Почтовый «Боинг».
- Такси!
- Такси, ребята…
- Такси недорого.
Средней руки московский коммерсант Аркаша Зельдин решительно мотает головой и пробирается к стоянке маршруток. Знаем мы ваше шереметьевское «недорого», спасибо, сами катайтесь. Восемьсот рублей, ха, нашли дурака. Думают, что если человек в галстуке и с хорошим чемоданом, то можно драть с него по полной программе. Ошибочка, граждане, из Аркадия Зельдина не так просто вытрясти лишнюю копейку. Не затруднит Аркадия прокатиться на маршрутке до «Речного», а там уже поймать нормальную тачку, сто пятьдесят рублей до дома и ни копейки больше.
- Мистер, такси, плиз.
Худосочный очкарик со следами небрежного бритья жалобно улыбается Аркаше.
- Сам ты мистер, - благодушно отвечает Аркаша. Тоже мне, психолог доморощенный. Делает вид, что принял за иностранца. Лохи млеют от счастья и вытаскивают кошельки.
- О, простите, я думал вы американец. Очень недорого, прошу вас.
Да уж, с одесского рейса американцы, как груши падают. И все, как один, устремляются к маршруткам, так у них, в Америке, принято.
- Ну и сколько, например, в Беляево?
- Ого, Беляево. Пятьсот рублей, другой конец, сами понимаете…
- Триста и поехали. Больше не дам, даже не торгуйся.
Очкарик нервно оглядывается. Пассажиропоток иссяк, клиент явно больше не заплатит. Видно, что при деньгах, но у таких ездить по нижней цене - дело принципа.
В аэропорту работает без прописки, отмечает про себя Аркаша, поедет как миленький. И за двести пятьдесят поехал бы.
- Хотя бы триста пятьдесят. Бензин подорожал, сами понимаете, - очкарик жестом и поклоном изображает готовность нести Аркашин чемодан.
Аркаша прищёлкивает пальцами и показывает на полупустую маршрутку, блестящую зелёную «Ивеко». Хороший автобус, чемодан легко помещается, и сам как человек едешь.
- Триста.
- Эх, грабите. Ладно, тут немного пройти надо, - очкарик захватывает Аркашин чемодан и тащит к стоянке.
- Само собой, - усмехается Аркадий, – да, машина-то у тебя какая?
- Восьмёрка, почти новая.
- А сдача с пятисот рублей есть?
- Да, конечно.
Ладно, хватит издеваться над парнем. Повезло, едем практически даром.
В машине Аркадий по хозяйски двигает назад сиденье, откидывает спинку, и закрывает глаза. Скоро поменяем такое же корыто на «Хонду Сивик», цвет серый металлик. Мечта жизни.
Водила убирает громкость.
- Или совсем выключить?
- Нет, вот так и оставь.
Полтиник сверху парень получит. Аркаше денег не жалко, просто он знает им цену и хочет за свои деньги получить качественное обслуживание. В том числе внимание к своей персоне.
Совсем скоро, кажется, получит Аркаша к этой драгоценной персоне сколько угодно внимания и уважения.
Поездка оказалась очень удачной.
Чиновник из аппарата украинского премьера был ненавязчиво обласкан Аркашей и его партнёрами. Круизы на яхте, охота на зверя и птицу, немного качественной, хорошего тона «клубнички». Встреча друзей, солидных взрослых людей с мозгами, моральными принципами и трезвым взглядом на жизнь. Барды под гитару, нет, фон Триера недолюбливаю, хотя глыба, конечно, спорить не о чем, а вот Борхеса так и не понял, стыдно, конечно…
Никаких пустых обещаний и грубых денежных намёков, иметь дело приятно, выгодно и безопасно. Аркаша вылез вон из кожи, но сыграл-таки роль крупного столичного бизнесмена, у которого всё схвачено и проблемы решаются на всех уровнях.
Специальная экспортная квота на сахар в зачёт газовых платежей уже почти в кармане у Аркаши и его компаньонов. А это совсем другой полет, стабильность и перспективы. Не три вагона по базам распихивать и каждую штуку баксов штурмом брать, нет, это крупный опт, государственные дела, солидный, чистый бизнес. «Аркадий Зельдин? Рад знакомству, много о Вас слышал». «Господин Зельдин критически оценивает перспективы сахарного рынка на ближайшие полгода. Биржи отреагировали на его прогноз немедленным понижением цен». «Чушь! Кто сказал? Ах, Зельдин? Тогда верить можно, продавайте немедленно!»
Маленькая строгая контора в солидном офисном центре, тысячедолларовая длинноногая MBA-секретарша, пара юристов-менеджеров, головастых молодых ребят. Утрём нос старой лисе Егорычу, тоже пронюхал, на квоту глаз положил, но Аркаша его на этот раз обошёл, причём по-крупному.
Кстати, на первых порах с Егорычем придётся поделиться объёмами. Две с половиной тысячи тонн в месяц Аркаше не проглотить. А Андрей Егорыч, сапог и горлопан, хоть и будет крыть Аркашу в десять этажей, но от жирного куска не откажется и без крайней необходимости не кинет. С принципами человек, неважно, что из трёх слов два матерных. Офицер, для него это слово ещё что-то значит.
Кстати, прямо сейчас к ним и нагрянем. И рыбку обещанную ребятам его отдадим.
- Заедем по дороге ещё в одно место, буквально на пару минут.
- Пожалуйста, но…
- Полтиник сверху. Двести сразу, сто пятьдесят в конце. Стоять минут десять, не больше.
Водила кивает с уважением. Человек дела, сразу видать. Знает цену словам и времени.
Аркаша достаёт мобильный телефон и набирает номер.
- Фирма «Фрегат»? Хозяина к телефону! Конь в пальто! Как нет? Обещал быть? Ладно, всё равно заеду.
Полчаса спустя Аркаша с огромным вяленым жерехом в руках появляется в офисе дружественной фирмы.
- Аркаша! Мы думали, ты в Одессе!
- Только что с самолёта. Так болтало, что еле живым долетел. Половина салона блевала в пакеты, вторая от страха заперлась в сортирах! Держите рыбку, на ближайшем преферансе скажете спасибо дяде Аркадию. Высший сорт, только что с Привоза.
- Сам подходи.
- Теперь вряд ли смогу. Грядут великие дела. И вам, бездельникам, работы прибавится.
Аркадий важно расхаживает по комнате, походка тверда, лицо озарено успехом. Воплощение солидности, новый новый русский.
- Андрей Егорыч! – энергично кричит Аркаша в телефонную трубку. – Надо бы встретиться-поговорить. Да. Хватит тебе уже всякой хернёй заниматься, пора нормальные дела делать и деньги зарабатывать. Сам ты мудак. Давай завтра часов в двенадцать. Нет, раньше не могу. Я с дороги, хочу выспаться. В Одессе, сам знаешь, не до сна было, хе-хе. Нет, лучше ты ко мне приезжай. Я борзый? Обижаешь, начальник. Ну, в общем, да, о квоте речь пойдёт. А ты как думал! Давай, жду.
Аркаша ловит на себе удивлённые взгляды персонала. Хорошие ребята, славный офисный народец. Раздолбаи, конечно, но работать умеют, каков поп, таков и приход. Скоро будут гордиться знакомством с самим Аркадием Зельдиным. Может быть, к себе кого-нибудь переманить? Хотя нет, не стоит, Егорыч обидится больше, чем за квоту.
- Ладно, поеду, - говорит Аркаша, - Сашке вот только позвоню, чтобы готовилась. Душик приняла.
Эх, а вот это зря! Кто тебя, Аркаша, всё время тянет за твой длинный глупый язык?
Аркаша набирает номер, поднимает вверх указательный палец и подмигивает.
- Сашенька! Здравствуй, дорогая моя! Я? Я в Одессе, где же ещё. Тут дел невпроворот, задержусь ещё на недельку-другую. Ты уж извини…
Аркаша надолго застывает с приоткрытым ртом. Лицо его розовеет и постепенно теряет респектабельность. Глаза становятся немного собачьими, пальцы терзают пуговицу. Личина успешного бизнесмена растворилась, наш любимый живчик Аркаша, плейбой и подкаблучник, хвастун и острослов, заикается и пытается вставить хотя бы слово.
- Сашка! Сашка! Я…
Трубят гудки, Аркаша кладёт трубку, вид глупый и смешной.
- Да, - задумчиво говорит он, глядя в сторону, - прямо сейчас ехать нельзя, пусть немного остынет.
Жалко Аркашу, чуть не плачет он.
- Шутник вы, батенька, - ободряют его.
- Сын без отца растёт, надо же такое сказать! Всего-то три недели дома не был…
- Аркаша, не горюй. Цветов по дороге купи.
- Какие цветы! Какие, на хрен, цветы! Вот, смотрите, - Аркаша достаёт коробочку, внутри кольцо с изумрудом и россыпью маленьких бриллиантов.
- Шестьсот девяносто девять баксов! Под цвет глаз. Эх…
- Ну, тогда вообще нормально, не волнуйся. Слушай, давай, если хочешь, быстро двадцаточку распишем, а? Пива возьмём, леща твоего попробуем. Егорыча сегодня точно не будет, можно слегка злоупотребить. А?
- Это не лещ, болваны, это жерех! Лучшая вяленая рыба на свете! Учишь вас, учишь. Ладно, пиво с вас. Мне два «Мельника», нет, ладно, три. Пойду тачку отпущу.
Спасибо, ребята. Утешают, прячут улыбки, затеяли преферанс. Как-то тянутся в этом мире друг к другу хорошие люди, а что делать, иначе нельзя.
А ты, Аркадий Зельдин, каким был, таким ты и останешься на всю свою несчастную жизнь! Нелепый клоун, чаплинский персонаж, ни деньги тебя не изменят, ни привилегии.
Ну и ладно!
Игра у Аркаши не клеится. За час с небольшим просадил он сто четыре рубля, зато выпил пива и постепенно вернул себе присутствие духа и даже часть новообретённой солидности. Можно и домой, к жене Сашеньке.
Права, тысячу раз права Саша в своей яростной ругани. Грешен Аркаша, любит при случае сходить налево. Злится, ревнует молодая и сильная Саша, но прямых улик нет, косвенных, кажется, тоже нет, а есть обаятельный большой тридцатисемилетний мальчик Аркаша, заботливый муж и внимательный отец. Скотина и мерзавец.
Через два часа после разговора с женой в духе картины художника Репина появляется Аркаша пороге родного дома.
Саша в смятении стоит посреди прихожей.
- Ты?
Аркаша тянет руки, делает шаг навстречу, и…
… опять!
- Сашенька! – опустив глаза, скорбным голосом произносит он. – Я перед тобой очень виноват, прости меня.
Саша давит в себе радость встречи, на лице ее проступает мгновенная готовность к плохим новостям. Известно, какие бывают новости после трёхнедельного отсутствия мужа.
- Саша, я… Меня буквально потрясло то, что ты мне сказала. Я просто места себе найти не мог. Я бросил все дела, кинулся в аэропорт и полетел домой.
- Как это полетел? – лепечет растерянная Саша. – Как же ты успел?
- Летел на почтовом «Боинге», - неожиданно для себя говорит Аркаша, - заплатил пилоту тысячу долларов.
- Тысячу долларов! Ну, ты и дурак! Ну, дурак! – с радостным облегчением ругается Саша, расплываясь в улыбке. – Мог бы и завтра…
- Нет! - Аркаша преданно смотрит в Сашкины круглые глаза. – Я думал только о тебе. Я не мог ждать. Прости меня, Сашка, прости за все…
На секунду Аркаша увидел и пережил, как он посылает на все буквы киевского чиновника с его квотой, партнеров, бизнес и всё на свете и на крыльях любви стремительно взмывает в голубое небо. А что, я бы смог, думает он.
Сашка заливается краской, рот её вздрагивает. В один миг оказывается она рядом с Аркашей и сжимает его в объятиях.
- Ну, тогда спасибо, что ли, сладкий мой, - мурлычет она, - я ведь тоже лишнего наговорила, сам понимаешь. Ты не бери в голову. Хорошо, дружочек мой? Хорошо?
Что за почтовый «Боинг» вылез? - досадует на себя Аркаша, - бывают ли такие вообще? Ладно, завтра спустим всё дело на тормозах.
А из комнаты уже с рёвом выбегает шестилетний Вовка, готовый протаранить обоих родителей сразу.
- Чем? Чем всё закончилось? – прыгает он вокруг отца.
- Погоди, сейчас всё расскажу, - делает загадочное лицо Аркаша,- держи вот пока трофей.
Трофей - швейцарские яйца из разных сортов шоколада с начинкой, Вовка бросает на стул, хватает папину руку и висит на ней.
Кольцо с изумрудом под цвет глаз приводит Сашу в восторг и ликование. Она то подносит его к глазам, то вытягивает руку. Достаёт платье, прикладывает к груди, затем другое платье.
- Как ты угадал, Аркаша! Как же ты угадал, мой дорогой!
- Давно смотрел, - смущённо признаётся Аркаша, - в дьюти фри, ещё когда туда летел, увидел. Не рассказывал по телефону ничего, сюрприз, думал…
Правду, чистую правду говорит Аркаша, хотя Сашка и не верит ему, принимает перстень за извинение! Но нет. Увидел его Аркаша на вылете в Шереметьево, вспомнил, что Сашке давно понравилось что-то в этом роде, и купил. Даже рука не дрогнула семьсот баксов отдать. Чек на всякий случай взял, чтобы поменять, если размер не подойдёт. Немного походил и ещё взял пятьдесят презервативов, в Одессе хороших не найдёшь. Кассирша подняла брови и слегка улыбнулась.
- Милый, какой ты милый! – воркует Сашка, обожающе глядя на отражение цветущего Аркаши в зеркале.
- Папа, папа, что там было, рассказывай! – кричит Вовка.
Вова, как и мама, совсем не понимает, почему папа так часто уезжает и оставляет их одних. Ему это тоже не нравится. Бизнес, интересы дела и необходимость кормить семью, ему непонятны. Отдельно для него сахароторговец Аркаша придумал сказку. Суть сказки в том, что в далёкой стране опасная мафия и злые волшебники решили лишить сладкого всех детей и взрослых на свете. Они спрятали у себя весь шоколад, и сахар, и горячие булочки с маслом и джемом. Только папа может исправить положение, отобрать у злодеев сладости и вернуть их детям и взрослым. Вовка в курсе того, что в наше время нет драконов, кащеев и рыцарей в золотых доспехах, поэтому папа воюет с врагами при помощи компьютеров, хитрых комбинаций и сложных переговоров. Погони, стрельба и драки случаются редко, но папа и здесь всегда выходит победителем, ведь он не просто добрый и умный, а ещё и очень сильный. Папа всегда побеждает, и дети и взрослые могут спокойно есть свои конфеты и сладкие булочки.
Саша заметалась по кухне, исполняя экстренное приготовление праздничного ужина. Курица как раз разморозилась, словно специально ждала. В духовку? Нет, зажарим с йогуртом и карри, на гарнир рис с шафраном, всё вместе получится индийская кухня. Овощной салат, зелени побольше, особенно эстрагон и базилик. Аркаша любит эстрагон и базилик, всех приучил. Фаршированный перец? Нет, времени мало. Баклажаны с яйцом, сыром и соевым соусом? Пожалуй. Бутылочку белого вина, полбутылки коньяка. Или к столу лучше водочки?
- Аркаша, ты чего выпьешь?
- Не знаю, водки, наверное, - Аркаша за спиной сына посылает Саше поцелуй и продолжает свой сахарный триллер.
- Они тебя не ранили? – спрашивает Вова в конце рассказа.
- Обошлось, - веско отвечает Аркаша.
- А я думал, ранили, а мама от меня скрывает. Или даже убили, - надул губы Вовка, – тебя так долго не было, а сейчас всюду война…
Аркаше не по себе.
- Ты что, я же вам звонил при любой возможности, - ложь ребёнку глубоко ранит Аркашину нечистую совесть.
- Два раза всего.
Аркаша краснеет, отворачивается и терзается своим двуличием. Негодяй, подлец! И правда, всего два раза за три недели. Сволочь!
- Посмотри, как там дела у мамы, - говорит он Вовке, откидывается на диван и думает.
Ранили, или даже убили, - повторяет он, - а ведь нужно всё менять, Сашка права.
Хватит уже доказывать краснеющему робкому подростку Аркаше из далекого прошлого, что и он не хуже спортсменов и красавцев может уложить в постель практически любую женщину. Сполна оплачено завистливое студенческое безбабье, одинокие страсти под одеялом и потеря девственности лишь на четвёртом курсе. Не нужно больше женских слёз и разбитых сердец, довольно с них Аркашиной мести. Всех не поимеешь, список и так уже на пять листов, пора остановиться.
А здесь дом, сын. Красавица жена, молодая, страстная Сашка. Сильное белое тело, круглые зелёные глаза.
Такая же баба, как все.
Какое там, лучше их всех!
Лучше всех, какой же ты дурак, Аркадий Зельдин! Проклятый совок, старые комплексы! Женщины для любви и женщины для брака. Боже, какая глупость!
Словно пелена падает с Аркашиных глаз, в зеркале серванта видит он своё белое ошеломлённое лицо. Теперь Сашка будет его единственной женщиной, с ней он сделает всё, что нужно, ей понравится, уж Аркаша-то знает. Не сразу, конечно, постепенно, иначе можно вызвать подозрения. А перелёт на почтовом «Боинге» будет даже кстати. Можно подать как искру, порыв, всё переменилось, теперь новая жизнь. Для большего эффекта даже покаяться в некоторых грехах. Не во всех, конечно, всех Аркашиных грехов Сашка просто не вынесет.
Сашка, прости. Никогда больше, никогда! Только ты.
- Оун-ли ю-у-у…- поёт переполненный чувствами Аркаша.
Вернулся Вовка и требует повторения рассказа с новыми подробностями. Аркаша добавил эпизод с подземной пещерой, куда враги спрятали все донатсы.
Румяная Саша заглядывает в комнату и зовёт к столу. Аркаша выразительно глядит на её грудь. Сашка поправляет халатик, улыбается и показывает язык.
Аркашу торжественно сажают у окна.
- На твоём месте никто не сидел, - докладывает Вовка, - даже бабушка, тётя Оля и тётя Вера. Это твоё место, я никому не давал.
- Не давал, не давал, всех сгонял, - смеётся Саша.
Аркаша чувствует в глазах слёзы.
Сентиментален Аркаша, запросто покрывается мурашками, слушая, например, Баха. Может даже всплакнуть в конце хорошо сделанной мелодрамы, но так, чтобы никто не видел, разумеется. Давно борется с этим Аркаша, старается быть грубее, часто ругается. Но всё напрасно, себя не переделать.
Отвернулся Аркаша, долго ищет штопор, наливает Саше вина, себе водки.
Дом, сын - свадебным колоколом звучит у него в голове.
- Сашка, скоро всё переменится, - с чувством говорит Аркаша, поднимая рюмку, - всё это время я работал, поверь мне, только работал и работал не зря.
Господи, прости Аркашу, он и правда верит, что это его последняя ложь!
- Дело встаёт на рельсы, скоро мы немножко разбогатеем. А самое главное, ещё чуть-чуть, и я никуда не буду от вас уезжать. От силы раз в месяц, и то на день-два, не больше. У меня практически в кармане украинская сахарная квота в зачёт газовых платежей…
Сашка сияет, глаза драгоценнее всех изумрудов на свете.
- Сашенька, всё хорошо. Давай выпьем за нас с тобой, за нашу с тобой семью. Ты даже не представляешь, сколько тысяч раз в день я вас вспоминал!
Господи, прости Аркашу ещё раз!
- Ты же понимаешь, всё, что я делаю, я делаю для нас.
Сашка тает. Вовка молча переводит взгляд с папы на маму, чувствуя значительность момента.
- Вот, возьми грудку, - Саша кладёт мужу кусок курицы, - вот салатик, вот баклажанчик. Вова, тебе ножку?
- Я сам возьму.
Дом, сын…
Сына нужно водить в театры и на выставки, а не забивать ему голову глупыми сахарными сказками. С молодой и красивой женой нужно каждый день заниматься любовью, а не исполнять время от времени пресловутый супружеский долг. Какой же ты идиот, Аркадий Зельдин, какой идиот! Но теперь всё изменится, всё ещё впереди.
После ужина Вовка тащит папу в свою комнату. Почти всю комнату занимают здания и сооружения. Целый город из коробок, камней и железок, жилые дома из книг. Ага, и Довлатов уже здесь, как будто тёщиного Шолохова в доме мало. На улицах десятка три машин. Четыре светофора включены в розетку. Аркаша даёт зелёный, и машины приходят в движение. На улицах час пик, Вовка едва успевает управлять транспортом и городским хозяйством, Аркаша ему помогает. На перекрёстке сломался большой грузовик, пробка, водители ругаются, Аркаша делает замечание. «Сука» – плохое слово, настоящие водилы так не говорят. Лучше сказать… ну, например «пень ты буковый!» «Пень буковый! – заливается Вовка. – Пень ты буковый, чайник недоделанный!» По вызову мчится «Скорая», а тупоголовый «мерс» не уступает ей дорогу, приходится врубать сирену и обходить его по встречной. В магазине объявлена распродажа, на стоянке нет места, а машины всё прибывают. Менты запихивают в фургон напившегося пластмассового индейца.
- Милиция, - говорит Аркаша, - не менты, а милиция.
Впрочем, ладно. «Менты» теперь хорошее слово.
Но вот Вовкины машины едут всё медленне, часто останавливаются в неположенных местах. Пожарная машина так и стоит возле высотного дома, хотя огонь уже давно потушен. В кино так никто и не приехал, сеанс начинается при пустом зале. Наконец, растянувшись между кондитерской фабрикой и стадионом, Вовка засыпает, едва успев выставить вокруг стадиона оцепление. Лига чемпионов, играет мадридский «Реал», сто тысяч зрителей, без оцепления никак не обойтись. Наши выиграют, у «Реала» наши всегда выигрывают, но теперь уже только завтра.
Аркаша бережно раздевает мальчика и укладывает в постель.
Дом, сын.
Сашка на кухне говорит по телефону. Вопросительно смотрит на мужа, Аркаша головой показывает на Вовкину дверь и прикладывает ладонь к щеке, Сашка кивает.
Аркаша включает телевизор, достаёт стакан и открывает барный шкафчик. Виски не хватает грамм сто пятьдесят, Сашка его не пьёт. К чему бы это? Хотя, нет, могло показаться. Или кто-нибудь из знакомых заходил. Тесть, кстати, мог, этому всё равно, что пить.
Аркаша наливает себе совсем чуть-чуть, но пьёт безо всякого удовольствия. Всё, в Одессе напился, надо на пару недель перерыв сделать.
- Аркаша сегодня прилетел, - доносится из кухни Сашин голос. -
Представляешь, звонит сегодня днём, и говорит: я, говорит, вообще не знаю, когда буду, тут дел много, всё такое. Тут я ему и сказала, всё, что о нём думаю и о делах его! Да ну, сколько можно! Сижу одна, как не знаю кто, с ума тут сошла! Бросила трубку, значит. А он, представляешь, все дела побоку, тут же в аэропорт и – домой. Летел, представляешь, на почтовом «Боинге», тысячу баксов отдал. Ты представляешь? Да, оказывается, бывает… Да, дома, конечно, где же ещё. На диване сидит, пузо чешет.
Аркаша непроизвольно отдёрнул руку от живота.
Пойду-ка я спать, решился он, времени ещё мало, но перелёты все эти… на почтовых «Боингах». Да и накануне поспать почти не пришлось. Леночка, Галечка и, кажется, Бэллочка не давали спать Аркаше накануне. Леночка, киска, хороша была, нечего сказать! Всё, последний раз.
Постель уже приготовлена. Сашкина подушка взбита, а его, Аркашина, наоборот, примята. Всё правильно. Аркаша залезает под одеяло. Ни с чем не сравнимый запах домашней постели, покой и уют.
- Здравствуй, Жанночка! – слышит Аркаша. – Сейчас я тебе такое расскажу – не поверишь. Представляешь, звонит мне сегодня Аркаша из своей Одессы. И говорит…
Ну, началось, кисло думает Аркаша, сидит тут одна и целыми днями трещит по телефону с подругами. Может, ей работать пойти…
- А я ему и говорю – ты дождёшься, Аркаша, доездишься в свою Одессу! Я что, не знаю какие у тебя там дела? Какие у вас там с Колей дела? Что я, Колю твоего не знаю, что ли?! Что я, Сашу твоего не знаю?! Смотри! Я, говорю, тоже не железная. Мне тут тоже скоро надоест всё! – кричала Саша по телефону неведомой Жанночке.
Ты смотри, опять завелась, удивляется Аркаша. Саша говорит тише, Аркаша напрягает свой некогда музыкальный слух.
- А ближе к вечеру появляется дома собственной персоной! – торжественно произносит Саша ключевую фразу. – Прилетел на почтовом «Боинге». Тысячу баксов лётчику заплатил! Через два часа дома, представляешь? Прощения просит, перстень просто невообразимый подарил. Нет, изумруд, я давно хотела. Не знаю, по виду тоже не меньше штуки. Ну, это, конечно, хорошо. Но ведь всё равно так продолжаться не может…
Не может, ни в коем случае, мысленно согласился с женой Аркаша.
Дальше несколько минут ничего нельзя было разобрать, и Аркаша, мучаясь угрызениями совести, вылезает из постели и чуть приоткрывает дверь. Всё-таки три недели не был дома, мало ли что.
- Ну, нет, милая, не выпендривайся! – послышалось из кухни. – Это-то как раз хорошо, поверь мне! Тебе вообще грех жаловаться, у тебя нормальный мужик!
Ни хрена себе, присвистнул Аркаша, а я какой? Да я понормальнее многих молодых буду. Ах ты, зараза! Ладно, сейчас я тебе задам дроздов! Аркаша вдруг представил, как он трахает уже обессилевшую Сашку, и почувствовал сильное возбуждение. И это правильно, приехавший из командировки муж должен жену хотеть. А не спать ложиться. Хорошо, что вовремя сообразил, иначе могли возникнуть вопросы.
- Всё, Жанночка, завтра увидимся в клубе.
В каком ещё, клубе? Ах да, бассейн, фитнесс. Весной Сашка не влезла в какое-то платье, на следующий день записалась в фитнесс-центр и за два месяца скинула четыре килограмма. Не жена, золото! Красивое белое тело, чуть-чуть крупновато, но это даже пикантно. Аркашино воображение быстро наполняется эротическими сценами, в которых Сашка отдаются ему всеми мыслимыми способами, естественными и порочными, в помещениях и на свежем воздухе, в одежде и без. Упирается в одеяло Аркашина мужская гордость. Не может он даже и вспомнить, когда в последний раз с такой силой желал собственную жену. Не получилось бы сразу кончить. Хотя и это было бы неплохо, получится что-то вроде алиби: воздерживался, ждал встречи с любимой женушкой, не совладал, можно повторить.
- Светик, здравствуй, солнце моё, - радостно защебетала Саша, - я сейчас тебе такую историю расскажу – не поверишь! А я тебе говорю – не поверишь! Слушай! Звонит мне сегодня Аркадий. Нет, нет, мой Аркадий…
Аркаша вздрогнул. Член его стал стремительно опадать.
Есть, стало быть, другой Аркадий, о котором, к тому же знают подруги?
Сашку снова зашептала, потом рассмеялась. Аркаша пробкой выпрыгнул из постели и припал ухом к приоткрытой двери.
Вроде бы ничего страшного.
Шло перемывание костей предыдущей Жанночки, которая сделала уже вторую подтяжку груди, но всё без толку. А ещё она в пьяном виде приставала к Юлькиному мужу. Да, прямо сама и просила… Ты тоже знаешь? А ещё она… А ещё…
Аркаша улёгся обратно в постель, тем более, что громкость восстановилась. Бабы, они и есть бабы.
- Так вот, звонит, значит Аркадий…
Аркаша почувствовал лёгкую ревность к тому, что Сашка на целых десять минут отвлеклась от его героического перелёта на Жанночкину грудь и аморальное поведение.
- …тут же, прямо на улице ловит тачку и – в аэропорт. В Одессе это недалеко, я была с ним однажды. И уже по дороге звонит своим партнёрам, американцам там, местным и прочим, объясняет им ситуацию. Те говорят, Аркадий Борисович, да вы что, мол, бизнес же, ё-моё. А он, нет, ребята, простите, здесь для меня дело поважнее, вопрос жизни и смерти…
Аркаша застонал.
Точно, надо ей работать пойти, а не в сериалы целыми днями таращиться. Хотя куда её возьмут? В модели разве? Да нет, крупновата для их стандартов, да и не такая уж красавица, объективно говоря. И не хватает ей для этого стервозности такой привлекательной, что ли. Тогда в торговлю какую-нибудь дамскую, ювелирную или парфюмерную.
Сашкин рассказ обрастал новыми подробностями. Теперь уже Аркаше пришлось не только выложить пилоту тысячу долларов, но и взывать к его мужской солидарности. Ладно, поехали, согласился, наконец, лётчик. Только ты пригнись, пока на полосе стоим… И денег не надо, так довезу. Но уговор дороже, и Аркаша чуть ли не силой впихивает штуку баксов в бардачок.
Аркаше смешно и досадно. Всей Москве раззвонит, бестолочь.
- Спит, где же ещё. Какой там секс, из Одессы парень приехал! Пусть уж отлежится.
Аркаша замер и перестал дышать.
- Всё я знаю про его дела, чего там говорить, - в Сашкином голосе горечь и женская обида, - что я мужа своего не знаю, что ли? Знаю, как облупленного. Ну, да, есть каналы… Нет, он предохраняется.
Аркаша покрылся потом. Вот ****ство! Кто!?
- Но ведь он меня всё равно любит, я же чувствую. Да, и я тоже, что поделать. Конечно, ревную страшно, даже во сне один раз видела, что он трахает какую-то бабу прямо у меня на глазах. А что делать… Ну, и Вовка от него без ума, отец, что же … Папа сказал, вот папа приедет…
Аркаша облизал рот сухим языком.
- Нет, я не могу. Не знаю, не могу, сама не знаю, почему…
Молодец, Сашка, возликовал Аркаша, сжимая кулаки. Сейчас я тебя так приласкаю, не пожалеешь! А я негодяй, подлец, мерзкая скотина! Всё, теперь всё! Всю жизнь к твоим ногам, Сашка, клянусь! Прости тысячу раз! Миллион раз! Но какая же падла стучит?
- Нет, почему же, пробовала. Нет, ты его не знаешь. Но – не помогло мне, да и не понравилось…
Аркаша закусил губу. Значит, пробовала! Пробовала, сука! Не понравилось ей, видите ли. Сейчас не понравилось, потом обязательно понравится. Что же теперь делать?
- Глупости, Светик, обман сплошной, все эти привороты, отвороты, маги, колдуны. Мне не понравилось, точно тебе говорю.
Аркаша перевёл дух. Привороты – это ещё куда ни шло. Хотя тоже симптом не из приятных.
Надо с ней в Испанию съездить. В Пуэрто-Банус, Коля очень хвалил. Между контрактом и началом поставок можно будет недельку выкроить, медовый месяц себе устроить.
- Ладно, Светик, прощаюсь…
Аркаша быстро притворяется спящим. Все мысли перепутались, от недавней страсти не осталось и следа. Но кто же сдал Аркашу со всеми потрохами? Коля? Не мог. Саша? Тоже не мог, люди все проверенные. Предохраняется, надо же! Похоже на информацию из первых рук. Вот и думай теперь.
- Юленька, добрый вечер, радость моя!
Аркаша открыл глаза и оторвал от подушки ухо. Нет уж, теперь будем слушать до конца.
Сашка понесла вдохновенную околесицу про то, как почтовый «Боинг» тормознули перед самым вылетом, и Аркаше пришлось договариваться с самим начальником аэропорта. Также оказалось, что самолёт следовал с дипломатической почтой в Японию, но специально для Аркаши сделал экстренную посадку в Москве. Лётчик очень убедительно наврал про неполадки в системе впрыска, ему дали добро на аварийную посадку, а Аркаша выскочил прямо на лётное поле, перемахнул через забор и был таков!
- Нет, это просто караул какой-то, - стонет Аркаша, - Сашка, тебе бы книжки писать, детские. В следующей серии я, наверное, угоню этот несчастный «Боинг» и прыгну с парашютом прямо на крышу родного дома. Сашка, глупая, неужели кто-нибудь верит в эту ахинею? Хотя, гонит, конечно, складно, с чувством.
Сашка перешла к описанию перстня, цена которого уже колебалась от полутора до двух тысяч. Разговор закончился сравнением разных типов мужчин и спором о том, все ли они сволочи, и до какой степени. Судя по разумным замечаниям, Сашка придерживалась в этом вопросе умеренных взглядов и уверенно отбивала мужененавистнические выпады Юлечки.
Молодец Сашка, загордился Аркаша. Но каким нужно быть болваном, чтобы от такой жены… Ко всяким Леночкам, Галечкам и, как их там, Бэлочкам! Ой, дурак, ну дурак!
Силы на исходе, Аркаша начинает дремать. Завтра, всё завтра, утро вечера мудренее. Невозможно больше Сашкины бредни слушать.
Не появился бы только в конце списка абонентов какой-нибудь Василий Петрович.
Очнулся Аркаша от Сашиного звонкого смеха.
Целую минуту сопоставляет он факты и, наконец, видит, что он дома, в своей постели, а жена Сашенька по прежнему треплется по телефону.
- Да нет же, ты что, в каком багаже! – хохочет Саша. – В чемодане, скажи ещё! Полезет Аркаша в багаж, как же! Нет, там есть место рядом с лётчиком. Это такой маленький чисто почтовый самолётик, вспомни, ты сама в аэропортах сто раз видела. У нас сейчас тоже такие есть, возят срочную почту, ди-эйч-эл, посылки разные…
Что за чушь собачья? – изумляется сонный Аркаша. – Что за маленький чисто почтовый самолётик? Какой ди-эйч-эл? Сколько времени?
Аркаша приподнялся и посмотрел на часы. Вздремнул минут на пятнадцать.
- Танюша, в наше время за деньги люди в космос летают, - продолжала Сашка, - я представляю, что такое для летчика тысяча долларов. Вряд ли он в месяц столько зарабатывает… Пятьсот, думаю, ну, семьсот максимум.
Аркаша вспомнил историю своего легендарного перелёта и скривился, словно от зубной боли.
Сколько у Сашки подруг стало, и все, кажется, дуры набитые! Нет, нужно всерьёз женой заниматься.
И пора уже пресекать это словоблудие, а там посмотрим, что дальше делать. Но какая же сволочь настучала ей про Аркашу? А он-то за ужином: я, я, работал, рук не покладая… Стыд какой! Нужно аккуратно выяснить, что ей вообще известно, а потом уже выбрать правильную линию поведения.
Аркаша слез с кровати, нашел в темноте тапочки и, щурясь, вышел в коридор.
Сашкин голос стал громче.
- …кольцо просто необыкновенное! Нет, изумруд, а вокруг него…
Аркаша тихонько приоткрыл дверь кухни.
- Сашенька, - позвал он.
Сашка прижала трубку к груди.
- Разбудила? Извини. Мы тут с Таней немного поболтаем, ладно? – быстро сказала она и вернулась к разговору.
Аркаша прошёл на кухню и достал из холодильника яблочный сок.
Сашка следила за ним взглядом, Аркашино присутствие явно мешало конфиденциальности разговора. Аркаша отпил из пакета соку, прислонился к кухонному столу и неодобрительно посмотрел на жену. Сашка нахмурилась, надула губы, наконец, прикрыла трубку рукой и сказала:
- Ну, что ты встал тут, как пень! Иди в спальню, я сейчас приду.
Аркаша сжал зубы.
- Сашка, - тихо сказал он, - ты уже всей Москве про почтовый «Боинг» раззвонила, или кто-то ещё не знает?
Иди отсюда, - сказала Сашка одними губами и сделала выметающее движение рукой.
Аркаша вскипел.
- Сашка, дура! – заорал он, потрясая пакетом и проливая сок на пол. – Откуда в этой сраной Одессе могут быть почтовые «Боинги», скажи мне!?
Саша замерла, приоткрыв рот. Глаза её расширились.
- А из Шереметьево я на чём, по-твоему, через всю Москву прилетел? – бушевал Аркаша. - На метле? Это только ты умеешь!
Саша ахнула. Трубка медленно легла на телефон.
- Ах ты, скотина! – выдохнула Саша. – Ты же из Москвы мне звонил! Звонок-то городской был!
Аркаша поперхнулся и уронил пакет на пол. Никогда не видел он у жены такого пожара в глазах, таких оскаленных зубов!
Беги! Беги! Беги! Беги!!! – завопил Аркаше внутренний голос. Сашка вскочила на ноги. Аркаша вспомнил, что замок в спальне уже два месяца как сломан и рванулся к ванной.
- Убью!!! – прошипела Сашка, бросаясь в погоню.
Убьёт! – спинным мозгом, древним инстинктом почувствовал Аркаша, убьёт!
Беги, Аркадий Зельдин, беги, если можешь! А если не можешь – моли о пощаде, хотя Сашка и не намерена тебя прощать, по крайней мере, сейчас.
Нет, не уйти.
Начинается избиение.
В панике мечется Аркаша из угла в угол!
- Сашка! Сашка! Ты… ты… Погоди ты…
Молодая жена, словно яростная валькирия, изо всех сил колотит его руками, ногами и домашней утварью, кусает и рвёт ногтями бледное жирноватое Аркашино тело!
Вот тебе, Аркаша, насмешки над женой! Вот тебе Сашкины ночные слёзы! Вот тебе Леночка, Галечка и, кажется, Бэлочка! За всё получай, блудник! Получай!
- Убью!!! – со свистом шипит Сашка, стараясь не разбудить Вовку, но от этого ещё страшнее, лучше бы уж кричала!
- Са… Са… Сашка! Ты что! Ты что!
Никогда в жизни не было Аркаше так страшно! Даже и не думает он сопротивляться, только закрывает пах и прячет лицо. Бесполезно! Во рту кровь, на голове здоровенная шишка от утюга. Глаза пока целы, зубы, кажется, тоже.
- Убью!
- Сашка! Сашка!
И не проси, Аркаша!
Спустя несколько минут всё кончено.
Еле живой Аркаша лежит на кровати, Саша мстительно обрабатывает ему раны спиртом.
- Сашка, зачем? Зачем? – лепечет Аркаша.
- Зачем? А затем!
- Как же я пойду на работу? - стонет Аркаша, - у меня же завтра встреча с Егорычем!
- Какая встреча! Посмотри в зеркало и забудь! – злорадствует Сашка. – С такой мордой тебе две недели из дома выходить нельзя.
- А во вторник из Киева человек прилетает. Украинская сахарная квота… О Боже!
- Хрен тебе по всей морде, а не сахарная квота! – бодро отвечает Сашка.
- О-ой! Ну-ка, дай зеркало… О-о-о!!! Ну, вот что ты наделала!
- Ничего, жить будешь. Завтра купим тебе ещё пластыря, килограммов пять и залепим всю эту противную рожу, чтобы глаза мои её не видели.
- Моя квота! Моя сахарная квота! О, горе мне!
- Не ной! Квота, квота! Расквакался! Раньше надо было думать.
- А Вовке-то что мы скажем?
- Скажем, что папа сволочь и подлец. Всю правду скажем.
- О-о-ох! Ну кто, кто тебя просил всем подряд про этот почтовый «Боинг» трезвонить?
- А врать зачем? Я-то дура…
- Вот именно - дура! - Аркаша прикусил язык, с опаской глядя на Сашку снизу вверх.
- Тихо! – скомандовала Сашка.
Аркаша обиженно засопел.
- Слушай, Аркаша…ты это…- замялась Сашка, - я погорячилась, конечно. Я так уж сильно не хотела. Ты извини, ладно? Но ты и сам хорош! Поговорим ещё. Говорить-то можешь? Ха-ха… Ладно, лежи.
Аркаша осторожно пошевелился, выбирая положение, в котором бы ничего не болело. Поделом тебе, Аркадий Зельдин, поделом, нечего сказать! Поплатился ты, наконец, за свой глупый длинный язык, за всё поплатился.
- Вы жер-тво-ою пали, - неожиданно запевает Аркаша, - в бо-орьбе роковой… тьфу! Лезет же в голову.
- Жанночка! – слышится из кухни Сашин голос. – Мой-то сукин сын, знаешь, что учудил? Звонил, оказывается с работы. Да. Никаких «Боингов», никаких долларов лётчику. А я, дура, представляешь, поверила… Вот такие пироги. Нет, сам сказал, чуть не убила его сейчас. Рожу так разодрала, что аж самой смотреть страшно. Два ногтя сломала. Обойдётся, «Скорой» нам ещё не хватало…Ничего, умнее будет.
Новая тема, меланхолично отметил Аркаша.
- Светочка, представляешь, всё изменилось, - жизнерадостно продолжает Сашка спустя несколько минут, - мой-то мудень…
Отбой всем постам, сообразил Аркаша, факты не подтвердились, даём опровержение.
- Нет. Перстень настоящий. Что мне Аркаша стекляшки покупать будет, что ли? Нет-нет, с этим у него всё в порядке. Что значит, зачем купил? Потому что приятное хотел мне сделать… Да ну тебя!
Дверь тихо открылась, и показался босой Вовка.
- Папа, ты живой? – спросил он тревожным шепотом.
- Живой, - так же шепотом ответил Аркаша.
- Мама тебя не убила?
- Ранила, - сказал Аркаша и засмеялся.
- Я так боялся. Хотела убить, я слышал…
- Да нет, ты что, просто на понт брала, - авторитетно возразил Аркаша.
- К тебе можно?
- Можно.
Вовка зарылся в родительские одеяла.
- Я всё слышал. Ты лучше с мамой больше так не шути…
- Какие уж тут шутки, по настоящему ранила.
Вовка испуганно схватил Аркашу за руку.
Сашка на кухне смеётся вместе с очередной телефонной Валечкой-Светочкой.
Аркаша, затаив дыхание, слушает её звонкий голос. Вовка затих, прижав к себе отцовскую руку.
Вот Сашка, беляевская шпана! Чуть не порешила голыми руками собственного мужа и уже – веселится, бурлит, как весенний ручей.
- А дуралей-то мой, возьми, да в этот момент и скажи… Лежит теперь, пищит, что же ему ещё делать… Жалко, конечно…
Аркаша улыбается.
Эх, Сашка, добрая ты душа!
Сашенька…
Аркаша засыпает и видит во сне стремительный реактивный самолёт и себя за штурвалом. Несутся навстречу облака, внизу плывут разноцветные квадраты, ветер треплет жидкие Аркашины волосёнки. На посадочной полосе стоит стройная Сашка в красном сарафане и машет ему рукой…
Господи, присмотри за этим семейством! Пусть эти двое, созданные тобой друг для друга, снова будут как одна плоть. Пусть разбудит Аркашу не телефонная болтовня и не железная дорога за окном, а голая с распущенными пшеничными волосами Сашка, жадно прыгающая на теле мужа.
- А! Ты? Ты что! Вовка же здесь!
- Лежи, отнесла…
- М-м… О-о! Не всё ты мне оторвала, я чувствую.
- Да уж, самое главное в целости и сохранности…
И тогда не так уже будет нужна нашему Аркаше украинская сахарная квота в зачёт газовых платежей, а также Леночка, Галечка и, кажется, Бэлочка.