Я начинаю говорить прописью. Мои слово-буквы готовы ложиться на листики речи. Голос как авторучка начинает подрагивать и выкладывать мой зов к тебе в радугу очередного письмеца. Как же хорошо, что ты есть! Я рада тебе, каждому твоему взгляду, повороту головы, неторопливому движению тонкой кисти. Мне кажется, еще чуть-чуть и я стану картиной на каждой стене, на которую будет падать твой взгляд. Но не статичной. Я буду улавливать локаторами сердца твои настроенья и настрои и в зависимости от них менять формы, цвета, оттенки, акварель, масло, пейзажи, натюрморты, портреты. Всё это будет звучать под музыку, которая только проплывет в твоём воображении. Картина всегда будет объёмной, так, чтобы каждый раз, когда у тебя появляется желание отвлечься, ты смог шагнуть глазами и очутиться там, где для тебе сейчас лучше всего. Я буду пахнуть то акацией, то каштанами, абрикосами, черёмухой, ландышами, липой, всем тем, чем так легко задохнуться от восторга. Акацией, благородно выложившей свои холёные руки на перила балкона в Горловке. Каштанами, которые сводят с ума, когда, как по отмашке, начинают заливать своим запахом Киев. Абрикосами, которые беспардонно врываются в ноздри на подъездах к Луганску, который можно любить только за это. Черёмухой, таким редким одно время, зверем, который просто ставит подножку своего запаха за высоченным забором. Ландышами, которые навеки породнились с орехом за сырым, но таким любимым и тёплым домом. Липой, которая не даёт покоя хозяйственным бабанькам, которые в прыжке за самыми красивыми и пышными ветками становятся похожи на коз, объедающих кору. В Одессе я такого ещё не видела, но, думаю, увижу. Я стану картиной и зазвучу для тебя камерным оркестриком, чтобы тебе, моё Солнце, было так хорошо, что ты даже никогда не мог представить, что такое может быть.
Мне мало тебя. Но я душу в себе желание говорить поминутно, что я скучаю по тебе. Мне не хочется быть навязчивой, но так тяжело контролировать себя в такие моменты… Приходится просто ставить фильтр на то, что я собираюсь сказать. Чтобы тебе не пришло в голову грустить по поводу того потока, который мог бы на тебя вылиться. В конце концов тебе бы это точно надоело. Поэтому я молчу и тихонько жду, когда ты поднимешь глаза и на противоположной стене увидишь картину.