тело лежит на полу. Он был сильным человеком,но даже сильные люди умеют любить и страдать. Запекшийся след от кухонного ножа отпечатался на его шее.
09.12.98 4:17:13