Бум, бум, бум, топ, клац, поц, ёб, бум, бум, тоц, бля, ху, топ, клац, бум, поц, тоц, дрочь, пот, стоп, бум, бум
...А чёрт бы тебя побрал ! такую песню на клаве испоганил ! В "общую комнату" ввалился очередной посетитель (и не лень же им по утрам шастать!..), и - ну, естественно, - спросил моего начальнка к наличествованию. На *** мне ваш, то бишь, мой начальник ? Бля ? Мой шеф бизнес делает от имени науки, ну, и иди к ****ей матери туда (я сам точно не знал куда, но посылать выучился уже в самых изысканных академических выражениях). Впрочем, ход моих матерных мыслей дал френаду по той причине, что я узрел тот объект-субект (назло философам), в направлении которых он был отпрвлен. Мамка была странной. Потёртое пальтишко. Шляпка вязанная. С большими полями. Моя жена любит такие на югах носить. Заиндивевeвшие с морозу очки. Всё это было как-то празднично и по-зимнему. 23-е февраля всё-таки. Жена поздравит, мама, и всё. Нет, как оказалось, не всё.
Я продолжал выбивать на клаве ****ец-конец, и прочие умные научные вещи, которые требовали моментального отчета в Министерстве, а чучело начало вопить, что ему мой начальник нужен. Я усадил его на стул. Снял пальто. И охуел. Зимой, бля, баба под свитером лифчика не носит ! Ни *** себе ! Вот те, подарочек - так подарочек !
Всё. ****ец клаве, Министерству, начальнику и всему на свете, что не имеет отношения к сексу: 23 февраля передо мной сидела ЖЕННЩИНА БЕЗ ЛИФЧИКА. Молния!
Осторожно, чтоб не испугать бабочку, я начал развивать тему о том что, начальника моего надобно бы подождать. А лучше всего это сделать в моём габинете. Там [йоб твою мать, я же всё вылакал вчера ! чем же её поить ?!]... зеленый китайский чай.
Мольто бене. Пошли в место, где бьётся сексуальный пульс института, то есть в мой габинет.
Цай кипеля ? Ни *** ни кипеля ? Цай кипеля.... Мэдлэнннннно и постипэнннннннно, вроде как по Дерибассовской шла... А мы вели беседу. Ну, что я ? Как там у Есенина ? Гимназистке повествует о далеких мирах прыщавый урод, половою истекая истомою ? Цитата переврана, да и не обо мне. Но что-то есть.
Она - не лучше. Дзэн. Дерево Бодхи. Тьфу, ****ь, когда баба начинает за дрова Бодхи рассуждать, то это уж совсем ****ец. Но Светлана бабой не была. Она была молнией.
Потому что следующая её фраза повергла меня в маленькую неожиданность:
- А вот певица [автор кусает себе локти и яйца, вспоминает и не может вспомнить имя певицы] за время одной песни своей на сцене три раза кончиает...
_ ????! [Сподобился лицом в олигофрена..]
_ Да, вот. Она мастурбирует на сцене перед всем залом.
Я сразу же представил себе голую бабу, которая извивается на сцене перед огромным залом с микрофоном в одной руке и могучим клитором в другой. Картинка вышла очень даже ничего. В районе ширинки ощутилось такое знакомое и такое всегда желанное шевеление...
- А что ? Это признак духовной возвышенности. Это признак духовного самоусовершенствования...
А, Мама-Зузу - бабулие-е-е-е-е! А, туки- туки. А, джага-джага... Здесь правит не тот у кого есть бумага, а тот, у кого длинней джага-джага [Рок группа "Запрещенные барабанщики", песня "Мама-Зузу"]. Давай, давай, ты мне сейчас про Тантру расскажешь, и ни *** не дашь, а потом за культ Вуду, и снова ни хуя не дашь. От злости я резким движением закатил свитер и начал шарить по соскам, по складкам взрослого женского тела, по нежной славянской, ничего общего с Тибетом или чёрной экзотикой гаитянских ****ей не имеющей, коже.
Пока мамка думала, что ей делать - удавить меня, или отдаться совсем - я, почувствовав нутром старого развртника всю глубину её сомненй, - впился зубами-губами в соски и лишил её возможности приниамть мудрые решения.
Но мне это только показалось. Сука завелась всерьёз. Но - бля - держала себя в руках. Ну, совсем, как под деревом Бодхи. Я ужо чего только не перепробывал, что только может мужик в 30 лет сыграть на сиськах. Всё путём - заводится. А суну рука меж ног - не зло, но уверено отводит руку. И из этой не злой уверенности понял: не даст. И что прикажете делать ? Тяжелый случай: хочет, ****ь, как мартовская кошка, но не даёт. Это бывает. Редко, но бывает. Как молния в феврале.
_ Свет, ты же хочешь... Почему ?
_ Я люблю своего мужа.
_ Ну, и я свою жену люблю. Ну, и что.
_ Я не умею врать. Я ему всё расказываю.
Я почти охуел. Всё было, но такого !!! И тут - снова молния:
- Свет, а ты расказывала за ту артистку.
- Ну...
- А не врала...
- Не...
- А сама смогла бы так, как она...
Еле-еле слышное "дааааа....".
Так вот она какая - супружеская верность!
-А давай друг перед другом дрочить. Хочь...
-.....а-а-а
- Только ты разденься полностью, я хочу видеть, как ты это делаешь, ну, как та актриса...
Раздеваться она не стала. Но и мне не мешала. Я сделал это профессионально. Она вмиг сделалась голой.
А потом. А потом началось. Это была стихия. Я хотел заставить её смотреть на меня, как дрочу я. Но она плотно закрыла глаза, сжала губы (чтоб, не дай Бог, в экстазе не взять в рот !) и начала заниматься занятием, которе есть её любимое занятие лет этак с 11-12-ти. Электрическое поле двух дрочунов постепенно насыщало атмсоферу плюсом и минусом, между которыми возникает что ? Правильно: между которыми стреляют молнии оргазма.
...Когда мы перешагнули уже серединку, я резким рывком раздвинул её ноги (она сидела на стуле), и начал лизать. Поди, расскажи теперь своему благоверному все подробности. Лучше меня он всё равно тебя не оближет. Сопротивляться она была уже не в силах. Где-то там, далеко над моими бровями пальцы лихорадочно повторяли движения шатунов паровой машины, издеваясь над клитором так, как только умела она, умела лет с 10, а может и раньше... А я вторил этому тантристскому, ритму пробиваясь рывками языка в нирвану влагалища...
Начали подходить к черте. Я встал. Шкурка бегала, как секундная стрелка. Залупа гуляла по её лицу, как солнечный лучик на личике озабоченной одиннадцатикласницы в последний месяц последнего класса средней школы...
Светка озверела. Я этого даже не ожидал. Ноги плотно сомкнулись. Рука лихорадочно дрожала, никакого ритма уже не было, остались грубые, конвульсивные, безжалостные толчки, которыми она пыталась не то вдавить вглубь тела, не то вырвать и отпустить на волю свой любимый клитор. А впрочем, это был простой экстаз простой малолетки, лет 11, свободной от философий, от учителей, от родителей, и даже от пацанов, которые только-только, да и то из старших классов, начинают бросать взгляды на ПРОСЫПАЮЩУЮСЯ ЖЕНЩИНУ. Тело извивалось так, что вроде ни костей, ни сухожилий в нем не было. Губы посинели от прикуса. Лицо, лицо, личико, тёрлось о мою залупу всеми частичками своего миловидного "я", металось из стороны в сторону... Как она узнала ?..
- Не на меня, - сквозь стиснутые губы донесся стон обезумевшей от похоти самки...
Пришлось кончить на белоснежную стенку. Вафли потекли обильно, смачно, струйками... А она в это время измочила мне весь стул. Вроде, как всё это было не в февралю, а в маю, и стоял стул под открытым небом, под проливным майским дождиком, добродушно грохочущим далекими громами и подмигивающим вспышками молний...
Релампаго - по-испански "молния".