Досмотр в аэропорту. Вот не могу сказать, что я совсем уж спокойный. Однако, поверьте, ко христову возрасту лень меня обуяла не только на работе, но и в эмоциональной сфере. Так что со стороны порой, действительно, я походил на "флегму". И теперь, когда она сказала скороговоркой: "В середине большой сумки и в поясной - металл. Покажите мне поясную и поставьте большую на ленту транспортера, дном ко мне" я даже не возмутился, хотя точно знал - нет там никакого металла! Предъявил не без гордости нож "викторинокс". Она ещё ручку мою новенькую ("паркер", кстати) внимательно рассмотрела, заглянув ей в дырочку, откуда стержень выходит. Комедия, да и только! Я живо вообразил, как в эту секунд стержень выстреливает ей в глаз … м-да, малоприятная картина, но забавно.
- Что у вас там? Я вижу металл.
- Слушайте, не морочьте мне голову! Нет никакого металла! - В голосе моем ленца и усталость, все же конец командировки.
- Так, доставайте что у вас на дне!
- У меня на дне одна тина! Ну, может, ещё кости утопленников. Чего вам достать? - Еще продолжаю юморить.
- Молодой человек, я сейчас вызову дежурный наряд!
- Ну, хорошо-хорошо. - Я смиренно извлек со дна сумки пакет с зубо-бритвенными причиндалами. - Вот, металл! - Я покрутил в воздухе баллоном с гелем "жиллет".
- Нет, это не то! Там что-то ещё есть!
- Блин! - Я не выдержал, окрысился - Что, что есть ещё? Я летаю с этой сумкой по командировкам не первый год … всё было ничего, а тут вы обнаруживаете в моих трусах металл! На Нобелевскую что ли тянете?
- Так, вызываю наряд! Смотрите, у вас там натуральная лимонка! - Контролерша торжествующе нажала пальцем на кнопочку.
- Вызывайте всё отделение! - Я перефразировал слова из кинофильма. И тут я с ужасом вспомнил, что мне один из сотрудников конторы, которую я посетил в славном граде Н-ске, передал посылочку для турфирмы "Нева". Передал, гад, со словами: "там документы и триста бакинских". Я сунулся к экрану - точно, лимонка! - Стойте! Не надо наряд!
Я извлек предательский пакет. В нём, кроме документов, оказалась коробочка. На коробочке что-то было написано, но я не успел прочесть …
- Немедленно оставьте в покое коробку! - Истошно завопила тетка, а ворвавшиеся менты скрутили меня. Хорошо ещё мне не пришло в голову сопротивляться …
Милиция. В комнате аэропорта, отведенной под пункт транспортной милиции, я был не одинок в своём статусе задержанного. Хуже всего, что до вылета моего рейса оставалось минут сорок. Нас охраняли рядовые числом два. Щуплый лейтенант за казенным столом что-то пытался записать на лист бумаги, но муза явно ему изменяла.
– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться? – Начал я вежливо, вспомнив курсантские годы.
– Обратитесь, когда время придёт. – Ответил он заученно и только предательски дернулся уголок глаза.
– Слушай, лейтенант, я пока по-хорошему с тобой. Рекомендую не морщить лоб и отпустить мня в связи с отсутствием причины задержания. – Я сменил манеру на противоположную, рискуя.
– Ага, щас! Пуговкин, объясните задержанному его права и обязанности. – Летёха в долгу не остался, гад, я осознал, что сейчас буду побит.
Дальний рядовой лениво поднялся и шагнул в моем направлении, разминая пальцы (рук).
– Пуговкин! – Строго прошептал я, применив сценический прием – У тебя дети есть? – Пуговкин от неожиданности остановился, видимо, вспоминая, – Так вот, Пуговкин, если ты меня тронешь, у тебя их никогда не будет! Вообще забудешь, что такое эрекция!
– Пуговкин! – Летёха, наконец, перестал терзать авторучку и поднял голову от бумаги, тик на него напал злобный. – Они всегда так пугают, пока им не врежешь пару раз, уж привыкнуть мог бы …
– Пуговкин! – Я пошёл в контратаку, – Лейтенанту наплевать, он пока пи-лей не получал, вот и хорохорится! Видать, молодой ещё. А ты, Пуговкин, вижу, уже знаешь, как бывает, когда не того повяжут, а тебя потом петушат! Подумай, и оно тебе надо? Знай, Пуговкин, на тебя потом всё спишут – сам-то летёха боится руку приложить.
Пуговкин, бедный, совсем головой устал крутить между мной и лейтенантом. Сел. Его сосед, не сказавший до этого ни слова, тут не выдержал.
– Бля, какие вы все мудаки!
– Это точно! – Согласился другой задержаный, пренеприятнейшей на мой вкус наружности, что-то типа шестерки.
Я понял, что лейтенат этот раунд проиграл – бить меня Пуговкин не будет, и слегка расслабился. А расслабляться, как известно, нельзя. Только летёха вновь погрузился в свою литературную работу (протокол, что ли, он силился сочинить), мой «сокамерник» (я так просто его называю, чтобы интереснее) зашептал мне.
– Короче, козёл, мне отсюда просто так не выйти. А у тебя, вижу, ничего серьёзного. Ща я тебе отдам кой чё, передашь в Питере кому надо.
– Кой чё … кому надо … – Передразнил я его. – А не пошёл бы ты, чувырло номер шесть?! – Я сам внутри обалдел от своей речи, это надо так быстро заразиться от «собеседника»!
– Смотри, козёл, я тебя запомнил, долго тебе не бегать. По телефону твой портрет нарисую, всё одно тебя там встретят – ответишь за базар.
– Хорошо, но и ты ответишь! Только здесь и сейчас. – Меня понесло, всем существом своим я всегда, до кишок, ненавидел таких скотов. Я понял, что если учиню драку, меня точно до вылета не отпустят. Поэтому опустился до стукачества.
– Товарищ лейтенат, скажите, вот если задержнный хочет передать улику на вынос, я должен её брать?
– Что?! Какую улику? Какой вынос? – Лейтенат аж глаза умными сделал. – Пуговкин, ты обыскал задержанных? Давай, приступай! А то у меня протокол пустой.
– Ну, козёл, ты попал! – Прошипел «сокамерник», глаза его из коричневых сделались черными, а руки сжались в плюгавенькие таки кулачишки. Я и сам сообразил, что попал, но не смог сдержать смешок, отчего шестерка озверела и пнула меня пребольно по голени …
Меня выпустили за десять минут до вылета, так что я мчался, хромая, на всех парах в сопровождении диспетчера по посадке. Коробку, в которой была всего лишь водяная помпа (кто не в курсе, поясняю – это такая фиговина для двигателя автомобиля), мне вернули – я отдал лейтенанту последнюю стошку. Решил с этой грёбаной турфирмы содрать двести, и пусть меня ещё домой отвезут из аэропорта! А того скота блатного задержали, да ещё побили за сопротивление при обыске. Что-то там у него нашли, какой-то пакетик невзрачного вида. Лейтенант мне клятвенно обещал, что ближайшие сутки-двое у моего «сокамерника» не будет ни малейшей возможности воспользоваться телефонной связью. Сидеть ему в КПЗ. На сердце полегчало и я снова расслабился.
Борт «ТУ-154Б». Четыре часа до Питера. У меня в руках предусмотрительно купленная книжица «Лучше быть святым». Интересная. Про сверхсекретную команду «О» советских времен, подчинявшуюся только Председателю КГБ. Настроение бодрое ещё и от осознания своей удачи в стычке с органами правопорядка. Они олицетворяли Государство, а я его почему-то не люблю. Хотя умом понимаю, что надо быть патриотом.
Справа девушка в нарядном костюме, вся томится. Слева – мужик второй половины жизни, за ним иллюминатор. В целом, компания нормальная. И только я так заключил, кто-то сноровисто схватил меня за волосы. Я и раньше слышал невнятное бормотание сзади, теперь оно конкретизировалось. Я еще и не успел решить – что делать (вон, Чернышевский целую книгу об этом сочинил), как раздался мужской голос.
– Ну, что ты делаешь?! Немедленно сядь и перестань хулиганить! Отпусти его!
Моя соседка живо обернулась, глаза её выразили изумление. Когда меня отпустили, я тоже робко посмотрел – и кто это решил проверить меня на перхоть? У «окна» приютилась совсем старенькая и худенькая, выжившая из ума бабушка. Она постоянно что-то бормотала, порой можно было различить слова – что-то вроде «****ые мужики» и «ты убить меня хочешь». Её сын сидел у прохода, между ними – коробка. Он пригрозил ей уколом. Бабушка затихла, но не на долго. Вскоре она возобновила громкое бормотание и поползновения на мою голову. Тогда жена её сына постановила – надо делать укол! Мы с девушкой облегченно вздохнули – она тоже стала опасаться за свою макушку, видимо, ей надо было с самолета на бал.
Через часик-полтора подоспели проводницы с «горячим завтраком». Всё шло просто замечательно. Тут, как говорится, мой взгляд упал на рекламу сотовых телефонов. И началось! Я живо представил, как тот шестерка, что остался в Новосибирске, по мобильному телефону звонит «кому надо», передает мой «портрет». И в Пулково меня будут встречать с цветами … Одна надежда – турфирма «Нева». Не надо мне от них денег, лишь бы они оказались рядом с выходом, чтобы я в их сопровождении выскользнул из аэропорта. Тут я подумал, что всё это фигня! Что я абсолютно никому не нужен, и ни один бандит не станет мараться мной из-за залёта какой-то шестерки в КПЗ. В конце-концов, это её проблема, а не моя. Шестёрку загребли, а я-то тут при чём? Ну, сдал я его ментам вместе с «грузом», так каждый за себя в этом мире, особенно, в ментовке сидя. Хотя, понятно, по уголовным меркам стучать не есть хорошо. А, да ладно! Я себя успокоил ещё и тем, что всегда могу обратиться за помощью к сотрудникам аэропорта до выхода в зал прибытия. Или к экипажу с просьбой вызвать наряд милиции. Во, это отличное решение, в моём стиле – переложить свои проблемы на других. Главное – чтобы меня не проследили, а там – ищи ветра в поле, Питер – город большой.
Не успел я думу передумать, как елейный голосок бортпроводницы-невидимки известил о приближении нас всех к Пулково. Долетели, значит. Еще четыре часа жизни коту под хвост.
P.S. ошибки о чепятки есть, просьба не ругать сильно :-)